12:30 03.03.2017 | Все новости раздела "КПРФ"
"Из пучины буржуазного хаоса — к старту социалистического обновления!". Репортаж с круглого стола в газете "Правда"
2017-03-03 11:32
По страницам газеты «Правда». Подготовил Александр ОФИЦЕРОВ.
Какие исторические предпосылки сблизили, связав между собой, два события XX века, столетие которых отмечается в этом году, — революционные Февраль и Октябрь в России? Почему первое из них, ставшее для Империи катастрофическим, вызвало к жизни другое — невиданное по своей созидательной силе, которому суждено было очеловечить лицо планеты реализованными сначала в СССР, а затем и в других странах мира идеями свободы, равенства, братства и справедливости? Чтобы ответить на эти и другие вопросы, касающиеся тех исторических дней, фракция КПРФ в Государственной думе совместно с редакциями газеты «Правда» и телеканала «Красная Линия» провела «круглый стол» на тему «Либеральный Февраль и пролетарский Октябрь». В нём приняли участие ведущие российские общественные и политические деятели, известные учёные, представители СМИ.
Фоторепортаж здесь:
Со вступительным словом к собравшимся обратился Г.А. Зюганов.
Февральский пролог Октября
В первые весенние дни в нашей стране отмечается 100-летие Февральской революции, началом которой считается 3 марта (18 февраля по старому стилю), когда была объявлена забастовка рабочих на одном из крупнейших российских предприятий — Путиловском заводе в Петрограде. Эта революция положила конец истории российской монархии, 300-летнему правлению Дома Романовых. И стала предвестием Великой Октябрьской социалистической революции, благодаря которой был взят курс на построение первого в мире государства, основанного на принципах подлинного равенства граждан и социальной справедливости. На пути к окончательной победе нового строя молодой Советской республике предстояло пройти через Гражданскую войну и другие трагические события. Но именно благодаря революции, осуществлённой в октябре большевиками, был в итоге обуздан и тот разрушительный хаос, который разразился в стране после февральских событий.
Февральская революция оказалась реакцией — во многом хаотической и анархической — на стремительно копившиеся проблемы, с которыми была не в состоянии справиться морально и интеллектуально обанкротившаяся монархия. Октябрьская революция привела к власти партию большевиков во главе с Лениным — единственную в стране силу, способную в полной мере разрешить масштабные проблемы, породившие февральские события, и возродить государство на новой, созидательной основе.
Именно способность Советского государства одинаково успешно решать труднейшие задачи противостояния внешнему противнику и внутреннего развития страны обеспечила и Победу в Великой Отечественной, укрепив при этом ещё больше авторитет Советской власти в глазах народа. А отсутствие такой способности у власти, правившей в России в начале ХХ века, привело страну к революции, а саму эту власть — к краху.
Проблемы и неразрешимые противоречия, вызвавшие Февральскую революцию, во многом актуальны и для сегодняшней России, политическое устройство которой всё больше дрейфует в сторону тех же монархических принципов несменяемости власти, лишь для приличия прикрытых процедурой полуфиктивных выборов, справедливое стремление которой к отстаиванию своих внешнеполитических интересов, увы, не подкреплено ответственной внутренней политикой в социально-экономической сфере. А честный анализ реального экономического состояния страны, понимание истинных потребностей и настроений общества усиленно подменяются пропагандистскими мифами и старательно «причёсанной» официальной статистикой.
Сегодняшней власти следовало бы помнить исторические уроки. Следовало бы серьёзно задуматься о том, что ещё за несколько дней до разразившихся в феврале 1917-го событий тогдашняя элита даже представить себе не могла того, что позднее описал в своих воспоминаниях Василий Шульгин, который был тогда депутатом Государственной думы, убеждённым монархистом, лично принявшим в итоге отречение из рук Нико-лая II. Вот что он говорил в книге своих автобиографических записок «Дни»:
«Уже несколько дней мы жили на вулкане. В Петрограде не стало хлеба — транспорт сильно разладился из-за необычайных снегов, морозов и, главное, конечно, из-за напряжения войны. Произошли уличные беспорядки. Но дело было, конечно, не в хлебе. Это была последняя капля. Дело было в том, что во всём этом огромном городе нельзя было найти несколько сотен людей, которые бы сочувствовали власти. И даже не в этом. Дело в том, что власть сама себе не сочувствовала. Не было, в сущности, ни одного министра, который верил бы в себя и в то, что он делает. Класс былых властителей сходил на нет».
Справедливость этих слов подтверждается и стремительным отречением Николая II, решение о котором он принял, едва осознав, что армия не готова штыками заслонить его трон от народа, на поддержку которого правитель и не думал рассчитывать, как следует из его собственных поступков. А его младший брат Михаил Александрович, которому Николай II передал престол, не рискнул бросить вызов восставшей стране и принять корону, предпочёл тоже, по сути, отречься от власти через день после Николая II. Правители, лишившиеся поддержки силовой машины государства, мгновенно спасовали перед обществом, перед народом, осознавая, что стали ему чужды настолько же, насколько он был чужд им.
Сегодняшние провластные пропагандисты, говоря о разрушительных, катастрофических сторонах Февральской революции, акцентируют внимание прежде всего на самом факте свержения тогдашней власти как на главной катастрофе. Но подлинной катастрофой в те дни стало не крушение монархической власти, утратившей управленческую прозорливость и политическую волю, а вместе с ними — и авторитет в обществе. Подлинной катастрофой стало то, что Февральская революция привела к власти либеральные силы, оторванные от народа не в меньшей степени, чем поверженная монархия. Присутствие в составе Временного правительства, учреждённого благодаря революционным событиям, «умеренных социалистов» не спасало положения, поскольку и те по ключевым вопросам примыкали к либералам.
Ни у первого премьер-министра либерального Временного правительства князя Львова, ни у сменившего его на премьерском посту Керенского, ни у их команды не было не только реального опыта государственного управления, но и понимания того, что либеральный курс не может быть альтернативой тому, против чего Россия восстала во время февральских событий. Либералы ограничились предоставлением обществу ряда формальных политических свобод, но они даже не думали менять социально-экономическую основу системы, отказываться от капиталистической модели развития. От той модели, которая — тем более в кризисных условиях — могла привести лишь к дальнейшей деградации страны. И абсолютно закономерно, что Временное правительство, приход которого к власти поначалу вызвал настоящую эйфорию у значительной части общества, уже через несколько месяцев полностью лишилось широкой поддержки, сменившейся массовым недовольством и презрением.
По сути, в результате Февральской революции к власти в стране пришли люди той же политической породы, что и сегодняшняя «либеральная оппозиция». С их приходом сменились персоналии, но не сущность системы. Новая власть даже не думала решать вопрос о собственности на заводы и фабрики и на землю, единственным справедливым решением которого могла быть только передача земли и крупных производственных предприятий из частного владения в руки тех, кто на них трудится, — в руки народа.
Новая власть не собиралась решать вопрос о социальной справедливости, об изменении социально-экономических принципов развития. Эти основополагающие вопросы не были и не могли быть поставлены такой властью на повестку дня. Но в основе революционного подъёма общества лежала именно его глубинная потребность решить эти вопросы, потребность в изменении системы как таковой, а вовсе не в формальной, декоративной смене имён правителей и вывесок на государственных учреждениях.
На поверку Февральская революция оказалась революцией буржуазной, потому что по её итогам власть сосредоточилась в руках крупной буржуазии, крупных собственников и в руках правительства, представлявшего их интересы. Вернее, она осталась в тех же руках, в чьих, по сути, была и до Февраля. Но при этом породили Февральскую революцию совсем иные настроения и стремления. В результате этого глубинного противоречия уже через несколько месяцев в России произошли новые революционные события, благодаря которым вопрос о власти и о будущем развитии страны был решён совершенно иначе.
Нежелание либералов отвечать на главные потребности общества привело и к тому, что сами они утратили всякий авторитет, и к тому, что отношение общества к участию России в войне, вызывавшему ещё несколько лет назад массовое патриотическое воодушевление, сменилось недовольством. По мере того, как новая власть воспринималась со всё большей враждебностью, в качестве новой версии власти монархической, продолжение участия в войне народ стал воспринимать как выгодное исключительно власти, нужное только ей, но не народу, не России, раздираемой тяжелейшими внутренними проблемами.
Февральская революция не решила те глобальные вопросы и проблемы, которыми изначально была вызвана. Поэтому она и не может называться революцией в полном смысле этого слова. Она стала лишь промежуточным этапом, на котором стремительно ускорился ход исторического времени, закономерным образом приведшего страну к социалистической революции. К той революции, которая поставила и решила сущностные вопросы социального и экономического устройства общества. И одновременно остановила хаос и дальнейшую деградацию, порождённые Февралём.
Историческое значение Февральской революции состоит в том, что она открыла дорогу преобразованиям, начавшимся в октябре 1917-го. Открыла и благодаря крушению монархического строя, и благодаря тому, что за его крушением последовали стремительное саморазоблачение и политическое банкротство либеральных сил, доказавших свою несостоятельность и враждебность России.
А главный исторический урок Февраля состоит в том, что и консервативное самодержавие, и авантюрный либерализм в любую эпоху и в любых обличьях порождают неразрешимый конфликт между народом и властью. Конфликт, неизбежно требующий прихода к власти тех, кто исповедует идеи социальной справедливости и социального государства, потребность общества в которых, если она не может быть реализована мирными средствами, рано или поздно приводит к революционному восстанию народа.
Геннадий ЗЮГАНОВ,
Председатель ЦК КПРФ, руководитель фракции Компартии в Госдуме.
Уроки, актуальные и сегодня
В оценке Февральской революции можно выделить три основных подхода. Первый условно назовём самодержавно-охранительным и определим его так: Российская империя на рубеже ХIХ—ХХ веков уверенно развивалась, но в условиях Первой мировой войны случился либеральный заговор, и самодержавие было устранено. Вместе с ним начался развал Российского государства, который затем завершили большевики.
Второй подход — либеральный. Он состоит в следующем: Россия благодаря Февральской революции обрела личные и экономические свободы, стала на путь демократического развития. Но всё те же большевики помешали этому процессу, совершив в октябре 1917 года переворот.
И, наконец, подход, который соответствует советской исторической науке. Он исходит из того, что царское самодержавие к началу ХХ века явным образом одряхлело, проявляло неспособность разрешать накопившиеся проблемы и противоречия и было обречено. В этом отношении Февральская буржуазная революция стала абсолютно закономерным явлением. Другое дело, что её плодами воспользовались не рабочие и крестьяне, а перехватившая власть буржуазия. Она ставила задачу добавить к полноте своей экономической власти ещё и власть политическую.
Исторические факты свидетельствуют, что и Февральская, и Октябрьская революции были закономерны и неизбежны. Ведь к началу ХХ века Россия представляла собой клубок острейших противоречий. Один из самых острых вопросов — аграрный, крестьянский. В деревне жило 90 процентов населения страны. Строй жизни там оставался полукрепостническим. В европейской части России существовало около 30 тысяч помещичьих латифундий и порядка 10 миллионов крестьянских хозяйств. Если средний размер одной латифундии составлял 2 тысячи десятин, то у крестьян имелось в среднем лишь по 7 десятин. Аграрное перенаселение также порождало предпосылки для социального взрыва.
Наряду с земельным нерешёнными оставались также национальный и рабочий вопросы. Стандартный рабочий день длился 12 часов. Демограф Сергей Новосельский в 1916 году отмечал, что в то время половина мужского населения страны не доживала до 20 лет, женского — до 25 лет. Высок был в царской России и уровень детской смертности. Средняя продолжительность жизни составляла около 30 лет, в Европе этот показатель тогда был существенно выше. Например, в Италии, Германии, Франции он достигал 47—50 лет. Крайне низким был уровень грамотности населения. По данным переписи 1897 года, только 21% жителей России умели читать и писать.
Что касается экономической ситуации, то страна развивалась достаточно быстро. Промышленное развитие ускорилось. Но Россия всё равно серьёзно отставала от ведущих европейских государств и от США. Её доля в мировом индустриальном производстве не превышала 5%. Последние два десятилетия существования Российской империи — это период её постепенного закабаления иностранным капиталом. Наиболее прибыльные отрасли, такие, как нефтедобыча, угольная и металлургическая промышленность, находились под контролем западного капитала — прежде всего английского и французского. Это же касается и финансовой сферы.
Начавшаяся в 1914 году Первая мировая война существенно обострила противоречия. К ним добавился и кризис власти. Правительственная чехарда, распутинщина и целый ряд других факторов свидетельствовали не только о глубоком социально-экономическом, но и о политическом кризисе.
Естественно, что в таких условиях либеральная буржуазия постаралась воспользоваться ситуацией. В 1915 году образовался «Прогрессивный блок», в который вошли представители ведущих буржуазных партий. Эта группа сначала хотела введения конституционной монархии. Не встретив понимания у Николая II, она была готова пойти на дворцовый переворот, а в начале 1917 года решилась и на упразднение монархии. Эта смена настроений происходила под воздействием революционного подъёма масс. Стачечное движение росло. Если в 1915 году состоялась почти тысяча стачек, то в 1916 году их уже было без малого полторы тысячи. Ширились и крестьянские выступления на селе.
Что касается революционных партий, и прежде всего партии большевиков, то они в этот период действовали активно. В Петрограде возобновило свою деятельность Русское бюро ЦК РСДРП. Оно сотрудничало с Заграничным бюро и поддерживало тесные связи с Лениным. Партия росла и числом своих членов. К 1917 году в ней состояли уже 24 тысячи человек.
В результате Февральской буржуазной революции к власти пришло Временное правительство. Кроме введения некоторых демократических свобод, ни один принципиальный вопрос решён не был. Ни аграрный, ни рабочий, ни национальный. Даже свобода союзов и собраний официально была введена только в апреле. Более того, 3 марта в своей декларации Временное правительство прямо объявило о том, что будет вести войну до победного конца и останется верным всем обязательствам, заключённым с союзниками. Это означало, что финансовая кабала, в которую загнали Россию, будет сохранена.
К социально-экономическим проблемам стремительно добавлялись другие. Уже весной начался территориальный распад страны. В марте Временное правительство признало независимость Польши, а затем Российское государство поползло по всем швам. О независимости стали заявлять Финляндия, Украина, Закавказье, другие территории. 8 октября прошёл первый Сибирский областной съезд, который постановил, что в Сибири должны быть самостоятельные законодательная, исполнительная и судебная ветви власти.
«Старая Россия быстро разваливалась, — писал тогда американский журналист Джон Рид. — На Украине и в Финляндии, в Польше и в Белоруссии усиливалось всё более открытое на-ционалистическое движение. Местные органы власти, руководимые имущими классами, стремились к автономии и отказывались подчиняться распоряжениям из Петрограда… Буржуазная Рада в Киеве до такой степени раздвинула границы Украины, что они включили в себя богатейшие земледельческие области Южной России, вплоть до самого Урала, и приступила к формированию национальной армии. Глава Рады Винниченко поговаривал о сепаратном мире с Германией, и Временное правительство ничего не могло поделать с ним. Сибирь и Кавказ требовали для себя отдельных учредительных собраний…»
В этом отношении очень поучителен опыт Китая. В 1916 году он распался на части, во главе которых стали враждовавшие между собой клики. Одни из них опирались на Японию, другие — на европейские государства. Только в 1949 году благодаря Компартии страна воссоединилась под красным знаменем. Трагедия разделения Китая могла произойти и с Россией, ведь Февральская буржуазная революция завела страну в полный тупик. Сценарий разделения России на протектораты мог стать реальностью и в том случае, если бы февралисты победили в Гражданской войне. Ведь и Колчак, и Деникин, и Краснов воевали на деньги иностранных правительств. Разница лишь в том, что первые получали их от стран Антанты, а последний — от Германии. При этом он так увлёкся, что в дальнейшем пошёл в услужение Гитлеру.
Великий Октябрь стал спасением для страны. Вот почему силы Октября победили и в ходе Гражданской войны. В итоге это признали даже многие противники большевиков.
Стоит подчеркнуть, что, оценивая события вековой давности, важно отличать революцию и от переворота, и от «цветной» революции. В основе своей это разные явления. Если революция предполагает смену социально-экономической системы и общественно-политического строя, то переворот лишь меняет фигуры во главе государства. «Цветная» революция — это тот же переворот, но с опорой на поддержку извне и с использованием технологий активизации отдельных групп населения.
Говоря о Феврале 1917 года, стоит задаться вопросом: что это, переворот или «цветная» революция? Да, признаки того и другого присутствовали. Заговорщические либеральные организации действовали, а их связь с посольствами стран Антанты была налицо. Не случайно Англия, Франция и США без промедления признали Временное правительство.
Но был и другой процесс. Когда крупная буржуазия, установив свою власть, продолжала игнорировать интересы народных масс, революционное народное движение только усилилось. Уже в марте возникли 600 Советов, а также профсоюзы, фабрично-заводские комитеты, отряды рабочей милиции. Именно на эту народную активность и опирались большевики. По форме революционные события в Петрограде в октябре 1917 года тоже были политическим переворотом. Однако по своим результатам они стали подлинной революцией, сменившей в стране социально-экономическую и общественно-политическую системы.
Несколько общих выводов из сказанного:
1. Февраль не был случайным событием. Революция явилась неизбежным следствием клубка противоречий, которые вызрели в России.
2. В Февральской революции были задействованы самые разные движущие силы. С одной стороны, это либеральная буржуазия, которая стремилась к полноте политической власти, с другой — это трудящиеся массы, у которых были свои задачи, включая выход из войны. Такой разнонаправленный характер основных сил революции привёл к тому, что демократическое движение из-за нерешённости задач Февральской революции продолжалось.
3. Участие партии большевиков в событиях Февраля, конечно, не было решающим. Но тем не менее партия в революционных процессах участвовала.
4. События между Февралём и Октябрём показали полный крах либерального проекта в России. Ни один важный вопрос либералами так и не был решён.
5. Выдвинув идею перехода от буржуазно-демократической революции к социалистической, большевики во главе с Лениным, в отличие от других левых партий, уловили требования момента, настроения широких народных масс. Они фактически спасли страну от полного разрушения и погружения в пучину анархии. А то, что анархия ей грозила, к осени было уже совершенно очевидно. Ленин прямо писал об этом в своих работах той поры.
6. Октябрь не мог произойти без Февраля. Благодаря падению царизма большевики смогли нарастить своё влияние, укрепить партию и, в конечном счёте, превратиться в ведущую политическую силу.
7. Большевистскому Октябрю удалось сделать то, что не по силам было Февралю буржуазному: он решил аграрный, рабочий и национальный вопросы. И именно на этой основе партия Ленина сумела остановить распад страны и объединить её в форме СССР.
В целом уроки Февраля и Октября весьма актуальны для современной России. Пропагандистская машина власти не может скрыть тех глубоких противоречий, которые есть в современном российском обществе. Это и колоссальный раскол на богатых и бедных, и финансово-экономическая зависимость России от Запада, и целый ряд других острейших проблем. Их решение возможно только на путях социалистического развития.
Дмитрий НОВИКОВ,
заместитель Председателя ЦК КПРФ, первый заместитель председателя Комитета Госдумы по международным делам.
Два омута русской истории
Сто лет Февральской буржуазно-демократической революции в России. Оценивая события того времени, мы привыкли воспринимать их шагами прогресса, символом закономерности. Но, пожалуй, опыт ХХ века должен корректировать наши оценки. Граней у тех событий много, скажем о потаённых.
Февраль 1917-го. Примитивный дворцовый переворот. Российский император Николай II принуждён отречься от престола за себя и своего сына. На следующий день отказался принять императорскую корону его брат Михаил, запросивший согласия Учредительного собрания. Россию пустили вразнос: страну стал разрывать на части неведомый ранее сепаратизм, в краткий срок обвалился фронт, была деморализована армия, начался паралич экономической жизни. И — неожиданно для заговорщиков — началась буржуазная революция. 1 сентября 1917 года, не дожидаясь Учредительного собрания, Временное правительство А. Керенского своим решением «упразднило» империю и провозгласило Россию республикой. Защитники империи объявлены «черносотенцами», их преследуют, причём вначале белые и лишь потом красные.
А теперь хочу напомнить конец ХХ века.
Декабрь 1991-го. Убран с мировой сцены Советский Союз. Акту «беловежского итога» предшествовали несколько лет проводимого сверху демонтажа внутреннего единства общества, воссоздания давно не существовавших национальных движений с последующим разжиганием сепаратизма, дискредитация армии и всех сторонников единой страны. На возродившееся русское национально-патриотическое движение тут же наклеили фальшивый и оскорбительный ярлык «красно-коричневых».
Что общего между этими событиями?
Дважды за столетие Русскую цивилизацию толкнули в сторону небытия, разрушили её государственную форму, под угрозой оказался сам её духовно-нравственный стержень. Способствовали тому бездарность верхов и нравственная слепота низов. Кроме того, если энтузиасты грезили идеалами буржуазно-демократической революции, то находившиеся в тени реалисты знали, что за ширмой буржуазной революции скрыты лишь демонтаж и разрушение страны. Не разобравшись с правдой о Феврале 1917-го, российское общество получило трагедию 1991 года.
Революционный захват власти большевиками, левыми эсерами и анархистами в Октябре 1917-го стал возможен из-за глубинного стремления русского общества к самозащите, он отразил социальную реакцию народа на хаос и развал Февраля. В понимании этого — гениальность «Апрельских тезисов» В.И. Ленина. И не надо историкам и писателям кровавыми драмами Гражданской войны 1918—1922 годов прикрывать фиаско масонского заговора против России!
События Февраля 1917 года ныне пытаются облагородить, вмонтировать в концепцию единой Великой русской революции. С точки зрения непрерывности истории это верно, но растворение Февраля в Октябре, само изображение свержения самодержавия в России подготовкой большевистского террора антиисторично. И цели, и движущие силы, и многое другое в тех событиях абсолютно различны. «Февральская революция не есть просто неудача, — напишет уже в эмиграции П. Струве, — а именно — исторический выкидыш со всеми чертами, присущими такого рода явлениям. И прославление этой революции есть либо вредное самообольщение, либо настоящий обман».
Совершенно нелепо винить большевиков в свержении царя, рассыпании империи на национальные государства, развале фронтов. Не было их тогда вблизи событий.
Вопрос о Февральской революции, её героях и антигероях, её движущих силах, легендах и тайнах имеет далеко не академический интерес. Смешение Февраля с Октябрём ведёт к сокрытию истинных организаторов Февраля и разрушения страны, к полному затемнению того факта, что Гражданскую войну в России начали февралисты, не пожелавшие мириться с перехватом власти большевиками и левыми эсерами.
Февральский либерально-буржуазный эксперимент, игнорировавший цивилизационную сущность России, был прекращён Октябрём 1917-го, заменившим его на эксперимент коммунистический.
Из омута Февраля Россия выбиралась два поколения, когда в недрах СССР с отказом от идеологии военного коммунизма стала исподволь, противоречиво и тяжело, но неумолимо пробуждаться Святая Русь, к концу ХХ века окончательно «переварив» западность марксизма. Но многовековые недруги не могли мириться с возвращением исторической России. Открытую общеевропейскую войну против России и славянского мира в 1938—1945 годах они проиграли. «Холодную войну» 1949—1975 годов тоже не выиграли. События в СССР перед и после 1991-го стали не чем иным, как успешно подготовленным и выполненным реваншем Февраля 1917-го.
Что дальше? Либерализм, просуществовавший в 1917-м полгода, закончился для народов России Гражданской войной, утратой человеческих и территориальных ресурсов. Неолибералы ныне правят Россией уже 25 лет: русские — разделённый народ, историческая Россия утратила добрую треть своего пространства, демографическая ситуация смертоносна, за ширмой инновационного развития идёт системная деградация страны.
Хочется верить, что и из нынешнего очередного омута небытия Русская цивилизация вынырнет. Только тот, кто сражается, может победить. Когда вынырнем, в каких пределах, каковы будут масштабы утрат?
Русские в ходе тех давних событий не схватили сути Февраля 1917-го, жили, как в дурмане, и в 1991-м. Да, ныне любовь к Родине вновь в почёте, а патриотизм официально дозволен. Но когда проекты грядущего нам, как и прежде, рисуют фанатики неолиберализма, до нового светлого будущего народ может и не дожить. Уроки 1917-го и 1991-го остаются невыученными.
Сергей БАБУРИН,
депутат Госдумы первого, второго и четвёртого созывов, доктор юридических наук, профессор.
В эволюционном тупике
Прослеживается прямая параллель между событиями 1991 года и февраля 1917-го. Известно, что идеология Февраля использовалась фашистами при создании коллаборационистских движений в 1942—1944 годах, когда в Праге прошёл учредительный съезд Комитета освобождения народов России. А власовский манифест, ставший его идеологической платформой, содержал в себе прямые отсылки к Февралю 1917 года. Музыка, сочинённая после февральских событий композитором Гречаниновым на слова поэта Бальмонта и предложенная тогда в качестве гимна свободной России, стала официальной мелодией финансируемого Конгрессом США радио «Свобода», вещавшего из-за рубежа на территорию Советского Союза на протяжении всей «холодной войны». То есть 1991-й — это, несомненно, триумф Февраля 1917-го.
Но здесь важно понимать, какая это была революция. Я сторонник классической марксистской оценки того, что тогда происходило. Те потрясения, в которые была ввергнута страна в 1917 году, имеют под собой не субъективную основу (заговоры, клубы сионских мудрецов и масонов, которые наверняка тоже были). И сами они не возникают из воздуха, а являются следствием накапливающихся в государстве экономических и общественных противоречий. Марксистская теория говорит о том, что существует система экономических и исторических формаций, которые по законам диалектики неизбежно сменяют друг друга. Количественные изменения, накопившись, переходят в качественные.
И такие изменения в отсталой царской России, которая позднее других европейских государств перешла на рельсы капитализма, безусловно, были накоплены. В этом была повинна правившая царская династия. Своих могильщиков монархическая Россия вырастила сама, она сама сделала возможным то, что произошло в феврале 1917-го. И это было неизбежно. Так же, как неизбежна была казнь короля Карла I Стюарта в Англии или Марии-Антуанетты во Франции. Это бы произошло рано или поздно с помощью тех же шульгиных, гучковых, милюковых или других, которые родились бы на поколение позже.
Но гораздо больше всех заговоров и «клубов по интересам» для Февраля и Октября значил фактор Первой мировой войны. Марксистская теория опять же говорит нам, что в капиталистическом мире накапливаются противоречия, которые неизбежно сбрасывают его с исторической сцены через глобальные военные конфликты с колоссальным количеством жертв. И такой «разрыв» капиталистической системы происходит в её «слабом звене».
Историческое значение Октября ещё и в том, что он не допустил скатывания буржуазной России дальше в сторону реакции. Дал отпор корниловщине, колчаковщине, деникинщине, врангелевщине. А от них, как бы сегодня наши консерваторы и монархисты не открещивались от таких аналогий, — один шаг до фашизации страны. Как, скажем, это случилось в Германии, где социалистическая революция в 1918 году захлебнулась.
Очень важно обратить внимание также на то, что мы сейчас, будучи окружёнными кольцом так называемых оранжевых революций, которые на самом деле являются всего лишь буржуазными переворотами, инспирированными нашими так называемыми международными партнёрами, стараемся сделать так, в том числе и средствами массовой пропаганды, чтобы слово «революция» было полностью исключено из оборота. Это понятие у нас воспринимается как нечто ужасное и категорически вредное. В то время как революция — это всегда переход на новый качественный этап.
Так вот, отказываясь сегодня признать всемирно-историческое прогрессивное значение Великого Октября, мы, таким образом, привязываем себя к противоположности революции — к эволюции. А какова цена такого способа развития для общества? Ведь именно в эволюционном режиме в результате демократических выборов к власти в Германии в своё время пришли сверхреакционные фашистские силы.
Сегодня эволюционный путь может означать тотальную необратимую деградацию. Я вот только что приехал из Брянской области, где мы снимали приграничные с Белоруссией сельские округа. Мы видели абсолютную разруху, школы там стираются с карты жизни, как кляксы ластиком. Это порог, выйдя за который, можно уже и не вернуться!
Это и есть цена эволюции, которая, как в той же Польше, на Украине или в тех же США, тащит нас к реакции. Стремительно правеет наше деградирующее глупеющее общество. В условиях нарастающего экономического кризиса очень лёгкой добычей правых и ультраправых политических сил и партий, выражающих, как и в феврале 1917-го, так и сегодня, интересы исключительно капитала, становится молодёжь. Мы видим, что ныне весь политический спектр, за редким исключением, является правым. Либералы — это те же правые. Есть либералы немцовского свойства, а есть гитлеровского. Но это всё порождения капитала, по сути, одно и то же явление просто разной степени реакционности. И в эту сторону мы стремительно катимся. А в момент, когда (если мы уж проводим аналогию между 1917-м и современностью) царь-государь, не дай бог, окажется не в состоянии эту ситуацию удержать, то подхватывать её снизу будут группы хорошо натренированных молодчиков, которых мы уже видели на Майдане, которые жгли людей в Одессе, громили офис украинской Компартии и повредили голову памятнику Ленина в Киеве.
Поэтому главная задача сегодня — максимизация усилий на пропагандистском фронте, чтобы попытаться сдержать этот каток деградации. Необходимо всеми силами способствовать восстановлению в обществе, и особенно в молодёжной среде, стремления не к идеалистическому и мракобесному, а к рациональному и критическому познанию мира. Всё остальное — это вода, которая льётся на мельницы наших противников.
Константин СЁМИН, телеведущий ВГТРК.
Оказались безответственными и несостоятельными
В феврале 1917 года в России произошёл государственный переворот, разрушивший историческую Россию. Её спасли, восстановили и превратили в мировую сверхдержаву большевики. Впоследствии Февраль стали именовать революцией. Октябрь, кстати, тоже вначале многими большевиками назывался переворотом, и лишь после он был осознан как гигантское национальное и всемирное событие тысячелетия.
Придя к власти в Феврале, либералы, буржуазия и интеллигенция оказались абсолютно несостоятельными и безответственными, они в лучшем случае являлись безвольными созерцателями краха империи, в худшем — сознательными разрушителями великого русского национального государства.
Хочу обратить внимание на то, что в 1990-е годы многие наши «демократы», в том числе в академической среде, пытались превозносить Февраль как позитивную антитезу Октябрю, считая Горбачёва, а потом Ельцина преемниками курса февралистов.
Они тогда плохо читали или игнорировали классиков. Достаточно пролистать «Несвоевременные мысли» А. Горького (сборник его статей за 1917—1918 годы в газете «Новая жизнь») или «Год на Родине» Г. Плеханова (сборник его статей из газеты «Единство» за тот же период), как и множество других источников, чтобы понять, что современникам, включая тех из них, кто вначале горячо приветствовал Февраль, последовавшие вслед за ним события представлялись растущей и непреодолимой государственной и национальной катастрофой. Я уж не говорю, что писали о тех событиях оппонировавшие в то время Плеханову и Горькому Ленин, Сталин и другие большевики, а также масса представителей интеллигенции самых разных взглядов. В русской классике происходившие в то время в России хаос и распад описаны в «Хождении по мукам» А. Толстого и в работах других писателей и публицистов.
После провала горбачёвско-ельцинской «демократизации и либерализации», ставшего сегодня очевидным абсолютному большинству, наши идейные и политические оппоненты «прозрели» в отношении Февраля и пытаются запихнуть его вместе с Октябрём — эти абсолютно разнонаправленные и разнозначные явления — под одну шапку «Великой русской революции», при этом осуждая и отмежёвываясь от первого и второго. Тем более что повторяющиеся до сих пор попытки реабилитации и возвеличивания «героев Февраля» типа Колчака или Деникина скандально проваливаются, отвергнутые народом.
В известном американском издании «Форин полиси» за 13 февраля 2017 года появились примечательные разъяснения неназванного высшего российского чиновника группе посетивших его в прошлом году иностранцев насчёт того, почему, по словам журнала, «правительство решило не отмечать предстоящую 100-летнюю годовщину большевистской революции. Да, это было поворотное событие русской истории, признал он, и, да, президент Путин видит сегодняшнюю Россию преемником и царей, и большевиков. Однако празднование революции послало бы неверный сигнал обществу. Нынешний Кремль решительно против «изменения режимов». Подобная перспектива отпугивает его от восхвалений 1917 года. Вместо этого правительство планирует использовать данную годовщину для того, чтобы обратить внимание на катастрофические последствия использования революции для решения социальных и политических проблем».
Поразительным в данных рассуждениях является убеждение того самого чиновника и цитировавших его американцев в том, что революции делаются по заказу и от того, отмечать или нет годовщины исторических событий, зависит возможность их повторения, так пугающего Кремль (тем более что, по словам автора статьи в «Форин полиси», даже победа Трампа в США рассматривается в Кремле как пример некоей не предсказанной, антиэлитной, явившейся результатом выбора масс, а потому страшной «революции»).
Тут возникает важнейший вопрос о том, как Запад и наши либералы, тогдашние и сегодняшние, рассматривали и рассматривают Февральскую революцию. Известно: несмотря на то, что в годы Первой мировой войны царская Россия была союзником Антанты, те же англичане ничуть не брезговали участием в свержении Николая II. Послу Его Величества Бьюкенену было не только известно о заговоре либералов против царя ещё в 1916 году. Он активно поддерживал этот госпереворот. В Вашингтоне либеральный президент В. Вильсон под влиянием негативно расположенного к февральским событиям царского посла вначале отнёсся к ним тоже настороженно, однако, по прибытии в Америку посланника Временного правительства, резко изменил свою позицию на полный позитив. Тем более что тот под овации законодателей выступил в конгрессе с тем, что они так хотели услышать: с заверениями в «демократических реформах» и самое главное — в продолжении участия России в войне.
В связи с этим прослеживаются исторические параллели между событиями в России столетней давности и тем, что у нас происходило четверть века назад. И Николай II, и Керенский, и Горбачёв, каждый по-своему, были вынужденными или инициативными реформаторами, но оказались в равной степени слабыми, никудышными правителями и разрушителями доверенного им государства. Причём все они поскользнулись на «либеральной корке» и в своём падении уволокли за собой великую державу. И Керенский, и Горбачёв — оба смотрели на Запад, впали в полную зависимость от Запада, ожидая приёма в «цивилизованное сообщество». И что в результате? Что это сообщество представляет собой сегодня?
А что Керенский и Горбачёв? Первый после закономерного провала оказался во Франции, затем в США, через какое-то время став профессором Стенфордского университета, дотянув в Америке до 100-летия своего великого соперника и победителя В.И. Ленина в 1970 году. И за два года до этого признав, что события Октября явились логическим завершением предшествующего общественного развития России.
Второй за реализацию главной мечты американцев был там же удостоен высшей награды США — большой Медали Свободы. Теперь сидит у себя на подмосковной даче, перебирая награды в основном зарубежных государств и вспоминая минуты былой славы.
А стреноженная ими Россия тем временем готовится к 100-летию победной Великой Октябрьской социалистической революции.
Леонид ДОБРОХОТОВ,
доктор философских наук, профессор кафедры социологии международных отношений социологического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.
Никто, кроме большевиков
Мы отмечаем юбилей величайшего события, изменившего весь ход мировой истории. Уроки Великого Октября дают нам богатейший материал для размышления о будущем нашей страны. Любой, кто знаком с историей России начала ХХ века, не может не видеть аналогии между событиями столетней давности и нашим временем. Как и тогда, Россия находится на переломе. Тогда тоже мечтали о Великой России. Почему же в 1917 году для романовской империи всё закончилось крахом?
Рассуждения о том, что если бы не Первая мировая война, то не было бы революции, не имеют смысла. Вся внешняя политика царского правительства после позорной войны с Японией была построена таким образом, что на определённом этапе возможности для манёвра не осталось. Политика балансирования между двумя военно-политическими блоками — Антантой и Тройственным союзом — завершилась в 1911 году. Главные причины коренились в экономике.
В экономической области Россия, хотя и достигла на рубеже веков определённых успехов, но явно уступала ведущим державам. Лишь одно свидетельство. В 1914 году Совет съездов представителей промышленности и торговли признал: «Только в годы высоких урожаев и высоких цен на нефть… страна обеспечена торговым балансом в нашу пользу, что при наличии громадной заграничной задолженности является условием устойчивости денежного обращения». Не правда ли, знакомо?
О социальных последствиях политики реформатора-неудачника Столыпина свидетельствует, в частности, крах переселенческой политики. В июне 1914 года газета «Русское слово» рассказала о трагедии людей, перебравшихся по призыву правительства в Енисейскую губернию: «Распродав всё своё имущество на родине, пройдя тысячи вёрст и растратив последние гроши, переселенцы, придя на новые места, оказываются в чрезвычайно бедственном, безвыходном положении… В настоящее время там не осталось и половины новосёлов. Расселённые на сплошном болоте, отрезанные от железных дорог… вымирают целые деревни и сёла от тифа и цинги. Из этих гиблых мест… бегут переселенцы или обратно в Россию, или дальше — в Амурскую или Приморскую области». Таких фактов множество. Знает ли об этом нынешняя власть, поманившая народ «дальневосточным гектаром», но не позаботившаяся о создании необходимой инфраструктуры?
Что касается внутренней политики, то можно сказать, что Николай II и всё его окружение, вся властная элита были главными творцами революции. Во всяком случае, они ничего не предприняли для предотвращения социального взрыва. Напротив, упорно шли к нему. Их ничему не научила авантюра Русско-японской войны. Они не извлекли необходимых уроков из революционных событий 1905—1907 годов. Лишь только угроза отодвинулась, они постарались забрать назад вынужденные уступки, весьма скромные, и постарались жить так, как будто ничего не было и, главное, ничего и не будет.
Дума последних двух созывов превратилась в резиновую печать. Следствием этого стал абсентеизм — безразличие к выборам и к политике в целом. Это — тревожный сигнал, свидетельствующий об углублении пропасти между властью и обществом. Такие же сигналы получает и нынешняя власть, но старается их не замечать.
Огромную роль в нарастании кризиса сыграла правящая бюрократия, всевластная, бессовестная и корыстная. Коррупция пронизывала все государственные структуры. Моральная деградация верхов, бесконечные скандалы в правящей элите, в церкви и в самом царском семействе. Гигантская пропасть между богатыми и бедными, национальный гнёт — всё это создавало базу для революционного взрыва.
Видя беспомощность самодержавия, крупный капитал рвался к власти. Большие деньги всегда требуют власти. На этом фоне не стоит акцентировать внимание на роли масонов. Рябушинские, к примеру, были старообрядцами. Главное, они принадлежали к одному классу.
Конечно, в России были люди, способные внести новую струю, осуществить модернизацию, в которой так нуждалась страна. Таким перспективным политиком и экономистом был С. Витте, но отнюдь не П. Столыпин. Витте проводил эффективную финансовую политику, развернул железнодорожное строительство, при его прямом участии был заключён Портсмутский мир с минимальными издержками после бездарно проигранной войны. Объективная оценка Витте была дана выдающимися историками-марксистами. Среди них всем нам хорошо известный академик П. Волобуев. Но в том-то и дело, что царь не мог выдержать присутствия в своём окружении сильной и талантливой личности. Манифеста 17 октября он Витте не простил. Витте был убеждённым монархистом, его кумиром стал Александр III. А о Николае II он писал: «Царь, не имеющий царского характера, не может дать счастия стране… Коварство, молчаливая неправда, неумение сказать да или нет и затем сказанное исполнить… — черты, непригодные для монарха».
Неизбежный взрыв предсказывали политики разных направлений — от либералов до монархистов, не говоря уж о большевиках. Но царь хотел править, ничего не меняя, а это было уже невозможно.
Война до крайности обострила все противоречия, и в феврале 1917 года произошло падение совершенно прогнившего режима. Февраль дал исторический шанс всем политическим силам в России. Но никто, кроме большевиков, не смог дать адекватных ответов на запросы времени. В 1917 году победила марксистская теория, блестяще воплощённая в практику.
Елена КОСТРИКОВА,
доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН.
Народ не принял либеральную утопию
Сегодня, когда говорят о Февральской революции, чаще всего обращают внимание на события, которые происходили в городах, и прежде всего в столице — Петрограде. Но в городах в Российской империи начала ХХ века жили лишь около 20% населения. В подавляющем большинстве это были жители деревни. Российский народ 1917 года — главным образом крестьяне. И они Февральскую революцию и порождённую ею власть не приняли.
Специалисты по аграрной истории России (к примеру, В. Данилов) отмечают, что с марта 1917 года в российской деревне началась «общинная революция». Власть перешла к крестьянским комитетам, вопреки призывам Временного правительства, которое желало создать на селе всесословные органы власти, где были бы представлены не только крестьяне, но и помещики, сельские учителя, врачи, агрономы, священники. Но самое главное — сразу же началось осуществление вековой мечты русского крестьянства: «чёрный передел». Крестьяне стали захватывать помещичьи земли и распределять их между общинами. С весны до осени 1917 года только в 28 губерниях России произошло 15000 крестьянских восстаний, закончившихся перераспределением помещичьих земель. Временное правительство в лице эсеровского министра земледелия Чернова призвало прекратить передел и дождаться решения земельного вопроса Учредительным собранием, но крестьяне отказывались подчиняться. Это, кстати, хорошо показывает, что революция в деревне мало зависела от городской: эсеры считались выразителями интересов крестьян, но если эсеры шли против крестьянской воли, то крестьяне отказывались их слушать.
К октябрю 1917 года «чёрный передел» в основном был завершён. «Декрет о земле», предложенный Лениным и принятый на II съезде Советов, лишь легитимизировал его и тем самым обеспечил признание крестьянами Советской власти. Октябрьская революция, в результате которой власть перешла от Временного правительства к Советам, стала смычкой городской большевистской и крестьянской общинной революций.
Драма февралистов состояла в том, что они пришли к власти в стране, большинство населения которой было страшно далеко от идей буржуазной демократии, парламентаризма, разделения властей, политических прав гражданина. В мировоззрении русских крестьян того времени просто не было категорий для выражения таких идей. Буржуазный либерализм имел в качестве социальной базы сильно атомизированное урбанистическое общество, он был обречён в аграрной общинной стране.
Идеи большевиков о диктатуре пролетариата, о Советах, о национализации земли оказались крестьянам ближе, хотя они и толковали их на свой лад. Диктатура пролетариата и представляющей его партии во главе с вождём напоминали им их собственные представления о том, что единственной законной властью является единоначалие. Советы казались им аналогами их общинных сходов, а критика частной собственности на землю соответствовала их убеждению, что земля не товар, а кормилица и должна принадлежать тем, кто её обрабатывает.
Либеральный капиталистический Февраль 1917 года в России был жестокой утопией, толкнувшей страну и тех, кто попытался осуществить эту революцию, к катастрофе.
И такой же жестокой и вредной утопией оказываются все проекты нынешней буржуазной модернизации России. Это показали события конца ХХ века — либеральные реформы Ельцина и Гайдара.
Рустем ВАХИТОВ,
кандидат философских наук, доцент Башкирского государственного университета (г. Уфа).
Главные вопросы остались
События 1917 года в России были гигантским социальным взрывом. И его нужно рассматривать как социальное движение не только отдельных общественных слоёв, но и всего народа. Одна из фундаментальных причин Февральской революции — это колоссальное расслоение в русском обществе того времени, которое объективно к революции и привело. 60% крестьян (а это больше половины всего населения России) вели натуральное хозяйство и жили в полной нищете. На их столах были разве что щи из крапивы и щавеля. В городах в основном был востребован неквалифицированный ручной труд, за который платили гроши. В рабочих общежитиях, где царили жуткая теснота и антисанитария, на трёх рабочих была лишь одна койка, и спать им приходилось посменно.
Противоречия в обществе нарастали на протяжении многих лет, а начавшаяся Первая мировая война обострила их до крайности. Неграмотность способствовала злоупотреблениям, произвол чиновничества и хозяев предприятий лишний раз накаляли социальную обстановку.
Однако заметим, что Россия в ту пору славилась в Европе сказочными богатствами, которые принадлежали русской аристократии и крупной буржуазии. По экономическому развитию страна занимала пятое место в мире, а по доле в мировой торговле — седьмое, уступая даже Бельгии. Уровень энерговооружённости промышленности и производительности труда был в разы меньше, чем в США и ведущих странах мира. Даже начавшиеся в 1910 году программы перевооружения армии и флота, обеспечившие повышение темпов развития промышленности, не могли преодолеть низкого покупательского спроса населения, узкий внутренний рынок не давал необходимых стимулов для развития производства.
Начало войны в Европе вызвало цунами националистических настроений. Либеральные и социалистические идеалы рухнули в траншеи Первой мировой. Но никто не рассчитывал, что война приобретёт тотальный и длительный характер. Вся мощь технического прогресса того времени была направлена на разрушение и уничтожение человека. Это явилось гигантским потрясением для многих стран, а для России с её патриархальностью — в особенности. Вызванный войной рост напряжения в обществе ускорил социальные процессы.
Правящий режим в России не учёл этого фактора и не начал проводить необходимых мобилизационных мероприятий вплоть до середины 1915 года, тогда как другие участники войны осуществили это в первые же дни после её начала. Даже в невоевавшей Швеции были на всякий случай введены карточки на продовольствие. Но и создание военно-промышленных комитетов не решило проблемы. На войне наживались все кто мог, и с этим государство даже не пыталось бороться. В стране процветали коррупция и «чёрный рынок». Например, частный парк автомобилей в Петрограде в годы войны вырос в три (!) раза. Капиталисты и чиновники нагло и безнаказанно грели руки на военных поставках.
Царское правительство и финансово-промышленные круги в условиях тотальной войны не смогли эффективно управлять страной. Дошло до того, что даже господствующие классы решили оттеснить царя от власти. Революции они не хотели, но делали всё, чтобы дискредитировать власть. Это революционизировало массы гораздо сильнее, чем любая пропаганда левых. В то же время российской буржуазии самой нужна была безграничная власть, чтобы подчинять себе подавляющую часть недовольного населения.
Подводя итоги революции 1905 года, В.И. Ленин писал, что русская буржуазия недемократична, что демократическая революция в России может победить только как диктатура пролетариата и крестьянства. Поэтому Февраль и не смог решить основного вопроса революции — вопроса о власти. Откладывание его на послевоенный период в условиях разгоревшейся революции было грубой политической ошибкой.
Февраль не решил и основного вопроса крестьянства — вопроса о земле. Он также не смог выполнить и общего требования — прекращения войны. Вопреки чаяниям народа, русская буржуазия стремилась войти в число победителей в межимпериалистической борьбе.
Таким образом, как и предвидел Ленин, буржуазная революция в России не решила основных требований демократической революции, а следовательно, революционный процесс завершён не был, что и нашло своё подтверждение в дальнейших событиях 1917 года. После Февраля перед страной всё ещё стояли задачи демократической революции.
Владимир ФОКИН,
доктор исторических наук, профессор кафедры международных гуманитарных связей Санкт-Петербургского государственного университета.
По мирному пути
Сейчас забывают, что Февральская революция была второй после первой буржуазно-демократической революции 1905—1907 годов, которая не разрешила противоречий российского общества. В 1913 году был новый революционный подъём, прерванный в 1914-м Первой мировой войной. Война обострила противоречия до крайности, что привело к Февральской революции 1917 года.
Переход от Февральской буржуазно-демократической революции к социалистической в определённой степени был объективно предопределён созданием 27 февраля Петроградского Совета рабочих депутатов одновременно с созданием Временного Комитета Государственной думы. Этот Комитет по согласованию с Советом создал Временное правительство, состав которого был обнародован 2 марта 1917 года после отречения Николая II. В него вошёл трудовик (затем эсер) Керенский из состава Петроградского Совета.
Петроградский Совет возглавили члены IV Думы меньшевики Чхеидзе и Скобелев, в его состав вошли только два большевика — Шляпников и Залуцкий. Затем он стал Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов. Петросовет издал «Приказ №1» о демократизации армии, предусматривавший создание солдатских и матросских комитетов (от роты до армии) как органов власти. Развернувшаяся смена на местах всех органов царской власти сопровождалась стихийным созданием Советов рабочих и крестьянских депутатов. К апрелю 1917 года их насчитывалось до 600.
Возвращение из эмиграции реабилитированных Временным правительством революционеров радикализировало требования Советов и усилило роль субъективного фактора в развитии революционного процесса. Решающее значение имел приезд Ленина в Петроград 3 апреля 1917 года. Он выдвинул концепцию перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую как закономерного исторического процесса в знаменитых «Апрельских тезисах» («О задачах пролетариата в данной революции»).
Вся его теоретическая работа прошлых лет, опыт политической борьбы и анализ сложившейся исторической ситуации, изложенный в «Письмах из далека», были спрессованы в гениальных десяти пунктах. Анализ общественных процессов ещё в январе 1917 года привёл Ленина к выводу: «Революционная ситуация в Европе налицо…» Февральская революция в России стала первой реализацией этого общественного процесса.
Есть прямая связь «Апрельских тезисов» с фундаментальным трудом «Империализм, как высшая стадия капитализма». Эта работа была рассмотрена на прошлом заседании «круглого стола». Сейчас важно выделить положение, что империализм есть «канун пролетарской революции» и между империализмом и социализмом «промежуточных ступеней нет». Это и получило своё выражение в тезисах.
В них Ленин раскрывает объективную логику развития революционной борьбы масс. Ведение войны после Февральской революции углубляет общественный кризис, ибо война продолжает быть империалистической, антинародной. Буржуазное правительство не способно вывести страну из империалистической войны. Оно не может также решить земельный вопрос для крестьян и остановить разруху народного хозяйства, вызываемую интересами частных собственников.
Эти противоречия может разрешить только государственная власть рабочих и крестьян в лице Советов. Передача государственной власти Советам есть социалистическая революция. Республика Советов — политическая цель революции. В сложившихся условиях она может проходить мирным путём. Это «крайне редкий и крайне полезный случай в истории». Чтобы Советы взяли власть и провели необходимые преобразования, нужно большевикам получить большинство в Советах.
В тезисах определены экономические меры для предотвращения катастрофы. Эти меры Ленин считал «первыми шагами к социализму»: рабочий контроль за производством и потреблением; слияние банков в государственный банк и контроль за ним Советов; национализация земли, конфискация помещичьих земель и передача их в руки сельских Советов. Определены и партийные задачи: чёткое размежевание с меньшевиками и новое название партии как коммунистической; новая программа и создание нового III (Коммунистического) Интернационала.
В конце апреля VII (Апрельская) Всероссийская конференция партии большевиков, представлявшая уже 80 тысяч членов партии (в феврале было 24 тысячи), приняла решение в соответствии с ленинскими положениями. Она избрала новый ЦК во главе с Лениным. Курс на мирное свершение социалистической революции был утверждён. Но мирный путь к социалистической революции оказался недолгим.
Леннор ОЛЬШТЫНСКИЙ,
доктор исторических наук, профессор кафедры истории и культурологии Московского государственного университета пищевых производств.
Была объединительная идея
Февраль и Октябрь были разными революциями, качественно разными. Разными по своим целям, движущим силам и результатам. Противники Октябрьской революции объединяют Октябрь и Февраль по известным соображениям, стремясь смазать значение Октября как грандиозной революции планетарного характера. В качестве аргумента используются Английская и Французская революции. Там, действительно, были разные этапы. В Английской революции 40-х годов XVII века выделяют даже две гражданские войны. Но проходила она в рамках одного строя — буржуазного. То же самое можно сказать и о Великой французской революции, которую обычно датируют 1789—1794 годами. Она тоже прошла несколько этапов, но опять-таки в рамках буржуазных отношений. Октябрьская революция — это революция нового типа. Она порывала с буржуазным строем. Создавались новая социальная система и новый политический строй, строй республики Советов.
Временное правительство находилось в подвешенном состоянии. У него не было прочной опоры на местах. В губернии посылались комиссары этого правительства, но они сотрудничали разве что с земствами. Но земства были слабой и ограниченной по своей сфере приложения организацией. Другое дело — Советы, которые создавались снизу, были результатом творчества масс и росли как грибы. В короткое время были созданы сельские, волостные, уездные, губернские и затем общероссийские Советы. Они были поняты народом и народом же поддержаны. Большевики использовали термин «революция» с самого её первого дня. 25 октября в 2 часа дня В.И. Ленин, выступая в Петроградском Совете, сказал о том, что рабочая и крестьянская революция, о которой говорили большевики, свершилась. Там же В.И. Ленин упоминает о трёх русских революциях, естественно, разумея под ними 1905 год, Февраль и Октябрь. А на следующий день во время II съезда Советов В.И. Ленин в докладе о земле среди прочего произнёс следующие слова: «вторая, Октябрьская революция». Так что термин «Октябрьская революция» принадлежит самому В.И. Ленину.
Вообще, вопросы революционного строительства нельзя отрывать от революционной теории. В советское время активно занимались теорией революций. Например, у нас в Институте истории АН СССР в начале 1960-х годов был создан коллектив авторов для написания истории революций, всех революций. Во главе этого коллектива был поставлен выдающийся историк и мыслитель Б. Поршнев. К сожалению, он через несколько лет скончался, этот труд завершён не был. Молодым аспирантом я ходил на заседания этого авторского коллектива и сохранил в своей памяти дискуссии, которые тогда происходили. Прежде всего они насчитали общее количество революций, которые произошли на земном шаре. Но это была отнюдь не простая арифметическая работа. Не всегда было ясно, какие события можно охарактеризовать как революции. Например, были проблемы с оценкой Крестьянской войны в Германии в XVI веке, с Тайпинским восстанием в Китае в середине XIX века и т.д. Они насчитали более 100 революций. Сегодня можно говорить уже об около 150 революциях, которые имели место за последние 500 лет. Естественно, 150 случайностей не может быть. Революции — это такая же закономерность, как эволюция и как реформы.
Но в этой общей закономерности есть и частная закономерность. В больших авангардных странах переход от феодализма к капитализму происходит в форме революции. Потому что д’Артаньяны со шпагами никогда не отдадут власть Бонасье добровольно. В связи с этим буржуа вступают в союз с крестьянством и свергают феодальный класс. При этом крестьяне освобождаются от феодальной зависимости и получают землю. В России же в 1861 году была проведена реформа со всеми вытекающими из неё издержками. Аграрный вопрос был решён временно, но затем с каждым десятилетием он всё больше обострялся. И после 1905 года, и после Февраля он так и оставался открытым, и его пришлось решать в Октябре наряду с другими вопросами страны. Объединительной же идеей в 1917 году была идея социализма, потому что капитализм себя дискредитировал и нёс прямую ответственность за мировую войну. Во время этой войны пострадали все слои населения, кроме буржуазии, которая чудовищно обогатилась. Это видели все, и потому капитализм не мог рассчитывать на поддержку. Так был проложен путь к социалистической революции, хотя социализм разными прослойками населения понимался по-разному.
Владислав ГРОСУЛ,
главный научный сотрудник Института российской истории РАН, доктор исторических наук, профессор.
Нужен широкий фронт
Самым гениальным изобретением русского народа, русского человека было сильное централизованное государство, отметил Геннадий Зюганов, обращаясь к собравшимся в завершение работы «круглого стола». Своей вершины оно достигло в советское время, когда мы впервые стали самым сильным, самым победным, самым космическим, самым умным и образованным, самым успешным государством на планете. И поэтому всё лучшее оттуда мы должны взять в завтрашний день страны.
Обсуждая переход от Февраля к Великому Октябрю, необходимо понимать, что сегодня перед страной в полный рост стоит проблема обновлённого социализма. И одной партии решить эту задачу сложно. Поэтому сейчас крайне важно создать широкий фронт народно-патриотических сил, которые бы осознавали, что Россия не может существовать без сильного государства, без социальной справедливости, без приоритета труда, без высокой духовности, без чувства коллективизма.
— Мы разработали программу «Десять шагов к достойной жизни», — рассказал Г. Зюганов, — готовили её вместе с российской Торгово-промышленной палатой, затем представили научной общественности, обсудили на крупнейших форумах трудовых коллективов. Наши народные предприятия даже в нынешних кризисных условиях оказались эффективными, лучшими в стране.
Геннадий Андреевич также подчеркнул, что подготовка к 100-летию Великого Октября не должна ограничиваться только исследованием минувшей эпохи — этот юбилей также повод и для глубокого осмысления проблем нынешней действительности, поиска самых эффективных их решений. Иначе можно пройти точку невозврата. А ситуация продолжает усугубляться.
Обсудить новость на Форуме