13:30 14.06.2017 | Все новости раздела "КПРФ"
Публицист Александр Трубицын: «Почтовый ящик» по-американски
2017-06-14 13:58
Александр Трубицын 
Так уж сложилась жизнь, что связан я был с «почтовыми ящиками».
В СССР так назывались не только жестянки с надписью «Для писем и газет», но и засекреченные объекты, о которых супостатам знать лишнее не полагалось.
Рос в военном городке в/ч 64369 – это всё, что можно было прочитать на конверте, а почта уже знала, где находится адресат.
А адресат находился в украинской глубинке, в Томашпольском районе Винницкой области, неподалёку от станции Вапнярка и легендарного Тульчина, крошечного местечка, где был штаб Суворова и Южное общество декабристов, где бывала Екатерина Великая, и где Пушкин познакомился с прототипами сестёр Лариных, Ольгой и Софией.
В этой глубинке был военный городок, школа авиамехаников, и никому не надо было знать, что однажды там аккуратно разобрали на детали три американских тяжёлых бомбардировщика, «летающие крепости» В-29.
Работать начинал на п/я 186, засекреченном объекте в городе Днепропетровске. «Засекреченном» - весьма относительно, это был крупнейший в СССР и в Европе ракетный завод, на котором в качестве «ширпотреба» (было в СССР такое правило: военный завод на каждый рубль военной продукции выпускал на рубль продукции гражданской) – выпускал трактора «Беларусь», которые шли на экспорт.
Время от времени весь Днепропетровск содрогался от гула ракетных двигателей во время испытаний, но военную тайну хранили все и вслух именовали предприятие «автозаводом».
И опять только почта знала, куда доставлять письма с адресом «почтовый ящик №186». Сейчас это завод Южмаш, потерявший и секретность, и 80% своего технологического потенциала.
А потом – снова «почтовый ящик», уже в Зеленограде, космическая электроника, бортовые вычислительные машины.
При поступлении на «почтовый ящик» каждый давал подписку о соблюдении и неразглашении тайны, и полном воздержании от контактов с иностранцами. За контакты выгоняли с работы – помню вывешенный в НИИ приказ об увольнении двух девиц, которые где-то в Москве пошли с иностранцами в ресторан.
Поэтому впервые соприкоснулся с «живыми иностранцами» когда через третьи руки и четвёртые страны наши «соответствующие органы» приобрели в обход санкций зловещего НАТОвского КОКОМА, комитета, контролирующего высокие технологии, вычислительную систему.
Вот чем хорош капитализм? Санкции – санкциями, запреты – запретами, а заплати побольше – и всё тебе будет с доставкой на дом.
На время приёмки системы я получил разрешение на контакт с иностранцами, впервые услыхал вживую английскую речь и даже дринкнул vodka с весёлым мистером Мидоусом.
Приёмка прошла эпично: система вышла из строя, англичане запустить её не смогли – запустили мы. И на прощальном ужине седовласый английский инженер встал, и предложил стоя выпить «за поразившую нас молодость и высокую квалификацию советских инженеров».
А потом опять – форма допуска и никаких контактов.
Ну, понятно. Там – свобода, у нас – тоталитаризм. Там – «открытое общество», у нас – закрытые «почтовые ящики». Там контакты с иностранцами приветствуются, у нас – запрещаются. Просто, понятно и вольготно, как пел Высоцкий.
Но сегодня увидел по Евроньюс допрос американского генпрокурора Сешенса на предмет контактов с иностранцами.
Не знаю, как выглядели наши девицы, которых допрашивали на предмет контактов с иностранцами, но американец выглядел забавно.
Ну, ладно, уволенные девицы подписку давали, никто их насильно в «почтовый ящик» не загонял. Но неужели американская генпрокуратура – тоже «почтовый ящик» и Сешенс давал подписку о воздержании от контактов? А если нет, и если генеральный прокурор обязан защищать права и свободы (и свои в том числе), почему он не скричал городового или шерифа, чтобы тот пострелял из верного кольта покусившихся на свободы и устроивших допрос? Почему он не ответил на наглый вопрос о контактах с иностранцами изысканной формулой: «А какое ваше собачье дело?».
Я уже давно не «почтовоящичный», сроки всех подписок истекли – и я не представляю, чтобы кто-то начал совать нос в мои дела и интересоваться моими контактами с иностранцами. И представить не могу, как стали бы в России допрашивать генпрокурора Чайку на предмет его контактов с француженками, американцами, жителями туманного Альбиона или знойной Аравии. Служба есть служба, так каждый контакт регистрируется и фиксируется, тут допрашивать нечего – затребуй бумаги и посмотри. А частная жизнь есть частная жизнь и только моё дело, с какими иностранцами/иностранками и как я контактирую.
Неужто, в Америке не так?
Обсудить новость на Форуме