16:45 09.12.2014 | Все новости раздела "КПРФ"
История, обращенная в будущее: экономические воззрения И.В. Сталина и современность.
И.М. Братищев, Р.В. Братищева, члены РУСО
Предлагаем вашему вниманию материал, подготовленный членами РУСО И.М. Братищевым и Р.В. Братищевой.
«Историческое значение каждого великого человека измеряется его заслугами
Родине, его человеческое достоинство – силою его патриотизма…».
Н.Г Чернышевский.
На развилках русской истории было множество случаев, когда решение судьбы страны напрямую зависело от избранного ею пути. Вспомним: «направо пойдешь – коня потеряешь, прямо пойдешь – сам пропадешь, налево пойдешь – счастье найдешь».
Но, пожалуй, наиболее полно и благотворно на судьбу России повлиял выбор В.И. Лениным и его соратниками дальнейшего ее развития в Октябре 1917 года и И.В. Сталина в 1929 году (отмена НЭПа). Причем серьезные аналитики считают, что «развилка», перед которой стоял вождь в конце 20-х годов прошлого столетия была куда более важной, нежели 1917 год. Объясняется это тем, что вплоть до 1929 года наша страна оставалась сырьевым придатком, т.е. была вписана еще в западную капиталистическую систему, а не являлась ее антисистемой.
В сталинские 30-е годы главным вопросом дальнейшего продвижения страны вперед стал вопрос о том как распорядиться скудной по тем временам вещественной субстанцией, а затем и нарастить ее. Сделать это в интересах немногих (говоря современным языком в пользу олигархов), либо путем преимущественно непопулярных мер – в пользу основной массы населения, т.е. всех.
Забегая вперед, зададимся вопросом: не перед подобного ли рода дилеммой должна была бы стоять ельцинско-путинская и стоит нынешняя власть. Но, к сожалению, этот вопрос не осознавался ими даже гипотетически.
- 1. Был ли И.В. Сталин был теоретиком, а не только великим практиком.
У России одна из существенных особенностей: практически любой «материалистический» вопрос решается у нас преимущественно властным (автократическим) способом. Так было, к примеру, при Иване Грозном, отстранившим от власти тогдашних олигархов – четыре клана суздальских княжат, так было при Петре Первом, Екатерине Второй, Павле Первом, Александрах Втором и Третьем. Примерно подобным же образом поступил и Сталин, отстранив в 30-е годы от власти тех, кто выступал за «сырьевой вариант» развития России, обрекавший страну на зависимое от капиталистов положение. При этом он опирался на широкую и действительно народную поддержку. Это потребовало временного усиления пресса на население (по другому не бывает), но в результате возобладал национально-ориентированный и антиолигархический выбор.
И как показал весь ход дальнейшего развития страны, этот выбор оказался верным. Почему? Да, потому что наши великие предки и Сталин в их числе в исторически разное время действовали, исходя из интересов народа и с его одобрения. Можно ли считать случайным, что в историческом сознании народа деятельность указанных выше правителей России наполнилась эпохальным смыслом (эпоха Ивана Грозного, эпоха Петра Первого, эпоха Сталина)?
Как не случайно и то, что любой официальный, либо другого рода разговор о социализме и Советском Союзе непременно сводится к теме сталинской эпохи. По своим колоссальным свершениям эта эпоха громадна, экономически и социально эффективна, а Сталин как создатель первого в мире социалистического государства в условиях капиталистического окружения подобен Титану. Это факт, что под его руководством путь «от сохи и лаптей до атомного реактора» был проделан одним поколением и, как бы это кому не нравилось, в рамках социалистического проекта.
Троцкистско-бухаринское, а позднее хрущевско-горбачевско-ельцинское либеральное и путинско-медведевское неолиберальное противостояние Сталину имеет в своей основе один источник – ненависть к социализму. То есть ненависть к обществу, в основу которого положены идея справедливости и коллективистский концепт, желание навсегда устранить атомизацию общества с ее «социальным дарвинизмом» и паразитированием на нищете и бесправии.
Возможен вопрос: умаляет ли достоинства и заслуги Сталина его статус преемника В.И. Ленина в практическом и теоретическом отношении? Думается, что нисколько. И разница между ними не в величине и значимости свершений, а, главным образом, в исторически-временном аспекте. Каждый из них по своему создал и со всей силой своего таланта и политической воли максимально использовал возможности, предоставленные им временем. Образно выражаясь, Ленин «родил» социалистический Советский Союз, а Сталин его «воспитал и вырастил».
Но можно ли было решить эту грандиозную задачу, не опираясь на теорию, которая всегда была и остается «критерием истинности практики»? Ответ очевиден. Поэтому рассуждения о том, что Ленин больше теоретик, а Сталин – практик далеки от правды, о чем и свидетельствует исследование сталинского теоретического наследия.
Здесь следует обратить внимание на два, по крайней мере, этапа становления Сталина как теоретика. Так, при жизни В.И. Ленина разработка Сталиным общетеоретических вопросов социализма ограничивалась национальной проблематикой. После Ленина, в условиях жестко обострившейся полемики с Л. Троцким и его приспешниками И.В. Сталину пришлось осмысливать весь спектр создания основ нового социалистического жизнеустройства общества. При этом социально-экономическая обстановка в стране и политико-идеологическое противостояние в партии актуализировали вопрос о том, что построение социализма не может рассматриваться как процесс его эволюционного становления, а является сознательным и планомерным строительством нового общества в условиях внутреннего противоборства и враждебного окружения.
- 2. Три «экономических кита», на которых И.В. Сталин строил социализм.
Еще В.И. Ленин отмечал: «До сих пор перед нами стояли мизерные, презренно-жалкие (с точки зрения всемирного империализма) враги, какой –то идиот Романов, хвастунишка Керенский, банды юнкеров и буржуйчиков. Теперь против нас поднялся гигант культурного, технически первоклассно оборудованного, великолепно налаженного всемирного империализма. С ним надо уметь бороться».
Это «умение» предполагало прежде всего теоретическое осмысление эпохи. И Сталин его продемонстрировал великолепно и провидчески. Возьмем, к примеру, его небольшую по объему работу «Экономические проблемы социализма в СССР», обращенную к участникам ноябрьской дискуссии 1951 года. Из всей совокупности поднятых в ней проблем выделим только три, наиболее актуальные как нам представляется, с точки зрения современности. Это, во-первых, вопрос об утверждении социалистической собственности на средства производства и ее формах; во-вторых, «о товарном производстве при социализме» и, в-третьих, «о характере экономических законов при социализме». В каждую их этих проблем Сталин внес неоценимую теоретическую лепту, подтвержденную всем ходом исторического развития.
В наше непростое время наблюдается такая разновидность исторического регресса, которой раньше в истории не было, хотя регрессивные периоды практически никогда не выпадали из общего исторического контекста. В конце ХХ века человечество столкнулось со специфической формой регресса, реализуемой в рамках схемы история – антиистория. В этих условиях экономические воззрения И.В. Сталина приобрели исключительную злободневность. Тем более, что помимо теоретического осмысления особенностей раннего социализма, ему досталась тяжкая, рутинная и не для всех понятная, но востребованная временем работа построения первого в мире социалистического государства.
Нельзя не учитывать и то, что до Великой Октябрьской социалистической революции Россия была самой реакционной полукапиталистической страной с остатками феодализма и патриархальщины. И, к глубокому сожалению, почти в такую же страну она стараниями либерал-клептократов превратилась на рубеже XX и XXI веков. Да, уважаемые читатели, мы живем во время, когда за стенами наших жилищ буйствует полукапитализм в самой подлой, реакционной и бесчеловечной форме. И сейчас надо размышлять главным образом не только о том, как «дошли мы до жизни такой», а о восстановлении движения России в направлении социализма – этой универсальной, социально-справедливой и в то же время эффективной с ресурсной точки зрения формы человеческой жизнедеятельности.
В решении этой труднейшей задачи, как и предупреждал И.В. Сталин, самым опасным является беспечное отношение к теории, «стремление практиков отмахнуться от теории». Нельзя не учитывать, что этот вывод был сделан в особо сложных международных условиях враждебного капиталистического окружения и угрозы военного нападения извне. Сейчас к этому добавляются общемировые процессы, вылившиеся во всеобщий экономический коллапс общества, функционирующего на стихийных началах, ведущий капиталистический мир в цивилизационный тупик.
Анализ изменений в общественном устройстве, организации социально-экономической и духовной жизни народов и воздействия их на цивилизационные процессы развития человечества, приводит к выводу о необходимости глубокого научного осмысления экономических воззрений И.В. Сталина с тем, чтобы не допускать в будущем необдуманных, неверных решений, приводящих к разрушительным тенденциям. Сама объективная логика исторического процесса, как он и предвидел, приводит человечество к идее справедливого общественного устройства, основанного не на индивидуализации, конкуренции, т.е. борьбе всех против всех, алчности, экспансивности, антигуманизме, а на системе гуманистических ценностей, а именно: равенстве, соучастии, общности.
А это и есть социализм, т.е. такое общество, которое отказавшись от частной собственности, разрешает антагонистическое противоречие между трудом и капиталом, обеспечивает возможность саморазвития, создает мощную и эффективную систему планирования, формирует комплекс социальных гарантий в их реальном воплощении: право на труд, бесплатное образование и здравоохранение, утверждает уникальную систему народовластия и истинной демократии и т.д. открывает для каждого возможность равного доступа к достижениям науки и культуры, удивляет мир невиданными темпами бескризисного развития производства.
- 3. Утверждение общественной собственности на средства производства в двух ее формах: государственной и колхозно-кооперативной.
Социализм, подчеркивал Сталин, базируется на общественной собственности на средства производства, а именно на землю, недра, ключевые отрасли экономики. А форма собственности – это основа производственных отношений и главная черта того или иного способа производства.
Национализация основных средств производства, земли, кооперирование сельского хозяйства, преобразования в материально-технической базе экономики, осуществленные в конце 20-х — начале 30-х годов, явились отправным пунктом для вывода о формировании в СССР в основном социалистической системы хозяйства и утверждении главенствующей роли в ней социалистической собственности. Этот вывод был юридически закреплен в сталинской Конституции СССР 1936 года.
Ее статья 4 гласила: «Экономическую основу СССР составляют социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность на орудия и средства производства, утвердившиеся в результате ликвидации капиталистической системы хозяйства, отмены частной собственности на орудия и средства производства и уничтожения эксплуатации человека человеком»[1]. Как видим, в характеристике основы экономического строя в СССР Конституция указывала на два момента: «социалистическую систему хозяйства» и «социалистическую собственность на средства производства».
Впоследствии Сталиным было дано следующее определение соотношения понятий «социалистического строя», «производственных отношений» и «собственности»: «При социалистическом строе, который осуществлен пока что только в СССР, основой производственных отношений является общественная собственность на средства производства»[2]. Положение о том, что основу производственных отношений составляет форма собственности на средства производства, было известно марксизму и прежде, оно имело общеметодологическое значение, и, примененное к характеристике собственности в советском обществе, широко вошло в научную и учебную экономическую литературу.
Социалистическая собственность на средства производства характеризовалась в Конституции СССР 1936 г. как собственность, состоящая из двух форм: основной — государственной (всенародное достояние) и кооперативно-колхозной (собственность отдельных колхозов и отдельных кооперативных объединений) (ст. 5).[3] Кроме того в статье 10 Конституции закреплялась законодательная охрана права личной собственности, основанной на трудовых доходах и праве наследования, а статья 9 допускала наряду с социалистической системой хозяйства и «мелкое частное хозяйство единоличных крестьян и кустарей, основанное на личном труде и исключающее эксплуатацию чужого труда»[4]. В рамках этих форм собственности и осуществлялся их экономический анализ.
В литературе середины 50-х годов, посвященной вопросам собственности, широко использовались выводы экономической дискуссии 1951 г., основные положения работы И.Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г.). На них опирался и известный учебник по политической экономии Института Экономики Академии наук СССР под редакцией К. Островитянова, в котором выделялась особая глава (XXVII) «Общественная собственность на средства производства — основа производственных отношений социализма».[5]
Не вдаваясь в дискуссию по проблемам собственности, характерную для научной литературы 60-90-х годов прошлого века,[6] отметим лишь несколько важных, на наш взгляд, обстоятельств.
Первое. Утверждение в Советском Союзе общественной собственности в двух ее основных формах: государственной и колхозно-кооперативной позволило И.В. Сталину и его соратникам в исторически короткий срок (1929 – 1940 годы) осуществить индустриализацию страны, коллективизацию сельского хозяйства и культурную революцию, обеспечить экономическую победу советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, в короткие по историческим меркам сроки восстановить разрушенное войной народное хозяйство, создать «атомный щит» страны и вырваться в космос.[7]
На этом фоне «достижения» нынешнего режима утвердившегося в России в 1990 году выглядят следующем образом.
Таблица 1.[8]
Производство основных видов промышленной и сельскохозяйственной продукции в России в 1990-м и200 -м году.
| Производство продукции в России в 1990 г. и в 2007 г. |
| Вид продукции Единица 1990г.- 2007г. (% от 1900 г.) |
| Промышленность Электроэнергия млрдкВт-ч 1082,2 1015,3(94,0%) |
| Нефть млнт 516 491 (95,1%) |
| Газ млрд мэ 641 651 (101,6%) |
| Уголь млнт 395 314(79,4%) |
| Чугун млнт 59,4 51,5(86,7%) |
| Сталь млнт 89,6 72,4(80,8%) |
| Металлорежущие станки тыс. шт. 74,2 5,1(7%) |
| Металлорежущие станки с шт. 16741 программным и числовым 377(2,3%) управлением |
| Линий автоматические и компл. 556 полуавтоматические для 4(0,7%) машиностроения и металлообработки |
| Станки ткацкие шт. 18341 89 (0,5%) |
| Экскаваторы тыс. шт. 23,1 6,3 (27,2%) |
| Бульдозеры тыс. шт. 14,1 3,3 (23,4%) |
| Тракторы тыс. шт. 213,6 14,0(6,6%) |
| Зерноуборочные комбайны тыс. шт. 65,2 7,3(11,2%) |
| Сельское хозяйство Посевные площади млн га 117,7 76,4(64,9%) |
| Валовой сбор зерна млнт 116,7 81,8(70,1%) |
| Крупный рогатый скот млн голов 57,0 21,5(37,6%) |
| Поголовье коров млн голов 20,5 9,4(45,7%) |
| Поголовье свиней млн голов 38,3 16,1(41,5%) |
| Поголовье коз и овец млн голов 58,2 21,0(36,1%) |
| Производство мяса млнт 10,1 (скот и птица в убойном весе) 5,7(56,4%) |
| Производство молока млнт 55,7 32,2 (57,8%) |
| Производство яиц млрд шт. 47,5 37,9(79,9%) |
| Количество тракторов на 1000 га шт. 10,6 пашни 5,1 (48,1%) |
| Количество комбайнов на 1000 га шт. 0,6 пашни 3,4(51,5) |
Последствия либерал-реформирования особенно пагубно сказались на сельском хозяйстве. Сейчас ненавистники Сталина в открытую заявляют о том, что в современной России «историческая миссия, российского крестьянства подошла к концу». А, это означает, что «канула в лету» и продовольственная безопасность страны. Разрушение колхозно-кооперативной собственности началось с Указа Ельцина «О неотложных мерах по осуществлению земельной реформы» (27.12.1991 года).
Он предусматривал немедленный раздел колхозной собственности и переход в течение двух месяцев к частному и коллективно-договорному владению. Но на изменение формы собственности было потрачено не два месяца, а три года. Завершилось окончательное разрушение села принятием Земельного кодекса (25.10.2001 года), утвердившего частную собственность на землю и ее свободную куплю-продажу. Тысячи колхозов прошли через банкротство, уничтожившее их на корню. Был выдвинут лозунг: «Фермер нас накормит!». Численность фермерских хозяйств к середине 90-х годов достигла 280 тысяч, а произвели они только 1,9 % продукции. В целом по России валовой сбор зерна составил 82 млн. тонн, вместо 116,7 млн. тонн накануне реформы. В дефолт 1998 года намолот хлеба упал до 47 млн. тонн. Назревал голод, который удалось предотвратить только срочной закупкой зерна и продовольствия в обмен на нефть и газ.
Реформа привела к возврату многоукладности сельского хозяйства. Против сельских тружеников объединились не только банки, хлебоприемные организации, но и продавцы дизельного топлива, бензина, минеральных удобрений, техники, электричества, задирающие цены на свои товары. В результате два последних десятилетия в почву стало вносится лишь 10 % удобрений, применяемых до реформы.
В настоящее время, - как доказательно утверждает академик РАСХН В.И. Кашин, - «ежегодно мы теряем с лица земли русской тысячу деревень; в девяти тысячах осталось по 20-30 человек»; «тысячи сельских школ закрыто, а без школы, вы знаете, без дома культуры, без производства какая может быть деревня?». По сравнению с 1990 годом бюджет села сократился в 45 раз! Отсутствие финансовой поддержки государства усугубляется диспаритетом цен: за тонну солярки сельский производитель вынужден отдать 5 тонн зерна!
За годы либералреформирования валовое производство сельскохозяйственной продукции уменьшилось наполовину; посевная площадь сельхозкультур сократилась на 41 миллион гектар (на 34,8%). При этом из-за нехватки удобрений упало плодородие почвы; государственная поддержка села составляет всего... 1,2% расходной части бюджета - словно и нет в России села, хотя на деревне пока еще проживает треть населения.
Подобные чудовищные перекосы сказываются не только на сельских жителях, но и на большинстве граждан России. По сравнению с 1990 годом так называемые «нулевые годы» душевое потребление мяса снизилось на 34%, яиц - на 24%, рыбы - на 41%, сахара - на 28%, молочных продуктов российские граждане стали потреблять меньше на 37%). Для физического выживания людей не хватает белковой пищи, витаминов и просто калорий.
Как видим, западная частнособственническая фермерская модель, которую более двадцать лет навязывают стране либералы, не выдержала конкуренции со сталинской моделью развития сельского хозяйства в России. И происходит это, главным образом, из-за абсурдной аграрной политики, основанной на сознательном и преступном уничтожении коллективных форм хозяйствования.
Второе не менее важное обстоятельство связано с ответом на вопрос: может ли частная собственность на средства производства способствовать формированию социально-инновационной («умной экономики», как говорил будучи президентом РФ Д.А. Медведев)? И.В. Сталин отвечал на этот вопрос однозначно – нет! И это опять таки подтверждается всем ходом исторического развития. К сожалению, противоположная точка зрения оказывается настолько живучей,[9] что ответить на поставленный выше вопрос крайне необходимо.
Невероятно, но факт - с культивированием у нас рыночных идей из поля зрения теоретиков и практиков исчезла проблема эффективности экономики. Эпоха «судьбоносных реформ» привела к тому, что национальное богатство России, как накопленный материальный продукт истории, стало интенсивно разбазариваться. Интегрированной системы союзных или, по крайней мере, дружественных нам стран дальнего (как, впрочем, за редким исключением, и ближнего) зарубежья уже не существует. Можно хоть тысячекратно проклинать сталинизм и навешивать на него одностороннюю ответственность за объявленную России западными странами «холодную войну», но все более очевидно, что сегодняшняя необъявленная война против нашей Державы становится фактом общественного сознания. И если мы только выберемся из неолиберального тупика и не совершим очередных геостратегических преступлений против своего же будущего, нам нечего опасаться происходящего сейчас в мире формирования альтернативных Западу центров глобального политического влияния. Такие центры создаются, к примеру, в Азии. Важно только, чтобы у России - столь же азиатской страны, как и европейской,- было свое достойное место в этой многополярной системе координат. XXI век не будет «вторым американским веком», а вопреки многим заангажированным политастрологам он наверняка станет «столетием Азии», а следовательно, и России.
Вот почему исключительно важно при определении социально-экономической ориентации России учитывать не только наш отечественный опыт, а адаптировать все лучшее, что накоплено в мировой (в том числе и азиатской) практике. В наши дни уже нельзя вслед за Наполеоном повторять: «Главное ввязаться в бой, а там посмотрим!» или «иного не дано», «альтернативы нет» и т.п. Нельзя надеяться и на реинкарнацию своих далеких предков, сумевших во главе с Иваном Калитой, во многом потворствуя Золотой Орде, накопить силы (в том числе и финансовые) для того, чтобы во главе уже с внуком И. Калиты - Дмитрием Донским собрать и вооружить русское воинство и на Куликовом поле наголову разбить басурманов.
На дворе сегодня не XIV век, а западный «золотой миллиард» вовсе не простодушная, а во многом более жестокая Золотая Орда. Стремление сделать что-то «для России, но без России» - это сплошная утопия. Развернувшееся в мире глобальное и бескомпромиссное геополитическое противоборство требует предельной концентрации всех возможных ресурсов: политических, финансово-экономических, информационных, но главное –человеческих с тем, чтобы сформировать в стране самодостаточную экономику.
Осознанно следуя принципу «жать до упора», Российская власть, по существу, ничего не делает для решения этой архиважной и архисложной задачи. Напротив, «монетаристская» программа, фактически предполагающая дальнейшее обнищание и деградацию населения, продолжает оставаться краеугольньм камнем ее социально-экономической политики. А это означает, что сопротивление этой политике неизбежно. И оно есть. Тем более, что большинство людей на личном опыте убеждается, что созданный в России рынок и лежащая в основе его создания приватизация развалили страну, превратили подавляющую часть населения не только в рабов «своей» компрадорской буржуазии, но и международного капитала.
Люди все в большей степени начинают освобождаться от стереотипа, будто в советский период человек был лишен собственности. Когда здравоохранение, образование, отдых стали платными, когда прежде регулируемые (по уровню зарплаты и пенсий) цены, коммунальные услуги стали не по карману, все стали понимать, что были совладельцами общей собственности и пользовались ее благами.
Следует признать, что благодаря стараниям отечественных творцов «чудо-рынка» и навязанным стране радикальным экономическим реформам был действительно преодолен монополизм государственной (точнее, общенародной) собственности. По мнению реформаторов, сам факт принятия Закона о собственности (1990 г.), в который впервые было включено понятие частной собственности, свидетельствовал о готовности и способности общества к восприятию принципиально новых социально-экономических отношений, уже не связанных с социализмом. Своего рода тактическим маневром послужили два активно пропагандируемых тезиса: первый - о нереформируемости социалистической системы, якобы гораздо раньше понятой и признанной в восточноевропейских странах; второй - о наличии рынка вообще, как некоего абстрактного «общечеловеческого» образования вне его конкретно-исторической и национальной специфики.
Именно с этих позиций российскому обществу упорно навязывалось представление о том, что иного выбора, кроме «шокового метода», практически не предусматривающего расходов на социальную сферу, одномоментной либерализации цен, внутренней и внешней торговли, ускоренной приватизации, у нас нет. Концепция же более взвешенных и поэтапных преобразований, не допускающая чрезмерных социальных тягот, либо замалчивалась, либо квалифицировалась как нереалистичная и даже антиреформаторская.
Сейчас мало кто помнит, что 11 июля 1990 г. в Хьюстоне (США) прошло экономическое Совещание, посвященное состоянию и трансформации экономики Советского Союза. В нем приняли участие представители МВФ, МБРР, (ОЭРС) Организации экономического развития и сотрудничества и Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). В начале 1991 г. был опубликован более чем сто-страничный труд, названный: «Экономика СССР: исследование состояния экономики СССР по запросу участников Совещания в Хьюстоне». На русский язык он был переведен под контролем ЕБРР. В этом труде содержались рекомендации по реформированию экономики Советского Союза, определены условия оказания России западной помощи, возможные формы такой помощи. Надо ли удивляться тому, что реформы в России точно соответствовали предложенному сценарию?
В частности, в нем говорилось: «В идеальном случае путь постепенных реформ можно провести.., но мы уже знаем, что такого пути не существует. Восстановление финансовой стабильности потребует очень жесткого сокращения правительством финансового дефицита, поглощения избыточных вкладов, сильного замораживания кредитов и процентных ставок выше уровня инфляции». В документе настоятельно рекомендовалась «быстрая и всеобъемлющая либерализация цен» и быстрый переход к «либерализации труда». Все это «не может быть установлено без начального спада производства и занятости», подчеркивалось в нем. Но самый интересный вывод, с которым трудно не согласиться, состоял в следующем пассаже: «Финансовое оздоровление само по себе не даст ничего для установления рынка». Как говорится, «за что боролись, на то и напоролись».
Навязанная России монетаристская концепция, вне зависимости от желания реформаторов, преследовала, по крайней мере, три цели:
Первая - ускоренная трансформация централизованной плановой экономики в рыночную. Для решения этой задачи экономическая теория могла предложить скорее расплывчатые метафоры, нежели точные рецепты, детальные рекомендации, определяющие необходимые ориентиры.
Вторая цель - строгое следование, как уже нами отмечалось, хьюстонскому сценарию, согласно которому Россия должна была стать сырьевым придатком мирового рынка с параллельным свертыванием обрабатывающей промышленности (для этого при сложившейся структуре нашей экономики достаточно было повысить цены на энергоносители, что и было выполнено).
Наконец, третья цель - «импорт конкуренции», которая в условиях открытой экономики должна была привести к запрограммированному результату - уничтожить наиболее важные российские предприятия как возможных конкурентов на мировом рынке.
Результат известен - в стране начала бушевать инфляция издержек производства, подгоняемая, с одной стороны, ценовым давлением сырьевого и энергетического комплексов, а с другой - излишне монополизированной структурой хозяйства. Повышение цен на сырье и энергоносители стало с опережением перекладываться на потребителей конечной продукции, спрос на отечественную продукцию упал, производство сократилось к 1996 году вдвое по сравнению с 1991-м.
Экономика попала в заколдованный круг, когда всякое увеличение количества денег в обращении приводило к падению курса рубля и естественному росту цен в особенности на импортные товары, потоком хлынувшие в Россию в обмен на нефть, газ и другие природные ресурсы. О такой ситуации в народе говорят: «нос вытащил - хвост увяз, хвост вытащил -нос увяз». Из двух зол - инфляция или спад производства -реформаторам надо было выбирать меньшее. Но выбрали, как известно, зло большее - спад производства, совмещенный с кризисом неплатежей. Резко затормозили рост денежной массы, прекратили достаточное финансирование социальных программ, выплату заработной платы и пенсий.
По настоянию экспертов МВФ реформаторы развернули ожесточенную борьбу с дефицитом бюджета. Под воздействием всего этого набора заокеанских экзотических средств усилилась регионализация страны, подталкиваемая политикой бюджетного федерализма. Из-за высоких тарифов на перевозки грузов стало распадаться единое экономическое пространство. Инфляция угрожающе возросла. Как здесь не вспомнить весьма справедливое высказывание одного из создателей концепции социального рыночного хозяйства Л. Эрхарда (ФРГ): «Инфляция - это не стихийное бедствие и не закон природы, а дело рук дураков или преступников, управляющих государством». Это тем более актуально в условиях, когда «правила игры» в нашей экономике устанавливались советниками МВФ, действовавшими не в интересах России.
Коренным для смены централизованной плановой модели экономики на стихийно-рыночную западные советники постулировали вопрос об изменении в России отношений собственности посредством приватизации. Результаты последней напрямую зависели от принятой реформаторами концепции, которая, как выяснилось позднее, «не сработала». По нашему мнению, произошло это в силу ущербности самой концепции, исходившей из следующих постулатов:
1) для сталинской плановой системы якобы характерна неразделенность, совмещенность функций собственности и управления на всех уровнях иерархической лестницы. Следовательно, изменения в системе управления требуют замены прежних отношений собственности новыми. Воспринимая это утверждение как аксиому, реформаторы даже не ставили перед собой вопрос: приведет ли установление новых отношений собственности к качественной смене одной экономической модели на другую либо вызовет непредсказуемые последствия;
2) априори считалось, что тезис о равноправии форм собственности не что иное, как тактическое допущение, лукавство (правда, вслух об этом не говорилось). Поэтому концепция приватизации изначально исходила из приоритета частной формы собственности, якобы наиболее эффективной;
3) признавалось, что наиболее сложной целью приватизации является реализация преимуществ негосударственных форм собственности (в смысле их гибкости, устойчивости, ответственности и предпринимательской активности). Приватизированные предприятия не получали финансовой, методической и интеллектуальной поддержки, поэтому многие из них оказались в состоянии банкротов.
Стараниями либерал-реформаторов приватизация была доведена до абсурда - две трети ресурсов перераспределились в финансовую сферу и в область торгового капитала. Только 16% предприятий сохранили способность выплачивать налоги, поэтому их максимальная собираемость замерла на уровне 60%. Доходная часть бюджета окончательно рухнула, а сам бюджет стал остродефицитным, или, как говорят специалисты, нерациональным. Резко упали инвестиции, а сумма задолженности предприятий превысила квадриллион рублей.
Ликвидация общественной собственности в России не привела к появлению «эффективных собственников», не развернула, как ожидалось, конкуренции, ведущей к снижению цен. Она стала беспрецедентным в мировой практике отчуждением людей от собственности, чудовищным по масштабам расхищением национального достояния страны: от сырьевых ресурсов до исторических и культурных ценностей. Результат известен: социально-экономические потери от разрушения экономики, науки и культуры, оборонного потенциала по самым скромным подсчетам в два с половиной раза превысили материальные потери советского народа в Великой Отечественной войне.
Наконец, третьим важным обстоятельством определяющим проверенное практикой теоретическое осмысление И.В. Сталиным проблемы общественной собственности является то, что последняя сама по себе автоматически не может быть реализована в форме конкретного результата. Нужны действия людей, соответствующие объективному ходу развития производительных сил общества и характеру производственных отношений. Любые попытки «идти вперед с головой, повернутой назад», всегда обречены на провал.
Так, обманом и на прямые субсидии западных стран, придя к власти в России и в других социалистических странах, либералы действовали вроде бы вполне объяснимо. В первую очередь они прибрали к рукам финансовые структуры, в одночасье разгромили находящуюся под ко
Обсудить новость на Форуме