07:15 27.04.2012 | Все новости раздела "КПРФ"

О ленинской диалектике XXI векка

В газете «Правда» за 22-23 апреля 2012 года вышла статья известного публициста Юрия Белова «Ленинская диалектика Эвальда Ильенкова». В данной работе затронуты вопросы, имеющее первостепенное значение как для нашего общества и партии в целом, так и для каждого мыслящего человека, в частности. Как обычно, Юрий Павлович вдумчиво, честно и глубоко осмысливает сложнейшие и, вместе с тем, имеющие фундаментальное значение феномены. Вместе с тем, с моей точки зрения, аргументация, используемая Юрием Беловым, включает в себя серьезнейшие философские, методологические и политические ошибки, причем эти ошибки могут иметь негативные последствия, ведь, как верно утверждает сам автор, базовый мировоззренческий подход определяет всю практику нашей жизни. Постараюсь в рамках товарищеской дискуссии обосновать свою позицию. Подчеркиваю, что в настоящем материале я выражаю свою субъективную позицию и именно поэтому употребляю личное местоимение.

Коротко о главной идее работы Юрия Белова: опираясь на работы Эвальда Ильенкова, автор стремиться доказать, что а) диалектический материализм является единственно верной основой для развития партии КПРФ; б) любые другие подходы нарушают возможность конкретного анализа борьбы внутренне единых противоположностей и, стало быть, лишают любую практику (в том числе социальную) как объективной ценности, так и внутренней «энергетической» возможности реально и эффективно действовать, сводя все к вялой «эволюционной» ревизионисткой позиции; в) ревизионизм автор приравнивает к оторванному объективной реальности идеализму (и, по сути, к любому идеализму); г) к губительному для партии мировоззрению автор приравнивает, в том числе, цивилизационный подход, перечисляя его наряду с такими экзотическими направлениями, как «ноосферизм».

Тезисно обозначим три основные, на мой взгляд, ошибки автора:

Философская ошибка: познание возможно только через телесные органы чувств (наука 21 века давно уже показала способность человека к восприятию изначальных, архетипических данностей, предшествующих развитию сознания);

Методологическая ошибка: диалектический подход равнозначен диалектическому материализму (который, как будет показано ниже, сыграл важнейшую роль на определенном этапе общественного развития, однако должен развиваться именно диалектически, то есть выход за пределы самого себя);

Политическая ошибка: столь жесткий акцент на материализме, пусть и диалектическом, как на «единственно верном учении», во-первых, повторяет ту самую ошибку партии и ее руководителей, о которой говорит лидер КПРФ Г.А. Зюганов, - речь идет о вредной и разрушительной борьбе с верой изначальную духовную сущность человека и, во-вторых, делает классовый подход по сути единственным для коммуниста подходом, обесценивая тем самым цивилизационный факторы (эта та самая политическая ошибка, которую исправил И.В. Сталин).

Попробую обосновать эти тезисы, прекрасно понимая, что в рамках одной статьи это сделать невозможно. Начнем с методологической ошибки.

Итак, Юрий Белов вслед за Эдвардом Ильенковым утверждает, что верной является лишь мировоззрение диалектического материализма, суть которого – тезис о единстве и борьбе противоположностей. «Как в воду глядел Эвальд Васильевич, утверждая в самом начале своих размышлений: «Вопрос по-прежнему стоит так, как поставил его в 1908 году Ленин: либо последовательный (диалектический) материализм — либо беспомощные плутания в теории, плутания, чреватые печальными, а то и трагическими последствиями. Начинаясь в отвлечённых, казалось бы, сферах, эти плутания рано или поздно заканчиваются на грешной земле». Однако постулат единства и борьбы противоположностей был, выдвинут отнюдь не с позиций диалектического материализма, а с позиций диалектического подхода как такового. Это общеизвестно. Именно Гегель открыл данный закон (в нашу эпоху). Гегель "впервые представил весь природный, исторический и духовный мир в виде процесса, т. е. в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии, и сделал попытку раскрыть внутреннюю связь этого движения и развития" Маркс ( К., Энгельс Ф. Т. 20. С. 23). В Философской энциклопедии говорится: «В учении Гегеля противоречие рассматривалось как движущий принцип всякого развития и как центральный пункт всей его философии. Заслуга Гегеля заключается в том, что, подвергнув критике точку зрения, согласно к-рой противоречия свойственны только мышлению, он показал и их объективный характер. "Нет предмета, в котором нельзя было бы найти противоречия, т.е. противоположных определений, так как непротиворечащий себе предмет есть чистое отвлечение рассудка, насильственно удерживающего одну из двух определенностей и старающегося затемнить и устранить сознание другой определенности, содержащейся в первой" (Гегель, Соч., т. 1, М.–Л., 1929, с. 157; см. также т. 5, М.–Л., 1937, с. 1, 2, 42, 154). Гегель подчеркивал, что "... тождество есть лишь определение простого непосредственного, определение мертвого бытия; противоречие же есть корень всякого движения и жизненности: лишь поскольку нечто имеет в самом себе противоречие, оно движется, обладает импульсом и деятельностью" (Соч., т. 5, с. 519–20).

Почему же осуществляется подмена понятий? Почему достижение диалектического подхода выдается за достижение диалектического материализма? Чтобы ответить на данный вопрос, спросим себя: в чем же специфика диалектического материализма? Диалектический материализм ставит во главу диалектического процесса материю, считая ее первоисточником и отводя миру духовному подчиненную функцию надстройки, которая, безусловно, может влиять на базис (диалектически влиять), но остается вторичным феноменом. Данный подход выражается в концепции «мыслящего тела» Спинозы. Смысл концепции заключается в том, что тело (сгусток материи) может осознавать себя и признавать существование реального мира за пределами самого себя («своей головы», как предпочитал выражаться Э. Ильенков). Однако именно здесь кроется базовое противоречие материализма: «мыслящее тело», осознающее реальность объектов за пределами себя либо должно быть своим сознанием «укоренено» в этих объектах (телах) изнутри (тот есть осуществлять трансценденцию и, значит, быть изначально приобщенным к духовной сфере), либо сознание должно быть неким феноменом, принципиально отличающимся от материи и познающим мир с помощью «чистого разума». И тот, и другой выводы представляются идеалистическими. Единственный выход из данного противоречия лежит в признании диалектического единства духовного и материального, единства, к которому приходит современная наука. Осмысление такого единства сохраняет признание материального мира в качестве важнейшего источника познания, но снимает перекос в сторону материализма. Данный перекос был вполне объясним другим перекосом в сторону «идеального», совершенным во времена средневековья с его ханжеством и страхом перед телесностью, которая означает конечность и индивидуальность, в отличие от уводящей за пределы себя духовности (хотя с позиций диалектического подхода это утверждение имеет свою обратную сторону – духовность делает человека уникальной личностью, а телесность включает его в недифференцированную «матрицу» материи). Великие личности 19 и первой половины 20 века, отказываясь от иллюзий, созданных в процессе бегства от тела и связанной с ним тени, одновременно оказались в этой самой тени, так как вслед за признанием ценности материального диалектика далее требовала от них совершить новый, качественно новый шаг в сферу духовного, тот есть трансценденции. Бессознательно такая трансценденции в них уже присутствовала, недаром один из выдающихся психологов 20 века Э. Нойманн называл «людьми мистическими» и Маркса, и Ленина, и З.Фрейда. Наиболее ярким примером этого различия [между мещанами-«ревизионистами» и подлинными диалектиками А.Б. ] служит судьба основателей новых религиозных и этических движений. Они всегда были “преступниками” и поэтому к ним неизбежно относились как к преступникам. Авраама (сокрушившего идолов своего отца), пророков, Иисуса и Лютера (отвергших соответственно ограниченный религиозный национализм евреев. Ветхий завет и католицизм) считали преступниками, подобно тому, как считали преступниками Сократа, который ввел новых богов, Маркса и Ленина, поставивших перед собой задачу уничтожить сложившйся уклад общества. Революционер (любого типа) всегда выступает в защиту внутреннего голоса и против морали своего времени, которая неизменно отражает старые доминирующие ценности. Поэтому революционеров всегда казнили, исходя из благих, этических” побуждений» (Э. Нойманн, «Глубинная психология и новая этика, М, 2008, стр. 34) .

Однако сделать шаг за пределы себя для человека, осознавшего реальность и объективность материального, – значит фактически преодолеть сильнейший внутренний барьер, связанный с чувствами стыда, отказа от логики привычных для материалиста причинно-следственных связей, значит отказаться от контроля со стороны замкнутого на материи сознательного разума. Если такой человек не сделает данного шага, то он, взыскующий истины, отказавшийся от иллюзий, созданных псевдодуховностью ложной религиозности и (или) мещанских земных иллюзий (то есть лишенный этих утешений) оказывается в ужасающим одиночестве. У него есть тело, в котором «живет» вторичная функция, – разум. И тогда он начинает приближаться к отчаянию и, нередко, в нем начинаются разрушительные процессы. А гениальность и талант только усиливают данный эффект, приводя, в том числе, и к подмене понятий. Примеры такой судьбы мы находим в биографиях того же Э. Ильенкова (самоубийство), З. Фрейда (самоубийство), ряда других выдающихся личностей. И гении не свободны от ограничений своей эпохи. Классическая физика Ньютона – это нечто совсем иное, нежели теория относительности Энштейна, от которой, в свою очередь, качественно оторвалась современная квантовая физика, тесно смыкающаяся уже с тем, что называется мистикой. Точно так же, на мой взгляд, классический марксизм и даже классический марксизм-ленинизм с его диалектическим материализмом, будучи прорывами в истории развития самосознания человечества, несли в себе некую незавершенность без диалектического выхода за пределы самих себя. И эта незавершенность как раз и стала, с моей точки зрения, основной внутренней причиной гибели СССР. Ведь если человека лишают осознанного, осмысленного выхода за пределы себя, веры в со-бытие как первопричину, то он лишается воли жить (исчезает именно диалектичность бытия!). Именно поэтому и пел В. Высоцкий на рубеже 70-80 годов прошлого века «И ни Церковь, ни кабак – ничего не свято! Не, ребята, все нет так, все не так, как надо!». Вновь процитируем Юрия Белова: «Читаем Ильенкова: «Что вне и независимо от нашей головы существует реальный мир чувственно воспринимаемых нами вещей, видимых, осязаемых, слышимых, обоняемых предметов и явлений, связанных между собою в некоторое огромное целое (реальный мир), — надо ли это специально доказывать? Разве любой здравомыслящий человек, будучи в трезвом состоянии, не думает именно так? Разве он не понимает, что его индивидуальное «Я» с его сознанием и родилось когда-то и что оно рано или поздно исчезнет, а земля и солнце, города и сёла и живущие под солнцем дети и внуки останутся, хотя тоже в свою очередь уступят место другим солнцам и звёздам, другим людям..?» Ключевым здесь является слово «голова». Разум, тесно привязанный к телу, воспринимаемому как все тот же сгусток материи, впадает в резко противоречащее сути диалектики зацикливание на самом себе, и жизнь его начинает протекать, главным образом, в голове. Человек с таким разумом отождествляет себя именно с головой, забывая о сердце, но сердце берет свое, и хаотические эмоции, вызываемые отрывом от диалектики жизни, от осмысленной сопричастности с Иным, заставляют совершать роковые поступки (вновь упомянем о трагическом конце Ильенкова).

Переведем эти, достаточно сухие, высказывания, в сферу конкретных примеров. У каждого из нас близкие люди. Рассмотрим данные проведенного мною небольшого исследования. Группе взрослых людей (всего было опрошено более 700 человек в возрасте от 20 до 65 лет) зачитывали следующий текст: «У родителей есть любимый ребенок. И этот ребенок внезапно умирает. Они помнят о нем, скорбят. И вдруг прилетает «волшебник в голубом вертолете» и говорит: «Вот вам робот (совершенная модель) полностью повторяющий поведение вашего ребенка и полностью похожий на него. Живите и наслаждайтесь» Затем задавался вопрос: «Как Вы думаете, будут ли утешены родители?» 85% испытуемых категорически заявили, что биоробот не может быть заменой близкому человеку, даже если мы не будем знать, что рядом с нами биоробот. Они поясняли, что в роботе отсутствовало бы нечто, составляющее суть человека, суть живого существа, некий центр переживания. Действительно, в «биороботе» нет внутренней сущности, сущности, определенным образом чувствуемой, улавливаемой нами. Как в свое время сказал русский философ И.Я. Грот: «Во всех ближних мы главным образом и оберегаем их духовную личность, их психическую жизнь...».

Это рассуждение напрямую касается практики и не противоречит марксистской теории. Идея социальной справедливости вызывает в человеке отклик потому, что соответствует желанию душевного единства с ближними, причем такой жизни, при которой главным является безусловное отношение к другому человеку как к высшей ценности, а не как к товару. (Но само признание объективной возможности такого изначального, а не навязанного внешним миром отношения требует выхода за пределы материализма, включая диалектический материализм.) Именно эта идея заставляла многих людей во время борьбы за Советскую власть идти на смерть ради светлого будущего. В самом деле, трудно заставить себя умереть ради абстрактной справедливости, ради социальных благ как таковых, ради виртуальной идеи (рациональнее тогда было приспосабливаться к капиталистическим условиям) А вот представление о материальных благах как о проявлениях заботы о конкретных людях и о своем народе – другое дело.

Можно сказать, что наше «я» в бессознательной, глубинной своей основе в буквальном смысле строится и состоит из образов значимых для нас Других, в основе своей любимых нами и любящих нас людей: семьи, рода, народа... Каждый такой образ – это часть фундамента нашего внутреннего дома. Сохраняя внутри себя образы, с которыми связаны чувства радости и любви, человек находит в себе силы выносить чувство недостаточности, выдерживать пустоту. Так взрослый человек смотрит на фотографию любимого, находящего в отъезде, и утешается этим. Можно сказать, что наше "я" как есть, по сути, наше взаимодействие с Другим.

Здесь и лежит основание нравственности. Предположим, человек с развитым «я» наносит обиду человеку, которого он любит, и образ которого, стало быть, занимает важное место в строении его «я». Что происходит в этом случае? Негативный поступок, связанный с соответствующими разрушительными эмоциями, начинает разрушать именно внутренний образ, лежащий в основании «я» совершившего данный проступок человека. И тогда этот человек осознает, что он сделал плохо Другому «я», причинил зло другому центру мира. В результате совершается искупление, причем происходит это на основе базового доверия к миру. Как писал известный психолог Хиллман: "Коллективная природа глубин души означает: ни один человек не представляет собой островa… душа человека... может существовать только во взаимоотношениях и благодаря взаимоотношениям с людьми; ...сознательное стремление к достижению внутреннего единства весьма дорожит своими человеческими связями, видя в них совершенно необходимое условие такого единства, поскольку без сознательного признания и приятия нашего кровного родства с теми, кто окружает нас, не может быть и речи о синтезе личности» (Хиллман Дж, «Опус психологии. сотворение души», М, 2007, ст. 17).

Именно поэтому я еще раз вернусь к важнейшей мысли: основная, фундаментальная ошибка основателей советского общества и В.И. Ленина, в том числе, заключалась именно в отрицании того, что духовность, как минимум, столь же изначальна, что и телесность, материальность. При всем при том, что Ленин, несомненно, - гений, а настоящие коммунисты жили именно духовной, мистической жизнью. Ибо ради чего, спросим себя вновь, многие сильные советские люди отдавали свою жизнь, если с точки зрения разума они достигли бы гораздо больше в капиталистическом мире конкуренции? Ради чего они презрели инстинкт самосохранения? Ради вторичной функции? Нет, они ощущали сопричастность другим людям, и это чувство было более сильным, чем телесная жажда жить. Это и есть мистическое восприятие жизни, это и есть нечто больше, чем действие «мыслящего тела». Юрий Белов пишет: «Суть философии материализма состоит в том, что она признаёт материю (объективную реальность, данную нам в ощущениях) основой познания (гносеологии). Идеализм же любого сорта кладёт сознание в основу познания. Сегодня можно сказать, что основной вопрос философии — об отношении материи и сознания (что первично?) — «на грешной земле» оборачивается в конце концов вопросом: капитализм или социализм?» Но ведь, как было показано выше, именно акцент на материальных потребностях индивида, как потребностях первичных логичным образом приводят к победе капиталистического подхода (потому –то к капитализму так тянулись многие советские мещане), а обращение в врожденной духовности человека делает первичной и тягу к социализму, к нестяжательству (основе глубинной традиции русской культуры). Именно поэтому «Моральный кодекс строителя коммунизма» так близок к христианским принципам. Именно здесь Ленин, будучи гением, качественно опережал того же Маха, с которым дискутируют и Ильенков, и Юрий Белов. Мах действительно отрицал объективность общественных явлений, а вот Маркс и Ленин (во многом иррационально) постулировали их несомненную объективность, ибо бессознательно осуществляли трансценденцию, выход за пределы себя.

Осмысленное культивирование данного чувства и является основой религии, что ясно показал Христос с притчей о добром самаритянине и заповеди о любви к ближнему. Сам по себе классовый подход абсолютно верен в определенной системе координат (и Маркс, подобно уже упомянутому Ньютону совершил прорыв в сфере понимания человеческого общества), но выхолащивается, когда с его помощью пытаются объяснить все фундаментальные данности человеческого бытия. Да, человек как тело склонен к эгоизму и, соответственно, к эксплуатации другого человека. Так формируются классы. Но есть и первичная духовность. И желание эксплуатировать и бороться против эксплуатации преодолевается способностью к самоценному (а не под влиянием неких внешних установок) бытию-в-другом. Эта способность транслируется, воспитывается в мистических, нравственных традициях различных культур. Так формируются цивилизации, ценности которых различаются между собой именно в контексте отношения к диалектике бытия. Великая русская советская цивилизация несла в себе мистические, глубинные ценности единства людей как ближних (эти ценности, по моему мнению, лягут в новое понимание веры и религии), но, вследствие определенной выше базовой ошибки «борцов в верой и Церковью» коренное чувство оказалось отрезано от сознательно воспитываемых ценностей, от русской православной культуры, которая является по сути социалистической культурой. Бессознательно это понимал и Э. Ильенков, но сил признаться себе к этом у талантливого философа не осталось. В отличие от Ницше он не сошел с ума, а покинул этот мир.

Мы же должны сохранить сошедшую с ума и убивающую себя Родину. Возвращение к актуальным сто лет назад лекалам диалектического материализма вернет нас именно к тому, что объективно являлось главным достоинством Компартии в определенную эпоху, но главным ее стратегическим недостатком в последующие времена. А ведь только КПРФ может и должна возродить Россию. На базе самого важного и действительно актуального в ленинских идеях: борьбы за возвращение Советов в качественно новых условиях, сражения с новыми, чудовищными видами империализма. Только на базе новой диалектики, диалектики, включающей в себя основу цивилизационного подхода, учета сути русской православной культуры как самоценности (а не «надстройки») мы сможем одержать победу в этой войне. Эта диалектика подразумевает постоянную борьбу, постоянное (и зачастую болезненное) восприятие противоположностей, борьбу желанием убежать от теневой области внутри и вовне (хотя бы потому, что встреча с противоположностью всегда требует эмоционально трудного и кардинально нового поворота именно в данном конкретном случае, то есть в своей основе подразумевает прохождение через конфликт), защиту вновь и вновь диалектически осмысливаемых и переживаемых цивилизационных ценностей. Без борьбы, без анализа противоречий между капиталистической цивилизацией бездуховности и социалистической цивилизацией духовного развития, без революционного слома либеральных основ режима нам не обойтись. Настоящая духовность, серьезный цивилизационный подход требуют анализа противоречий и конкретного их разрешения в каждый момент времени. Именно такое понимание, я в этом убежден, является сегодня подлинно ленинским, прорывным.

В качестве послесловия.

Я специально хочу оговориться: оппонирование Юрию Павловичу Белову означает и осознание того факта, то ему самому пришлось пройти тяжелый путь от активного отстаивания ультра-ревизионистской позиции в бытность свою секретарем Ленинградского обкома КПРФ…

[Далее приводятся некоторые цитаты из работ Юрия Белова времен перестройки:

«Он [мещанин] вообще чужд теории и всячески спекулирует сегодня на дефиците умственной культуры, которая более всего была давима и деформирована в тяжкие годы сталинщины и застоя» (Ю.П. Белов «Мещанин в политике» «Ленинградская правда» 5 июня 1990 г.).

«Нет нужды доказывать, что сталинский метод классового подхода означал не что иное, как метод политического приговора. Он обернулся для общества и партии массовыми репрессиями» (Ю.П. Белов «Ленинградская правда» 14 октября 1990 г.).

«Возникла практика сталинизма. Однако мы утверждаем в тезисах, что социализм не равен этой практике, что сталинизм – деформация социализма» (Ю.П. Белов «Куда повернет перестройка» «Советская Россия» 14 августа 1991 г.).

«Это способствовало внедрению сталинизма – мелкобуржуазной волюнтаристской концепции казарменного социализма, насаждаемого административно-командными методами». (Ю.П. Белов «Трудный путь к XXI веку»: Тезисы к новой программе КПСС, «Ленинградская правда» № 163(23205) 17 июля 1991 г.).

«Трагизм партии, ее членов заключался в том, что она стала после физического устранения ее интеллектуального ядра государственной структурой, реализующей сталинскую концепцию. Громадное большинство коммунистов в прошлом и настоящем неповинно в злодеяниях партийной олигархии, той бюрократической верхушки партии, которая узурпировала власть». (Ю.П. Белов «Трудный путь к XXI веку»: Тезисы к новой программе КПСС, «Ленинградская правда» № 163(23205) 17 июля 1991 г.).

«В социально-экономической сфере коммунисты выступают: 1. За многоукладную экономику, равенство перед законом всех форм собственности, включая частную <…> 2. За постепенное разгосударствление при частичной приватизации <…> 3. За развитие отечественного частного предпринимательства <…> 4. За привлечение иностранного капитала <…> 5. За смешанную экономику и развитие рыночных форм хозяйствования». (Ю.П. Белов «Трудный путь к XXI веку»: Тезисы к новой программе КПСС, «Ленинградская правда» № 163(23205) 17 июля 1991 г.).]

…До признания этой позиции крайне пагубной, вредоносной для нашей Родины и партии:

[«Но руководство после смерти Сталина не обременяло себя вопросами теории: план выполнен — с идеологией всё в порядке. И беда случилась — грянула горбачёвская «перестройка».

Сегодня, по прошествии более тридцати лет после выхода в свет труда Ильенкова, страна вновь оказалась перед пушкинским вопросом: куда ж нам плыть? Поэтому есть смысл обратиться к размышлениям выдающегося советского философа над книгой В.И. Ленина, обратиться к ленинской диалектике, которую Ильенков защищал от метафизики мещан от философии, окопавшихся тогда в социальных науках СССР. …

Подойдём ещё ближе — ко временам «перестройки». Тогда в партийной пропаганде было предано забвению противоречие между трудом и капиталом, социализмом и капитализмом. Горбачёв за волосы тащил страну в «общеевропейский дом», как будто этого противоречия не существовало, провозглашал «новое мышление», которое на деле оказалось старым — домарксистским, идеалистическим. Мало кто тогда увидел в этом следствие забвения в КПСС диалектического материализма и высшей формы его выражения — «Капитала» Маркса. Увы, до сих пор среди коммунистов, честных и порядочных, бытует мнение: главное — это практическая будничная борьба с буржуазным режимом, а в ней не до философии.

Как только марксистско-ленинская философия становится в коммунистической партии предметом ритуального поклонения, но никак не источником познания и революционного преобразования действительности, в партии непременно свивает свои гнёзда ревизионизм (свято место пусто не бывает). Тогда и появляются различные модификации якобы марксистского социалистического идеала — гуманный социализм (с человеческим лицом), демократический социализм и т.п. Как правило, идеологи этих модификаций находят им оправдание в трудах Маркса, Энгельса, Ленина, выхолащивая из них диалектику, логику диалектического мышления. Опасность ревизионизма (о чём предупреждал Ленин) в том и заключается, что он ведёт войну с марксизмом на почве марксизма.(цитируется по статье «Ленинская диалектика Эвальда Ильенкова»)]

Сможет ли Юрий Павлович Белов не повторить ошибки великих мыслителей прошлого - позапрошлого веков и сделать еще один качественный шаг вперед?

Алексей Богачев, секретарь по информационно-аналитической работе Центрального райкома СПб ГО КПРФ.

Источник: КПРФ

  Обсудить новость на Форуме