18:00 05.03.2013 | Все новости раздела "КПРФ"
Сталин, который растворился в нашем будущем
2013-03-05 18:32
Спустя 60 лет после смерти Сталин становится тем символом, без которого уже невозможно представить будущее нашей страны…
Призрак Сталина бродит по России. Такие призраки появляются только в переломные моменты, когда на карту поставлена судьба страны. Одни его зовут, другие проклинают, третьи трясутся от страха. Если отвлечься от эмоциональных оценок, взять это явление без знака плюс или минус, а «по модулю», то очевидно, что Сталин стал важным измерением в жизни большинства населения России, центром одной из систем координат. К Сталину обращаются, чтобы определиться в нынешнем хаосе — и те, и другие. Сталин сегодня действительно стал «живее всех живых». Он — активный участник нашего противостояния, он актуален.
Возьмем это явление в его диагностическом смысле. Что заставляет массу молодых людей из «среднего класса», неплохо устроившихся в этой «новой России», вроде бы построенной на антисталинизме, голосовать на телевизионном референдуме за «Сталина». Они уже смутно помнят об СССР, у них нет реального представления о «казарменном социализме» и Великой Отечественной войне — какую волну поднимает в их душе это имя, символом чего оно у них стало? Блок писал о русском человеке из тогдашних привилегированных сословий: «Он прав уж тем, что жизни этой румяна жирные отверг». Он не отверг этой сытой жизни, не помог бедным и тем более не пошел за них на баррикады. Он отверг румяна, и уже это — Преображение.
Но ведь сходное по силе преображение мы видим и с другой стороны: солидные, хорошо устроенные и жирно нарумяненные люди, просвещенные и добродушные, от этого голосования прямо с цепи сорвались, перешли на визг. Зачем? Все у них схвачено, их дело теперь — убаюкивать социальную базу антисталинизма, а они переходят на мат, как тупой унтер. Есть моменты, когда о выгоде не думает даже Шейлок! Ну, проголосовали, как в морду плюнули. Утрись и спусти на тормозах. Нет, сердце зашлось. Метафизика…
Возьмем для примера парочку таких «румяных». Вот Виктор Ерофеев, окормляющий на телевидении культурных дам, написал в своей статье в связи с лидированием Сталина в проекте «Имя России. Исторический выбор-2008»: «Никогда не обижай человека, который любит Сталина. Не кричи на него, не топай ногами, не приходи в отчаяние, не требуй от него невозможного. Это тяжелобольной человек, у него нечеловеческая болезнь — духовный вывих. … Никогда не обижай человека, который любит Сталина: он сам себя на всю жизнь обидел.
Любовь половины родины к Сталину — хорошая причина отвернуться от такой страны, поставить на народе крест. Вы голосуете за Сталина? Я развожусь с моей страной! Я плюю народу в лицо и, зная, что эта любовь неизменна, открываю циничное отношение к народу. Я смотрю на него как на быдло, которое можно использовать в моих целях…
Сталин — это смердящий чан, булькающий нашими пороками. Нельзя перестать любить Сталина, если Сталин — гарант нашей цельности, опора нашего идиотизма. Только на нашей земле Сталин пустил корни и дал плоды. Его любят за то, что мы сами по себе ничего не можем… Мы не умеем жить. Нам нужен колокольный звон с водкой и плеткой, иначе мы потеряем свою самобытность».
Стареющего дамского угодника так разобрало, что он в нарушение законов жанра заголосил: «развожусь с моей страной!» Да разве вошь позволяет себе вслух возмущаться мыслями головы, которой питается? А этот расшумелся, как шляхтич: «плюю народу в лицо, смотрю на него как на быдло». Достойный объект для изучения. Сказал же философ: «Я могу понять замысел Господа, анатомируя вошь». Но анатомировать не надо, просто посмотреть под микроскопом.
А вот другой, такой же красивый, как Ерофеев, но умный, из одесситов — А. Ципко. Он написал статью, побуждаемый заботой о нации: «Результаты интернет-выборов главного имени России заставляют еще раз и всерьез задуматься о состоянии духа и ценностей современной, во многом новой российской нации, и прежде всего — о состоянии духа тех, кого до 1917 года называли великороссами».
О состоянии духа великороссов печется: «Вопреки всем прекраснодушным ожиданиям перестройки свобода от коммунизма не дала ни углубления моральных чувств, ни воскрешения духовных сил народа. … В новой России, как и в старой, дореволюционной, дает о себе знать традиционное для нас равнодушие, безразличие к моральным качествам личности. … И здесь я задаю себе самый главный, страшный вопрос, на который уже долгие годы сам ищу ответ. Почему мы, русские, такие, почему нам своих не жалко?.. Это уже писал Антон Деникин… Очевидно, что у русских как у самого многочисленного народа РФ нет до сих пор даже чего-то сравнимого с еврейской заботой о сохранении своего народа… Традиция обожествлять вождей идет от старых, царистских настроений, от чувства раба. Кстати, в моей родной Одессе сталинисты даже во времена Сталина были редкостью, ибо одесситы от рождения ощущают себя свободными людьми».
Чтобы уязвить русских, А. Ципко гадит на память о победе над фашизмом. Он ее уподобляет победам Чингисхана: «Военные победы приобретают подлинную ценность тогда, когда они ведут к прорывам в области культуры, к расцвету нации. У Чингисхана было много военных побед, он даже создал великую империю. Но чем отозвались эти победы Чингисхана в человеческой истории? Рискну утверждать, что о созданной Сталиным в Восточной Европе мировой социалистической системе тоже никто никогда не вспомнит добрым словом. … И если ты себя считаешь культурным человеком, ты не имеешь права поддерживать, а тем более восхищаться теми историческими деятелями, которые посягали на святое, на право человека быть человеком. … Мы не умеем, как, к примеру, англичане, ценить то, что есть, реальные, ощутимые блага и свободы».
Что толкало людей проголосовать за имя «Сталин» и вызывало у противников такую кипящую злобу? Это уже нельзя объяснить ни расчетом групповых интересов 2008 года, ни расхождениями оценок конкретных решений Сталина 30-40-х годов прошлого века. Сама по себе седая старина не может вызвать таких бурных чувств. Дело — в метафизике Сталина, в общих установках в отношении бытия нашего народа на вселенском уровне.
Время и потрясения последних десятилетий стряхнули с этих установок и шелуху конъюнктурных мелочей, и горечь трагических столкновений на перекрестках исторических выборов. Осталась именно метафизика — «разговор с Богом» о том, куда мы шли со Сталиным во главе, как намеревались жить в своей «отдельно взятой стране», с человечеством, с потомками, в чем ошиблись и что сохранили. Этот разговор и разделил нас, но избежать этого уже было нельзя. Перестройка вскрыла наши уже зажившие раны, сломала наши кости, уже было срощенные. Стон сотен миллионов живых людей и вызвал Призрак Сталина из могилы. Теперь мы ему задаем вопросы, и он нам без слов отвечает.
Потому и суетятся все эти сванидзе с познерами и ерофеевы с искариотами. Не вышло у них! Не смогли они принизить и вульгаризировать феномен «Сталин». Телевидение недаром держится за тему Сталина, непрерывно поминает его прямо или косвенно, часто без видимой связи с непосредственной темой сообщения, между строк. Нанятое власть и деньги имущими, это телевидение источает ненависть к Сталину — и в то же время пресмыкается перед ним. Можно сказать, вся нынешняя антисоветская духовность жива призраком Сталина, она питается его эманациями.
Один за другим выходят фильмы на «сталинскую тему», на которые как в черную дыру сливаются миллионы и миллионы нефтедолларов. А на выходе — полная творческая импотенция. Актеры пыжатся со своими карикатурами на героя, но не могут сыграть ни походку, ни жесты, ни улыбку Сталина, не говоря уж о словах. Посмотрели бы хоть документальные фильмы. Они даже мусора на его могилу не могут изготовить качественного, сколько им ни заплати.
Вся эта гуманитарная братия подрядилась замазать тот главный исторический выбор, который и «создал» Сталина и сплотил тех, кто этот выбор прочувствовал. Он заключается в том, что в пределе, в последней точке бифуркации, все равно окажется, что есть два вектора — или к Сталину, или к Гитлеру. Личности, гимны и знамена могут меняться, но суть выбора та же. И нейтральных в этом разделении не будет. Это видно на любом примере. Чехи хотели свободы от радаров советской ПВО? Получайте в свои садики американские ракеты. Уморили Милошевича — получайте косовских наркоторговцев в колледжи своих милых деток. Отказались мы, пусть и пассивно, сохранить Советский Союз (пошли по пути к Гитлеру) — и вместо улыбки Гагарина над Россией взошла ухмылка Абрамовича. Не терпелось пересесть на иномарки — остались без тракторов. Обрадовались возможности не тянуть лямку на заводе и дома — перестали рождаться дети.
Однако до последней точки мы не дошли, у нас есть еще время для разговора со Сталиным на более высоком уровне сложности. Во время смут, вроде той, что мы переживаем сейчас в России, человека мучает вопрос: чем определяется жизнеспособность страны и народа? Почему вдруг гибнут цветущие культуры, распадаются государства, великие империи с грозной армией оказываются бессильны перед ордами варваров? У нас самих на глазах буквально одного поколения произошло крушение России в форме двух великих мировых империй — сначала как Российской империи в 1917 году, а затем как Советского Союза всего через 70 лет.
Привычные объяснения, хоть в марксизме, хоть в либерализме — несостоятельны абсолютно. За что брат стрелял в брата, а отец в сына в Гражданскую войну? Сказать, как марксисты, что братья убивали друг друга «из-за несоответствия производственных отношений производительным силам», — насмешка над здравым смыслом. Верить, что русских людей соблазнила дюжина жидомасонов, еще глупее. Сказать, как какой-нибудь Сванидзе, что крестьяне и рабочие позавидовали хозяевам — достойно мышления крысы. Это ничтожнее даже рассуждений Говорухина, который доказывал, что не следовало русскому народу устраивать революцию, потому что говядина стоила 15 копеек фунт. Вот если бы 20 копеек, то да, он бы революцию одобрил. Взрыв духовной энергии миллионов пытаются объяснить реакциями желудка!
Как опустилась российская интеллигенция, пережевывая подобные объяснения уже тридцать лет. Даже вольный постмодернист и, в общем, антисталинист Жижек Славой пишет, что «сталинизм начинался как народный взрыв, направленный на эмансипацию и равенство».
Конечно, хотелось бы взрыва для всех приятного, как ласковый май, но мало на земле философов-постмодернистов, взрывниками становятся люди, которых допекла подлость «слишком сытых».
О том взрыве и речь, к нему и ненависть. И Сталин, за которого голосовали в Интернете — символ этого взрыва. Почему же покатилось из этого пламени «красное колесо»? Надо отбросить пошлые штампы нынешних знатоков: врожденный садизм «пролетариев», антигуманность большевизма как идеологии, маниакальная мания величия вождей. Первая причина в том, что вообще довели дело до взрыва — перегрели общество, слишком уж набухли гроздья гнева слишком терпеливых людей. Это, кстати, на заметку нынешней «элите».
Вторая причина — сложность и быстрое развитие России как цивилизации. Она стала ареной столкновения нескольких метафизических проектов, нескольких представлений о Граде Божьем. Жижек пишет «народный взрыв». Так ведь произошла серия взрывов.
Как можно забывать о буржуазно-либеральном взрыве Февраля! Ведь он и сам по себе колоссален — это аналог Великой французской революции в России! Разница в том, что во Франции эта революция смогла огнем и мечом обескровить крестьянскую «Вандею», а в России нашла коса на камень. Во Франции революция выбросила свой взрыв вовне, и ее красное колесо прокатилось по Европе, Египту, Малой Азии и докатилось до Москвы, где и завязло. А у нас взрывы пошли друг на друга, и с ними по стране прошлись и махновщина, и всяческие «самостийники».
Но ведь в каждом из этих взрывов была духовная страсть. Все их Есенин представлял как цветы народной души. Он сказал об этом так: «Цветы сражалися друг с другом, / И красный цвет был всех бойчей».
Конечно, сейчас не до Есенина, в России рулят его антиподы. Но подумаем, неужели «русские мальчики» из хороших семей шли в Белую гвардию убивать и умирать за то, чтобы сопливые отпрыски «черкизонов» устраивали позорные оргии на швейцарских автострадах? Ведь это подлое царство Маммоны, которое устроили в России, оскорбляет память белых едва ли не сильнее, чем красных.
Да, красные без Сталина шаг за шагом утратили «упругую мощность» и потерпели поражение в незнакомой войне. Ясно, что та дрянь, что правит бал в России, не хочет и никак не может вести свою родословную «от Сталина». Она его не пачкает. Но эта дрянь, происходящая от Соньки золотой ручки, тщится представить себя потомками Белой гвардии — и от такого позора шевелятся в могилах белые кости.
То-то и оно, «или Сталин — или Гитлер с глобальной Сонькой Золотая ручка». Думается, если бы мы могли видеть потустороннее, увидели бы великий поход теней белых ветеранов, переходящих после нынешней реформы в Красную армию.
Маховик русской революции, энергия которого достигла кульминации в 30-40-е годы, раскручивался долго. Ленин сказал, что зеркало этого зреющего взрыва — Толстой. Но у Толстого он разглядел лишь один источник этой энергии — социальную организацию, которая генерировала особый культурный тип. Это был русский общинный крестьянин и его брат-рабочий, вчерашний крестьянин. Взрывной потенциал общины понимал и Столыпин, который пытался эту энергию погасить — слишком поздно.
Ленин как будто был прав, сделав упор на новой социальной организации — союзе рабочих и крестьян под руководством «партии нового типа». Эта доктрина, как нас учили, позволила разрешить тяжелейшие проблемы — и захвата власти, и военного коммунизма, и НЭПа. И все же в ней Ленин упустил ту сторону, которую Толстой скрыл за недомолвками «непротивления злу насилием». Источником силы, который и оживлял потенциал социальной организации, была нарастающая духовная страсть рабочих и крестьян, а точнее, всего народа.
Она уже была предъявлена и в странном движении землепроходцев и казаков, в Разине и Пугачеве, в монахах и сектантах, бродягах и анархистах, в Пушкине и Менделееве. Это был разгон огромного духовного реактора, который в начале ХХ века втянул в резонанс всю страну. Хорошего объяснения этому явлению мы пока не имеем, и целая армия кропателей сегодня пытается отвлечь от него внимание нашей молодежи.
Этот резонанс хотели тогда разрушить многие даже противостоящие силы — монархисты и либералы, ортодоксальные марксисты и черносотенцы. Не получилось, все они и сами были втянуты в этот водоворот. Надо прочесть всю русскую поэзию Серебряного века, чтобы почувствовать, как раскручивался этот ураган.
Взрыв духовной энергии — это соединение идеалов и интересов, «неба и земли». Совмещение иррациональной природы человека и его потребности в свободе с рациональной социальной организацией — сложное дело, здесь и возникают братоубийственные конфликты. Маховик революции раскрутили не большевики, но на них, как на победителей, легла обязанность усмирить революцию, а это труднее, чем ее начать. Есенин писал: «Хлестнула дерзко за предел / Нас отравившая свобода». Значит, «страну в бушующем разливе / должны заковывать в бетон».
Как же соединить несоединимое? Идти с проповедью любви и ожидать морального самосовершенствования? Люди отвергали эти проповеди, они могли поверить только Общему делу вселенского масштаба. Царство справедливости на земле — вот уровень запросов. И Сталин заслужил невероятную по своей силе любовь тех миллионов потому, что нащупал формулу совмещения «земли и неба». Он выстраивал такой образ будущего, который начал сплачивать основную массу народа и тем «усмирял» революцию. Это — факт, и пусть молодежь об этом задумается.
Ленин обладал необычайной способностью рационализировать идеальное. В его логике образ будущего царства социальной справедливости поддавался расчету. Это позволяло держать идущий вразнос социальный реактор под относительным контролем. Но после 1922 г. советское государство стало ареной нарастающего конфликта течений большевизма с очень разными идеальными целями, из которых вырастали принципиально разные доктрины. «Перманентная революция» с выходом на глобальный уровень это одно, а «строительство социализма в одной стране» — совсем другое.
Тут еще много непонятного, но ясно, что Сталин мыслил в иной логике, нежели Ленин или Троцкий. Разбуженную энергию миллионов было нельзя канализировать в торговлю бараниной и мастерскую «кустаря без мотора». Даже ГОЭЛРО не тянула по своему масштабу. Требовалось «общее дело» — индустриализация России, массовый научный прорыв и великая Победа, изменившая мир. То есть общее дело космического размера, как это и предсказывали русские космисты. Такая энергия требовала не эволюционных приращений, а скачкообразного перехода на новый уровень. Только так могли соединиться свобода и справедливость, без этого взрыв энергии разнес бы страну. Сейчас мы этого не чувствуем, а тогда это было очевидно.
Сталин как будто вобрал и переработал в программу множество пророчеств и апокалиптических прозрений за две тысячи лет. Конечно, при этом выбросы страсти потрясали страну. Попробуйте разумно объяснить новый всплеск братоубийства в 30-е годы, да и реальность ГУЛАГа. К чему приукрашивать и пытаться оправдывать! Всё это делали наши, родные нам люди — и мы бы делали, живи мы тогда. Посмотрите или пересмотрите фильм «Зеркало для героя».
Могли ли они не столкнуться, не породить нового очага противостояния, затянувшего в мясорубку и непричастных людей? Троцкий, сам погибший в этой мясорубке, писал в своей главной книге («Преданная революция», 1936): «Достаточно известно, что каждая революция до сих пор вызывала после себя реакцию или даже контрреволюцию, которая, правда, никогда не отбрасывала нацию полностью назад… Жертвой первой же реакционной волны являлись, по общему правилу, пионеры, инициаторы, зачинщики, которые стояли во главе масс в наступательный период революции». Вот и корень тех репрессий.
Говорят, Сталин был суров и жесток. Но как отмерить предел необходимой суровости, когда неизвестна сила той коллективной иррациональности, которая бушевала в людях? И ведь она принимала самые разные формы, прорывалась в неожиданных точках. Ведь перескоки на другие энергетические уровни происходят и «вниз», с необъяснимой деградацией людей и коллективов. Герои гражданской войны шли в тюрьму за растраты — ради шубы для какой-нибудь Лили Брик. Об этом в учебниках не писали, нас растили в теплице. Научили дешевому морализаторству, а вглядываться в жизнь отучили.
Такой деградации, особенно наглядной в годы НЭПа, мистически боялись люди, пережившие революцию. Вплоть до самоубийств. Об этом много написано в 20-е годы. Это и предопределило сдвиг к «казарменному социализму», к тоталитаризму и сплочению в подобие «отряда». Это шло снизу, из коллективной памяти большинства, как единственный способ пережить грядущую катастрофу. Ну, бросьте за это камень в своих дедов, «питомцы Победы»! Теперь у России врагов нет, ей не нужны ни армия, ни промышленность, ни колхозы. Хорошо устроились! Но сравните, что построили и совершили за двадцать лет при Сталине, и что совершили за двадцать лет вы при гуманных демократических правителях.
Тогда и произошли репрессии, после катастрофы первой волны коллективизации. Репрессии судят по меркам европейского гуманизма, который там появляется в короткие периоды благополучия. Но Сталин и весь наш народ не там и не в такое время жили. Все пребывали в страстнум состоянии, это даже после войны чувствовалось. Страшно сказать, но, пожалуй, только в этом состоянии и смогли мы победить в войне и еще долго продержаться в «холодном» противостоянии с Западом.
Иногда, наоборот, защитники Сталина пытаются рационально объяснить репрессии — мол, надо было заменить «пассионариев революции» новой образованной элитой с ее вектором модернизации и развития. Старая гвардия обосновалась на вершине власти, опустилась, обюрократилась, прониклась шкурными интересами. Вот и пришлось устроить хаос «чисток», чтобы жестокими средствами освободить дорогу молодым кадрам. Кажется логичным, но не только логика двигает жизнь. Даже если результат чисток подтверждал эту гипотезу, причина была в другом — не мыслили тогда люди в таких категориях. Тут работала метафизика революции, она принималась и наверху, и внизу. Ей было нельзя не подчиниться.
Троцкий, вероятно, самый рьяный ненавистник Сталина, в своем дневнике записал 18 февраля 1935 года, что «победа Сталина была предопределена. Тот результат, который зеваки и глупцы приписывают личной силе Сталина, по крайней мере, его необыкновенной хитрости, был заложен глубоко в динамику исторических сил».
Сталин понимал смысл событий, опирался на него и принимал решения, сознавая свою ответственность. В этом смысле он был трагической фигурой. В конфликте несоизмеримых ценностей он действовал в интересах целого, и знал, что «зеваки и глупцы» легко от него откажутся. Но ведь он и снискал любовь сотен миллионов современников, и она не угасает. Что же их соединило? Разве не надо нам это сегодня понять!
Сталин — не бог, его к нам не прислали свыше разбираться в наших земных делах и искупать наши грехи. Он сам — продукт разума и чувств тех миллионов, которые создавали новую социальную реальность, движимые чувством «великой скорби и любви к человечеству». Они друг друга понимали и были близки, хоть это и трудно объяснить. Некоторые историки подчеркивают, что Сталин — самый загадочный правитель России: «более-менее ясно, что было в голове у Николая Второго, Ленина, Брежнева, Горбачева, Ельцина, Путина. Не так чтобы совсем, но есть работающая модель. А что у Сталина — непонятно». Но это не так, не о том речь. Метафизика Сталина была понятна тогдашнему народу СССР, хотя пересказать ее было бы очень трудно.
Потому-то и голосуют за Сталина люди, знающие об ужасе репрессий. И не потому, что «подсчитали и простили». Так вопрос и не мог стоять, потому что он намного выше категорий подсчета и прощения. Как ни странно, это объяснил опять-таки Жижек Славой. Он сказал, что Сталин, ответственный за некоторые из наиболее ужасных преступлений XX века, «спас человечность человека». Философы гадают, что бы значило это абсурдное утверждение, а оно как раз очень понятно.
Дело не в «эффективном управлении», а именно в метафизике Сталина. Он сумел в такое русло направить страсть людей, что они в национальном масштабе (и даже шире) пережили катарсис. Они действительно ощутили себя творцами справедливого мира — и поднялись на новый уровень человечности. Это не просто спасти человечность, это значило осознать ее как всечеловечность, метафизическое измерение человечности. Ведь на этом и держалась Отечественная война против отребьев человечества.
Нынешние антисталинисты уходят от факта, который никак не влезает в их «модель». Построенный при Сталине «казарменный социализм», со всеми его тяготами, воспринимался подавляющим большинством как исторически необходимый и потому справедливый. Не смог бы народ, измученный вопиющей несправедливостью, подавленный морально и физически, выстоять и победить в такой войне. Ведь в этом и была ошибка всего Запада, по «рациональным показателям» считавшего СССР колоссом на глиняных ногах. Ничего не стоят эти показатели без учета их метафизического контекста.
Сталин понял (быть может, скорее, чувствовал) то, что называется чаяния народа. Он и стал выразителем «русской идеи», будучи на вершине власти. Только этим и можно объяснить «культ Сталина». Ерофеевы, после прочтения текстов которых возникает стойкое желание вымыть руки, объясняют этот культ рабской душой и алкоголизмом русского народа? Нет смысла разговаривать с подобной публикой. Послушаем лучше академика В.И. Вернадского, написавшего в конце 1941 года о неизбежности победы СССР. Этот вывод был сделан им из сравнения с Первой мировой войной: «Совершенно несравнимо. Народ как бы переродился. Нет интендантства, наживы и обворовывания. Армия снабжается, по-видимому, прекрасно. Много помогают колхозы. Исчезла рознь между офицерством и солдатами. Много талантливых людей… достигает высших военных должностей».
Зафиксируем: народ как бы переродился. Но ведь это и есть оценка Сталина в самый трудный момент — после репрессий и кажущегося разгрома армии. Как же могут наши антисталинисты самого высшего ранга игнорировать такие оценки. Ну, сказали бы хоть что-то вроде «Вернадский, старый дурак, совсем спятил». Да, в общем, должны были бы добавить тихонько: «И Россия спятила». Ведь тридцать лет этот культ держался, да и теперь не совсем исчез. Что же скажет Президент России, со всеми его ФСБ и аналитическими службами? Ведь должен же он как-то объяснить ход мысли его подданных!
Какую все-таки хулу наводят наши правители на страну, в которой родились и остатками которой питаются до сих пор. Какими недоумками представляют они народ, который трудился, учился и воевал якобы из страха перед кнутом неграмотного тирана — и при этом любил и уважал его! Подумайте, какое у вас расщепленное сознание! Вот тебе, бабушка, и модернизация всей страны…
Метафизика Сталина — сложный для исследования объект, мы к нему только-только начали приближаться. Сталин работал в условиях, когда изложение особенностей своих взглядов было затруднено или даже невозможно. Их надо было «упаковывать» в рамки понятийного аппарата марксизма. К интерпретации высказываний Сталина только-только приступают (пожалуй, даже больше на Западе, чем у нас — там нуждаются в достоверном знании о России). Оценки, предвидения и проекты Сталина приходится прослеживать по косвенным признакам, а главное — по результатам.
Вспомним Вернадского: «Народ как бы переродился!» Это и есть результат. А как к нему шли? Как получилось, что к советской власти пошли служить царские генералы и министры, которые именно в ней увидели силу для восстановления исторической России? Чем больше набирается материала о том периоде, тем четче образ необычного явления: народ и Сталин преображались вместе, у них и культ был совместный.
При всех исходных качествах Сталина как личности, он был создан разумом, совестью и волей четырех-пяти миллионов человек, которые воплотили в себе тот культурный тип, что создал затем СССР, провел индустриализацию и победил в войне. Это, как пишут историки, были в основном молодые грамотные уроженцы малых городов и деревень центральной России, которые были воспитаны в окопах I Мировой войны, а потом и Гражданской. А можно сказать, что именно Сталин спроектировал и создал, с помощью всех материальных и духовных ресурсов государства, этот новый культурный тип.
Сборка ядра этой большой общности — сталинского «ордена меченосцев» — была новаторской и адекватной историческому вызову. В ней воплотились знание и принципы, выработанные российской историей и отшлифованные революцией. Каков был результат этой сборки, показала Отечественная война, надежный экзамен. Вопреки прогнозам Запада, против «нашествия Европы» во главе с Германией СССР смог выставить новый культурный и социальный тип, который оказался более стойким и творческим, лучше обучающимся, чем личный состав фашизма. Воспитание советского человека того времени было большой культурной программой, в ходе которой было изобретено и построено множество новых социальных форм, раскрывших возможности этого человека.
И опять можно сказать: если мы не освоим этого опыта и за десять лет не соберем сходный по стойкости и творческой силе новый тип русского человека, «нас сомнут».
Обсудить новость на Форуме