11:30 17.02.2012 | Все новости раздела "КПРФ"
Отчет депутата-коммуниста Нижегородской области В. Буланова
Отчет депутата-коммуниста Нижегородской области В. Буланова.
1. Какие впечатления оставил в Вашей душе первый год работы в Законодательном Собрании Нижегородской области? Легко ли быть депутатом?
Вопрос философский.
Депутатская работа существенно отличается от работы директора предприятия. На заводе я ежемесячно мог оценить результаты своего труда по четким критериям: выполнен план или не выполнен, сколько рабочих мест создано или сколько людей уволено, сколько приобретено нового оборудования, завоёваны ли новые рынки. В законодательной работе результаты проявляют себя не сразу.
Моя 10-летняя дочка, когда я избирался в депутаты, задала мне вопрос, который поставил меня в нелёгкое положение: «Папа, если ты станешь депутатом, мы что, будем лучше жить?» Я спрашиваю: «Деточка моя, мы что, плохо живём?» Нет, говорит, хорошо живём. Тогда я сказал ей: «Я постараюсь сделать так, чтобы твои одноклассники тоже стали жить хорошо, как можно ближе к тому, как мы живём».
Ежедневно я делаю эти попытки, ежедневно испытываю дискомфорт, когда меня не слышат, и получаю радость, когда моя точка зрения разделяется коллегами. Пока, к сожалению, бывают не очень часто, что поправки, замечания, дополнения, которые генерирует наша фракция и я, учитываются другими депутатами и правительством. Но именно эти поправки в дальнейшем, на мой взгляд, должны повлечь за собой улучшение качества жизни нижегородцев.
Могу сказать, что я очень сильно переживаю за те вопросы, которые мы обсуждаем. За десять месяцев работы моя семья уже привыкла, что я два дня не сплю до заседания Законодательного Собрания, и два дня — после. Мои близкие люди живут вместе со мной в этом кошмаре, и глубоко сопереживают, видя, как папа готовится к Законодательному Собранию. Так что депутатская работа требует огромной нервной нагрузки и больших моральных затрат.
2. У вас большой опыт управления крупным промышленным предприятием. Чего, на Ваш взгляд, не хватает промышленности сегодня?
Начнем с того, что в стране напрочь отсутствует промышленная политика. Могу констатировать, что за 20 лет постперестроечных времен правительство оказалось не способно сконцентрировать свои усилия на том, чтобы дать новый импульс развитию российской промышленности, для того, чтобы страна стала вновь индустриальной державой, какой была в Советском Союзе. Это подтверждается тем, что мы начали покупать самолеты, корабли, вертолеты у иностранных производителей. Раньше за нашими МИГами и СУ гонялся весь мир, а сегодня наши самолеты перестали быть востребованными на международном рынке. Мы продолжаем выпускать автоматы разработки 50-летней давности, спутники падают, корабли тонут, — вся промышленность в моем понимании убита. И такое ощущение, что кто-то целенаправленно продолжает ее разрушать.
Конечно, социалистическая экономика сильно отличалась от рыночной: раньше действовало государственное планирование, существовал чёткий рынок сбыта и чёткие поставщики комплектующих, а задача директора была только в том, чтобы исполнить план любой ценой. Сейчас каждый руководитель предприятия сам ищет для себя рынок, сам определяет свою стратегию.
3. Что изменится со вступлением России в ВТО?
Я бы сказал, что наша российская промышленность, нижегородская, в частности, разделена на две группы. Первая группа — это те предприятия, которые имеют часть заказов от государства, от предприятий оборонно-промышленного комплекса, от нефтяных олигархических структур, от газовиков и атомщиков. И вторая группа, небольшая, — это те предприятия, которые сегодня вкладывают в модернизацию, в новые станки, приглашают на работу новых конструкторов, технологов, обучают своих сварщиков и токарей, и таким образом сами создают новую наукоёмкую продукцию, которая способна конкурировать и завоевывать для себя рынки сбыта. Конечно, вторая группа предприятий в большей степени готова сегодня к вступлению России в ВТО, и будет комфортно себя чувствовать в новых рыночных условиях, но она, повторяю, малочисленна.
Из-за вступления в ВТО, я считаю, российское машиностроение, перерабатывающая отрасль, легкая промышленность, а особенно сельское хозяйство, будут просто напрочь разбиты, разрушены. Они окажутся неспособны конкурировать с дешевым ширпотребом из стран Азии и некачественными продуктами питания из стран Восточной Европы.
От ВТО сегодня выигрывают только металлурги, потому что они смогут беспошлинно поставлять свой металл, как им давно хочется, в Европу. Все остальные отрасли, в моём понимании, проиграют. Об этом говорят и эксперты. Я не понимаю, зачем нам это вступление в ВТО.
Заводу «Термаль» ни жарко, ни холодно от вступления в ВТО не будет. Металл для нас дешевле не станет, энергетика дешевле не станет, рабочая сила дешевле не станет. Так же себя в этой ситуации ощущают, я думаю, сотни и тысячи подобных предприятий.
4. Какой закон, принятый новым созывом Областного Законодательного Собрания, Вы назвали бы самым конструктивным?
Вы знаете, ничего не приходит в голову, кроме того, что с пятой попытки по инициативе нашей фракции начали снижать транспортный налог. Мы с транспортным налогом впереди планеты всей, имея при этом одни из самых плохих дорог. Эксперты признали нижегородские дороги одними из самых плохих и самых опасных по России — мы стоим на втором месте после Владимирской области. Налоги у нас выше, чем в Москве. Я считаю, что то, что депутаты прислушались к инициативе КПРФ — это хоть какая-то радость для наших автовладельцев. Это снижение, конечно же, надо продолжать.
Специфика работы Законодательного Собрания, как мне кажется, сегодня заключается в сведении всех задач к тому, чтобы распределять, делить деньги. При этом почти ничего не делается для повышения инвестиционной привлекательности нашей области и наших производственных потенциалов. Те материальные ресурсы, измеряемые уже миллиардами рублей, которые мы выделяем на поддержку промышленности, достаются олигархическим вертикально-интегрированным структурам, — это, с моей точки зрения, абсолютно несправедливо.
Я неоднократно говорил, и никогда не перестану настаивать на том, что экономику любого государства, любого развитого общества составляет в первую очередь средний класс. Крупные нефтяные и газовые олигархические компании и так конкурентоспособны, у них есть ресурсы, чтобы зайти в другой регион, и правительство вовсе не обязано создавать им еще и дополнительные преференции, чтобы они работали в Нижегородской области. В моём понимании, Законодательное Собрание сегодня не дорабатывает как раз по вопросу снижения барьеров для развития бизнеса.
5. В прошлом Вы возглавляли областной департамент предпринимательства, при Вас были сделаны существенные шаги для улучшения инвестиционного климата в Нижегородской области. В каком направлении, на Ваш взгляд, стоит сегодня двигаться для улучшения инвестиционной привлекательности региона?
Да, я горжусь тем, что работал с Немцовым и со Скляровым, возглавлял департамент поддержки предпринимательства. Надо сказать, что мы начинали эту работу впятером. Когда я уходил, наш департамент состоял из 12 человек. Сейчас аналогичная служба при Правительстве содержит уже более 70 человек.
В самом начале, 15 лет назад, мы были реально впереди планеты всей по развитию бизнес-среды, бизнес-климата. Мы создавали дома малого бизнеса, устраивали ярмарки для предпринимателей, наша лизинговая компания имела лицензию №2, выписанную Министерством экономики. К нам приезжала учиться Казань, всем городам и республикам от Калининграда до Екатеринбурга было интересно посмотреть, что мы здесь делаем.
Хорошо, что сегодня в области существует уже десятки лизинговых компаний – в моем понимании это реальное подспорье для тех, кто начинает заниматься бизнесом.
Сегодня также действует программа компенсации процентной ставки, создаются дома малого бизнеса и бизнес-инкубаторы — всё это неплохо.
Но на сегодняшний день мне представляется, что все те, кто хотел заняться предпринимательством, им уже занимается не первый год, а вот вхождение для новых людей, открытие новых рынков выглядит сегодня достаточно проблематичным из-за отсутствия стартовых капиталов, из-за отсутствия партнеров, из-за отсутствия культуры ведения бизнеса и, в общем-то, пропаганды бизнеса и популяризации среднего класса, как класса. В моем понимании, если будет инфраструктура, будут государственные задачи, государственная политика в деле поддержки предпринимательства, то будет развиваться бизнес.
6. Вы неоднократно предлагали депутатам и губернатору сделать Нижегородскую Ярмарку центром деловой активности. Назовите конкретные шаги для достижения данной цели.
Вы знаете, я помню Ярмарку, на которую приезжал Ельцин, приезжал Черномырдин, приезжал Вяхирев. Ярмарка всегда была лицом нашего Нижнего Новгорода, и 100 лет назад, и 10 лет назад, и 20 лет назад. Ярмарка была воротами к нижегородским купцам и в нижегородскую экономику. Если посмотреть список гостей, приезжающих на Ярмарку сегодня, становится очевидным, что её статусность понижена значительно.
В прошлый раз на форуме «Россия Единая» рядом с нашей ассоциацией промышленников и предпринимателей стоял Кизлярский завод по производству коньяков. Мне такое соседство не очень понятно. К сожалению, в моем понимании, процесс, который происходит последние 10 лет вокруг Ярмарки, необратим. Ничего кроме исторической, художественной и духовной ценности этот выставочный комплекс из себя уже не представляет. Я сомневаюсь, что мы способны снова сделать так, чтобы на Ярмарку, как прежде, поехали такие люди, как Чубайс, Кириенко, министр промышленности, губернаторы российских регионов и даже главы иностранных государств.
И всё же мы можем сделать несколько шагов для того, чтобы повысить статус Нижегородской Ярмарки.
Я предлагал губернатору объявить конкурс на управление комплексом ЗАО «Нижегородская Ярмарка» для того, чтобы туда пришли профессионалы, которые устроили бы мощный пиар и подтянули новых гостей. Также я предлагал губернатору отдать Ярмарку под управление ассоциации промышленников и предпринимателей. Это было бы хотя бы каким-то шагом для того, чтобы промышленники и предприниматели начали общаться друг с другом на площадках Нижегородской Ярмарки. Я считаю, что было бы логично переселить на Ярмарку министерство промышленности и министерство инвестиционной политики, опять же для того, чтобы все интеграционные связи проходили вокруг этого имущественного комплекса и вокруг этого делового центра. А если этого не сделать, то нынешний коллектив управления Ярмаркой будет и дальше продолжать добивать ту былую мощь, тот былой потенциал, который представляла Ярмарка всего 10-15 лет назад.
7. Вы предложили региональному парламенту провести депутатское расследование, для выяснения происхождения высоких тарифов на электро- и теплоэнергию в области. Расследование было трансформировано в рабочую группу. Довольны ли Вы первыми результатами её работы?
Да, это была моя идея, которую поддержала фракция коммунистов в Законодательном Собрании. И мы были готовы провести в полном объеме депутатское расследование. Я ничего нового не открыл, мы видим по телевизору и на страницах газет, что о необходимости снижать тарифы говорят первые лица государства. И я удивляюсь, почему наше региональное правительство, наша служба по тарифам не принимает мер по снижению тарифов на тепло и электроэнергию для жителей и предприятий.
Ни для кого не секрет, что плата за отопление и горячую воду в Нижегородской области самая высокая в ПФО, выше, чем в Москве. Тарифы на электроэнергию также одни из самых высоких по стране — именно они отпугнули от нас всех потенциальных производителей автокомпонентов и автомобилей, которые, в результате, ушли в Калугу.
Но парламентское большинство, которое аффилировано с партией власти, не дало нам провести это депутатское расследование — не захотели шуму. На мой взгляд, они не захотели выполнить ту присягу, которую каждый из нас давал, получая депутатский мандат. В присяге, напомню, было сказано, что мы ставим интересы наших избирателей выше собственных интересов.
Была создана рабочая группа, результатами работы этой рабочей группы стала отставка руководителя «Теплоэнерго» (хотя я прямым образом это не связываю) и отставка руководителя службы по тарифам. Такими результатами я абсолютно недоволен. Я хочу снова подчеркнуть, что депутатское расследование, которое мы предлагали провести, было направлено не на конкретных людей, не на то, чтобы их отправить в отставку и возбудить против них уголовные дела. Результатом депутатского расследования должно было стать существенное снижение тарифов на тепло.
Изучая документы «Теплоэнерго», мы видим, что там есть зазор 25-30% — это те деньги, которые сегодня наши жители, наши детские сады, ясли, школы, больницы и поликлиники переплачивают. И мы увидели, что эти деньги не остаются в экономике Нижнего Новгорода, а значит, не дают возможность индексировать зарплаты врачам и учителям, устанавливать им надбавки, ремонтировать предворовые территории и т.п. Вместо этого мы увидели, что эти деньги через аффилированные оффшоры уходят за пределы Нижегородской области и России.
Сейчас я, как депутат, считаю самым важным не ослаблять давление на местных олигархов-энергетиков до тех пор, пока, во-первых, не прекратится вывод средств за пределы области, и, во-вторых, пока тарифы не будут снижены.
8. Как Вы считаете, возможен ли финансовый кризис в ближайшее время в России? Если да, то каковы будут последствия?
Я пришёл к выводу, что мы являемся не тихой гаванью мировой экономики, как этого хотели бы наши правители, а маленьким аппендиксом, маленькой бородавочкой с нефте-газовой окраской на теле мировой экономики. Идея о создании в Москве всемирного финансового центра, которую сейчас декларируют, просто нереальна из-за ничтожного масштаба нашей экономики.
Сегодня все мировые державы включили свои печатные машины. Значит денег в оборот выбрасывается всё больше и больше. Кто покупает волюту, знает, что сегодня в банкоматах продаются только новые купюры. Мы видим также, что и в наших банкоматах, и в обращении россиян тоже появились новые купюры — значит, заработал станок. Всё зависит от того, с какой скоростью будет этот станок работать. Я абсолютно ничего плохого не вижу в том, чтобы инфляция стала измеряться двухзначной цифрой, а не 5-6 процентами, как это пытаются сейчас представить наши экономисты. Будет инфляция — предприятия станут более конкурентоспособными, лучше будет себя чувствовать наша промышленность, которая, в общем-то, является оплотом всей нашей экономики.
Возможность дефолта не представляю себе возможной. У нас сегодня долгов меньше 10% от ВВП и от бюджета России, достаточно высокие золотовалютные запасы и создан стабилизационный фонд.
Но меня очень сильно беспокоит ситуация искусственного сдерживания цен на топливо. Понятно, что это предвыборные технологии, что затаились энергетики и газовики до поры до времени, что после выборов каждая из олигархических монополистических структур индивидуально для себя прожмет новые расценки. Наши граждане начнут платить в новом объёме за коммунальные услуги, наши водители – за бензин, наша промышленность – за тепло и электричество, проедая тот запас, который удалось скопить за последние полгода-год.
9. Какой наказ Вы в первую очередь хотели бы дать новому президенту России?
Очень хочется, чтобы новый президент во главе угла поставил развитие промышленности и создание благотворных условий для развития среднего класса. Очень бы хотелось, чтобы эти условия привели к тому, чтобы те предприниматели, которые вывели деньги из России, начали бы их возвращать в нашу экономику. А те, кто собирался покупать недвижимость за рубежом, начали бы прикладывать усилия к освоению близлежащих деревень, создавали бы там инфраструктуру, чистили бы пляжи.
Если помочь развиться среднему классу, то он сам, без раздувания на то силовых ведомств и фискальных органов, сможет побороть коррупцию. Взяточничество существует там, где деньги дают. И не секрет, что сегодня именно бизнес является основным поставщиком денег для взяток.
Про взяточничество и коррупцию можно писать целые новеллы. Есть два хороших примера, как можно справиться с этим злом. Первый — это Китай, где каждый выходной на стадионе взяточников расстреливают. Как их выявить? Да мы их по телевизору видим каждый день, у них же на лице всё написано. Осталось только подвести статью и грамотно довести уголовное дело до логического завершения.
Есть более либеральный путь, который в начале своего правления продемонстрировал Лукашенко. Когда в Белоруссии выявляли человека, который принимал участие в воровстве и тормозил развитие экономики, подсчитывали, какой именно ущерб он нанёс экономике. Человека сажали в подвал, ему объявлялась эта сумма и вручался сотовый телефон. Возместил всю сумму — вышел из подвала.
Какую бы из этих двух мер ни выбрал наш новый президент, применение любой из них в разы уменьшило бы число взяточников в России.
Обсудить новость на Форуме