18:31 07.02.2009 | Все новости раздела "КПРФ"
Коммунист Шукшин и «Энергичные люди». Сегодня эти люди на всех перекрестках учат нас жить по Шукшину
Предлагаем вниманию наших читателей новую статью Александра Лобанова о Шукшине, опубликованную в газете алтайских коммунистов «Голос Труда»
Нашей либеральной интеллигенции для оправдания своей беспринципности очень хочется думать о себе, что никакого отступничества не было, что они всегда были антисоветски настроены, всегда держали фигу в кармане. Но мало того, они хотели бы замазать своим дегтем и ныне ушедших от нас мастеров культуры. Послушаешь иных, так и Василий Макарович Шукшин был чуть ли не самым опасным для советской власти диссидентом, и умер-то он не сам, а был КГБ ликвидирован. Конечно, сослагательное наклонение — вещь неблагодарная. Ведь посмотришь на ныне живущих — сколько их, произносивших пламенные словеса о революции, Советской власти и коммунизме, в одночасье «прозрели» и стали столь же пламенно обливать грязью то, что вчера поливали елеем. А вот в произведениях Шукшина вы никогда и нигде не встретите пафосности, у него начисто отсутствует «высокий штиль», не просматривается ничего, что мы привыкли определять «идеологией». Я не припомню ни одного произведения, кроме «Любавиных», где бы прямо указывалось на принадлежность героя к коммунистической партии. Разве что косвенно — на гулянке у тестя Петра, главного героя повести «Там, вдали», гости говорят о партконференции: неудивительно — собралось сельское начальство. Словом, нигде Шукшин не клянется в верности «родной коммунистической партии и советскому правительству». А вот негативного отношения к начальству, критики действий властей, недовольства окружавшей его действительностью хоть отбавляй. И тем не менее я утверждаю, что Шукшин не только был настоящим коммунистом, а не просто «членом», но он таковым и остался и был бы верен коммунизму в самые гадкие, самые гнусные времена.
Почему я в этом так уверен? Да потому что нет у Шукшина этой модной для так называемых «шестидесятников» отстраненной ироничности, насмешливости, что привела их в конце концов к взгляду на Советский Союз со стороны. Помните знаменитое — «эта страна». Просто невозможно представить, чтобы Шукшин сказал — «эта страна» о России. У Шукшина не отстраненная критика власти, страны, окружающих его людей, у него боль. Боль за людей, за страну, за власть, потому что это его страна, его власть и сам он не просто из этих самых людей, он и есть этот самый люд. Но чувствовать боль своего народа — это еще не все для того, чтобы не оказаться в стане противников народа. Надо уметь, как это сказано в повести-сказке «Точка зрения», не идеализировать действительность и народ в этой действительности, не становиться на точку зрения ни пессимиста, ни оптимиста, а видеть то, что есть на самом деле. Шукшин умел. Была в семидесятых еще одна значимая фигура, не меньше Шукшина пропитанная болью за народ, за страну, — это Высоцкий. Но и в его песнях, редко, правда, но проскальзывала фальшь, потому что живая действительность порой заменялась живучим мифом. Для Шукшина миф о «благородных блатарях», о лагере, из которого «все ушли на фронт», был совершенно невозможен. Для него вор — это вор, и только. Ни на что другое он не способен. А если становится человеком, как Егор из «Калины красной», то перестает быть вором. Для Шукшина человек — это человек-пролетарий, человек-труженик. В конце концов, и в штрафные роты шли в основном не профессиональные воры, а случайно оступившиеся труженики, осужденные на срок менее 10 лет.
И вы можете себе представить, чтобы Шукшин мог смириться с властью Губошлепа и Бульди, объединившихся в одну компанию с «энергичными людьми». Только теперь у них масштабы другие. Воруют не из магазина, а магазины, утащили не пять волговских покрышек, а ГАЗ и шинный завод. И его «прелестными сказками» о «заработанных миллионах», о «честных миллионерах» не пронять. Он знал цену этим словесам. «Ведь все же знают, что у меня в магазине все есть — я умею работать! Какое же мне за это вознаграждение? Никакого. Все знают, что я — украду. То есть те деньги, которые я, грубо говоря, украл — это и есть мои премиальные». Эти слова Аристарха Петровича Кузькина, «энергичного человека», показывают истинную цену слов «когда я заработал свой первый миллион» и им подобных. «Где же это можно так работать, чтобы коньяк чуть не каждый день пить? Иди, поинтересуйся, часто рабочий человек коньяк пьет?» — а это уже точка зрения Петра из повести «Там, вдали». Но конфликт Аристарха и Петра — не это главное в нынешней обстановке. Таких аристархов немного и их обаяние тает с каждым днем. Да и не смогли бы эти самые аристархи произвести в стране переворот, если бы не воинствующее мещанство, которое, в общем-то, и украсть толком не умеет, но и трудящегося человека презирает.
Вот сейчас вышел фильм «Стиляги», где эти самые стиляги изображаются героями и образцами подражания. Почему? Ведь и до стиляг молодые люди старались одеваться не как все и носили клеши шириной с Черное море, и в пору моей молодости вшивали в брюки цветные клинья, но только у стиляг был конфликт с комсомольцами. Суть этого конфликта отражена в повести Шукшина «Там, вдали». А суть стиляг — в словах бездельницы Ольги из этой повести, которая говорит их своему мужу, труженику Петру: «А ты дурак. Загнали тебя на «правильную дорогу» — шагай и помалкивай. Кто тебе дал право совать нос в чужие дела». А делами этой Ольги, если вы помните, было хранение краденого. Отрицание «правильной дороги», «скучной» трудовой жизни, нормальных, «пресных» человеческих отношений, вычурность, так называемое «умение жить» — то есть красть по-маленькому не попадаясь — это как раз то, что всегда и всей душой ненавидел Василий Макарович. А кто такие черти из сказки «До третьих петухов»? — да те же самые «стиляги». И именно они посадили на наши шеи «энергичных людей». Но ведь этих чертей» в наш «монастырь» мы сами пропустили. Помните? В сказке Шукшина Иван-Дурак говорит чертям, как это можно сделать, потому что ему справка нужна, что он умный, а охранник — просто потому, что размяк от сладких песен и вина. Можно подумать — Шукшин знал все заранее. Ну что ж. Сами пропустили чертей, самим и изгонять надо.
У них своя повсюду мерка,
И логика у них — проста…
Те, кто стоит со свечкой в церкви,
Но нет на ком давно креста.
Владимир БРОВКИН
ПРО ЧЕРТЕЙ
Ор повсюду сегодня, да хай!:
Покупай, покупай, покупай!
Не зевай!
А еще глянь, торговые черти
Пляшут ныне на фоне церкви,
Вознесла что крест до небес.
Во главе тех чертей старый бес.
А еще видим те же чети
Ныне скопом стоят в этой церкви.
Вряд.
Умиленно-благостен
Буквально у всех подряд,
Их взгляд.
Свечки у них, в их лапах
Грязных чертячьих, горят.
На всех на них, на чумазых,
Цивильный наряд.
Про демократию и про доходы
Между собой что-то тут говорят.
Вот такое действо,
При всем честном народе, сегодня они творят.
Вам вопрос: почему тут и там,
Всюду видим такой мы срам?
Отвечаю четко и ясно:
Черти деньги дали на храм!
Владимир БРОВКИН
Обсудить новость на Форуме