13:30 02.10.2011 | Все новости раздела "КПРФ"
Русский характер
1. Национальная проблема в современном мире может быть решена лишь путём модернизации сознания.
2. Многомерность русского пути.
3. Особенности русского характера. Спор о «спутанной» идентичности русских.
4. «Регуляция полноты жизни» как интегрирующая Русская идея.
1. Национальная проблема в современном мире может быть решена лишь путём модернизации сознания
Национальный вопрос и разговоры о национальной идее занимают сейчас очень многих политиков и обычных людей. И, конечно, все они далеко не единодушны в своих представлениях об этом.
Одни, на основании «чёрно-белой» логики, сводят национальную проблему к теме «врагов»; другие не касаются этой «скользкой» темы вообще; третьи объясняют всё экономикой; четвёртые, используя классовый подход отказываются делить людей по национальному признаку, ссылаясь на то, что капитал, господствующий в современном мире, уничтожает любую культуру, а не только национальную. Некоторые ищут рецепты возрождения страны и русского народа в далёком прошлом (языческом, природном начале, «Гиперборее»); другие опираются на имперский опыт России и видят «альтернативность» русских по отношению к Западу в их духовной опоре, прежде всего, на христианство (Н.А. Нарочницкая. Россия и русские в мировой истории. М.: Международные отношения, 2005).
На наш взгляд, человеческому мышлению при оценке любого явления, в значительной степени, свойствен тоталитаризм или абсолютизм, то есть «зацикленность», ориентированность на тот или иной признак объекта или явления, откуда и берёт начало как чрезмерный этноцентризм, национализм, способный принимать гигантские размеры в форме фашизма, агрессивного антисемитизма или сионизма, русофобии и т.п., но и наивный клерикализм, идеализация того или иного этапа развития России, нашего прошлого.
При этом, воюя, например, с «тоталитаризмом» сталинской поры, его противники впадают в рыночный, либеральный или религиозный тоталитаризм. Критикуя западный или восточный путь, превозносят его антитезу. Будучи сторонниками атеизма и научного подхода, приписывают религиозному сознанию тотальную отсталость; превознося христианство, не видят собственных языческих суеверий и агрессивности. У нас популярна общественная практика: или целиком, полностью что-то разрешать, либо решительно и бесповоротно запрещать!
Другой, весьма распространённой установкой индивидуального и общественного сознания, является дуализм, стремление рассматривать всё сквозь призму «чёрно-белой» логики, которая не в силах перейти от разделения противоположностей к их синтезу, то есть к подлинной диалектике. В результате национальное жёстко противопоставляется интернациональном или даже имперскому; христианское – языческому; классовое – общечеловеческому; прошлое – настоящему и т.п. Причём принцип вражды и деления людей на «чёрных» и «белых», на «своих» и «чужих» срабатывает не только там, где люди действительно имеют существенные отличия, но и там, где их очень хочется видеть! И тогда они появляются! Хотя в реальной жизни те же самые национальные различия могут не только враждовать, но и дополнять друг друга. В результате «маятник» общественного или индивидуального развития раскачивается из стороны в сторону: плохое правление меняют на худшее на основе лишь отдельного «противоположного» признака. Борясь с внешними врагами, забывают о собственных недостатках; борясь с внутрипартийными разногласиями, попадают в зависимость от идейных противников.
Нынешнее руководство России объявило курс страны на модернизацию. И очень многие эту идею подхватили, связав её, прежде всего, с достижениями научно-технического прогресса и новыми технологиями! За бортом снова остался человек, хотя все твердят о его благополучии и интеллектуальном капитале общества! Но ведь дело не только в интеллекте, его уровне и достижениях. Дело в росте сознания человека, развитии нравственности, которые, по нашему представлению, «понятия не безразмерные» (В.П. Грибашёв. Н.И. Шелейкова «Что такое «Спектральная логика» и «Спектроглобус Грибашёва», М.: Беловодье, 2009). И именно преобладающий уровень сознания граждан России будет во многом определять не только уровень управления страной, но и парадигму, то есть главную, направляющую идею её жизнедеятельности.
Автор выделяет следующие парадигмы жизнедеятельности, которые соответствуют основным типам мышления людей и «картинам мира»:
1. Стихийная.
2. Тоталитарная, предельно избирательная.
3. Иерархическая, авторитарная.
4. Противоречивая, бинарная, дуалистическая.
5. Эволюционная, прогрессивистская.
6. Равновесная.
7. Системная, спектрально-целостная (квантово-волновая).
И хотя человеческому сознанию, как и характеру, психотипу, присуща неоднородность, то есть целый спектр проявлений, каждый конкретный человек в определённых обстоятельствах руководствуется той или иной «картиной мира». То есть одни люди верят в абсолютную иерархию, другие – в вечный прогресс, третьи являются приверженцами жёстких догм и ограниченного числа критериев оценки, четвёртые находятся в постоянной борьбе и вражде с себе подобными… И лишь некоторые способны в полной мере понимать, что мир разнообразнее и сложнее любой логики и теории, а любой народ, как и отдельный человек, – спектральная целостность, непрерывно и разнообразно взаимодействующая с многочисленными объектами мироздания.
На наш взгляд, в соответствии с основными типами мышления, типы взаимодействия между людьми могут быть представлены спектром: 1) вседозволенность (стихийность); 2) обособление, изоляция; 3) стремление к доминированию, владычеству; 4) экспансия, вытеснение, вражда, агрессия; 5) взаимообмен, сотрудничество, кооперация; 6) взаимообучение и соразвитие; 7) жертвенность, сострадание и любовь.
Поскольку природа человека, как и структура мироздания – спектрально-целостная, многомерная, нельзя сводить все отношения людей к тому или иному типу взаимодействия, что иногда любят делать политики и даже философы (хотя тот или иной индивид, группа людей и даже народ на определённом этапе своего развития может иметь склонность к определённому типу отношений, включая вражду и агрессию). Так как вражда, взаимное вытеснение и даже конкуренция – лишь один из типов отношений между людьми, на который приходится лишь часть жизненной энергии человечества и отдельного индивида. Если бы вражда и ненависть правили миром, то люди не смогли бы вообще существовать и даже ходить по улицам! Они убивали бы друг друга на каждом шагу.
Поэтому без модернизации сознания, то есть без осознания его сложной, неоднородной структуры, спектральной целостности, без продвижения, развития сознания, совершенствования типа мышления не может быть глубокого понимания мироздания, полноценных общественных отношений и соответствующей системы управления.
Не осознав, не поняв, не почувствовав, сложность структуры мироздания и многообразия связей между его объектами, люди не смогут продвинуться в понимании друг друга, в решении, в том числе, и национального вопроса. Конечно, преуспеть в этом могут далеко не все! И, даже поняв неоднородность мира в целом, как и неоднородность собственного сознания, каждый человек останется приверженцем того или иного типа взаимодействия, отношения между людьми, как и человеком определённой национальности.
Нам представляется, что в современном мире фактор его неоднородности станет особенно значимым, что связано с ростом миграций, передвижений и свободой распространения информации. И тот, кто научится управлять неоднородностью, которая порождает не только конфликтность, но является и стимулом для развития, сможет более осознанно управлять миром! Хотя при этом напрашивается, прежде всего, регрессивная модель управления, связанная с многочисленными запретами, ограничениями, разделениями и социальным расслоением. И, надо признать, что мир идёт сейчас именно по этому пути! Поэтому нельзя отрицать высокую степень вероятности, что режим выживания для всего человечества породит невиданную ранее олигархическую и «людоедскую» власть, которая ради сохранения своих преимуществ пойдёт на повсеместный геноцид народов Земли, повсеместное создание резерваций с перспективой полного исчезновения большинства. Мир может распасться на множество «параллельных миров», каждый из которых будет жить в собственном пространстве-времени, на том или ином уровне социально-экономического и технического прогресса (при той или иной социально-экономической формации). Одни будут пытаться выжить за счёт примитивного собирательства, другие – трудоёмкого и малопроизводительного аграрного труда, третьи станут исполнять роль «обслуги», четвёртые – торговать, пятые – добывать знания, разрабатывать новые технологии для власть предержащих… И лишь избранные смогут управлять миром с помощью, знаний, силы и денег.
Человечеству, жителям планеты Земля, возможно, уже в ближайшие годы этого столетия предстоят тяжёлые испытания. На многочисленные «тупики развития», связанные с трудноразрешимыми социально-экономическими, духовно-нравственными, экологическими проблемами, которые порождены самими людьми, накладываются многочисленные угрозы природного происхождения.
Казалось бы, перед лицом всех этих угроз человечество могло бы сплотиться во имя всеобщего выживания, освоения принципиально новых подходов к организации жизнедеятельности, прорывных технологий, освоения подземного, океанического земного пространства, космоса, нано-мира, духовного пространства…. Ведь дальнейшее выживание земной цивилизации, по мнению экспертов, возможно лишь на пути научно-технического, социально-экономического и духовно-нравственного прогресса. Но, на наш взгляд, возможность такого прогресса не только труднодостижима, но и маловероятна.
Скорее всего, число неблагоприятных факторов, мешающих «нормальной» жизни человечества, будет нарастать лавинообразно, что может вызвать не только коллапс финансово-экономической системы общества, но и его технического, технологического потенциала, а самое страшное – ещё больше обострит все социальные противоречия, станет источником повсеместных, неконтролируемых психозов и взаимной агрессии, которые ярче выявят основные проблемы, «болевые точки» всего общества, включая межнациональную нетерпимость.
Выживут при этом лучшие или худшие? Есть ли это проявление Божьей воли или только человеческой глупости? Или это действие фактора «естественного отбора»? Сможет ли человечество использовать этнический, национальный фактор как фактор взаимного развития большинства народов Земли? Сможет ли трансформировать человеческую вражду и агрессию в порыв духовного и социального созидания, взаимной выручки и любви? Ноосферная, то есть разумная, модель управления этим процессом, на наш взгляд, возможна лишь на основе новой, «спектрально-целостной» парадигмы управления, которая строится на принципах взаимодополнения, сотрудничества и содействия в подлинном развитии друг другу.
2. Многомерность русского пути
Так случилось, что русский человек на данном этапе своего развития оказался во многом в положении униженного и гонимого. Он представляется многим лишённым жизненного прагматизма, ярко выраженного национального самосознания, должной социальной активности и не привык к кооперации, взаимопомощи на основе национального признака, а также во многом избегает откровенного паразитизма на других народах. Он предпочитает жертвовать личным развитием и благополучием ради покоя души и сохранения высшего смысла. Поэтому он часто кажется неудачником, погрязшим в излишней рефлексии и «обломовщине».
Попробуем разобраться в характере русского человека, понять «Кто мы?» путём анализа этногенеза, социальной и культурной истории русского народа.
Определение понятия «русские» как народа, нуждается в уточнении. Ведь есть русские по крови, национальности, а есть – по культуре (включая русский язык) и по духу.
Историко-этнографический справочник «Народы мира» (1988 год) сообщает, что на планете Земля живёт 3-4 тысячи народов. «Под термином «народ» при этом понимается исторически сложившаяся на определённой территории устойчивая межпоколенная общность людей, обладающих общими, относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также самосознанием, то есть сознанием своего единства и отличия от других подобных общностей». При этом «В таком значении в науке в последнее время всё чаще употребляется термин «этнос» (древнегреч., народ, племя)…»
Антропологический облик русских, как этноса, народа, сложился на основе славянского этногенеза в целом и, прежде всего, этногенеза восточных славян в частности. И хотя за последнее время появились новые гипотезы происхождения русских и их первоначального расселения, по антропологическим материалам «общеславянское единство локализуется всё-таки в Центральной Европе». При этом: «Расселение славян на обширных пространства Европы, которое, судя по археологическим данным, наиболее интенсивно происходило в V1-V11 вв., с течением времени изменило их антропологический состав. На западе германцы, на юге фракийцы, кельты, илларийцы, на востоке иранцы и финно-угры, на севере балты – вот широкий спектр народов, с которыми столкнула славян история и которые так или иначе воздействовали на них». (Русские. М.: Наука, 2005).
Динамичность этноса и его способность к развитию историк Н.Н. Гумилёв связывал во многом с наличием в нём разнообразия психических складов, которое можно идентифицировать и по выбору той или иной системы отсчёта времени.
Отмечая вечный характер «перестройки стабильности» в процессе этногенеза, Н.Н. Гумилёв констатирует, что этот процесс на примере нашего Отечества составлен, по крайней мере, из «двух разных суперэтносов» и включает в себя: «историю Древней Киевской Руси (с 1Х века до ХШ века, включая и историю Новгорода до его падения в ХV веке) и историю Московской Руси (с ХШ столетия до наших дней)». И наиболее интенсивное наложение этих этносов пришлось на ХШ-ХV вв. (Л.Н. Гумилёв. От Руси до России. С.-П.: ЮНА, 1992). Поэтому, как справедливо продолжает мысль Гумилёва, В.Е. Шамбаров (Великие империи Древней Руси. М.: Алгоритм, 2007): «нынешний великорусский этнос вовсе не идентичен этносу Киевской Руси. Это уже новый, другой народ». Тем не менее: «мы были не только славянами. Мы были ариями, завоевавшими половину мира. Мы были пеластами, давшими начало всей античной цивилизации. Мы были доблестными киммерийцами, сотрясавшими грохотом копыт Европу и Азию. Мы были мудрыми скифами, основавшими многонациональную пятисотлетнюю империю. Мы были блестящими роксоланами, чья бронированная конница сметала с лица земли римские легионы. Мы были руссами, хорошо умевшими не только воевать, но и дружить, из-за чего их имя с гордостью приняли другие народы. Мы были великими гуннами, наводившими ужас на страны Запада. Мы были антами, сильными и богатыми, но слишком доверчивыми. Мы были отчаянными варягами, пенившими суровые моря в своих быстрых ладьях. Мы были и финнами, уграми, балтами, торками, берендеями…»
Вот такая, непростая, наша история, наш этногенез! И хотя Шамбаров утверждает, что при этом мы «Не были дикарями, нуждавшимися в иноземных «наставниках», - думается, что отметать даже эти составляющие русского этноса, по крайней мере, не диалектично!
На планете Земля около 4-5 тысяч языков. Порядка 45 % населения Земли говорят на языках иноевропейской семьи, к которой относится и русский язык. Русский язык в наши дни равен понятию «великорусский язык», то есть мы отделяем его не только от западно-европейских языков, западных и южных славянских языков (польского, сербского и т.п.), но и от украинского и белорусского, хотя в Х-Х1V вв. термин «русский язык» имел иное значение, и этот, «древнерусский язык» представлял собой «совокупность близких друг к другу территориальных диалектов восточных славян, сложившихся в результате сложной перегруппировки первоначальных племенных диалектов полян, древлян, вятичей, родимичей, дреговечей, дулебов, словен и других…» (Т.Г. Винокур. Древнерусский язык. М.: Лабиринт, 2007). На славянских языках сейчас говорит около 200 миллионов человек (половина из них говорит на русском). (Кстати, большинство древних рукописей написаны не на древнерусском, а на сходным с ним старославянском языке, который пришёл на Русь из Болгарии вместе с христианством).
Небывалую широту русского характера сформировала не только наша история, этногенез и язык, но и наша культура и, прежде всего, литература. Последняя вместила не только дворянский и разночинный период своего развития, но и пролетарский; она вбирает в себя древнерусские былины, героические, лирические и волшебные, фантастические песни и сказки. В ней можно найти как мало приличный фольклор, так и возвышенную оду и молитву. Столь же богато крайностями и русское изобразительное искусство: от аскетичной лаконичности иконы и фрески – до фотографической точности русского пейзажа, портрета; от пышной вычурности русского барокко - к детальному реализму передвижников; от импрессионистского стиля К. Коровина, М. Сарьяна - к замысловатости Чюрлёниса и возвышенной чёткости К. Рериха; от фантазий М. Шагала - к абстрактной бессюжетности Кандинского и Малевича. Не менее многообразна и музыкальная культура русских, наш кинематограф. Не говоря уж об архитектуре!
Политическая элита России, как и западная, никогда не была однородной по национальному признаку. «Феномен «пришлого» властителя давал возможность высоко поднять статус династии – и «удревлить» её, и воспринимать её как изначально достойную иметь власть», - пишет В. Кожинов. Но полиэтничность власти соответствовала широте решаемых Россией геополитических задач и психотипу русских. При этом, как утверждает в своей книге «Русские. Кто мы?» (М., 1993) доктор юридических наук Г.Ф. Хохряков: «Русские – это та часть населения, чья историческая судьба связана с государственностью и культурой. Вот почему «великоросс» и «русский» - неидентичные понятия. Одно означает аморфную этнографическую группу, другое – категорию историческую, активную, творческий слой народа…», так как Император Византии Константин Багрянородный подчёркивал различие между славянами и Русью, рисуя первых данниками, а последних – судьями местного населения. Русские – это административный аппарат власти, по мнению Г.Ф. Хохрякова.
И всё же, на наш взгляд, русский характер вместил не только черты властелина, творческого администратора, служилого и судьи, но и черты подвластного данника и безропотного исполнителя!
Религиозное сознание русских, с одной стороны, весьма критично, а, с другой, проникнуто «любовью к родительским гробам», наполнено предрассудками и архетипами. Оно восходит к языческим верованиям древних славян, с их многобожием и поклонением силам природы, но впитало в себя тысячелетний христианский период, в котором не растворился повседневный прагматизм и склонность к сомнению («На Бога надейся, а сам не плошай» и «Бог-то Бог, да будь и сам неплох»). Советский период атеизма лишь привнёс в религиозное сознание русского человека здравый смысл и критическое осмысление всего исторического прошлого, включая христианство, но не искоренил в его душе ни излюбленных суеверий, ни языческих привязок к древним традициям.
Что бы ни говорили противники Советской власти, коммунистическая идеология явилась для её адептов выражением самой сокровенной веры в высокое предназначение человека, в почти космический, вселенский смысл земной жизни. В ней сочетался преобразующий природу и общество беспощадный, всесильный материализм и страстная духовность подвижничества, направляемые эсхатологическими и мессианскими стремлениями к всеобщему освобождению от эксплуатации и отчуждения. Как пишет Г.Ф. Хохряков: «Владимиру Соловьёву принадлежит мысль: для того, чтобы победить неправду социализма, надо признать его правду и осуществить её». В любом случае: «Надо не только понять и принять то, что нам доверено историей. Нужно принять ответственность за всё, что было в России и с Россией: за все победы и поражения, за радость и за горечи, за преступления – тоже надо принять ответственность. Упаси, Господи, заявить или даже подумать, что в бедах виноваты кто-то другие – коммунисты или демократы. Такое заявление означает одно: высвободиться из-под ответственности, переложить её на других. Если мы примем ответственность за всё происшедшее и происходящее, то возьмём ответственность и за будущее: славное сохраним, не вываляем в грязи, а постыдному – заступим дорогу».
Имеет смысл обсудить и цивилизационное наполнение русского характера (или психотипа). Б.Н. Кузык и Ю.В. Яковец в монографии «Цивилизации: теория, история, диалог, будущее» (М.: Институт экономических стратегий, 2006) проанализировали многочисленные подходы к определению цивилизации. Самый крупнейший вклад в теорию цивилизаций, по мнению авторов, внесли О. Шпенглер, А. Тойнби, П. Сорокин и Ф. Бродель, хотя они по-разному выделяют основные типы цивилизаций. У А. Тойнби, например, их пять: 1) западное общество, 2) православно-христианское, 3) исламское, 4) индуистское, 5) дальневосточное.
О. Шпеглер рассматривал цивилизацию как завершающую стадию развития культуры (их, в основном, четыре – индийская, античная, китайская, западная). Питирим Сорокин обосновал «периодическую смену социокультурных строев (систем культуры) – идеационального (сверхчувственного), чувственного, идеалистического (позднее названного интегральным) и смешанного». Он исследовал их флуктуации в разных сферах жизни. Бродель, рассматривал цивилизации с точек зрения: географической (климат, природная среда); как определённый тип общества (городского, деревенского); как единство экономики и технологии; как определённый образ мыслей.
Американская цивилизационная школа (У. Мак-Нил, С. Хантингтон), пишут авторы вышеназванной монографии, сконцентрировала внимание на проблеме взаимодействия цивилизаций. В частности, был рассмотрен вопрос о смене лидерства цивилизаций при заимствовании накопленного цивилизационного наследия, а также – вопрос об их столкновении.
Современные российские школы также сделали немалый вклад в исследование цивилизаций Е.Б. Черняк, например, выделяет «локальные» и «мировые» цивилизации, исследует факт неоднородности их развития как причину революций. Б.С. Ерасов акцентирует внимание на цикличности и наследственности. Н.Н. Моисеев подчёркивает решающую роль духовного мира и ставит вопрос о становлении «ноосферной цивилизации». Старейший наш футуролог И.В. Бестужев-Лада обосновал свой альтернативный проект цивилизации, которая должна стать предельно человечной, экологичной и демилитаризованной.
Б.Н. Кузык и Президент Международной Академии будущего А.И. Агеев создали инструмент измерения этапов развития государства и цивилизаций. В основу анализа истории России за два тысячелетия и прогноза почти до 2080 года ими было положена оценка девяти базовых факторов, объединённых в стратегическую матрицу: управление, территория, природные ресурсы, население, экономика, культура и религия, наука и образование, армия (вооружённые силы), внешняя политика (геополитическая среда). Были выявлены также два вида циклов – продолжительностью 400 и 80 лет. Россия, по интегральной оценке её динамики, пройдя в 1950-1970 гг. наиболее высокие показатели, в 90-е годы испытала глубочайший цивилизационный кризис, наибольший вклад в который внести технологический, экономический и государственно-политический факторы. Лишь природно-экологический фактор остался на прежнем уровне.
В своём труде по метаисторическому развитию мировых цивилизаций и Русской цивилизации д.э.н. И.В. Можайскова (Духовный образ Русской цивилизации и судьба России. Опыт метаисторического исследования. В 4 частях. М., 2001) анализируя «космические стимулы изменения антропосферы», опираясь на идеи русского космизма и метаисторию Даниила Андреева, обрисовывает основные черты Русской идеи, впитавшей в себя черты многих отдельных народов, этносов. Основная черта этой идеи – соборность микрокосмоса, направленного на макрокосмос. Необходимо преображение как физической, так и духовной природы человека. Русская идея должна выступить по отношению к внешнему миру в качестве «первопроходца, направляя человечество по пути нормальной эволюции». И.В. Можайскова предполагает, что «современный человек (в его сложившейся психофизической ипостаси) должен эволюционировать в какое-то новое качество», что невольно «смыкается с религиозно-мистическим видением проблемы».
Таким образом, Россия и русские впитали в себя черты очень многих земных цивилизаций, этносов, психотипов и характеров различных народов, составляющих их культур. Особенность русской цивилизации, прежде всего, в её многоликости, многомерности и, даже не всегда осознаваемой до конца, сложной целостности!
3. Особенности русского характера.
Оценки национального характера русского человека, как и русской культуры, всегда были весьма противоречивыми. Русский народ называют иногда народом-богоносцем, отмечают его склонность к соборности и общинности, считают гордым и непокорным, хотя существуют и противоположные точки зрения: русские - это обречённый народ, неспособный самостоятельно (без Запада) подняться к вершинам цивилизации. Большинство русских – «хамы», «холопы» и «воры», а особый путь России – славянофильская утопия.
Н.А. Бердяев полагал, что в основу национального русского характера легли два противоположных начала: природная, языческая дионисическая стихия и аскетически-монашеское православие. Именно в этом он видел причину того, что русский народ в высшей степени поляризован в своих проявлениях и совмещает противоположности: деспотизм - анархизм; жестокость, склонность к насилию - доброту, человечность; рабство - бунт и т.п.
А.В. Сергеева (Русские. Стереотипы поведения. Традиции, ментальность, М., 2006) отмечает целый ряд качеств, отличающих русских от других народов. Среди них: потребность «быть как все» и «не хуже других»; действовать вместе и сообща; конформизм; внутренняя свобода духа и «бытовая демократия». Русские не любят менять свой привычный уклад жизни. Русским не понятна европейская манера «не замечать» что-то неприятное, так как они считают делом чести вмешаться, чтобы исправить ситуацию. Любой светской болтовне они предпочтут «разговор по душам» (запретных тем при этом нет, хотя есть тенденция предпочесть «высокие» темы, а разговоры о деньгах стали популярны лишь в последнее время). При общении между русскими мало принимается во внимание сословная, социальная, профессиональная дистанция. Улыбка и радость у русских должна быть осмысленной и иметь эмоциональные причины. Общеизвестно русское гостеприимство. Русские хорошо переносят алкоголь; непьющие люди гораздо чаще сейчас (47%) высказывают мнение о невозможности терпеть своё бедственное положение, хотя среди пьющих таковых 20%. Пить русские предпочитают в компании. Для русских очень важны отношения с соседями, которые часто выполняют функцию контроля за общественным порядком. По мнению К.Г. Юнга, среди русских преобладает «интуитивно-чувственный психологический тип» («интуитивно-этический интраверт»). Он также указывает на противоречивость русских.
Ю.Е. Прохоров и И.А. Стернин (Русские: коммуникативное поведение. М.: Наука, 2006) отмечают следующие основные черты русского менталитета: соборность при нелюбви к конкуренции; душевность социальных отношений; созерцательность и даже инерционность мышления; историческая терпеливость и неприхотливость русского человека; бытовая импульсивность, неосмотрительность; склонность к крайностям и нелюбовь к среднему; закононебрежение; ответственность как выполнение внешних предписаний; стремление к справедливости; второстепенность материального; национальную самокритичность (русские любят критиковать себя, но не любят, когда это делают другие); пассивность в приобретении новых знаний при любви к широкой информированности и бытовом любопытстве; надежда на централизованное решение всех проблем; вера в быстрое и простое решение сложных вопросов. Эти авторы отмечают бытовую не улыбчивость русских при искренности и открытости в общении и нелюбви к светскому и бессодержательному разговору. У русских наблюдается стремление регулировать чужое поведение (невмешательство во многих случаях даже осуждается).
В русском общении большое место занимает спор и выяснение отношений, а компромисс граничит с беспринципностью (если слово «враг» во многих языках даже не употребляется для обозначения личных отношений, то в России неприятие чужого мнения сопровождается переносом неприязни на самого человека). Формулировка проблем часто отличается категоричностью «или-или», «да или нет», широко распространено неприятие инакомыслия и критические оценки; наблюдается нетребовательность к хорошей (правильной) речи, допустимо перебивание собеседника, хотя монологи сплошь и рядом выходят за рамки регламента.
Профессор из Нью-Йорка, Юрий Магаршак пишет: «Путь русского духа состоит в том, чтобы из любой точки пространства в любой момент времени быть готовым воспарить в небеса, чтобы связать что угодно с чем угодно…»(Мир новостей, 2006, 27 июня). Траектория познания русского духа, как считает Магаршак, сочетает в себе непрерывное с дискретным, формальное – с неформальным и позволяет смотреть на любую проблему с разных и порой неожиданных ракурсов. Русский человек не боится сказать глупость (даже национальный герой Руси – Иванушка-дурачок). «Россия – страна глобализации духа. Соборный путь познания», - констатирует Ю. Магаршак.
Житейскую диалектику (противоречивость) русских хорошо иллюстрирует русский фольклор и, прежде всего, пословицы и поговорки. «Не было бы счастья, да несчастье помогло», «Горя бояться – счастья не видать». Русские, тем самым, воспринимают счастье комплексно и как противоречивое явление. По данным некоторых опросов, 42% русских признали себя несчастными (среди англичан таковых 1%, среди американцев нет вообще!). Но оптимистичное отношение к жизни в других странах мира нельзя объяснить только материальным благополучием (опросы показывают, что бедные латиноамериканцы счастливее европейцев). У русских счастье связано, прежде всего, с «совместным участием» в чём-то, с высоким смыслом бытия. Об этом пишет А.В. Сергеева в книге « Русские».
О противоречивости внутренней, духовной жизни русского человека размышляет и Вадим Кожинов в книге «Правда против кривды» (М., 2006), апеллируя к Толстому, Достоевскому и даже к Ленину. Русский человек, в отличие от западного, постоянно чувствует свои недостатки, часто сомневается в своей нравственной законности. В период революции лишь часть крестьян и рабочих поднималась на уничтожение своих врагов и эксплуататоров; «большая часть же плакала и молилась», - отмечал В.И. Ленин. Убив какого-нибудь ненавистного начальника, солдаты, например, освобождали из-под ареста остальных, вступали в переговоры с властями, а затем становились под расстрел, ложились под розги.
Русский характер сложился путём сочетания широкого спектра идеологий благодаря своему, во многом противоречивому, историческому развитию, впитав языческий «ведизм», на фундаменте которого христианская религия сформировала православную веру, - и атеистическое богоборчество, вскормленное марксистской верой в царство Божье на Земле. Марксизм-ленинизм при этом органично дополняется на почве поиска справедливости и преодоления отчуждения православием; национализм добивается баланса между капитализмом и социализмом; идея социальной справедливости уживается с Ведами, кастовым обществом; дистанцированность от любой власти сочетается с верой в справедливого правителя и монарха; почти буддийская нирвана и земная отрешённость исихазма - с «сансарой» земной круговерти и политической борьбой.
Таким образом, по фактору разнообразия психических типов, черт характера (не только по отношению к отсчёту времени по Н.Н. Гумилёву), русскому человеку, россиянину разнообразия не занимать! В зависимости от условий жизни одно и то же качество русского человека выступает либо как достоинство, либо как недостаток, проявляясь в той или иной мере.
В характере русского есть «восточные» и «западные» примеси, в спектре его национальных качеств есть «резонансные частоты» очень многих других народов и этносов! «Русская идея, как и русская душа, как бы это ни раздражало «славянофилов» и «западников», не тождественна ни одной частности или изведанности, которую ей предлагают. Но она «ни одно, ни другое, ни третье», не потому, что она – «ничто» или «ни то, ни сё», а потому, что она – «и одно, и другое, и третье», и, вместе с тем, что-то новое и неизведанное!» (Н.И. Шелейкова. Герои нашего времени. Талицы, 1996).
На наш взгляд, характер русского человека, как и его исторический путь, обладает тремя важными особенностями: 1) широтой и многоликостью, сложной полнотой; 2) противоречивостью; 3) крайностью проявления противоположностей. Конкретно это можно проследить в различных сферах жизни: в отношении русского человека к себе и к другим; по отношению к труду, богатству; к власти и государству; к новому и творчеству, знанию; в отношении к миру и при выборе жизненных ценностей, а также - на жизненном идеале и в отношении к Богу.
Например, трудолюбие русских дополняется «обломовщиной», которая таит в себе запрос на высшую ценность труда; жертвенность уживается с самолюбием; довольство малым - со склонностью к излишествам, пьянству; бережливость - с расточительностью; национальная гордость - с классовой солидарностью, интернационализмом; державность - с дистанцированностью от власти; общинность, коллективизм - с любовью к уединению; связь с природой, землёй уживается с чувством «не от мира сего»; спасительный характер мессианства русского человека сочетается с эсхатологизмом, ожиданием конца света и истории; соборность - с чувством личной самоценности; религиозность, духовность - с богоборчеством; праведность - с человечностью, простотой и доступностью в общении; раскованность, естественность – с собранностью и организованностью.
Хотя многие исследования свидетельствуют, что объединяющих большинство русских идей практически нет, а каждый россиянин и русский на деле идентифицирует себя с широким спектром верований, идеологий, представлений и привычек, которые зачастую противоречат друг другу, некоторые психологи, политики и политологи твердят о «спутанности идентичности русских» и о поиске некой тоталитарной, единственной, объединяющей всех русских идее!
В частности, московский психолог В.А. Ильин обосновывает спутанность идентичности русского человека путём рассмотрения его жизненного цикла по методике Э. Эриксона, то есть путём оценки «успешности - не успешности» прохождения восьми возрастных кризисов. (В.А. Ильин. Психология взросления. М.: Этерна, 2006; Тенденции психосоциального развития в российском обществе. Уфа: Вагант, 2007). В.А. Ильин даёт схему преодоления кризисов развития через непосредственное социальное окружение индивида (через референтные группы и через базисные институты общества). Он подробнейшим образом рассматривает проблему формирования идентичности, прежде всего, в российском обществе, на протяжении всей истории нашей страны и приходит к печальному выводу о несовершенстве и даже «массовой патологии идентичности». Причина, прежде всего в том, что «социальные институты могут поддерживать как позитивную, так и негативную полярность разрешения соответствующих кризисов развития». Происходит как успешная, позитивная, адаптация индивида к социальной среде, так и негативная.
Культуролог А.Ю. Шеманов. (Самоидентификация человека и культуры. М.: Академический проект, 2007) считает, что, поскольку пафосом Модерна, Нового времени была борьба с предрассудками во имя прогресса, будущего, смена идентичности и осознание этой смены воспринималось как нормальное явление. Зато в Новейшее время новое воспринимается как угроза, а неопределённость идентичности (культурной, национальной, религиозной) - стала проблемой. Кризис идентичности, по его мнению, связан с большими сдвигами понимания человеком себя и мира (развитие науки, культуры, истории и лингвистики), а также, в частности, с «пониманием радикальной инаковости бытия человеку». Поэтому он предлагает рассматривать становление идентичности как процесс взаимодействия человека с иным, постепенно интегрирующимся в его самость. Он отмечает размытость образа человека, различие формальной и реальной идентичности, поскольку человек становится собой, лишь превосходя самого себя, совершенствуясь и меняясь. Ведь смысл жизни не определён изначально. «Человек всё время создаёт набросок, проект своей жизни и постоянно его корректирует». Ресурс всеобщности индивида представляется человеку как ресурс бессмертия. Всё это определяет «незавершённость самоидентификации человека, неизбывную антропогенетичность его существования, его нецелостность, открытость как верху (… как образа Бога, как образа того, к чему человек стремится как к Высшему себя), так и вниз (незаконченность отрыва от своей природности, телесности, которые никогда не могут быть преодолены, но всегда преображаются)».
«Размытость» идентичности русского человека нам представляется вовсе не недостатком, сколько естественным проявлением «спектрально-целостного» или «квантово-волнового» характера организации и проявления всех жизненных явлений. На наш взгляд, формирование идентичности, как и преодоление кризисов развития, – сам по себе противоречивый, не линейный, а объёмный процесс, то есть он обладает, во-первых, свойством естественной противоречивости, во-вторых, свойством «спектральной целостности», связан с обилием составных частей и потенциалом идентичности.
Утверждающим спутанность идентичности русского человека хочется предложить оценить: «из чего же, из чего же, из чего же сделаны наши девчонки…», то есть понять, из чего же «сделаны» они сами. Ведь русскому человеку не нужно стремиться быть похожим на западного или восточного человека, так как основные черты их характера (как и многих народов) у него на самом деле уже есть. Но они для него не столь значимы, так как он качественно по-иному воспринимает смысл, назначение своего земного бытия. В соответствии с широтой своей души ему необходимо формулировать и критерии своего благополучия.
Поэтому, когда мы рассуждаем о «спутанности идентичности», мы заведомо как бы знаем, какова эта идентичность должна быть на самом деле! То есть у нас всегда присутствует в сознании некая модель реальности, её образ, хотя идентичность – не нечто застывшее и определённое, а процесс. И, как правило, идентичность представляется многим либо одномерной (тоталитарной и абсолютной, стабильной), либо иерархичной. В этой модели отсутствует понимание идентичности, как сочетания сознательных и бессознательных факторов; действительных и воображаемых; личностных и общественных; национальных и общечеловеческих.
С нашей точки зрения, можно выделить различные формы идентичности: сознательную и бессознательную идентичность; мнимую, воображаемую и действительную; разделить её по содержанию (идеи, образы, чувства, ощущения) и по сфере проявления (бытовая, социальная, сакральная, трансцендентная). И хотя идентичность всегда строится во многом на усвоенных с раннего детства архетипах, она представляет собой непрерывный процесс их трансформации, взаимодействия, как во внутреннем мире человека, так и под воздействием внешней природной и культурной среды.
И вот именно такому представлению об идентичности, как процессу, как своеобразному «вихрю» на наш взгляд, и соответствует характер русского человека. Автор убеждена, что «спутанная идентичность» русского человека - это, своего рода, «вихрь» для «распаковки», предпосылка для проявления невиданной, по широте и глубине, внутренней и внешней полноты жизни!
На наш взгляд, противоречивость, как и сочетание крайностей, свидетельствует о широте, глубине русской души, то есть полноте внутреннего пространства жизни. Но ведь внутреннее пространство во многом отражает внешнее пространство жизни! А оно вмещает в себя и Запад с Востоком, и Север с Югом, и Атлантизм с Континентализмом. Не зря многие деятели считают Россию перекрёстком разных миров, Срединной Землей, «мостом» между различными частями света, способным обеспечить стабильность жизни людей на всём Земном шаре, спасти народы мира от взаимоуничтожения.
4. «Регуляция полноты жизни» как интегрирующая Русская идея
«Придёт время, все узнают, зачем всё это, для чего эти страдания, никаких не будет тайн, а пока надо жить…надо работать, только работать!» А.П. Чехов. «Три сестры»
Отмечая факт неоднородности и изменчивости любой цивилизации, то есть её сложное, неоднородное строение, предполагающее «гетерохронность», «многоукладность», то есть различие, многообразие уровней развития отдельных параметров, составляющих ту или иную цивилизацию, а также - неизбежность кризисов, Б.Н. Кузык и Ю.В. Яковец на основе «парадигмы нелинейного мышления» предполагают, что «Реальный ход исторических событий подчиняется бифуркационным принципам». То есть прорыв в новое качество не обязательно совпадает со сложившимся представлением о динамике цивилизации, а залогом выхода из любого кризиса является не только свобода воли выбора пути развития, но и многомерность цивилизации. Кризис выступает лишь в качестве мотива для очередного выбора пути развития.
О неизбежности кризисов в развитии цивилизаций пишет в своих книгах и А.П. Назаретян (Цивилизационные кризисы в контексте универсальной истории. Синергетика-психология-прогнозирование. М.: Мир, 2004). Он честно признаётся в отсутствии веры в абсолютный прогресс общества. В частности, он анализирует нелепость «бентамовской формулы прогресса: «большее количество счастья для большего числа людей». В частности, он указывает, что «гарантированное выживание почти всех родившихся детей ведёт к накоплению генетического груза, которое, по мнению некоторых учёных, носит экспоненциальный характер». Каждое последующее поколение становится всё менее жизнеспособным, поэтому и сама жизнь должна становиться всё более искусственной. А.П. Назаретян справедливо отмечает, что «фактическое обоснование идеи эволюции опиралось на представление о деградации». Он ссылается также на исследования этнографов, среди которых особенно много противников эволюционной иерархии. Работая внутри многих самобытных культур, они более склонны к релятивизму и отрицают наличие единственной исторической тенденции развития.
И хотя А.П. Назаретян делает неутешительное предположение, что «цивилизация планеты Земля доживает последние десятилетия…», он тоже убеждён, что кризис развития любой системы, включая человеческую цивилизацию, создаёт новые возможности, хотя при этом отмирает старое.
Идею линейного и однонаправленного прогресса опровергает и «Спектральная логика» (В.П. Грибашёв, Н.И. Шелейкова. Что такое: «Спектральная логика» и «Спектроглобус Грибашёва». М.: Беловодье, 2009).
То есть, по нашему мнению, в процессе развития объекта соблюдается закон «сохранения энергии». То есть, в природных и общественных процессах нет абсолютного выигрыша, хотя наука, как и религия, твердят об негэнтропии и вечности жизни. Вечность возможна лишь во времени и пространстве, но не для отдельных её объектов!
Таким образом, прогрессивистская парадигма организации жизнедеятельности человечества во многом исчерпала себя. Должно прийти понимание более равновесного и системного подхода к её организации на основании признания многоукладности, многомерности и неоднородности Единого Пространства Жизни.
На этом пути вопрос «Запад или Россия - кто лучше?», - тема для людей с ограниченным, одномерным и «чёрно-белым» мышлением. Ведь, несмотря на крайности проявления различных своих качеств, русский человек, как правило, лишён фанатизма, крайней степени убеждённости. Он словно рассматривает предмет с разных сторон, объёмно, но не решается остановиться лишь на одной его характеристике! Но это не есть избыток рефлексии, это – предпосылка для спектрально-целостного восприятия мира, на котором, наверное, и будет строиться новая парадигма жизнедеятельности.
Поскольку, как нам кажется, многомерность и неоднородность, как и полнота качеств, наиболее присущи именно России и русскому человеку, это является предпосылкой для перехода России к спектрально-целостной парадигме жизнедеятельности. Но для организации жизни российского общества необходима как метатеория, так и метапрактика.
Самоидентификация русского человека равнозначна Полноте жизни, которая имеет «горизонтальную» и «вертикальную» составляющую (внешнюю и внутреннюю Полноту жизни). В пределе, любой человек, не только русский, в процессе развития с всё большей полнотой идентифицирует себя со всеми уровнями жизни на Земле, включая социальные. Это – «горизонтальная идентификация». А по «вертикали» происходит процесс транцендентной идентификации, осознание себя путём всё более полного освоения разнообразных представлений о «божественных» мирах.
Поскольку человек во «временном срезе» - это продукт всей земной и космической эволюции, спрессованной в нашем бессознательном, он должен взять ответственность за организацию как внешнего, так и внутреннего жизненного пространства. Он должен выстроить своё взаимодействие с основными уровнями социума, с которыми он связан многомерной и сложной сетью связей: 1) отдельный человек, 2) семья, 3) община, 4) предприятие, 5) поселение, 6) страна, 7) человечество.
То есть, как внутреннее, так и внешнее жизненное пространство русского человека, нуждается в адекватной (данной широте и полноте) форме, организации, модели управления, то есть регуляции. И, решая проблему организации внутреннего (духовного, интеллектуального, душевного) пространства, проблему организации своего индивидуального и телесного бытия, русский человек, тем самым, организовывает и пространство, бытие внешнее - территориальное, географическое; социальное и природное. И, наоборот, решая проблемы социальные на всех его уровнях (от семьи, межсоседской общины и кооперации, малого и большого предприятия до страны и человечества в целом), русский человек приводит в порядок, структурирует свой внутренний мир, обретает высший и локальный смысл своей неповторимой жизни. И общей идеей является идея «Регуляция полноты жизни». Она позволит определить место каждому в общем процессе жизнедеятельности в соответствии с этапом и уровнем его развития. Такая идея является не только метатеорией, но и метапрактикой, общим делом каждого.
Любое дело невозможно без участия и инициативы людей. Хотя о привлечении народной инициативы для решения разных государственных проблем говорят и политики, подлинной народной инициативы они боятся, так как не умеют её организовывать, предпочитая лишь манипулировать ею, как и общественным мнением. Ещё хуже обстоит дело с внедрением новаций! Новатор (то есть автор технических и, тем более, социальных идей) вообще рассматривается как нагрузка на общество и на власть.
В России, да и в мире в целом, отсутствуют социальные структуры, которые могли бы не только продвигать новации к внедрению, но и помогать новаторам развиваться как личностям и профессионалам. Поэтому необходимо создать Движение социальных новаторов и Службу внедрения новаций.
Но надо заниматься не только социально активными людьми и новаторами. Нужно помогать, по возможности, каждому в индивидуальном развитии и решении отдельных проблем. Поэтому нужны социальные службы, которые могли бы соединять «всё со всем», находить выходы из тупиков развития, как для отдельного человека, так и целых групп, то есть нужны многопрофильные социальные диспетчерские. Автор называет подобный проект «Центр регуляции полноты жизни» и давно разработала его концепцию.
Уровни организации народной инициативы можно представить рядом проектов: 1. Мониторинг общественного мнения – 2. Мониторинг социальных новаций – 3. Социальная диспетчерская – 4. Служба содействия внедрению социальных новаций - 5. Система самообеспечения по месту жительства – 6. Центр регуляции полноты жизни.
Ещё дальше в решении поставленных задач можно продвинуться на базе «Поселений будущего», это – седьмой уровень работы с народной инициативой. Но он не может быть реализован на практике, если не будут отработаны все предыдущие этапы и не достигнут достаточно высокий уровень «сборки частей в целое» для различных уровней социума.
Согласовать интересы всех и каждого между собой, конечно, возможно лишь во всей полноте пространства-времени земной жизни, то есть это в реальности недостижимо! Но с помощью применения современных информационных технологий многое делается понятным на самом дальнем расстоянии и на различных планах бытия. Поэтому предложенная поэтапная организация народной инициативы позволит разработать модель жизнестроя людей будущего.
Можно называть её «коммунизмом», «Царством Божьим на Земле», «ноосферой», «полнотой жизни», «счастьем» и даже «Розой мира», но её суть в одном – организация оптимального взаимодействия отдельного человека с окружающей средой с максимальной опорой на многовековой опыт многонационального человечества!
Обсудить новость на Форуме