16:45 31.01.2016 | Все новости раздела "КПРФ"

Простая тайна Николая Рубцова. «Пусть век простит мне ропот бесполезный…». К юбилею русского советского поэта

2016-01-31 14:35

Январь — месяц, вместивший в себя две главные жизненные даты поэта Николая Рубцова — рождение и смерть.

Январь 2016 года — особый. 3 января любители русской литературы вспоминали 80-летие со дня рождения Николая Михайловича, а 19 января — 45 лет со дня его ухода.

Двадцатый век в России был щедр на самых разных поэтов — эпатажных, пролетарских, эпических, лирических, интеллектуальных, недооцененных. Но Рубцов был одним из немногих, о ком можно сказать, что стихов его коснулась народная любовь. Не любовь знатоков, ценителей, немногочисленных, но верных поклонников, а именно любовь народная.

Трудно найти другой пример, когда на одно стихотворение написаны десятки, если не сотни мелодий, как это случилось с рубцовской «Горницей». Общий тираж его поэтических сборников только в постсоветские, далеко не лучшие для поэзии и вообще литературы годы, по данным Российской книжной палаты, составил 1 миллион 200 тысяч экземпляров. Есть основания предполагать, что на самом деле этот общий тираж был значительно выше.

Часто говорят, что дело в том, что Николай Рубцов писал очень просто, понятно даже для не искушённого в поэзии читателя. Однако это довольно примитивное объяснение. Вот, например, любимый мной великий поэт Георгий Иванов в основном писал просто, доступно. Однако любви народной всё же не снискал. Я думаю, что дело в том, что Николай Рубцов, как и другой, тоже любимый народом поэт Сергей Есенин, имел то щемящее чувство родины, с которым можно только родиться. Именно они выразили настроения народа, который весь двадцатый век разлучали с его корнями, с родной землёй. Да и сам этот народ, вроде бы, не прочь был приобщиться «урбанизированных благ», но в глубине своей души так и остался накрепко связанный с родной почвой.

Вот как пишет об этом чувстве Сергей Есенин.

Как бы я и хотел не любить,

Все равно не могу научиться,

И под этим дешевеньким ситцем

Ты мила мне, родимая выть.

А вот Николай Рубцов.

Не порвать мне мучительной связи

С долгой осенью нашей земли,

С деревцом у сырой коновязи,

С журавлями в холодной дали…

На днях в Международном фонде славянской письменности и культуры прошёл праздничный вечер, посвящённый юбилею Николая Рубцова. Выступающие на нём много сопоставляли творчество Николая Рубцова и Сергея Есенина, говорили о том, что их объединяет и рознит. На мой взгляд, схожесть их поэзии всё же больше внешняя, чем внутренняя, глубинная. Но есть и то, что накрепко их объединило — каждый из них навсегда отметил на литературной карте России, да и всего мира свою малую родину. Есенин — Рязанщину, Рубцов — Вологодчину. Именно через родные свои места они воспели и Россию.

Организатор и одна из ведущих вечера прозаик и литературовед Анастасия Чернова, сравнивая поэзию Есенина и Рубцова, сделала тонкое наблюдение: в стихах обоих поэтов можно встретить характерное сочетание радости и грусти. Есенин: «Люблю до радости и боли твою озёрную тоску». Рубцов: «Станет как-то радостно и больно, словно кто-то шепчет о любви». «Такое настроение, в котором выразилась гармония противоположностей, рождается у лирического героя, когда он обращается к Руси. Именно «синтез, а не конфликт противоположного — радости и тоски — глубже раскрывает тему России как гармоничного мира», — сказала Анастасия.

На вечере много читали и пели рубцовские стихи. Порадовало выступление ребят из творческой студии «Школа ведущих» Центрального дома детей железнодорожников.

Тепло были приняты слушателями выступления бардов и музыкантов Владимира Топорова, Сергея Смирнова, Ольги Кузьмичёвой, Евгения Карунина, ансамбля древнерусской музыки «Сирин».

Выступали поэты. В том числе те, кто знал Николая Рубцова лично: Валентин Суховский и Валерий Аушев. Последний поделился интересными воспоминаниями о том, что незадолго перед гибелью Николай Рубцов загорелся идеей поехать на Шпицберген, где ему предлагали работу в шахтёрской многотиражке. Так поэт хотел поправить свои материальные дела и одновременно вновь ощутить романтику Крайнего Севера, знакомую со времён службы на Северном Флоте в молодости. Слушая эти воспоминания, я в очередной раз удивился, как иначе высвечиваются, казалось бы, простые биографические подробности, когда речь идёт о людях, которые уже стали символами, мифологизированными фигурами русской литературы.

Напоследок скажу несколько слов о выставке картин молодой художницы Анастасии Ермаковой «К истокам», открытие которой в Международном фонде славянской письменности и культуры было приурочено к рубцовскому юбилею. Наиболее близки мне показались пейзажные картины Анастасии. В них присутствуют та простота и проникновенность в изображении природы, «тихой родины», которыми отличались и стихи Николая Рубцова. Тема природы в искусстве, отодвинута в наше время куда-то на задний план. Часто критики пренебрежительно говорят о таких стихах и картинах, посвящённых «закатам и берёзками». Но когда-то в стенах общежития Литературного Института и стихи Николая Рубцова казались его сокурсникам устаревшими, не отвечающими духу времени. Однако, кто теперь помнит о тех «критиках» поэта.

Закончить мне хотелось бы строками Николая Рубцова, которые вспомнились мне на выставке Анастасии Ермаковой.

Теперь она, как в дымке, островками

Глядит на нас, покорная судьбе, —

Мелькнет порой лугами, ветряками —

И вновь закрыта дымными веками…

Но тем сильней влечет она к себе!

Мелькнет покоя сельского страница,

И вместе с чувством древности земли

Такая радость на душе струится,

Как будто вновь поет на поле жница,

И дни рекой зеркальной потекли…

Снега, снега… За линией железной