18:15 25.12.2012 | Все новости раздела "КПРФ"
Иван Мельников ответил на вопросы газеты «Советская Россия»
2012-12-25 18:34
Павел Щербаков, пресс-служба ЦК КПРФ 
По просьбе редакции народной газеты «Советская Россия» Первый заместитель Председателя ЦК КПРФ Иван Мельников принял участие в рубрике-анкете «Есть такая партия. Говорят участники Съезда возрождения». Рубрика посвящена воспоминаниям участников II (восстановительного) Съезда партии, которыми они делятся в преддверии 20-летия КПРФ. Материал опубликован в номере газеты от 20 декабря. Предлагаем вниманию текст этого интервью-анкеты.
ВОПРОС. Припомните, как вы пережили полтора года после ельцинских указов о запрете Коммунистической партии? Ваши проявления на партийном поприще в это время?
ОТВЕТ. Тяжело пережил. На глазах разрушалась система координат, казавшаяся незыблемой, разваливался уклад жизни, порядок работы, задачи, цели – буквально всё. Не укладывалось в голове: люди, которые еще вчера считались ортодоксами, искавшими соринку в чужом глазу, нередко оказывались в первом ряду «борцов» против партии. Встречал я новые времена, будучи секретарем парткома МГУ, одной из крупнейших первичных организаций. Находился среди тех молодых партийных работников, кто вполне критически относился ко многим недостаткам «застоя» и искренне считал, что обновление необходимо. Университет вообще всегда жил немного своей жизнью, и внутри МГУ, полагаю, нашему составу парткома удавалось находить органичные формы демократизации атмосферы без отхода от идеологии, принципов и партийного контроля. К примеру, мы тогда организовали первый в стране «Гайд-парк», где каждый мог высказать всё, что у него на уме и на сердце. Но мы и в мыслях не допускали, что «наверху» перестройку превратят в игру слов, что все мы будем жестоко обмануты, что уничтожат и партию, и великое советское государство.
На XXVIII съезде в 1990 году меня избрали в состав ЦК, затем на Пленуме – в состав секретариата ЦК. Это был эксперимент, когда избирали некоторых секретарей первичных организаций в секретариат вроде как для более прямых контактов с руководством страны. А на последнем Пленуме ЦК в 1991 году меня избрали секретарем ЦК вместе с еще несколькими товарищами. Так, не оставляя партком МГУ, три недели я был секретарем ЦК КПСС.
Потом случились события августа 1991 года, вышел указ президента о запрете партии. Настроения в воздухе витали разные, не было до конца ясно, насколько серьезна угроза преследований. Хорошо помню, как многие избавлялись от документов, чтобы не достались «врагу», не ночевали дома. Разговоры вполголоса, допросы. От меня, правда, отстали быстро, так как каким-то крупным функционером КПСС я не был. Затем, уже когда группа товарищей подготовила запрос в Конституционный суд, чтобы опротестовать законность указа, мне предложили быть одним из пяти официальных представителей партии на суде. Согласился без раздумий, и нашу победу считаю одним из самых значимых событий своей жизни.
ВОПРОС. Кого вы представляли на II съезде партии? Как охарактеризуете состояние своей организации?
ОТВЕТ. У меня всё было логично: представлял оргкомитет и коммунистов Московского университета. Состояние было воодушевленным и боевым. Само существо съезда, его смысл, «объединительный» и «восстановительный», создавали такое настроение. Рядом оказывались знакомые и незнакомые товарищи, верные идеалам Великого Октября и готовые плыть против течения, рискуя очень многим. Была запредельная концентрация личного мужества и в каком-то смысле даже жертвенности.
ВОПРОС. Приходилось ли вам бывать на последних съездах КПСС? Как вы оцениваете практику их проведения? Каким контрастом предстал для вас II съезд российских коммунистов?
ОТВЕТ. Как я уже сказал, в девяностом году я был избран последним съездом КПСС в состав ЦК, поэтому могу сказать, что на самом завершающем этапе такой опыт я получил. Понятно, что чисто по-человечески вхождение в это масштабное действо было огромным новым впечатлением. Мне тогда еще сорок лет не исполнилось, да и цель у меня была только одна: не подвести свою партийную организацию. А вот понять контраст мне удалось как раз на нашем II съезде. Там был другой дух, был единый кулак убежденных людей. Это была партия, которая освободилась от номенклатурной психологии.
ВОПРОС. Насколько вы были удовлетворены самим ходом съезда и его решениями в широком смысле слова?
ОТВЕТ. Не только как участник того съезда, но и как член организационного комитета по его проведению скажу так: не важны в тот момент были никакие конкретные решения. Да, их было нужно принимать, и мы их принимали. Что-то было выношенным, что-то спонтанным. Однако самым важным в тот конкретный момент был сам факт съезда. Каждый, кто там находился, хорошо знал, какой ценой этот съезда дается, как много он сам по себе означает.
ВОПРОС. Что для вас лично изменилось в партийном плане после февраля 1993 года?
ОТВЕТ. Изменилось то, что общественно-политическая деятельность уже не была связана только со структурой университета, судьба уже вросла во всероссийское оппозиционное движение. Я был избран в состав ЦК воссозданной партии, в состав Президиума ЦК, чуть позднее стал секретарем ЦК. Занимался в то время международными вопросами, молодежной политикой. Почему-то этот период для меня сейчас в куда большем тумане, чем даже в студенческие годы. В университете у меня была жизнь четко выстроена: помню, что делал утром, что днем, что вечером. А здесь была ежедневная работа по восстановлению партии: контакты, поездки, восстановление первичных организаций. Условия фактически отсутствовали: не было никакой материальной базы, никаких помещений. Нам приходилось принимать много непростых решений. В октябре 1993 года была тяжелая дискуссия – идти или не идти на выборы в Госдуму. Будет ли это предательством по отношению к людям, которые защищали Белый дом от ельцинских танков, или это необходимый шаг для продолжения реальной эффективной борьбы. С 1997 по 2004 год я работал заместителем Председателя ЦК КПРФ, после был избран первым заместителем Председателя ЦК КПРФ.
ВОПРОС. Как вы представляли тогда развитие общественных процессов в стране и каким виделось влияние на эти процессы Коммунистической партии?
ОТВЕТ. Думаю, каждый, кто будет отвечать на этот вопрос, вспомнит: было ощущение, что наша победа может быть быстрой. Сложно теперь сказать, был ли такой шанс, тут до сих пор слышны разные мнения. Но вера в это была действительно большой. В то же время многие уже тогда предвидели, что нужно готовиться к трудному, затяжному противостоянию, выстраивать долгосрочную стратегию.
Суть борьбы девяностых годов заключалась в том, чтобы остановить разрушителей и вернуть власть путем последовательного, методичного перехвата рычагов и захвата рубежей. Во многом это получалось: мы наращивали представительство в парламенте, создали «красный пояс» губернаторов, в 1996 году были близки к победе на выборах президента. А в 1998 году почти взяли под контроль правительство, когда Евгений Примаков и Юрий Маслюков, предложенные нами на первые роли в исполнительной власти, отвели страну от катастрофы, получили фантастическую популярность в народе, но после этого моментально были отставлены олигархической кликой.
Мы успешно сражались в открытой борьбе на политическом ковре, но терпели поражения «под ковром», не получая то самое «чуть-чуть», которого не хватало для победы. В то же время именно наша напористость, заряженность на взятие власти и готовность брать на себя ответственность в тяжелые моменты привели к тому, что после 1998 года режим Бориса Ельцина пошел ко дну, по существу исчерпал себя.
Могли ли мы тогда предполагать, что буквально через несколько лет будем иметь дело с отреставрированным капитализмом и выстроенной на сырьевые деньги системой защиты режима? А это уже иной характер борьбы, тут «не остановить» и «не вернуть». Здесь от нас потребовался и план долгосрочной политической контратаки, и программа вывода страны из кризиса. Окончательно мы это осознали, наверное, в 2008 году, когда корректировали программные документы, стали готовиться к работе с новым состоянием общества.
ВОПРОС. В какой мере оправдались ваши ожидания? Что непредсказуемо поразило вас?
ОТВЕТ. Если говорить о съезде 1993 года, то ожидания оправдались все. Было начато строительство большого дела. Поразило меня на тот момент разве что одно: в партии оказалось мало обществоведов. Было много рабочих, партийных работников, военных, представителей естественных наук. Выходит, что «физики» остались, а многие «лирики» перекрасились. Это было и наблюдением, и проблемой. Однако, к счастью, и среди нас были коммунисты, кто надежно взял в руки теоретическую работу. А если говорить в целом о прошедшем двадцатилетии, то мои ожидания оправдаются только тогда, когда мы возьмем политическую власть в свои руки. И поражает на этом пути в основном тот факт, что люди, прямо заинтересованные в нашей победе и имеющие достаточно образования, чтобы анализировать происходящее, часто делают всё, чтобы ее отсрочить. Я говорю, к примеру, о многих работниках бюджетной сферы. Полагаю, это всё же временно.
ВОПРОС. Что вы считаете главным достижением КПРФ за минувшие десятилетия?
ОТВЕТ. С учетом очень не простых условий, в которых мы возобновляли и вели работу, главным я считаю сохранение партии как структуры и постоянное пропагандистское присутствие в гуще событий. Только это дало возможность прямо или опосредованно взрастить новое поколение коммунистов и сторонников левых идей в масштабах не только КПРФ, но и страны в целом. И если будущий Ленин появится из среды тех молодых людей, кто оказался на нашем митинге или послушал Геннадия Зюганова в телеэфире, это, несомненно, будет результатом.
ВОПРОС. Какие объективные и субъективные причины, на ваш взгляд, помешали наилучшему осуществлению целей и решений II съезда?
ОТВЕТ. Из объективных – время. С течением этого времени мы стали сталкиваться с рядом явлений, которые сыграли негативную роль и в КПСС. Приходилось не раз отвлекаться с внешнего фронта на внутренний. А два фронта – это не так просто. Достаточно вспомнить три крепких удара: момент прихода Владимира Путина к власти, когда многие активные участники широкого народно-патриотического фронта, в том числе и большая часть наших губернаторов, побежали в сторону Кремля вслед за иллюзией. Тут, конечно, и 2002 год, когда нас лишали руководящих постов в парламенте и некоторые наши товарищи дрогнули и прижали портфели к груди. Здесь, естественно, 2004 год, когда по существу была попытка рейдерского захвата всей партии с использованием некоторых наших первых секретарей и членов ЦК с частичным подкупом актива. Было сложно. Но мы очень грамотно справились с ситуацией, потому что приняли верное решение: вести бои не в ЦК, а опереться на низовые организации и выкорчевывать предателей силой всех коммунистов. Потом было очищение. И были как негативные, так и позитивные последствия. С одной стороны, то в одном, то в другом регионе некоторые наши товарищи стали использовать опробованные механизмы очищения не во благо, а для навязывания своего взгляда на кадровую политику, да и просто в карьерных целях. С другой стороны, в целом укрепился иммунитет партии, появился важный опыт и выводы из него.
Если говорить о субъективных причинах, то можно назвать два момента. Один – усталость. Все люди разные, выявились те, кто был готов бороться только при условии относительно быстрой победы. В определенный момент часть этих людей утратила мотивацию, ушла в тень. Другой момент – действия власти. Они надели патриотическую маску, монополизировали всё телевидение, резко ограничили возможности для борьбы, будь то организация протестных акций, выборные законы или референдум. Посеяли атмосферу страха быть наказанным за активную гражданскую позицию. Конечно, и то и другое снизило «скорость» борьбы.
ВОПРОС. Как вы оцениваете свой личный вклад в партийное дело за минувшие годы? Чего вам не удалось добиться и по какой причине?
ОТВЕТ. Вынужден извиниться перед читателями, но всё же свой личный вклад я оставлю на суд товарищей, сам на эту тему говорить не стану. Наверное, раз мне доверили весьма высокие посты, какой-то вклад есть. Если говорить про неудачи, то в политической борьбе для меня нет прошедшего времени: пока мы за что-то боремся и внутренне не скисли, всё еще может получиться. Ну вот, к примеру, можно посыпать голову пеплом, что правящая элита выкинула в корзину наш альтернативный законопроект об образовании. Но это же не означает, что вопрос этот закрыт. Пройдет время, и родители школьников, студенты, аспиранты, педагоги оценят этот поступок власти. Везде, где сразу и сейчас «не удалось», нужна выдержка, не нужно лениться заходить на второй, третий круг. Ощущение безнадежности и апатия – вот чего от нас хотят. А этого не будет.
ВОПРОС. Какие уроки, на ваш взгляд, должны быть извлечены из двадцатилетней истории жизнедеятельности КПРФ в условиях буржуазного режима?
ОТВЕТ. Этих уроков много, можно писать целую статью. Постараюсь ответить сжато, крупными мазками назову хотя бы семь. Первое: кадры «решают всё» только в том случае, если это хорошо подобранные и политически воспитанные кадры. Если это не так, то решают они что угодно, кроме того, что является нашими задачами. Второе: нельзя надеяться на победу, играя строго по правилам режима, нужно формировать пространство для своей инициативы. Третье: не Президиум ЦК или фракция в Государственной думе, а первичка – лицо партии, показатель ее боеспособности. Четвертое: ностальгическая риторика о былых временах – хорошая аргументация в выступлении, но не двигатель организации. Только свежие плоды теоретического осмысления новой среды и состояния общества превратят идеи в политически эффективные инструменты, помогут заручиться поддержкой широких масс. И большая часть этой работы еще впереди. Пятое: всякая работа с людьми важна, но не следует чересчур увлекаться работой на каких-либо побочных по отношению к нашей программе направлениях. Желая «понравиться» какой-то конкретной социальной группе, пусть даже довольно широкой, мы порой приобретаем двух сторонников, а теряем десяток. Шестое: нужно очень внимательно, щепетильно, дотошно относиться к тем деловым людям, которые желают нас поддержать, – к новым Саввам Морозовым. Тут не может быть места для доверчивости. Тут может быть только такое сотрудничество, которое явно в интересах нашей борьбы и в интересах страны. Седьмое: во времена искушения пиаром, индивидуализмом и конформизмом только спокойная последовательность, искреннее товарищество и твердая идейность могут провести наш корабль через любой шторм. Благодаря этому мы уже прошли многие испытания. Остались партией среди «проектов». И пока они бегают как ощипанные курицы в ожидании, отрубят им голову раньше или позже, мы самостоятельны и непотопляемы.
ВОПРОС. Что, по-вашему, надо обязательно предпринять коммунистам, чтобы укрепить в народе свой авторитет? Какое особое пожелание вы хотели бы передать XV съезду КПРФ?
ОТВЕТ. Во-первых, важно, чтобы каждый коммунист постоянно работал над собой, чтобы уметь наилучшим образом излагать наш взгляд на положение дел, наши предложения, наш образ будущего. Многим кажется, что они это уже умеют, что всё тут понятно. А на деле это не всегда так. Я и к себе самому в этом плане отношусь самокритично, анализирую выступления, смотрю, что нужно шлифовать. То, что нам как политической организации кажется очевидным, порой далеко не очевидно для замученного конкретными проблемами народа нашей страны.
Во-вторых, нужно не жалеть времени для работы с гражданами. Между агитацией на выборах и работой с людьми есть огромная разница. В одном случаем мы говорим: голосуйте за КПРФ. В другом случае мы предлагаем принять наши ценности как свои – куда более глубокая задача. Решать ее нужно постепенно и постоянно, начиная от собственных друзей и соседей до трудовых коллективов. Связывать приземленные проблемы с глобальными. Убедительность и активность – вот, что позволит повышать авторитет. Однако одно без другого не изменит ничего.
В-третьих, необходимо всей партии централизовать внедрение тех оценок, идей, мнений, позиций, которые очень близки нам, но сейчас находятся за рамками КПРФ. Рассредоточение интеллектуальных сил – это проблема, которую нужно решать путем создания мощного мыслительного центра. У нас сильные собственные службы, но важна энергичная подпитка, не вовлеченная в рутинную работу. Нужен спокойный, холодный, но заинтересованный взгляд со стороны. И взгляд, безусловно, научный, левый, ориентированный в будущее.
А XV съезду у меня такое пожелание: стать максимально полезным для каждого коммуниста и нашего сторонника. Наступает другое время, завершаются годы высоких цен на нефть и газ – время, когда власть фактически покупала лояльность. Вихревым образом разворачивается курс на платность всего и вся. Стремительнее пойдет процесс классового созревания. Нам нужен такой анализ того, что позади, такие задачи на ближайшее будущее и такой эмоциональный настрой, чтобы приблизить решение нашей главной задачи.
Обсудить новость на Форуме