00:31 03.03.2009 | Все новости раздела "КПРФ"
«Правда»: О российских дорогах, автомобильных атласах и русском экстриме
Нельзя более наглядно представить состояние экономики (и, в частности, дорог) в России нежели на собственном примере. Если верить автомобильному атласу – всего сто километров по трассе с твердым покрытием. А на деле? Тракт, по которому в свое время пришел в столицу Михайло Ломоносов, похоже, с тех пор и не изменился…
Возьмите любой глянцевый журнал, рекламирующий услуги турагентств, и вы обязательно найдете там раздел об экстремальном туризме. Чего только сегодня не предлагают заскучавшим от своего монотонного благополучия “новым русским” — от лыжного похода по Антарктиде или сплава на индейской пироге по Амазонке, кишащей крокодилами и анакондами, до прогулки на вертолете над кратером огнедышащего вулкана или на джипе по африканской саванне, где в опасном соседстве пасутся дикие слоны и носороги, а в высокой траве прячутся гривастые львы. Были бы желание и деньги, очень большие деньги.
С деньгами-то у нас как раз туговато. Зато свободного времени в новогодние каникулы навалом — спасибо думцам, которые столь своеобразно позаботились о нас. Но почему бы не попутешествовать по России? Причем не в составе туристской группы, а индивидуально — так гораздо дешевле. Благо старенькая “ИЖ-Ода” еще на ходу, да и цены на бензин за последние месяцы изрядно сползли вниз.
Это очень увлекательное занятие — прокладывать маршрут предстоящего вояжа по карте. Куда бы податься? Наверное, на Север — там хотя бы зима настоящая, с морозцем, с хрустящим под ногами ослепительно белым снегом. Не как в Москве, где то и дело оттепель, а на тротуарах хлюпает грязная жижа. Да и посмотреть в тех краях есть на что — один Ферапонтов монастырь с чудом сохранившимися фресками Дионисия чего стоит! А от этой древней обители рукой подать до не менее старинного, славящегося красотой своих соборов Каргополя — родины купца Александра Баранова, того самого, который стал первым правителем Русской Аляски. Всего-навсего километров сто по трассе с твердым покрытием, отмеченной в атласе автомобильных дорог индексом Р-1.
Для несведущих поясню: буквой “Р” на картах обозначаются шоссе республиканского, федерального значения. И “единичка” в индексе внушает доверие. Первая — это всё-таки не какая-нибудь сто десятая или двести пятая.
“Всё врут календари”, — говорил один из персонажей “Горя от ума”. Я могу теперь с полной ответственностью перефразировать его утверждение: врут карты. Видать, те, кто их составлял, никогда не садились за руль или дальше Мытищ не выезжали. Вот бы их запустить на ту самую номерную трассу, ведущую к Каргополю,— волками бы завыли.
Правда, поначалу ничто не вызывало опасений — “ёжик”, как я ласково называю свою машину, весело мчался по припорошенной снегом ленте дороги, перед глазами мелькали леса, поля, мосты, редкие деревушки. Ага, вот указатель — “Архангельск”. Значит, нам сворачивать сюда.
Дорога после поворота сразу стала узкой — елки со снеговыми шапками на мохнатых лапах подступили вплотную к шоссе. Серый асфальт уже не просматривался под белым настом. Да и, вообще, был ли он тут? Впрочем, это не важно — трасса расчищена от сугробов, утрамбована, вполне проходима. А до весенней распутицы еще далеко.
Не знал я тогда, что дорогу расчистили только для того, чтобы с лесной делянки, где под визг бензопил падают в снег строевые сосны, могли бы беспрепятственно выезжать лесовозы, до отказа забитые “кругляком”.
Опять развилка... Утрамбованная трасса под прямым углом поворачивает вправо. А вперед ведет, как бы поточнее выразиться, лишь колея со снеговым гребнем посередине. Если верить карте, двигаться нам нужно именно в этом направлении. Но лучше у кого-нибудь уточнить.
Рёв двигателя очередного лесовоза нарушил таёжную тишину. Голосую: “На Каргополь куда?” Хмурый водила подтверждает: “Прямо”. “А пройду я по этой дороге?” — “Пройдешь. Только не останавливайся да крепче держись за баранку. И мостик там есть в одном месте хлипкий — осторожнее, не провались. Километров через двадцать начнется нормальный асфальт”.
Это была не езда, а какое-то ралли с препятствиями. Машину швыряло туда-сюда, она то ныряла в низинку, то натужно карабкалась на пригорок, то делала крутой вираж. Одна мысль: не вылететь бы из колеи в сугроб, не лечь бы днищем на белый гребень... Тогда хана! Сам из снега не выберусь, а на чью-либо помощь в такой глуши рассчитывать наивно. Тем более что зимнее солнце стремительно спускается к макушкам придорожных деревьев, мороз усиливается, запасов еды в машине — ноль!
То, чего я опасался, в конце концов и произошло. Машину занесло, заднее колесо глубоко зарылось в снег. Лопата тут не выручит!
Что делать? Главное — не терять хладнокровия. Надо идти за помощью. Только куда, вперед или назад? Конечно, лучше вперед. Ведь там, если взглянуть на карту, есть населенный пункт — деревня с необычным для слуха названием Солза.
— Оставайся в машине,— говорю жене.— Двигатель выключать не стану, печку — тоже. Жди меня, и я вернусь. Только очень жди...
— Нет! — закричала Татьяна. — А вдруг тебя волки съедят? Или ты заблудишься! Или ногу в темноте сломаешь! Я пойду с тобой!
Никогда не забуду этот поход по северной тайге, по бездорожью, почти в полном мраке, если не считать тусклого луча от карманного фонарика. И голодная волчья стая, без шуток, вполне могла нас подстерегать. А Татьяна-то, вы не поверите, в сапожках с каблуками-шпильками через кочки прыгала. Как их только не сломала!
Оказывается, посреди дикой природы, на свежем воздухе, в тишине слух и обоняние обостряются до предела.
— Николай, по-моему, собаки где-то лают. И печным дымком, чувствую, потянуло,— сказала вдруг Татьяна.
И впрямь минут через пятнадцать черный лес расступился, открыв нашим взорам маленькую деревушку. Лишь у одного из домов под навесом крыльца горела лампочка, а во дворе кто-то возился. Подойдя поближе, мы увидели, что это двое мальчишек расчищают лопатами дорожку, ведущую к калитке.
— Ребята, выручайте!
Вкратце рассказываю ситуацию, в которой мы оказались.
Пацаны даже обрадовались неожиданному приключению:
— А если мы будем толкать машину сзади?
— Не справитесь — силёнок не хватит. Нам нужен трактор.
— Трактора в деревне нет.
— А вездеход? Или хотя бы джип-внедорожник?
— Тогда вам нужен Саша. Сейчас проводим к нему.
Это было поистине чудо: праздник, вечер, глухая деревня, а Саша — трезвый. Деловито уточнил “диспозицию”, поинтересовался, какая у нас машина, спросил, есть ли в багажнике трос, доски, ведро с песком. Покряхтел укоряюще: дескать, какие вы непредусмотрительные. И повел нас к своей “карете” — тупорылому грузовичку с тентом над кузовом, посетовав, что резина у машины лысая, аккумулятор “дохлый”, ненадежный. Мол, в случае чего будем “прикуривать” от вашего двигателя. Не забыл бросить под тент всё необходимое для спасательной операции.
По пути, от толчков болтаясь в кабине, словно орехи в жестяной банке, мы услышали, что Саша работает на лесоповале, ездит каждый день на делянку километров за тридцать вот в этом “экипаже”, который на помойку давно надо было выбросить, что платят ему за адский труд очень скудно, зато в деревне деньги и тратить-то особенно некуда. Что люди здесь привыкли помогать друг другу в беде — иначе на Севере не выжить.
Да, Саше пришлось изрядно попотеть — буксирный трос несколько раз лопался, моя машина, увлекаемая ревущим от натуги грузовиком, скребла днищем по снегу, не достигая колесами дна колеи... И что меня больше всего поразило: когда мы наконец-то оказались на твердом асфальте и я вынул из бумажника пятьсот рублей, Саша возмущенно замахал руками: “Убери, не то обижусь”.
— Но я же от чистого сердца. Возьми, прошу тебя.
Сконфуженно, будто делая что-то недозволенное, Саша все-таки опустил бумажку в карман: “Счастливого вам пути!..”
Кстати, в краеведческом музее Каргополя, куда мы попали на следующий день, работала выставка, посвященная старейшему почтовому тракту России — дороге Архангельск—Москва. Оказывается, путь, который мы благодаря Саше всё-таки преодолели, когда-то связывал единственный в то время российский морской порт на Белом море со столицей. И именно по этому тракту с рыбным обозом пришел в Москву учиться поморский паренек Михайло Ломоносов. Это надо же — почти триста лет с той поры минуло, а дорога ничуть не изменилась. Или ее специально берегут для экстремального туризма?
Обсудить новость на Форуме