20:31 13.01.2013 | Все новости раздела "КПРФ"
Итоги 2012: Политическая социология - тренды общественных настроений
Отдел по информационно-аналитической работе и проведению выборных кампаний ЦК КПРФ - ЦИПКР
В рамках проекта «Политическая социология» Отдел по информационно-аналитической работе и проведению выборных кампаний ЦК КПРФ совместно с Центром исследований политической культуры вели как собственный социологический мониторинг, так и мониторинг ключевых исследований ведущих аналитических и социологичсеких служб страны.
В числе приоритетных направлений, по которым социологические службы страны вели зондаж общественного мнения в 2012 г., отмечены такие, как протестная активность, ее объективные основания, в особенности в связи с протестными акциями в столичном мегаполисе; феномен властного тандема, перспективы и возможности ротации в верхних эшелонах правящей элиты в перспективе будущих президентских выборов 2018 г.; представления о демократии и путях демократизации политических отношений в сегодняшней России; наиболее острые, в том числе периодически вызывающие всплеск общественной полемики, проблемы отечественной истории новейшего времени – планы перезахоронения В. И. Ленина и удаления некрополя с Красной площади, историческая роль Октябрьской революции и драматические события межвоенного периода, известного как «эпоха Сталина», исторический смысл старых и новых памятных дат, Первомая и Дня России, их связей с сегодняшним днем.
Протестные настроения: объективные основания
Результаты постоянного мониторинга общего состояния протестных настроений, осуществляемого Фондом «Общественное мнение» (, опрос «ФОМнибус» 1-2 декабря, 100 населенных пунктов, 43 субъекта РФ, 1500 респондентов, статистическая погрешность - 2,3%), отмечают повышение их уровня, а следовательно, нарастание социальной напряженности (табл. 1):
Так, 43% опрошенных заявили, что, по их наблюдениям, в течение последнего месяца в обществе прослеживается социальное недовольство и готовность людей участвовать в акциях протеста. И хотя для более чем половины респондентов (55%) таких тревожных признаков не существует, оба показателя, отражающие противоположные точки зрения, достигли своего исторического соответственно максимума и минимума за период с конца 2009 г.
Около трети опрошенных (30%) уверены в том, что за последний месяц произошел рост протестных настроений, и этот показатель также демонстрирует свою тенденцию к повышению (табл. 2):
Весьма возможно, что повышенный протестный фон – это следствие сравнительно недавних массовых акций протеста в столичном мегаполисе, социальным источником которых выступил «креативный» класс. Ими в течение недель и даже месяцев заполнялось все информационное пространство, что при существующей медийной зависимости резко актуализировало феномен «протестантства», усугубляя представления о самих его масштабах.
Однако этот «элитный» протест благополучных столичных жителей, выспренне наименованных нашей медийной традицией «креативным» классом, в значительной степени меркнет на фоне той удручающей картины объективной основы социального недовольства, а стало быть, вероятности новых протестных акций и выступлений, которую составляет истинный, во многом пока потенциальный, но несравненно куда более масштабный и массовый протест «новых» и «старых» бедных».
В самом деле, как показывают данные исследования «Левада-Центра» (, опрос 1-19 октября 2012 г. по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 1516 человек в возрасте 18 лет и старше в 130 населенных пунктах 45 регионов страны, статистическая погрешность не превышает 3,4%), десятая часть опрошенных (9%) живет в состоянии безысходной нужды: эти люди едва сводят концы с концами, им не хватает денег даже на продукты. Правда, по сравнению с 1999 г. эта группа отчаянно бедных сократилась вчетверо. Вместе с тем каждый пятый (22%), позволяя себе «роскошь» приобретения продуктов питания, зачастую уже не в силах изыскать средства на покупку одежды (на рубеже 90-х и нулевых таковых было вдвое больше). В свою очередь, добрая половина наших сограждан (49%) живет в режиме весьма умеренного достатка, имея возможность потратиться на продукты питания и одежду, но испытывая затруднения в приобретении вещей длительного пользования. Последнее доступно всего лишь каждому десятому (10%), но и для них дорогие вещи – квартира, дача, машина – остаются несбыточной мечтой, осуществить которую могут совсем немногие (табл. 3):
Таким образом, ареал нужды и бедности – объективная социальная база протеста – остаются весьма существенными.
Как и весьма существенным остается набор проблем, нерешаемых и просто застарелых, которые могут послужить веским основанием для протестных действий. Рейтинг этих проблем представлен в исследовании Всероссийского центра изучения общественного мнения (, инициативный всероссийский опрос 27-28 октября 2012 г., опрошено 1600 человек в 138 населенных пунктах в 46 областях, краях и республиках России, статистическая погрешность не превышает 3,4%).
Так, ситуация в сфере ЖКХ и ЖКУ остается главной проблемой страны (57%). За ней следуют низкий уровень жизни населения (51%), алкоголизм и наркомания (50%), инфляция (48%), уровень коррупции и бюрократизма (44%). В первую десятку проблем также входят ситуация в сфере здравоохранения (41%), безработица (39%), пенсионное обеспечение (37%), положение молодежи (30%), преступность (29%).
Реже всего в качестве главных проблем страны в октябре называли экономический кризис (16%), мировой терроризм (15%), демографическую проблему (14%), ситуацию в армии (11%), демократию и права человека (10%) и задержки зарплат (7%).
В шестимесячной ретроспективе (с момента выборов президента РФ) сильнее всего обострились проблемы пенсионного обеспечения (с 30% в марте до 37% в октябре) и жилищно-коммунального хозяйства (с 54 до 57%). Меньше стали говорить о проблемах преступности (с 36 до 29%), коррупции и бюрократии (с 50 до 44%), положении молодежи (с 36 до 30%) и безработице (с 43 до 39%).
Во многом аналогичный набор мотиваций протеста представлен и в уже упомянутом исследовании Фонда «Общественное мнение». У каждого пятого (20%) вызывает тревогу и озабоченность инфляция с ее ростом цен, неукротимо галопирующая вот уже на протяжении нескольких десятилетий. На низкий уровень жизни, мизерные доходы – зарплаты и пенсии – сетуют 15% опрошенных, отмечающих свою безысходную нужду. Произвол такой естественной монополии, как ЖКХ с ее непомерно высокими тарифами, оборачивающимися еще одним инфляционным механизмом воздействия и на без того невысокие доходы граждан, отмечают 7% респондентов. Примерно столько же опрошенных (6%) не без влияния громких коррупционных скандалов последнего времени ссылаются на коррупцию, поразившую общество, как на фактор роста протестных настроений и повышения потенциала протеста. Очевидная неуправляемость общества, видимое бессилие властей разного уровня, их вопиющая некомпетентность и неэффективность (5%) также мотивируют людей на протестные действия.
Социальная несправедливость вкупе с порочной социальной политикой (4%), притом что несколько предыдущих поколений воспитывались в прямо противоположном духе, вызывают резкое недовольство в обществе, чреватое все тем же протестом. Прежде неведомое состояние безработицы превратилось в повседневную реальность (его отмечают 3% опрошенных), в особенности для людей среднего и тем более старшего возраста.
Немалое значение для роста и распространения феномена «протестантства» имеет общее глубоко пессимистическое мировидение – убеждение в том, что все перемены идут только в худшую сторону, что социальная инфраструктура находится в состоянии упадка, что нарастают явления национальной розни, вызванные присутствием среднеазиатских мигрантов и т. д. Естественно в первую очередь проблема мигрантов в России воспринимается с точки зрения нелегальной составляющей миграции и в этом качестве она сегодня рассматривается как одна из наиболее острых. В частности, она рассматривается в исследовании службы «Башкирова и партнеры» (, исследование проводилось в сентябре 2012 г. по всероссийской репрезентативной выборке взрослого населения, личные интервью по месту жительства, опрошено 1500 респондентов, в 8-ми федеральных округах, 46-ти субъектах РФ, 100 населенных пунктах, 168 точек опроса, ошибка выборки составляет 2,5%).
Один из способов разрешения этой проблемы, должный привести к ограничению числа нелегальных трудовых мигрантов, видится на путях введения визового режима с теми странами бывшего СССР, с которыми у России его сейчас нет, как, например, с Киргизией и Таджикистаном. Теоретически это сулит более детальный учет трудовых мигрантов и, стало быть, в перспективе сокращение количества нелегалов.
Более половины опрошенных (55,7%) именно этого мнения и придерживается, полагая, что введение визового режима с этими странами Центральной Азии ограничит приток нелегальных мигрантов в нашу страну. Треть респондентов усомнилась в действенности этой ограничительной меры, а у примерно 15% опрошенных возникли затруднения с ответом на данный вопрос. На характер высказанных мнений, как оказалось, не повлияли пол, возраст, а также тип поселения (город или село), в котором проживают респонденты.
Напротив, решающее значение, определившее специфику высказанных мнений, пришлось на долю территориального фактора – принадлежности опрошенных к федеральным округам. Так, жители Центрального, Приволжского, Уральского и Южного федерального округов в их большинстве полагают, что введение визового режима в самом деле ограничит количество нелегальных мигрантов в России. Живущие в Северо-Западном, Сибирском и Дальневосточном федеральных округах придерживаются противоречивых мнений: от 50% до 37% респондентов согласились с тем, что визовый режим окажется полезен, от 30% до 20% жителей сочли, что эта мера не повлияет на масштабы нелегальной миграции. Особого мнения придерживаются жители Северо-Кавказского федерального округа, большинство из которых (67%) отнюдь не склонно придавать сколько-нибудь серьезного значения визовому режиму и не воспринимает его в качестве эффективной ограничительной меры, способной воспрепятствовать притоку нелегальных мигрантов в Россию из Таджикистана и Киргизии. Только 19% респондентов положительно восприняли идею введения визового режима.
В силу всех этих причин недовольство и готовность участвовать в акциях протеста (табл. 3) испытывают 42% опрошенных и это тоже исторический максимум за указанный период наблюдений. Однако более чем половине респондентов такого рода настроения остаются чуждыми (51%).
И все-таки уже традиционно «протестантство» теряет в своем потенциале, когда оно зондируется на предмет готовности к участию в акциях протеста (табл. 4): таких решительных «протестантов» выявляется всего 18%, тогда как 75% отрицают для себя перспективу участия в акциях подобного рода. Правда, «ножницы» между реальностью протеста и представлениями о нем несколько сократились: 42% испытывают протестные настроения, а считают, что они распространены среди 55% наших сограждан.
Скромные масштабы протестного потенциала, если верить данным Фонда «Общественное мнение», выявляются при зондаже мнений на предмет готовности поучаствовать в гипотетическом протестном выступлении ближайшего воскресенья (табл. 5). Таковое собрало бы только 14% опрошенных, в то время как 76% не приняли бы в них участия. Другое гипотетическое массовое мероприятие ближайшего воскресенья, будь оно протестным, собрало бы 6% опрошенных. А вот если бы оно проводилось в поддержку властей, то в нем приняли бы участие всего 3%. Однако среди неучастников, намеревающихся проигнорировать массовое мероприятие, набирается 11% сторонников власти, а оппозиции – 8%.
Таким образом, прочная объективная основа, создающая мотивации протестных действий, продолжают сохраняться, обнаруживая в последнее время тенденцию к своему укреплению.
Социальный портрет протестного движения «креативного класса» в Москве
Теме протестного движения, сохранявшей свою актуальность на протяжении большей части года, был посвящен ряд исследований общественного мнения. В некоторых из них представлен новый и специфический срез массового протеста, ограниченный московским мегаполисом. Как показывают результаты опросов Всероссийского центра изучения общественного мнения (, опрос проведён в Москве на выходе с акции «Марш миллионов» 12 июня 2012 г., объем выборки – 531 человек) – последнего и предыдущих (декабрь 2011 г., февраль 2012 г.), наряду со стабильностью базовых черт социального портрета участников акций протеста, фиксировались и значимые изменения. Наибольшую активность в акциях проявляли мужчины (64-71%) и респонденты с высшим и незаконченным высшим образованием (56-70%), однако возрастной состав участников изменялся. Протестное движение молодело: группа «протестантов» в возрасте до 34 лет увеличилась среди участников акции 12 июня до 65%. Одновременно сокращалась группа пожилых и среднего возраста.
Протестное движение все отчетливей становилось движением трех социально-профессиональных групп: «креативного класса», офисных служащих и учащейся молодежи. Половина опрошенных участников «Марша миллионов» 12 июня представляли эти три группы (на митинге 4 февраля – только 30%). Наибольший отток фиксировался среди групп участников «от производства» (рабочие, ИТР), пенсионеров, государственных и муниципальных служащих.
Уровень самооценки материального положения среди участников акции 12 июня выше, чем среди россиян в целом: только 13% «протестантов» определили свое материальное положение как плохое (в целом по стране - 18%). Среди участников акции увеличилась доля респондентов с повышенным уровнем трудовой мобильности: тех, кто имел доходы от дополнительных заработков, частного предпринимательства в феврале было 20%, на недавней акции - 50%. Это также объясняется расширением представительства «креативного класса», оттоком государственных служащих и рабочих.
Три фактора определяли социально-психологический облик участников акции протеста 12 июня: ярко выраженная потребность в самореализации, высокая степень недовольства изменением ситуации в стране и в своей жизни. Для подавляющего большинства участников акции (78%) самореализация – первоочередная ценность, в угоду которой они готовы пренебречь стабильностью своего положения. Материальная самооценка не являлась фактором, определяющим жизненные приоритеты этой группы.
Около половины опрошенных участников акции (49%) заявили о недовольстве своей жизнью. Степень недовольства повышается с ухудшением материального положения участников акции (с 28% среди высокообеспеченных до 83% среди малообеспеченных). Зависимость данного показателя от возраста имеет менее выраженный характер. Наименьший уровень удовлетворенности – среди пенсионеров (19%), максимальный – у респондентов в возрасте 25-34 лет (61%).
Третий фактор, определяющий социально-психологический портрет участников акции протеста 12 июня – оценка изменения ситуации в стране в целом: 64% опрошенных участников акции уверены, что она ухудшается. Им оппонируют только 10%. Наибольшее количество недовольных – среди пожилых и малообеспеченных участников акции (87 и 83% соответственно).
Лидерами электоральных предпочтений участников акции продолжают оставаться партия «Яблоко» (за нее проголосовали бы на ближайших выборах 26% опрошенных) и М. Прохоров, поддержка которого существенно укрепилась (с 27 до 38%). Каждый пятый участник июньского опроса не принимал участия ни в парламентских, ни в президентских выборах (в основном это люди моложе 34 лет).
Участие в акциях протеста становится все более целенаправленным. Только 16% «маршировавших» 12 июня не принимали участие в подобных участиях ранее. 69% опрошенных заявили, что приняли решение об участии сразу после того, как стало известно о планируемом мероприятии. Почти 90% заявили о готовности принимать участие в акциях протеста и в дальнейшем. Усиливается восприятие акции как коллективного действия единомышленников: 73% заявили, что участвуют в акции со своими знакомыми, друзьями. 65% опрошенных имели какой-либо символ участника акции протеста (белая ленточка, плакат и т. д.).
О высокой степени мобилизованности участников свидетельствуют и декларируемые ими мотивы участия. Доминирующей стала тема недовольства политической системой, политическим развитием (42%). При этом почти для каждого пятого (18%) участие в акции – выражение гражданской позиции. Это фактор устойчивости мотивации. Нивелировалось значение темы выборов и правящей роли «Единой России».
Анализ данных позволяет выделить три категории участников протеста: «ядро» - принимали участие как минимум в 3-х акциях протеста, собираются участвовать в подобных акциях и в дальнейшем, приняли решение об участие в акции, как только о ней узнали (54 %); «периферия» - периодически участвуют в акциях, поведение часто ситуативно, хотя интерес к протестным действиям выражен (30%); «попутчики» - впервые принимают участие в акции протеста (16%).
Среди «ядра» более выражена критичность оценок ситуации в стране и требование смены руководства страны, проведения новых выборов Президента и Государственной Думы: 69% представителей «ядра» заявили об ухудшении дел в стране (в целом среди опрошенных - 64%); 79% считают, что высшую власть в стране необходимо сменить (в целом среди опрошенных - 69%). Среди «попутчиков» больше тех, кто хотел бы корректировки политики властей, но не настаивает на их немедленной смене (16% против 2% в ядре).
Среди возможных мер, которые готовы предпринять участники акции, абсолютным лидером во всех группах стала готовность принимать участие в санкционированных мероприятиях (более 90% от всех опрошенных). Каждый десятый (10-12%) заявил, что допускает личное участие в силовых акциях. Данную форму протеста выбирали прежде всего респонденты в возрасте 18-24 лет (42%). Представители «ядра» чаще заявляют о готовности участвовать во всех формах протестных действий: так, половина из них готова принять участие в несанкционированных акциях.
Несмотря на то, что около 90% участников заявляют о готовности и в дальнейшем принимать участие в акциях протеста, фиксируется рост недовольства как содержательными, так и организационными моментами движения. Так, в ходе опроса 12 июня 23% выразили недовольство составом участников и лозунгами, 14% говорили о плохой организации. Только 47% не выразили претензий к организации и проведению акции 12 июня (в феврале – 63%).
Наиболее популярные среди участников митинга лозунги сводятся к трем группам: критика В. Путина (34%), требования политической реформы (15%), требования расширения политических свобод (13%). Большинство участников опроса (64%) оценивает действия протестного движения как эффективные. Оснований для такой оценки два: власть вынуждена реагировать на протесты, а сами они не прекращаются. Неэффективными акции «протестантов» считают 27% опрошенных. Среди них больше половины (60%) заявляют об отсутствии реакции на протесты со стороны власти.
Наибольшей популярностью среди участников акции пользуются выступления Удальцова (19%), Гудкова (15%), Чириковой (10%). Зафиксирована смена группы лидеров протестного движения: Явлинский и Прохоров (в феврале – 29 и 12% соответственно) уступили место Удальцову и Яшину (в июне - 26 и 10% соответственно). Снизилась также популярность Немцова, Рыжкова и Акунина. Бесспорный лидер рейтинга - Навальный. Почти половина (46%) назвали его уважаемым лидером, вызывающим симпатию. Его результат за четыре месяца улучшился в три раза (в феврале - 18%).
Показательно, что в этом рейтинге отсутствует А. Кудрин, ранее появившийся и даже успевший примелькаться в протестных акциях. Его шансы на популярность в качестве одного из «протестантских» лидеров, как и других выходцев из большой и респектабельной политики, вынужденно ее покинувших, выглядят достаточно скромно. Об этом свидетельствуют данные еще одного исследования Всероссийского центра изучения общественного мнения (, инициативный всероссийский опрос проведён 2-3 июня 2012 г., опрошено 1600 человек в 138 населенных пунктах в 46 областях, краях и республиках России, статистическая погрешность не превышает 3,4%), оценивающие политическое будущее Алексея Кудрина и его либеральной партии (табл. 4):
Алексей Кудрин в глазах россиян остается прежде всего бывшим министром финансов (38%). Реже его воспринимают как грамотного политика, человека, не угодившего власти (по 2%), члена правительства, председателя Комитета гражданских инициатив (по 1%) и т. д. Значительной части опрошенных известна лишь фамилия Кудрина (35%), еще 21% вообще не знает, кто это.
Большинство респондентов, которым известен Кудрин, в роли политика его воспринимают безразлично (58%). Прежде всего это селяне (66%) и малообеспеченные (67%). Положительно воспринимают Кудрина 18% опрошенных – в основном сторонники непарламентских партий (40%), приверженцы либеральных идей и ценностей (35%), высокообеспеченные респонденты (26%) и жители столиц (31%). Негативное отношение к экс-министру демонстрируют 14% россиян, прежде всего сторонники КПРФ (21%), противники либеральных ценностей (34%), москвичи и петербуржцы (23%).
Те, кому Кудрин известен, как правило, не верят в то, что у него большие политические перспективы. 29% из них полагают, что это политик вчерашнего дня, а 20% - что он вряд ли сможет добиться большего, чем сейчас. И только 13% опрошенных верят в большие перспективы Кудрина. Больше остальных в них верят сторонники ЛДПР (22%) и приверженцы либеральных идей и ценностей (26%). Политиком вчерашнего дня Кудрина склонны считать сторонники КПРФ (36%), жители малых городов (37%), противники либеральных ценностей (44%). Он уже многого добился и вряд ли сможет достичь большего, уверены приверженцы «Справедливой России», москвичи и петербуржцы (по 26%).
Относительное большинство скептически оценивает политическое будущее либеральной партии Кудрина: 37% полагают, что она вряд ли сможет добиться на выборах 2016 г. какого-либо успеха. Такое мнение характерно для сторонников КПРФ (39%) и партии «Единая Россия» (40%), абсентеистов (39%) и противников либеральных идей (54%), жителей малых городов (48%). 16% сомневаются, что эта партия пройдет в Госдуму, однако допускают, что сможет удачно выступить в отдельных регионах страны. В основном такой позиции придерживаются сторонники КПРФ (20%). Позитивные прогнозы в отношении партии Кудрина делают только 17% опрошенных (в том числе 15% полагают, что она сможет получить места в Госдуме, а 2% - что станет одной из ведущих партий страны). В том, что новая политическая сила сможет пройти в парламент, не сомневаются сторонники ЛДПР (28%), непарламентских партий (34%), либеральных ценностей (29%) и жители городов-миллионников (27%).
Репрессалии против лидеров «болотного» протеста
Значительный резонанс в обществе получила реакция властей, последовавшая на усиление протестной активности, выразившаяся в ужесточении соответствующего законодательства и в репрессалиях против наиболее знаковых фигур протестного движения – обысках в их квартирах. Последним посвящен опрос Фонда «Общественное мнение» (, опрос «ФОМнибус» 23—24 июня, 100 населенных пунктов, 43 субъекта РФ, 1500 респондентов, статистическая погрешность - 2,3%).
Об обысках, произведенных в квартирах известных «протестантов», осведомлены две трети опрошенных (63%), благо что информация об этом имела широчайшее распространение, занимая верхние строки в рейтинге текущих новостей (табл. 5):
В объяснении причин этой меры, предпринятой властями, прослеживается явное сочувствие, выражаемое лидерам «протестантской» оппозиции (табл. 6):
Они стали объектом преследований из-за своей оппозиционности (8%), за организацию протестных акций (7%): «Идут против власти», «они против Путина», «против правительства», «они готовили протест». Обыски – это явная мера устрашения, направленная против оппозиции (4%): «Чтобы устрашить лидеров оппозиции»; «политическое устранение лидеров оппозиции»; «попытка запугать оппозицию»; «преследование со стороны власти»; «оппозицию пугают, убирают»; «запугать оппозицию, заткнуть рты».
В обысках, организованных и проведенных с нарочитой показательностью, усматривается также попытка скомпрометировать оппозицию (3%): «Подорвать их авторитет»; «публично облить грязью»; «компромат искали»; «чтоб имидж их уронить как оппозиции»; «это хотят скомпрометировать оппозицию». Меры, предпринятые против оппозиционных лидеров, выставляют власть далеко не в лучшем свете (2%): «Так захотелось нашему правительству»; «по приказу Путина»; «власть боится разоблачений своих действий»; «месть»; «они мешают правительству»; «так надо власти»; «неугодны власти»; «власть боится».
Тем не менее одним сочувствием дело не исчерпывается: сплошь и рядом протестная оппозиционность встречает откровенно враждебное отношение, далекое от той апологетики, которое выражалось по поводу «протестантов» в иных «оппозиционных» СМИ. «Митинговать меньше надо было»; «из-за денег»; «у них случайно много денег накопилось»; «нашли деньги»; «миллионы нашли у Собчак»; «у Собчак нашли очень крупные суммы денег дома»; «денег много нахапали»; «деньги ворованные»; «поменьше воровать надо»; «воры»; «хапуны»; «не платили налоги»; «неуплата налогов», - такого рода объяснения мотивов преследования оппозиции весьма нередки и в чем-то даже оправдывают действия властей.
Довольно решительным образом также на оппозицию возлагается по сути дела ответственность за попустительство политическому вандализму, если вообще не соучастию в нем (2%): «Участники митинга бросились на полицию, эти люди, лидеры, причастны к управлению этими массами»; «устраивали незаконные митинги»; «неразрешенный митинг на Болотной»; «за беспорядки на митингах»; «6 мая что-то натворили, беспорядки»; «участвовали в несанкционированных митингах». Охотно воспринимается и версия относительно решающей роли заграничного следа, спровоцировавшего всплеск протестной активности (2%): «Им платит Госдепартамент США»; «считают, что они иностранные агенты, которые хотят устроить революцию»; «митинги все куплены»; «они подозреваются в спонсировании беспорядков на митингах»; «эти митинги оплачиваемы. Эти люди – главари этих митингов»; «проводимые ими митинги были подкуплены, проплачены кем-то».
Годовщина начала массовых протестных выступлений против фальсификации думских выборов
Годовщина первого протестного выступления в Москве на Болотной площади, давшего почти нарицательное наименование «протестантству» в столичном мегаполисе, стала веским информационным поводом для нескольких социологических исследований по данной проблеме. Собирательный портрет протестного движения представлен, в частности, в исследовании Фонда «Общественное мнение» (, опрос «ФОМнибус» 8-9 декбаря, 100 населенных пунктов, 43 субъекта РФ, 1500 респондентов, статистическая погрешность - 2,3%).
Юбилейная дата, даже такая скромная, имеющая всего годичную давность, располагает не только к подведению итогов недавнего исторического события, но и к размышлениям относительно будущности и перспектив протестного движения. Так, исходя из впечатлений, произведенных на них массовыми протестными акциями в Москве, четверть опрошенных (26%) предполагает, что в дальнейшем количество подобных выступлений увеличится. К этому убеждению склоняются респонденты, составляющие электорат КПРФ (37%). Более или менее на том же уровне находятся другие и достаточно разноликие группы опрошенных, несущих на себе тот или иной отпечаток оппозиционности и, как следствие, разделяющих эту точку зрения. Оптимизм ожиданий по части роста количества протестных действий присущ электоратам В. Жириновского (39%) и М. Прохорова (32%), «людям-XXI» и отказывающим в доверии «Единой России» (по 35%), суточная аудитория Интернет-пользователей (32%). Естественно, что эти респонденты, испытывающие уверенность в хорошем будущем протестного движения, говорят о своей готовности участвовать в акциях протеста (49%). По данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (Всероссийского центра изучения общественного мнения (, иницативный всероссийский опрос 27-28 октября 2012 г., опрошено 1600 человек в 138 населенных пунктах в 46 областях, краях и республиках России, статистическая погрешность не превышает 3,4%), ЛДПР-овцы также поддерживают протестные выступления, делая, однако, знаменательную оговорку относительно неготовности своего в них участия (30%).
«Антипротестантские» настроения, по оценкам Фонда «Общественное мнение», обнаружил каждый десятый (10%), причем самую многочисленную группу (19%), составили жители Москвы и Санкт-Петербурга. Присутствие москвичей – жителей столичного мегаполиса, ставшего на продолжительное время эпицентром «протестантства», – выглядит особенно примечательным. Видимо, соприкосновение с прозаической реальностью протеста, выявившей серьезные факторы риска, вытекающие из подобного рода действий, воспринимаются скорее как негативный опыт, повторение которого было бы нежелательным.
Примерно треть опрошенных (30%) не предвидит сколько-нибудь динамичного развития протестного движения, полагая, что в количественном плане все останется на нынешнем уровне. Словно бы уравновешивая число своих же однопартийцев-«протестантов», в застойности будущего протеста уверены голосующие за ЛДПР, а также жители Москвы и крупных городов (по 35%).
По результатам уже упомянутого исследования ВЦИОМ, выходит, что «ножницы» между поддержкой оппозиционных митингов и готовностью участия в них весьма существенна: к первой склоняются 27% опрошенных (год назад – 40%), ко второй – только 10%. Примерно трети опрошенных (34%) протестные выступления вообще безразличны, а еще практически столько же (35%, годом раньше – 32%) выразили свое негативное отношение по данному вопросу.
Меньшинство, предрасположенное лично участвовать в акциях протеста, состоит из сторонников КПРФ (18%), непарламентских партий (20%) и все-таки из жителей столичных мегаполисов – москвичей и петербуржцев (17%). Куда как более осмотрительной позиции придерживаются, подобно уже упомянутым сторонникам ЛДПР, сторонники КПРФ (27%), жители крупных городов (22%), выражая поддержку протестным выступлениям, но уклоняясь от прямого участия в них.
В общем-то вполне ожидаемое безразличие к протестным митингам оппозиции, как и негативное к ним отношение, демонстрируют сторонники партии власти - «Единой России» (соответственно 39% и 41%). Глубоко безразличны к далеким от них во всех отношениях событиям столичной жизни, в том числе и к протестам городских жителей, селяне (36%), а в средних городах протестные бесчинства воспринимаются в сугубо негативном свете (37%).
Среди сторонников КПРФ сдержанное, а то и просто негативное отношение к «протестантству» выражено достаточно отчетливо. Каждый пятый (20%) безразличен к протестным действиям, чуть ли не треть (27%), отказывая «протестантам» в своей поддержке, признает, однако, их право на выражение протеста и только меньшинство (5%) идет дальше в своем отказе в признании за подобным социальным действием прав гражданства, требуя запрета протестных акций. Ареал «антипротестантских» настроений среди сторонников КПРФ, по-разному выражаемых, тем не менее представляется внушительным, будучи продиктован, причем не без веских оснований, достаточно настороженным отношением к другим участникам протеста, как реальным, так и потенциальным.
По-прежнему, как свидетельствуют данные исследования «Левада-Центра» (, опрос 23-26 ноября 2012 г. по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 1596 человек в возрасте 18 лет и старше в 130 населенных пунктах 45 регионов страны, статистическая погрешность не превышает 3,4%), гипотетическая акция протеста ближайшего времени имеет точные шансы собрать небольшое число участников (8%). Большее распространение имеют мнения, сформулированные с той или иной степенью неуверенности по типу «скорее да» (14% или «скорее нет» (30%). Уверенно негативный ответ исходит более чем от трети респондентов (38%).
Поддержка или неподдержка протеста в его редакции, заданной год назад на Болотной площади («За честные выборы», «Марш миллионов» и т. д.), распределяются почти в равной степени (соответственно 40% и 41%). По остальным же показателям «болотный» протест обнаруживает многие признаки своей кризисности. Более половины опрошенных (58%) отрицают какие-либо положительные результаты протестных акций, не изменивших к лучшему обстановку в стране. Сдвиги в лучшую сторону отмечает только каждый четвертый (25%). Радикальность откровенно антипутинских «болотных» лозунгов неприемлема для более чем половины респондентов (57%), отказывающей им в поддержке. Свою притягательную силу они имеют только для каждого четвертого (25%). Не менее очевидным представляется и кризис протестного лидерства «болотного» происхождения. Новые и старые соискатели лидерских регалий собирают весьма скромное число мнений в свою поддержку, а вот доминирующими оказываются точки зрения, согласно которым ни один из оппозиционеров из числа претендующих на главенствующие роли в протестной оппозиции вообще не внушает доверия (от 54% до 58%). Более половины опрошенных (57%) оказывается не в состоянии разглядеть какой-либо конструктивной программы у «протестантов»-оппозиционеров, расценивая ее не более как простую критику власти (табл. 5). И только лишь каждый пятый (20%) признает за протестными идеями нечто подобное продуманной программе улучшения положения страны.
Таким образом, «анатомия» протеста, воссозданная социологическими исследованиями, предпринятыми в канун годовщины первых протестных выступлений, оказывается явно не в пользу этого оппозиционного движения, демонстрирующего симптомы заметного кризиса.
Путин и Медведев: «доверие» на фоне разочарования
Феномен Путина продолжает удерживать интерес различных служб общественного мнения, находясь в фокусе их внимания. Исследование Всероссийского центра изучения общественного мнения (, инициативные всероссийские опросы проведены 25-26 февраля и 10-11 марта 2012 г., опрошено 1600 человек в 138 населенных пунктах в 46 областях, краях и республиках России, статистическая погрешность не превышает 3,4%) оценить предвыборные обещания избранного президента с точки зрения их привлекательности и реалистичности.
Укрепление обороноспособности страны – одна из тех инициатив, которая пользуется наибольшей поддержкой респондентов. В числе ее составляющих – усилия по возвращению технологического лидерства России в военной области (81%), связанное с этим увеличение доли образцов новых вооружений до 70% к 2017 г. (76%), создание профессиональной армии (77%), военной полиции, призванной воспрепятствовать процессам криминализации в вооруженных силах (59%), ввести институт военных священников (60%). Большую популярность вызвали предвыборные посулы и обещания по части установления социальных льгот и преимуществ – облегчение доступа к высшему образованию и к государственной службе прошедшим воинскую службу по призыву, предоставление жилья военнослужащим (по 84%), денежного довольствия на достойном уровне и пакета социальных гарантий (78%).
Эффект от этих щедрых и широковещательных инициатив, движимых логикой предвыборной кампании, несколько снижается, когда респондентам предлагается оценить степень реальности их осуществления в ближайшие 5-8 лет. Так, в достижение технологического лидерства в военной отрасли готова поверить только половина опрошенных (50%), почти столько же (48%) – в увеличение доли новых образцов вооружений, в переход к профессиональной армии и в обеспечение военнослужащих постоянным жильем (соответственно 48%, 49% и 47%), более половины (58%) – в увеличение денежного довольствия и предоставление полного социального пакета.
Что касается всего спектра предвыборных обещаний, то здесь ожидания распределились примерно поровну: 37% опрошенных питают надежду на осуществление их большей части, а 41% живет в расчете на воплощение в жизнь только их меньшей части. Вопрос об увеличении пенсий и сохранении нынешнего порога пенсионного возраста – один из наиболее животрепещущих. Оптимистического мнения по поводу его решения придерживаются 48% респондентов, в то время как пессимистов набралось несколько меньше – 45%. Повышение уровня жизни оказалось из тех ожиданий, которые почти в равной степени испытывают и те, и другие (44% и 45% соответственно). В возможность развития социальной сферы выразили готовность поверить более половины опрошенных (59%), скорее как возможность, которая будет упущена, перспективы «социалки» расценила примерно треть респондентов (34%).
Эта картина восприятия потенциала новой президентской власти оказывается еще менее благостной в свете данных Фонда «Общественное мнение» (, опрос ФОМнибус, 17-18 марта 2012 г., 100 населенных пунктов, 43 субъекта РФ, 1500 респондентов, статистическая погрешность – 2,3%), дающих представление о характере отношения к новоизбранному президенту. Здесь обращает на себя внимание резкий рост мнений негативного характера, носителями которых выступают те чье мнение о В. Путине ухудшилось по сравнению с 2000 г. – началом его первого президентского срока. Об ухудшении сегодня предпочитают говорить 18% опрошенных против 7% в 2008 г. и 5% в 2007 г. Соответственно наблюдается резкая убыль позитивных мнений о В. Путине с исторического максимума в 47% в 2008 г. до 24% в 2012 г.
В качестве одного из примеров снижающейся популярности новоизбранного президента может служить отношение к прошлогодней реформе органов внутренних дел, которое было прозондировано «Левада-Центром» (, опрос был проведен 24-27 февраля 2012 г. по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 1600 человек в возрасте 18 лет и старше в 130 населенных пунктах 45 регионов страны, распределение ответов приводится в процентах от общего числа опрошенных вместе с данными предыдущих опросов, статистическая погрешность данных этих исследований не превышает 3,4%). Это широко разрекламированное мероприятие получило в обществе очень слабый отзвук в том, что касается его последствий. Во всяком случае, положительный эффект мероприятия в той или иной мере отрицается почти тремя четвертями респондентов (72%). Почти столько же выражают уверенность в том, что за прошедшие год-полтора реформированные органы правопорядка не стали работать ни лучше и ни хуже.
Все службы общественного мнения в привычно традиционном ключе выстраивают высокие рейтинги доверия первым лицам государства – президенту и премьеру. Так, например, согласно данным исследования службы «Башкирова и партнеры» (, июль-август 2012 г. по всероссийской репрезентативной выборке взрослого населения (18+), личные интервью по месту жительства, опрошено 1500 респондентов, в 8-ми федеральных округах, 46-ти субъектах РФ, 100 населенных пунктах, 168 точек опроса, ошибка выборки составляет 2,5%), более половины респондентов довольны работой лидеров государства. Но при этом тем, как проявил себя Владимир Путин, респонденты довольны чуть больше, чем тем, как проявил себя Дмитрий Медведев: 66% участников исследования одобряют деятельность Владимира Путина и 58% - деятельность Дмитрия Медведева.
Респонденты старшего возраста положительно оценивают деятельность премьер-министра чаще, чем их более молодые соотечественники. Доля респондентов, абсолютно довольных деятельностью Дмитрия Медведева, среди лиц старше 65-ти составляет 22% при среднем по выборке – 13%. Деятельность Владимира Путина представители различных поколений оценивают примерно одинаково: доля абсолютно довольных колеблется от 18% до 25% при среднем по выборке – 22%.
Заметная разница в оценках наблюдается между жителями города и села. Так, в той или иной степени довольны деятельностью Дмитрия Медведева 55% городских и 68% сельских жителей. Для Владимира Путина эти доли составляют 64% и 71% соответственно.
Самые явные различия в отношении к деятельности лидеров наблюдаются по региональному признаку. Доля довольных и скорее довольных деятельностью Дмитрия Медведева колеблется от 49% в Уральском федеральном округе до 86% в Дальневосточном федеральном округе. Для Владимира Путина самый низкий показатель в Сибирском федеральном округе – 56%, самый высокий - в Дальневосточном (93%).
В том же русле располагаются данные Фонда «Общественное мнение» (, опрос «ФОМнибус», 25–26 августа, 204 населенных пункта, 64 субъекта РФ, 3000 респондентов, статистическая погрешность – 2,3%), оценивающие балансовый индекс доверия В. Путину в 52,6, а Д. Медведева – в 49,2.
Из этой совокупной гармоничной картины одобрения и доверия заметно выбиваются некоторые данные «Левада-Центра» (, опрос 17-21 августа 2012 г. по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 1601 человека в возрасте 18 лет и старше в 130 населенных пунктах 45 регионов страны, статистическая погрешность не превышает 3,4%).
В частности, половина опрошенных (49%) ратует за появление на посту главы государства по итогам выборов 2018 г. другого человека. Эти ожидания существенно контрастируют с самой философией властных кругов страны, фактически исповедующих принципы и отстаивающих политическую формулу «преемственности власти», разработанную кремлевскими политтехнологами еще на излете «эпохи Ельцина». И хотя сама формула в ее изначальной редакции имела короткий век, быстро вышла из обращения и была «заархивирована», ее суть продолжала свое существование, воплощаясь, к примеру, в хорошо известном властном «тандеме». И вот эта старая и достаточно обветшавшая формула власти, какими бы видоизменениями она ни сопровождалась, отвергается доброй половиной наших соотечественников. В лучшем случае только каждый пятый (22%) готов смириться с сохранением после 2018 г. президентского поста за В. Путиным. Еще менее популярна другая идея – замещение, по законам «тандемного» маятника, на посту главы государства В. Путина Д. Медведевым (7%).
Соображения, которыми продиктована столь негативная позиция, сводятся к уверенности в том, что правящая элита движима стремлением любой ценой удержать власть и защитить достигнутое ею положение (35%). Правда, вера в альтруистические мотивации власти, в ее высокие помыслы далеко еще себя не исчерпала. Каждый четвертый (25%) всерьез верит в стремление власть предержащих превратить Россию в современную, экономически развитую, социально благополучную страну. Еще столько же усматривают в этом благое стремление вернуть стране статус великой державы, восстановить прежний геополитический баланс сил.
Зондаж по иной шкале мнений также выявляет треть скептически настроенных по отношению к нынешней власти (37%), полагающих, что в стране идет становление авторитарного режима (14%), что наблюдается нарастание беспорядка и хаоса (23%). Эти же явления общественной жизни на противоположном полюсе получают совсем иное толкование. В них, наоборот, усматривается наведение порядка (36%) либо, но в значительно меньшей степени – становление демократии (10%).
Таким образом, в обществе существует ареал оппозиционных настроений, оцениваемый примерно в одну треть мнений, до поры до времени уравновешиваемый, а по некоторым позициям перевешиваемый сторонниками власти, для которых он тем не менее создает фактор, затрудняющий реализацию власти в ее прежнем виде и в соответствии с ее старыми и изживающими себя формулами.
Несколько исследований, проведенных «Левада-Центром» (, опрос 20-23 апреля 2012 г. по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 1601 человека в возрасте 18 лет и старше в 130 населенных пунктах 45 регионов страны, статистическая погрешность не превышает 3,4%), зондируют мнения респондентов на предмет их оценки взглядов В. Путина, своих собственных и представлений относительно перспектив страны на ближайшее шестилетие.
Первое лицо государства выглядит в глазах опрошенных по преимуществу демократом (26%), государственником (28%) и – в меньшей степени – патриотом (17%). Первая из характеристик – из числа самых расхожих и привычных, утвердившихся в нашем отечественном политическом лексиконе еще со времен перестройки, радикальное крыло которой она и обозначала. Государственничество как понятие политической жизни имеет более сложную историю: для партии власти оно явилось заимствованием у оппозиционных сил как левой, так и правой направленности, выдвигавших его как противовес демократам первых призывов с их нигилистическими взглядами по отношению прежде всего к советской государственности. Сродни государственничеству и понятие «патриот», в свою очередь скорее позаимствованное также у оппозиции.
Немногие склонны почитать В. Путина либералом (3%), хотя официальная политическая традиция с самого начала 90-х гг., со времен так называемых либеральных реформ немало поусердствовала над сопряжением либерализма и демократии. Попытка выстроить это единство потерпела провал и если и выжила, то в довольно причудливом варианте, воплощенном в известной партии В. Жириновского. Даже характеристика консерватора применительно к новоизбранному президенту, как и социал-демократа, представляется более убедительной (по 6%), хотя и они обе собирают в свою пользу явное меньшинство мнений. Немало, однако, и тех, кто не в состоянии определить сути политических взглядов В. Путина в предлагаемой системе координат (28%).
Политические взгляды президента сообразуются с политическими симпатиями массовых слоев общества: у последних приоритетом пользуется партия власти (18%), значительно повысившая свой рейтинг по сравнению с концом 90-х – началом нулевых гг. (тогда, в худшие времена он фиксировался на уровне 1-3%), следом идут демократы (17%), в основном удерживающие свои позиции, хотя и с некоторыми колебаниями, заведомую слабость демонстрируют патриоты (5%), меньшинство приходится на долю центристов (1%) и других политических сил (3%). Достаточно высоким представляется уровень политических симпатий, выражаемых по отношению к коммунистам (13%). И, наконец, самым впечатляющим в этом раскладе политических симпатий и предпочтений выглядит отказ почти трети респондентов (31%) самоопределиться в привычных понятиях отечественного политического языка. Этот политический вакуум в настоящее время количественно сократился, в особенности по сравнению с концом 90-х гг., но все еще остается значительным.
Респонденты по большей части убеждены в том, что именно их взгляды в точности и разделяются обществом: его подавляющим большинством (11%), значительно больше, чем половиной (16%), более, чем половиной (23%), примерно половиной (23%). Непопулярность разделяемых ими политических симпатий готовы признать сравнительно немногие, то есть, что подобные взгляды присущи меньше, чем половине (7%), значительно меньше, чем половине, и крайне малому числу людей (по 1%).
Оценивая сильные стороны В. Путина, немалое число опрошенных (39%) характеризует его как делового, активного и энергичного, правда, в количественном отношении этот показатель существенно ниже по сравнению с периодом расцвета его харизма в 2007-2008 гг. (61-62%). Новоизбранный президент прибавил себе по части зрелости и опыта (28%) по сравнению с началом своей государственной карьеры (8%), хотя по этой части его заслуги признавались больше в 2008-2011 гг. (43-47%). В силу заданной инерции его признают интеллигентным и культурным 18%), независимым и самостоятельным (12%), образованным и хорошим профессионалом, обладателем лидерских качеств и способности увлечь других (по 28%), опытом политической и государственной деятельности (31%), но это признание, как правило, располагается на заметно более низком уровне, чем в те времена, когда его харизма находилась на пике своей популярности.
В. Путин существенно потерял в своем образе сторонника последовательной политической линии: как сильная сторона его личности эта характеристика разделяется примерно каждым десятым (9%), как и в самом начале его большой политической карьеры. То же снижение его личностного рейтинга на фоне минувшей «золотой поры», связанной с его политическим дебютом, наблюдается при его оценках как способного на компромиссы и конструктивный диалог (12% протии 25% в 2007-2008 гг.), как приятного, симпатичного и обаятельного, то есть в чисто имиджевом плане (7% против 32%), умного, способного и талантливого (20% против 42%), честного, порядочного и некоррумпированного (7% против 24%) и т. д.
В. Путину ставятся в вину те злоупотребления властью, в которых его обвиняют его противники. Несомненное согласие с этим, ссылаясь на множество фактов, циркулирующих в СМИ и Интернете, выражают 16% респондентов. Однако почти треть опрошенных (32%) только допускает возможность совершенных злоупотреблений, оговариваясь ссылкой на других высокопоставленных чиновников, также в этом повинных, и собственной малой осведомленностью. Каждый четвертый (25%) готов закрыть глаза на эти прегрешения, подлинные или мнимые, по одному тому, что при В. Путине «страна стала жить лучше». А каждый десятый (11%) вообще отказывается верить в то, что новоизбранный президент замешан в каких-либо злоупотреблениях властью.
При наличии свободных прессы и телевидения, которые имели бы возможность гласно и открыто обличать злоупотребления властью, В. Путин все равно бы победил на выборах (38%), однако почти столько же респондентов (35%) придерживаются противоположной точки зрения, полагая, что в режиме медийной гласности его победа была бы невозможной.
Прогноз на предстоящее шестилетие (, опрос 20-23 апреля 2012 г. по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 1601 человека в возрасте 18 лет и старше в 130 населенных пунктах 45 регионов страны, статистическая погрешность не превышает 3,4%), отличается довольно-таки выраженным оптимизмом (табл. 4) – так полагают с разной степенью уверенности свыше двух третей (70%) опрошенных. Менее распространенной является пессимистическая точка зрения, которую разделяют в общей сложности 15% респондентов.
Соотношение оптимистических и пессимистических мнений по более конкретным вопросам уже не столь неравномерно, здесь оптимисты и пессимисты составляют два близких по своей численности лагеря. Так, открытой публичной политики ожидает почти половина опрошенных (47%), тогда как несколько меньшее их число связывает политическое будущее с закулисными интригами и принятием важных решений в узком кругу. Примерно то же соотношение мнений по вопросу о правах человека: на их соблюдение надеются 45% опрошенных, в то время как 37% предвидят вмешательство государства в частную жизнь граждан, подчинение его интересам. Более половины респондентов (51%) связывают свои ожидания со спокойствием в обществе, примерно треть (34%) считает более вероятным распространение настроений страха, напряженности и подозрительности.
47% опрошенных прочат укрепление сотрудничества между различными политическими силами, 34% более вероятным считают обострение борьбы между ними. А вот во внешней политике настроения оптимизма имеют большее распространение, в особенности в том, что касается отношений со странами Запада. Две трети опрошенных (67%) уповают на расширение взаимовыгодных контактов с ними, 15% прогнозируют сворачивание этих отношений.
Настроения умеренности и непритязательности в ожиданиях преобладают при оценке перспектив динамики экономического положения России: его некоторого улучшения ожидают 45% опрошенных, 33% рассчитывают на то, что оно практически не изменится. Едва ли не то же соотношение мнений в вопросе о динамике уровня жизни: на некоторое его повышение рассчитывают 40% респондентов, на неизменность – 34%. Почти в равных пропорциях обнаруживают себя надеющиеся на некоторое благоприятствование в деле ведения бизнеса (31%) и лишенные такой надежды (33%). Несколько улучшится ситуация с бегством капитала из России (20%), но более вероятно, что практических изменений здесь не последует (37%), а вот ухудшения в этой сфере вполне возможны (15%). Некоторое улучшение ситуации с утечкой мозгов может произойти (17%), но скорее произойдет сохранение ее в прежнем виде (40%), хотя и не исключается некоторое ухудшение в этой области (14%).
Минимальные улучшения в науке, культуре и образовании должны произойти (33%), но более вероятно, что здесь все останется в неизменности (34%), если только вообще несколько не ухудшится (12%). Наконец, примерно того же характера закономерности прослеживаются в прогнозировании перспектив развития в таких областях, как свобода слова, печати, перемещения за рубеж, международные дела, обороноспособность страны, положение на Северном Кавказе.
Вопрос о кандидатах в президенты после 2018 г. рассмотрен в исследовании «Левада-Центра» (, опрос 19-22 октября 2012 г. по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 1601 человека в возрасте 18 лет и старше в 130 населенных пунктах 45 регионов страны, статистическая погрешность не превышает 3,4%).
В силу сохраняющейся сильной инерции харизма В. Путина в известной мере удерживает свои позиции. Так, его собирательный портрет обладает позитивными коннотациями: 79% опрошенных воздают дань его интеллигенции, а треть (34%) хотела бы видеть его на президентском посту и после 2018 г. Гипотетические выборы ближайшего воскресенья, как утверждается, гарантируют ему значительный отрыв от соперников (38%). «Золотая пора» путинской харизмы ушла, однако, в прошлое, поскольку 40% респондентов противятся его появлению во главе государства на новый срок. Кандидатура Д. Медведева на пост президента встречает еще большее сопротивление, против него настроена половина опрошенных (50%) и только каждый пятый (22%) готов смириться с его возможным президентством. Практически та же половина мнений (49%) склоняется к возможности появления нового лидера, способного выступить в качестве соискателя поста президента, скептически оценивает подобную перспективу опять-таки каждый пятый (23%). Таким образом, вероятность ротации внутри правящей элиты и обновления политического класса представляется в обозримом будущем достаточно основательной.
Представления о демократии в сегодняшней России
Тема демократии и демократизации политических отношений в России сохраняет свою актуальность на протяжении более чем двух десятилетий новейшей истории страны, а тем более в моменты максимальной активизации политической жизни, связанные, как в наши дни, с предстоящими выборами. К ней периодически обращаются различные службы общественного мнения, она остается одной из самых популярных в их зондажах, представленных, в частности, на этот раз «Левада-Центром» (, опрос 27-30 января 2012 г. по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 1600 человек в возрасте 18 лет и старше в 130 населенных пунктах 45 регионов страны, статистическая погрешность не превышает 3,4%).
Прежде всего организаторов исследования занимает вопрос о самой оптимальной, с точки зрения респондентов, политической системе из числа известных исторических образцов. Первой по хронологии в этом списке значится советская политическая система, которую с середины 90-х гг. до начала нулевых признавали лучшей от трети до половины опрошенных (39% в 1996 г., 48% в 2003 г.). Убеждение в оптимальности советского политического уклада не смогло быть поколеблено даже тем весьма критическим отношением к советскому периоду отечественной истории, которое исходило из различных источников официозного характера, в особенности в такие острые моменты, как, например, избирательная кампания 1996 г. С середины нулевых позитивное отношение к советской политической системе начинает постепенно ослабевать, однако своего исторического минимума (27%) оно достигает только в этом году.
Нынешняя политическая система, установившаяся в России, в середине 90-х гг. пользовалась наименьшим признанием (8%): либеральные реформы начала десятилетия с их известным исходом никак не способствовали тому, чтобы считать ее лучшей. В дальнейшем отношение к ней характеризуется большими перепадами в симпатиях и антипатиях. Наибольшее разочарование приходится на 1998 г. – год дефолта, когда ее оптимальный характер отметили только 5% респондентов. «Тучные» предкризисные годы относительного экономического благополучия повысили уровень позитивных оценок нынешней системы: в 2008 г. это мнение высказали 36% опрошенных. Последовавший затем кризис сильно поубавил число ее сторонников: ныне только каждый пятый (20%) отмечает оптимальность существующей в нашей стране политической системы.
Демократия по образцу западных стран почти неизменно, с незначительными колебаниями, собирает около трети мнений в свою поддержку (в 2012 г. – 28%). Некоторое отклонение от этой закономерности продемонстрировали предкризисные годы, когда преимущества западных политических моделей признавал только примерно каждый пятый респондент.
Степень демократизма господствующих политических отношений, характер политического уклада определяют в свою очередь эффективность экономической системы. В наши дни почти половина респондентов (49%) придерживается четко выраженных этатистских взглядов, твердо считая, что во главу угла в организации экономической жизни общества должно быть поставлено государственное планирование и распределение.
Обсудить новость на Форуме