02:46 10.09.2011 | Все новости раздела "КПРФ"
О том, как уничтожали заводы на Урале. Народный счет разрушителям
Двадцать лет со дня августовского 1991 года антигосударственного переворота дают возможность подвести итог хозяйничания «реформаторов». Наглядно это видно по сокращению числа работающих. Например, у нас в Екатеринбурге на заводе «Уралэлектротяжмаш» в 1990 году работали 12 тысяч человек. Сейчас 1,5 тысячи. На Турбомоторном – 14 тысяч, сейчас на нескольких частях, из которых он теперь состоит, – 4 тысячи. Более чем в 10 раз сократилось число работающих на заводе – первенце пятилеток, гордости страны – «Уралмаше». Прекратили свою работу заводы «Шинный», «Металлоштамп».
Особо хочу сказать о судьбе Турбомоторного завода, на котором я работал генеральным директором в 1988–1990 гг. Основная его продукция в советские времена – теплофикационные и газовые турбины и дизеля. По разным городам Советского Союза, по областным центрам было установлено около 700 турбин, которые не только вырабатывают электричество, но и, главное, обогревают города. В нашей холодной стране это, можно сказать, основа цивилизации. Так вот, расчетное время работы этих турбин превышено, продлено уже более чем в три раза. И если до антинародного переворота завод делал за год 18 – 20 таких турбин, то сейчас – 1–2. А что произойдет, когда переработавшие свой срок турбины посыплются? Судя по всему, никто из властей предержащих об этом не думает. Разрушены кадры рабочих высокой квалификации, конструкторский коллектив. Отдел конструкторов держится на ветеране завода, члене КПРФ Л.С.Иоффе, которому недавно исполнилось 90 лет.
Роль Ельцина, его гайдаро-чубайсовской команды и ельцинских преемников Путина и Медведева в разрушении страны, ее экономики очевидна. Но нельзя недооценивать комплекса перестроечных, горбачёвских законов, которые подготовили произошедшую катастрофу. Действие этих законов я испытал на себе, в бытность генеральным директором Свердловского турбомоторного завода.
Ведь это при Горбачёве и по его инициативе был принят закон о социалистическом предприятии. Появились советы трудовых коллективов, по сути, параллельные структуры управления. У нас на заводе в таком совете тон задавали Зильцер, Гарбер, Филлипович. И первый вопрос, который они поставили в соответствии с новым законом, – о выборах директора. А выборный директор – это директор, «хорошенький» для тех, кто избирает. Это значит, что ты не сможешь, как следует, потребовать с руководителей цехов и подразделений соответствующей отдачи по выполнению производственного задания. Появилось двоевластие, а где двоевластие, – там потеря управляемости. Под шумок этой выборности могут появиться люди, вообще не имеющие отношения к управлению. Так это случилось, например, на соседнем «Уралэлектротяжмаше», сейчас – «Энергомаше», где фактически произошел распад предприятия.
Параллельно с этим Горбачёв вводит институт межотраслевого взаимодействия под названием фонда НТТМ (Научно-техническое творчество молодежи). Посредством этого института все наработанные на предприятиях более или менее значимые идеи продавались. Технологи, конструктора стали бегать в НТТМ, у нас в области этим заведовал В.Скрипченко, ставший потом депутатом РСФСР. Механизм скупки заводских идей был простой. В.Скрипченко брал в банке кредит и расплачивался наличкой с теми, кто приносил идеи, оформленные в рацпредложения. Появился определенный противовес заводской научно-технической политике.
Антиалкогольная политика. Ведь известна была судьба антиалкогольного закона во времена Л.И. Брежнева, который с мая 1972 года просуществовал ровно три месяца. А через три месяца он кончился, потому что наряду с появлением всяких алкоголезаменяющих веществ, наличность пошла мимо банка. И когда я обратился к директору банка Мурановой за наличкой – зарплату платить надо, она отвечает: «Нет денег». А зарплату не заплати – Зильцер, Гарбер, Филлипович поднимут народ. Ведь в каждом цехе были члены совета трудового коллектива. Свистнули – и все поднялись на забастовку.
Хорошо, в Москве у меня был товарищ, старший референт Совмина Е.Макаров. Иди, говорю, к руководству, чтобы получить разрешение банку выдать заводу деньги из резерва Совмина. Наутро у меня уже была такая телеграмма, и Муранова была вынуждена выдать мне наличность. А остальные директора – нет. Была возможность обналички в фонде НТТМ за 7 процентов, чем некоторые директора и были вынуждены пользоваться. Вот откуда у фонда НТТМ деньги.
Когда некоторые сегодня говорят, что Горбачёв мягкий человек, то они совершенно не правы. За Горбачёвым стояла команда, которая жестко и системно разрушала нашу экономику.
Принятый тогда закон о кооперации в этом же ряду. При мне на заводе было порядка 13 кооперативов. С той же самой производительностью труда они платили рабочим в 3–4 раза больше. У нас распределительный вал для «Жигулей» стоил 12 рублей, и завод не имел права продавать дороже. Но кооператив в Свердловске продавал за 40, а в Тюмени – за 80 рублей. Отсюда и деньги на повышенную зарплату. Вместо увеличения количества распределительных валов, насыщения товарного рынка и преодоления дефицита был включен механизм роста цен. А дальше был открыт выход продукции кооперативов за границу. То есть была порушена монополия государственной внешней торговли.
И вот, когда в народном хозяйстве возникают такие передряги, фактическая дезорганизация производства, вводится закон о госприемке. Я умолял Величко, министра тяжелого, энергетического и транспортного машиностроения: «Владимир Макарович, у нас главная продукция – это дизель с основными чертежами 1928 года. Сегодня 1986 год. О какой госприемке вести речь в дизелях? План 10 000 штук, а господа приемщики ходят и поплевывают: это не так, это не так и т.д. Ведь изменения в конструкцию за 60 лет внесены большие. И при этом еще и большие штрафы ввели за недопоставку продукции». Итак, закон о социалистическом предприятии, советы трудовых коллективов, выборность директоров, антиалкогольная кампания, фонд научно-технического творчества молодежи, кооперативы и госприемка, режущая выполнение плана.
Это что, от недомыслия, мягкости Горбачёва? Перед нами совершенно жесткая программа разрушения.
Широко известны крылатые слова из поэмы Александра Твардовского «За далью – даль»: «Урал – опорный край державы». И в советское время особенно это определение полностью соответствовало действительности. Сейчас, судя по соотношению заводов, мощность которых составляет, по оценкам специалистов, 10–15 процентов от их мощности до переворота 1991 года, и торгово-развлекательных центров в Екатеринбурге и других городах Урала, в это определение пора внести следующую поправку: «Урал – торгово-развлекательный край державы».
И это превращение относится к тягчайшим преступлениям режима, установившегося после 1991 года и являющегося прямым продолжением горбачёвщины.
Обсудить новость на Форуме