17:46 06.12.2011 | Все новости раздела "КПРФ"

Малоизвестные страницы истории. К 70-летию битвы под Москвой

На рассвете 5 декабря 1941 года сильный удар по вражеским позициям был нанесен войсками левого крыла Калининского фронта (командующий войсками — генерал-полковник И.С. Конев). На следующее утро во взаимодействии с авиационными соединениями обрушили на противника столь же внезапные и мощные удары части Западного (командующий войсками — генерал армии Г.К. Жуков) и правого крыла Юго-Западного (командующий войсками — Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко) фронтов.

Так 70 лет назад началось историческое контрнаступление Красной Армии под Москвой. На протяжении около 1000 километров в полосе от Калинина до Ельца — на Калининском, Клинско-Солнечногорском, Тульском и Елецком направлениях — развернулись ожесточенные сражения.

Такого отпора Гитлер ещё не встречал

Прежде чем непосредственно рассмотреть ход, итоги и послед-ствия этого первого крупного контрнаступления Красной Армии на советско-германском фронте, когда враг впервые потерпел самое сокрушительное поражение за весь предшествующий период Второй мировой войны, есть необходимость хотя бы вкратце напомнить о некоторых важных событиях, которые привели к знаменательной победе у стен нашей столицы.

В первую очередь следует подчеркнуть, что, совершив 22 июня 1941 года вероломное нападение на Советский Союз, германский империализм сделал роковой шаг навстречу своей гибели. Нацистский фюрер навязал своим стратегам насквозь порочный агрессивный план «молниеносной войны». И если во время быстрого покорения многих европейских стран этот план так или иначе способствовал временным успехам армии Третьего рейха, то на Восточном фронте расчеты гитлеровского командования на низкую боеспособность Красной Армии и переоценка возможностей вермахта не оправдались.

Уже в первые дни войны в невероятно тяжелых условиях советские бойцы и командиры оказывали врагу отчаянное и упорное сопротивление. Отходя на восток, они изматывали ударные группировки противника и наносили ему серьезные потери. В подтверждение тому можно привести много документальных свидетельств о стойкости пограничников многих застав, защитников Перемышля, Лиепаи, Брестской крепости, Могилёва, о храбрости воинов различных видов и родов советских войск.

Войска фашистской Германии и её союзников до этого нигде не встречали такого сопротивления и никогда не несли таких больших потерь! Вот что отмечал бывший начальник штаба 4-й немецкой армии генерал Г. Блюментрит: «Первые сражения в июне 1941 года показали нам, что такое Красная Армия. Наши потери достигли 50 процентов. Пограничники защищали старую крепость в Брест-Литовске свыше недели, сражаясь до последнего человека, несмотря на обстрел наших самых тяжелых орудий и бомбежку с воздуха. Наши войска очень скоро узнали, что значит сражаться против русских».

На восьмой день войны начальник германского генерального штаба сухопутных войск генерал Ф. Гальдер записал в своем дневнике: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека... Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бои по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на западе мы могли позволить себе известные вольности. Теперь это уже недопустимо».

До середины июля 1941 года противник терял на советско-германском фронте в среднем 4 тысячи человек в день, во второй половине июля — более 7 тысяч, a к концу третьего месяца войны его общие потери превысили уже 500 тысяч солдат и офицеров. Для сравнения заметим, что до нападения на СССР за весь предшествующий период Второй мировой войны, то есть почти за 22 месяца, немецко-фашистская армия, завоевавшая почти всю Европу, потеряла около 300 тысяч человек.

Неблагоприятная обстановка и трудности, с которыми столкнулась Красная Армия при вступлении в войну, наложили отпечаток не только на начальный этап военных действий, но и на последующие месяцы. Мужественное сопротивление и стойкость наших воинов не могли пока изменить ход вооруженного противоборства. Противник располагал огромными возможностями и продолжал рваться к жизненно важным центрам страны, прежде всего — к Москве. Гитлер, таким образом, не отказался от своего намерения любой ценой захватитъ советскую столицу. Ставка по-прежнему делалась на сокрушение советской обороны мощными стремительными ударами. Именно поэтому готовившаяся в рейхе новая наступательная операция на центральном направлении получила многозначительное название «Тайфун».

В определенной мере враг смог сохранить в тайне подготовку нового наступления, и, когда оно внезапно началось, немцам удалось окружить значительные силы советских войск Западного, Резервного и Брянского фронтов, обеспечив превосходство над ними в людях и боевой технике.

Враг надеялся, что окруженные части Красной Армии не смогут долго сопротивляться и сдадутся в плен. Однако, оказавшись в отчаянном положении, почти обреченные на гибель или пленение, бойцы 16-й, 19-й, 20-й, 24-й и 32-й армий не сложили оружия и совершили великий подвиг. Они бились насмерть, сковав своим сопротивлением действия 28 фашистских дивизий. До середины октября 14 из них так и не смогли перейти в дальнейшее наступление на Москву.

Большие потери немецко-фашистских захватчиков, стойкость и мужество защитников нашей столицы, затяжной характер, который приняла операция «Тайфун», растущее сопротивление Красной Армии — всё это весьма существенно снизило боеспособность вражеских армий.

Партийные и советские органы в тяжелые октябрьские дни очень много сделали для поддержания порядка не только в Москве, но и в прифронтовых районах области, где после тщательной подготовки развернулась активная партизанская борьба.

Дальнейшее продвижение противника было сорвано

В последних числах октября наступление немецко-фашистских армий захлебнулось у порога столицы. К 29 октября дивизии 2-й танковой армии генерала Г. Гудериана продвинулись от Мценска до Тулы, но, так и не взяв город, были остановлены. «Попытка захватить Тулу с ходу, — писал впоследствии Гудериан, — натолкнулась на сильную противотанковую и противовоздушную оборону и окончилась провалом, причем мы понесли значительные потери в танках и офицерском составе».

В начале ноября на фронте наступило кратковременное затишье. Выигранное время было использовано обеими сторонами для укрепления своих вооруженных сил, создания резервов и их переброски к подмосковным рубежам. Около 130 тысяч москвичей вступили в соединения народного ополчения, батальоны истребителей танков. На защиту Москвы встала вся страна. К 15 ноября во внутренних военных округах было сформировано 75 стрелковых бригад общей численностью свыше 328,6 тысячи человек, из которых 33 бригады прибыли на Западный фронт.

Ряды защитников Москвы пополнялись за счет дивизий, срочно доставлявшихся из Сибири, с Дальнего Востока, из Средней Азии по железным дорогам с невиданной скоростью (в среднем 850—900 километров в сутки!), а также за счет соединений, переданных с соседних фронтов. Как вспоминал бывший командир 78-й стрелковой дивизии генерал А.П. Белобородов, 12 дней и ночей потребовалось железнодорожникам, чтобы доставить воинов его дивизии с Дальнего Востока в Подмосковье: «Переброску контролировала Ставка Верховного Главнокомандования. ...Железнодорожники открыли нам зеленую улицу. На узловых станциях эшелоны стояли не более пяти — семи минут. Отцепят один паровоз, прицепят другой, заправленный водой и углем, — и снова вперед! Точный график, жесткий контроль. В результате все 36 эшелонов дивизии пересекли страну с востока на запад со скоростью курьерских поездов. Последний эшелон вышел из-под Владивостока 17 октября, а 28 октября наши части уже выгружались в Подмосковье, в городе Истра и на ближайших к нему станциях».

В канун 24-й годовщины Великого Октября в Москве, на станции метро «Маяковская», по инициативе И.В. Сталина, который принял решение не эвакуироваться, было проведено торжественное заседание с его докладом, а 7 ноября на Красной площади состоялся традиционный военный парад. В морально-политическом отношении это имело исключительно важное значение для укрепления уверенности народа, что Москва не будет сдана врагу, что Красная Армия непременно одержит победу!

В положении на фронте происходили значительные изменения. В середине ноября Красная Армия предприняла контрнаступление в районах Тихвина и Ростова-на-Дону, нанеся противнику серьезные удары. Это оказало большую помощь защитникам столицы, лишив вражеское командование возможности перебросить к Москве войска с других направлений.

Между тем фашистский фюрер не оставлял своих бредовых планов захвата Москвы до наступления зимы. Как отметил в своей книге «Поворот под Москвой» западногерманский военный историк К. Рейнгардт, у солдат Восточной армии к началу ноября не было зимнего обмундирования и снаряжения: «На предостережения оберквартирмейстера штаба сухопутных войск вермахта о предстоящих в зимнее время трудностях в отношении снабжения войск раздраженный Гитлер гневно воскликнул: «Я не хочу больше слышать этой болтовни о трудностях снабжения наших войск зимой! Никакой зимней кампании не будет! Сухопутные войска должны нанести русским еще только несколько мощных ударов... И тогда мы увидим, что русский колосс стоит на глиняных ногах. Поэтому я категорически запрещаю говорить мне о зимней кампании».

15—16 ноября после двухнедельной паузы противник возобновил наступление на Москву. Ударные группировки гитлеровцев насчитывали здесь 51 дивизию, в том числе 13 танковых и 7 моторизованных. Соотношение сил на Московском направлении было по-прежнему на стороне противника.

Ноябрьские бои носили крайне ожесточенный характер. Каждый километр продвижения к столице стоил противнику тысяч убитых и раненых, десятков и сотен уничтоженных танков, орудий, сбитых самолетов. Но большие потери несли и советские войска, проявлявшие стойкость и массовый героизм.

Группа истребителей танков в составе 28 воинов из 1075-го полка 316-й стрелковой дивизии генерала И.В. Панфилова в районе Волоколамского шоссе у железнодорожного разъезда Дубосеково была атакована ротой вражеских автоматчиков и 50 танками. Казалось, сил, способных остановить врага, уже не было. «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!» — эти слова политрука В.Г. Клочкова прозвучали клятвой. Воины не отступили, совершив беспримерный подвиг. Они уничтожили 18 вражеских танков и около роты автоматчиков, задержав продвижение противника до подхода наших резервов более чем на четыре часа. Большинство из них пали на поле боя. В живых остались тогда только шесть героев.

В конце ноября, несмотря на большие потери, враг продолжал рваться к Москве. Захватив Клин и Солнечногорск, он попытался осуществить прорыв северо-западнее Москвы. В ночь на 28 ноября небольшими моторизованными силами противнику удалось выйти к каналу Москва — Волга, форсировать его и даже захватить г. Яхрому. Однако дальнейшее продвижение противника северо-западнее Москвы было сорвано контрударами наших войск 1-й ударной и 20-й армий — враг оказался отброшенным на западный берег канала. Немецко-фашистские войска находились в 25—30 километрах от столицы. Но их наступательные возможности в столкновении с упорной и активной обороной Красной Армии были уже исчерпаны. И вот 30 ноября командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок записал в своём дневнике:

«Мысль о том, что противник перед фронтом группы армий, обессилев, «рухнет», оказалась, как показали бои за последние 14 дней, миражом. Стоять у ворот Москвы, где соединяется сеть шоссейных и железных дорог почти всей Восточной России, равнозначно ведению тяжелых оборонительных боев с превосходящим по силе противником. Группа армий «Центр» в ограниченное время не в состоянии этого сделать... Наступление, таким образом, не имеет ни смысла, ни цели».

От обороны — к нашему наступлению!

В начале декабря положение на советско-германском фронте заметно изменилось. Враг был остановлен практически на всех направлениях. Инициатива в ведении боевых действий стала переходить к Советским Вооруженным Силам. Назрели переломы в обстановке под Москвой. По указанию Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК) войска Калининского и Западного фронтов с 27 ноября по 3 декабря нанесли контр-удары в районах Калинина, Яхромы, Красной Поляны, Звенигорода, Наро-Фоминска, Тулы и Каширы. Так на завершающем этапе летне-осенней кампании начался процесс перерастания оборонительных действий советских войск в наступательные и возобновилась подготовка контрнаступления Красной Армии под Москвой.

По свидетельству Маршала Советского Союза A.M. Василевского, идея контрнаступления возникла еще в начале ноября. Но от нее пришлось тогда временно отказаться из-за натиска врага, и лишь в конце ноября, когда гитлеровцы стали выдыхаться, Ставка возвратилась к этому замыслу.

В то время Западное направление как главное находилось в центре внимания Ставки Верховного Главнокомандования, Генерального штаба, главных и центральных управлений Наркомата обороны. Именно здесь вызревал план Московской стратегической наступательной операции. Главный удар намечалось нанести на Западном направлении, чтобы разгромить основные силы группы армий «Центр», угрожавшие Москве. К операции привлекались войска Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов. Ближайшая цель операции заключалась в том, чтобы одновременными ударами армий Западного фронта во взаимодействии с левым крылом Калининского и правым крылом Юго-Западного фронтов разгромить группировки противника, действовавшие севернее и южнее Москвы.

Ставка ВГК заранее довела до командующих Западным и Юго-Западным фронтами общие задачи контрнаступления и потребовала от них внести конкретные предложения по их выполнению.

30 ноября командующий Западным фронтом генерал армии Г.К. Жуков направил в Генштаб план контрнаступления войск фронта, и 1 декабря Ставка утвердила его. Он сводился к тому, чтобы ударом на Клин, Солнечногорск и в Истринском направлении разбить основную группировку на правом крыле и ударом на Узловую и Богородицк уничтожить противника на левом крыле фронта.

Одновременно Ставка ВГК получила план наступательной операции Юго-Западного фронта. Его суть заключалась в том, чтобы разгромить Елецкую группировку врага и, развивая наступление на Орловском направлении, содействовать войскам левого крыла Западного фронта.

К началу операции войска фронтов получили значительные подкрепления. В состав Западного фронта из резерва Ставки были переданы 1-я ударная, 10-я и 20-я армии. Кроме того, фронт получил 9 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии, 8 стрелковых и 6 танковых бригад, а также различные части специального назначения. Калининский фронт и правое крыло Юго-Западного фронта были тоже существенно усилены.

Однако считаю необходимым подчеркнуть следующее.

Важная особенность готовящейся наступательной операции советских войск под Москвой заключалась в том, что накануне этой операции, да и в ходе вновь разгоревшихся ожесточенных сражений противник продолжал почти по всем показателям обладать превосходством в живой силе и технике.

Во время одной из встреч и бесед с Маршалом Советского Союза Г.К. Жуковым на его московской квартире в конце ноября 1966 года я спросил Георгия Константиновича: «Неужели правда, о чем сейчас поговаривают и пишут некоторые досужие журналисты, что успех нашего контрнаступления под Москвой в значительной мере был связан с будто бы огромным превосходством в живой силе и технике, которое обеспечило наше руководство перед переходом в наступление 5—6 декабря 1941 года?»

Он ответил: «Ресурсы нашей страны после больших потерь и разрушений в то время были крайне ограничены. Поэтому сравнительные данные показывают, что в тот период немецко-фашистские войска всё еще превосходили войска наших трех фронтов в живой силе в 1,5 раза, в артиллерии — в 1,8 раза, в танках — в 1,6 раза, и только по боевым самолетам они уступали нам в 1,6 раза.

Что же в таком случае обеспечило большой успех нашему контрнаступлению? — спросил мар-шал. И сам же ответил: — Особо следует выделить в числе других два важных фактора. Первый из них — это внезапность нашего перехода в контрнаступление против ничего не подозревавшего противника. Второй столь же действенный фактор — это высочайший моральный дух наших воинов, который значительно поднялся после знаменитого военного парада 7 ноября. А незадолго до нашего перехода в контрнаступление буквально каждый боец, каждый защитник нашей Родины спрашивал у своего командира или комиссара: «Когда же, наконец, мы перейдем в наступление, когда же по-настоящему будем бить врага и гнать его с родной земли?»

Что касается состояния морального духа солдат вермахта в тот же период, то он стремительно падал до самого низкого уровня. Они видели, что блицкриг рухнул, гит-леровский «Тайфун» провалился, война приняла затяжной характер и всех вояк Третьего рейха ожидает бесславный конец».

«Вам, историкам, — сказал в заключение Георгий Константинович, — надо бы обстоятельно исследовать эту большую и очень важную военно-историческую проблему о значении морального фактора в жизни и борьбе народов».

Сейчас уже давно рассекреченные данные о соотношении сил трех фронтов, привлеченных к контрнаступлению, и противника свидетельствуют, что в составе Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов насчитывалось 1 миллион 100 тысяч человек, 7652 орудия и миномёта, 774 танка и 1000 самолётов.

В группе же армий «Центр» находилось 1 миллион 708 тысяч человек, около 13500 орудий и миномётов, 1170 танков и 615 самолётов.

«Общие замыслы контрнаступления, — рассказывал автору этой статьи Маршал Советского Союза A.M. Василевский, — были первоначально достаточно скромными: снять самую непосредственную угрозу столице, контрударами отбросить врага от Москвы хотя бы на 20—30, а в случае удачи — и на 40 километров. Но успех контрнаступления превзошел все наши ожидания».

Крах «Тайфуна»

А теперь вернёмся к началу нашей статьи — к переходу воинов трех советских фронтов в контрнаступление под Москвой, которое развернулось без оперативной паузы 5—6 декабря 1941 года. В течение первых дней наступления бои велись главным образом за опорные пункты и узлы сопротивления противника. Он их поспешно создавал в городах, сёлах и других населённых пунктах. Несмотря на сильные морозы и глубокий снежный покров, продвижение частей Красной Армии развивалось в целом успешно. В ходе Клинско-Солнечногорской, Калининской, Тульской, Калужской и Елецкой операций советские войска в первые же дни вырвали у врага инициативу. Правда, воины Калининского фронта хотя и вклинились в первый день наступления в передний край вражеской обороны, но опрокинуть противника не смогли — этого им удалось достигнуть только после десятидневных упорных боев.

Как говорят документальные источники, в начале декабря фашистское военное руководство всё еще не хотело примириться с провалом своих планов. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к документам генерала Ф. Гальдера. Вот запись его переговоров с начальником штаба группы армий «Центр» фон Грейфенбергом, состоявшихся 4 декабря. «Я заявил ему, — отметил Гальдер, — ...если фельдмаршал фон Бок считает, что нет никаких шансов в ходе наступления северо-западнее Москвы нанести противнику большие потери, то ему предоставляется право прекратить наступательные действия. Фон Грейфенберг ответил: на фронте 4-й армии наступление уже приостановлено. Намечено, что наступление 3-й и 4-й танковых групп будет продолжено 6.12 1941 г. Нет никаких оснований прекращать наступательные действия на фронте танковой армии Гудериана».

7 декабря Гальдер записал в своем дневнике: «События этого дня опять ужасающи и постыдны. Главком превратился в простого письмоносца. Фюрер, не замечая его, сам сносится с командующими группами армий. Самым ужасным является то, что ОКВ (Штаб верховного главнокомандования) не понимает состояния наших войск и занимается латанием дыр, вместо того чтобы принимать принципиальные стратегические решения. Одним из решений такого рода должен быть приказ на отход войск группы армий «Центр» на рубеж Руза, Осташков».

Только 8 декабря Гитлер подписал, наконец, директиву № 39 о немедленном прекращении всех крупных наступательных операций и о переходе к обороне на всём советско-германском фронте. 16 декабря в ответ на предложения ряда генералов о немедленном отводе группы армий на тыловой рубеж Гитлер запретил отвод, дав строжайшее указание: «Ни шагу назад, залатать бреши и держаться!»

9 декабря советские войска освободили Рогачёво, 11 декабря — Истру, 12 декабря — Солнечногорск, 15 декабря — Клин, 16 декабря — Калинин, 20 декабря — Волоколамск. Учитывая благоприятную обстановку, Ставка ВГК потребовала от командующих фронтами расширить полосы наступления и вести безостановочное преследование.

Неуклонно продвигаясь на запад, советские воины во имя достижения боевых задач совершали сотни и тысячи беспримерных подвигов. Так, 6 декабря сержант 1319-го стрелкового полка 185-й стрелковой дивизии В.В. Васильковский в бою за деревню Рябинки (западнее канала Москва—Волга), уничтожая огневую точку, закрыл своим телом вражескую амбразуру. 27 декабря рядовой 355-й стрелковой дивизии Калининского фронта Я.Н. Падерин в бою в районе деревни Рябиниха повторил героический подвиг Васильковского, наиболее характерный для наступления. Таких примеров самопожертвования можно привести немало.

В начале января 1942 года контрнаступление на Западном стратегическом направлении было завершено. Части Красной Армии освободили свыше 11 тысяч населённых пунктов, ликвидировав опасность окружения Тулы. Преследуя отступавшего противника, они вышли на рубеж Селижарово, Ржев, Руза, Боровск, Мосальск, Белёв, Мценск, Новосиль, отбросив немецко-фашистские войска на 100—250 километров от Москвы. Были разбиты 23 пехотные дивизии, 11 танковых и 4 моторизованных. Разгром наступавших на Москву ударных вражеских группировок вызвал замешательство и растерянность в стане противника.

Оценив обстановку на фронте к началу января, Ставка ВГК приняла решение о переходе советских войск в общее наступление под Ленинградом, на Западном и Юго-Западном стратегических направлениях. Однако для достижения поставленных задач, включая окружение и разгром главных сил группы армий «Центр», наличных сил и средств было недостаточно. Следует учесть, что советская экономика, которая продолжала перестраиваться на военный лад, еще далеко не полностью обеспечивала потребности фронта. Особенно тяжелое положение создалось с выпуском боеприпасов, что помешало Красной Армии добиться более внушительных результатов.

Но достигнутое в сражениях у стен советской столицы трудно переоценить! С 8 января по 20 апреля войска Западного, Калининского и Брянского фронтов провели Сычёвско-Вяземскую, Торопецко-Холмскую, Ржевскую и Волховскую наступательные операции. Советские войска отбросили противника еще на 100—350 км, полностью очистив от захватчиков оккупированные районы Московской, Тульской, Рязанской областей, многие районы Калининской, Смоленской, Орловской и других областей.

Хотя отсутствие достаточного опыта в ведении наступательных действий большого масштаба и недостаток сил и средств не позволили Советским Вооружённым Силам полностью выполнить задачу по окружению и уничтожению основных сил группы армий «Центр», на завершающем этапе Московской битвы враг понес тяжелые потери. Они составили по живой силе группы армий «Центр» с 1 января по 30 марта 1942 года 333 тысячи человек. Всего же в период Московской битвы (30 сентября 1941 г. — 20 апреля 1942 г.) было разгромлено более 50 вражеских дивизий! Только сухопутные войска вермахта потеряли 832550 человек.

Итак, впервые в ходе Второй мировой войны немецко-фашистские захватчики потерпели жестокое поражение. План «молниеносной войны» против СССР полностью провалился, и война приняла затяжной характер. В бессильной ярости Гитлер буквально «рвал и метал» в своей Ставке, обвиняя в бездарности еще недавно осыпаемых наградами и почестями генералов и фельдмаршалов вермахта. Вслед за Боком, Рундштедтом, Леебом, Браухичем и Гудерианом были сняты со своих постов Штраус, Вейхс, Гёпнер, всего до 40 высших военных чинов Третьего рейха.

«Наступление на Москву провалилось, цель «победить Советский Союз путём быстротечной военной операции» не удалась. Более того, русские ввели далеко не все свои силы, чтобы остановить немецкое наступление. Теперь они видели, что пришло время самим нанести удар» — так написал в своей книге «История Второй мировой войны» бывший гитлеровский генерал К. Типпельскирх.

Мощь германской военной машины оказалась подорванной, что имело далеко идущие последствия. Усилилось национально-освободительное движение и в оккупированных вермахтом странах Европы.

Поражение вражеских войск под Москвой подняло дух народов СССР, вселило в них ещё большую уверенность в неминуемый разгром немецко-фашистских захватчиков. Через горечь неудач, потерь и отступлений пришли советские воины, партизаны и труженики тыла к этой первой и столь желанной исторической победе. Предельно сконцентрировав свои материальные и духовные силы, Советский Союз развеял миф о непобедимости гитлеровской армии. Разгром фашистских полчищ у стен Москвы стал зарей нашей грядущей Великой Победы.

Источник: КПРФ

  Обсудить новость на Форуме