20:01 26.08.2010 | Все новости раздела "КПРФ"
Газета «Советская Россия»: Ложь и правда о польско-советской войне
В августе 2010 г. в Польше, несмотря на наводнения, происходили пышные торжества по поводу.90-летия так называемого «чуда на Висле» – победы польских войск над Красной Армией под Варшавой в 1920 г. Читайте публикацию в газете «Советская Россия».
В программе торжеств значилось также открытие памятника советским воинам, останки которых были захоронены в 1920 году под городом Оссувом. Однако эта церемония была сорвана, так как накануне открытия памятника надгробие могилы было размалевано красными звездами и оскорбительными надписями. Возле места предполагаемого памятника собрались люди, выкрикивавшие: «Позор!» и «Это – акт презрения к полякам!».
Свою лепту в кампанию внесли и лица, претендующие на знание истории. Польский историк профессор Томиш Налович так объяснил смысл событий лета 1920 года: «Если бы Польша проиграла, то на нее обрушились бы все несчастья, которые позже обрушились на советскую Украину, Белоруссию – красный террор, ЧК, коллективизация, голодомор. Польская армия поставила тогда непреодолимый барьер на пути распространения коммунизма. Если бы тогда коммунизм прошел через Польшу, то у него были бы большие шансы распространиться на всю Европу».
Когда началась польско-советская война?
Повторив набор антисоветских пропагандистских стереотипов, историк Томиш Налович поведал о том, что якобы могло случиться, но умолчал о том, что же произошло на самом деле летом 1920 года, а также за несколько месяцев до того. В своем рассказе о советско-польской войне профессор Налович упустил немаловажную деталь: военные действия начала Польша, а не Советская страна.
Еще до создания независимой Польши В. И. Ленин 29 августа 1918 г. объявил об отказе от договоров и актов, заключенных царской Россией о разделе Речи Посполитой. Однако с первых дней после своего рождения независимое Польское государство проявило свою враждебность по отношению к Советской стране. 2 января 1919 г. в Варшаве была расстреляна жандармами миссия советского Красного Креста во главе с Б. Веселовским.
Одновременно правительство Польши развернуло вооруженные действия по захвату земель Украины, Белоруссии и Литвы под предлогом защиты польской территории. 30 декабря 1918 г. польское правительство заявило, что продвижение Красной Армии на территории Литвы и Белоруссии является агрессивным актом по отношению к Польше и объявило о своей готовности к защите «территорий, населенных польской нацией». 7 января 1919 г. Советское правительство заявило о том, что Красная Армия нигде не вступала на территорию, «которая могла бы быть рассматриваема как принадлежащая
Польской Республике», а 10 февраля предложило Польше установить нормальные отношения. Аналогичные предложения были сделаны советскими правительствами Литвы и Белоруссии 16 февраля 1919 г.
В ходе своего наступления Польша овладела значительной частью территории созданной в феврале Литовско-Белорусской Советской Социалистической Республики (Литбел). 21 апреля 1919 г. поляки взяли Вильно (Вильнюс) – столицу Литбела и правительство этой Советской республики эвакуировалось в Минск.
В своей книге «Советско-польские войны» («Яуза», «Экмо», 2004) Михаил Мельтюхов привел немало примеров жестокости и бесчеловечности, сопровождавших продвижение польских войск на восток. Будущий министр иностранных дел Польши Ю. Бек рассказал своему отцу Ю. Беку, министру внутренних дел в правительстве Падеревского о том, как продвигался его отряд через Украину: «В деревнях мы убивали всех поголовно и все сжигали при малейшем подозрении в неискренности. Я собственноручно работал прикладом».
По свидельству представителя Гражданского управления восточных земель М.Коссаковского, убить или замучить большевика не считалось грехом. «В присутствии командующего оперативной группы в Польше генерала Листовского застрелили мальчика лишь за то, что якобы недобро улыбнулся». Один офицер «десятками стрелял людей только за то, что были бедно одеты и выглядели, как большевики... было убито около 20 изгнанников, прибывших из-за линии фронта... этих людей грабили, секли плетьми из колючей проволоки, прижигали раскаленным железом для получения ложных признаний». Косаковский был очевидцем следующего «опыта»: «кому-то в распоротый живот зашили живого кота и побились об заклад, кто первый подохнет, человек или кот».
Тем временем при поддержке Франции Польша наращивала свою военную мощь. На Парижской мирной конференции, которая в это время разрабатывала мирный договор, страны Антанты, и прежде всего Франция, старались превратить Польшу в оплот своей политики в Восточной Европе. Поэтому они поддерживали разраставшиеся территориальные требования Варшавы. 18 июня 1919 г. Верховный совет Антанты утвердил границу между Польшей и Литвой, в соответствии с которой Вильнюс и Виленский край переходил под польскую юрисдикцию. 25 июня 1919 г. Верховный совет Антанты уполномочил Польшу оккупировать Восточную Галицию, которая до войны входила в состав Австро-Венгрии. Позже совет предоставил Польше мандат на 25 лет на управление Восточной Галицией. Правда, польское правительство оспорило это решение, заявив, что Восточная Галиция – это неотъемлемая польская территория.
Как утверждал английский историк А. Тейлор, с самого начала провозглашения независимости правители Польши стали всерьез рассуждать о превращении своей страны в одну из великих держав Европы. Эти амбиции толкали их ко все новым захватам, особенно на востоке. Этому способствовало давление Франции на Германию, позволившее отвести германские войска с западных границ Польши. Варшава смогла создать крупные и хорошо вооруженные группировки на восточной границе, которые с конца февраля – начала марта 1919 г. стали продвигаться на восток.
Представитель США при миссии Антанты в Польше генерал-майор Дж.Кернан докладывал 11 апреля 1919 г. президенту В.Вильсону: «Хотя в Польше во всех сообщениях и разговорах постоянно идет речь об агрессии большевиков, я не мог заметить ничего подобного. Напротив, я с удовлетворением отмечал, что даже незначительные стычки на восточных границах Польши свидетельствовали скорее об агрессивных действиях поляков и о намерении как можно скорее занять русские земли и продвинуться насколько возможно дальше. Легкость, с которой им это удалось, доказывает, что полякам не противостояли хорошо организованные советские вооруженные силы».
К тому времени у Советской страны не было сил для того, чтобы отбиваться от своих врагов на всех фронтах. Прибывший 9 июля 1919 г. на Западный фронт в качестве члена его военного совета И.В.Сталин сообщал В.И.Ленину о плачевном состоянии советских войск. Он писал, что фронт «представляет собой лоскутный двор, который невозможно починить без готовых резервов, и что достаточно одного серьезного удара противника в одном из важных пунктов, чтобы весь фронт зашатался, вернее, – пошатнулся».
Опасения Сталина подтвердились. 8 августа поляки взяли Минск и их наступление было продолжено. 11 августа Сталин докладывал Ленину из Смоленска, где размещался штаб Западного фронта: «Положение на Западном фронте становится все более угрожающим. Старые, истрепанные, усталые части XVI армии, на которую наседает наиболее активный противник не только не способны обороняться, но потеряли способность прикрывать отходящие батареи, естественно, попадающие в руки противника». Однако несмотря на просьбы Сталина о помощи, из-за тяжелого положения на других фронтах подкреплений не прибывало, и Красная Армия продолжала отступать.
Лишь достигнув Березины, Красная Армия смогла закрепиться на ее левом берегу и создать устойчивую оборону. К этому времени продвижение польских войск в Белоруссии ослабло.
Поражение Деникина заставило страны Антанты искать иные пути наступления на Советскую страну. Весной 1920 г. Англия, Франция и США поставили Польше 1494 орудия, 2800 пулеметов, 385,5 тысячи винтовок, 42 тысячи револьверов, около 700 самолетов, 200 бронемашин, 800 грузовиков, 576 миллионов патронов, 10 миллионов снарядов, 3 миллиона комплектов обмундирования, 4 миллиона пар обуви.
Тем временем Советское правительство предпринимало усилия, направленные на нормализацию отношений с Польшей. 28 января 1920 г. Советское правительство обратилось к правительству Польши с призывом решить спорные вопросы за столом переговоров. 2 февраля 1920 г. ВЦИК РСФСР опубликовал обращение к польскому народу с призывом заключить мир с Польшей.
В ответ 5 марта войска генерала В. Сикорского начали наступление и через день захватили Мозырь. В тот же день Советское правительство, осудив эти агрессивные действия Польши, вновь призвало Варшаву к столу переговоров. 27 марта министр иностранных дел Польши С. Патек ответил на это предложение согласием. Однако местом переговоров был предложен им город Борисов, захваченный к этому времени поляками. Патек также предложил объявить перемирие вокруг Борисова.
28 марта Советское правительство предложило распространить перемирие на всю линию польско-советского противостояния. На это Варшава ответила отказом. Ее условием было: либо переговоры в Борисове, либо переговоров вообще не будет. 23 апреля Москва предложила начать переговоры в Гродно или Белостоке.
Однако за день до этого 22 апреля польское правительство подписало договор с Петлюрой, по которому изгнанный из Украины председатель директории «Украинской народной республики» отдал Волынь Польше. 24 апреля между польским правительством и директорией была подписана конвенция, по которой две украинские дивизии передавались польскому командованию. Петлюровцы обязались обеспечивать польские войска продовольствием за счет Украины.
Одновременно завершалась переброска польских войск к советско-польской границе. К концу апреля 1920 г. польская армия имела на границе шесть армий общей численностью в 148,4 тысячи солдат и офицеров. У нее имелось 4157 пулеметов, 302 миномета, 894 артиллерийских орудия, 49 броневиков, 51 самолет. Противостоявшие им на границе в Белоруссии и на Украине советские войска существенно уступали польским в живой силе и технике.
Поход Польши на Советскую страну в 1920 г. и его провал
25 апреля 1920 г. польские войска развернули широкомасштабное наступление на Украине. Уже 26 апреля войска из группы Рыдз-Смиглы взяли Житомир и Коростень. 6 мая польские и петлюровские части вступили в Киев. Несмотря на успешное продвижение, польским войскам не удавалось окружить части Красной Армии, которые организованно отступали. Между тем в ходе своего наступления польские войска потеряли около 14 тысяч солдат и офицеров, то есть десятую часть своей армии.
В то же время вторжение сопровождалось жестокими репрессиями по отношению к мирному населению. Михаил Мельтюхов писал: «В оккупированных районах Украины захватчики грабили население, сжигали целые деревни, расстреливали и вешали ни в чем не повинных граждан. Пленных красноармейцев подвергали пыткам и издевательствам. В городе Ровно оккупанты расстреляли более 3 тысяч мирных жителей. Грабеж Украины, прикрывавшийся ссылками на договор с Петлюрой о снабжении польских войск, сопровождался террором и насилием: телесные наказания крестьян при реквизициях, аресты и расстрелы советских служащих в городах, конфискация имущества и еврейские погромы. За отказ населения дать оккупантам продовольствие были полностью сожжены деревни Ивановцы, Куча, Собачи, Яблуновка, Новая Гребля, Мельничи, Кирилловка и другие. Жителей этих деревень расстреляли из пулеметов. В местечке Тетнево во время еврейского погрома было вырезано 4 тысячи человек».
Правительства РСФСР и УССР направили ноты правительствам Англии, Франции, США и Италии, в которых выражался протест против бесчинств польской военщины. Советские правительства подчеркивали ответственность западных держав за преступления польских армий, которые ими вооружались и подталкивались к агрессивным действиям.
Вторжение Польши стало причиной для массового патриотического движения в России. 1 мая генерал А. А. Брусилов предложил советским властям принять меры для «возбуждения народного патриотизма, без которого крепкой боеспособной армии не будет». В ответ на это предложение Реввоенсовет России создал при главкоме «особое совещание по вопросам увеличения сил для борьбы с наступлением польской контрреволюции». Во главе совещания был назначен А. А. Брусилов.
7 мая особое совещание опубликовало «Воззвание ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились». В нем говорилось: «В этот критический, исторический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности к Родине и взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, кто бы и где бы их вам ни нанес, и добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную Армию на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской Рабоче-Крестьянской России вас ни назначило, и служить там не за страх, а за совесть, дабы своей честной службой, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую вам Россию и не допустить ее расхищения, ибо в последнем случае она безвозвратно может пропасть, и тогда наши потомкам будут вас справедливо проклинать и правильно обвинять за то, что мы из-за эгоистических чувств классовой борьбы не использовали своих боевых знаний и опыта, забыли свой родной русский народ и загубили Матушку-Россию».
Под воздействием этого обращения многие бывшие царские офицеры стали записываться в Красную Армию. Одновременно руководство Красной Армии готовило удар по агрессору. К фронту подтягивались новые части. 14 мая 1920 г. началось наступление советских войск в Белоруссии, а 26 мая – на Украине. Успехам Красной Армии благоприятствовало отношение к ней местного населения, освобождаемого от польских захватчиков. Назначенный членом военного совета Юго-Западного фронта И.В.Сталин в опубликованной на страницах «Правды» 25–26 мая 1920 г. статье «Новый поход Антанты на Россию» обратил внимание на ненадежность тыла польской армии по мере ее продвижения на восток: «Выдвигаясь за пределы Польши и углубляясь в прилегающие к Польше районы, польские войска удаляются от своего национального тыла, ослабляют связь с ним, попадают в чужую им и большей частью враждебную национальную среду. Хуже того. Враждебность эта усугубляется тем обстоятельством, что громадное большинство населения Польши районов (Белоруссия, Литва, Россия, Украина) состоит из непольских крестьян, терпящих гнет польских помещиков... Этим, собственно, и объясняется, что лозунг советских войск «Долой польских панов!» находит мощный отклик среди большинства населения указанных районов, что крестьяне этих районов встречают советские войска как освободителей от помещичьего ярма, что они в ожидании советских войск восстают при первом удобном случае, нанося польским войскам удар с тыла».
Ощущая враждебность местного населения, польские войска при отступлении старались уничтожать мирных жителей и наносить как можно больший материальный урон городскому хозяйству. В советской ноте от 2 июня правительствам Англии, Франции, Италии и США рассказывалось о том, как, оставляя город Борисов, польские войска подвергли его артиллерийскому обстрелу. При этом погибли сотни мирных жителей, а 10 тысяч человек остались без крова. Оставляя Киев, польские интервенты вывели из строя электростанцию, городскую канализацию, пассажирскую и товарную станции железной дороги.
Разгром польских войск заставил Варшаву обратиться к Антанте за помощью. На конференции Верховного совета Антанты, состоявшейся в г. Спа (Бельгия) 5–16 июля 1920 г., было принято решение оказать срочную военную помощь Польше. Одновременно было решено потребовать от Советского правительства остановить наступление. Хотя к моменту заключения Версальского мирного договора 1919 его участники не смогли договориться о восточных границах Польши, 8 декабря 1919 г. Верховный совет Антанты утвердил линию восточной границы, которая оставляла Западную Украину и Западную Белоруссию вне польской юрисдикции. Об этом решении на Западе не вспоминали, пока польские войска захватывали земли Белоруссии и Украины. Теперь Верховный совет в ультимативной форме требовал, чтобы Красная Армия остановилась на этом рубеже. В противном случае члены Верховного совета Антанты пригрозили поддержать Польшу «всеми средствами, имеющимися в их распоряжении». На размышление Москве было дано 7 дней.
Английскому министру иностранных дел лорду Джорджу Натаниелю Керзону было поручено обратиться к Советскому правительству с изложением этих требований. В своей ноте от 11 июля 1920 г. Керзон указал географические вехи линии польской восточной границы, определенной Верховным советом Антанты. В ноте указывалось, что линия проходит с севера на юг через Гродно, Яловку, Немиров, Брест-Литовск, Дорогуск, Устилуг, восточнее Грубешова, через Крылов и далее западнее Равы-Русской, восточнее Перемышля до Карпат. Хотя линия была утверждена на конференции, участниками которой были Англия, Франция, Италия, Япония, Португалия, Бельгия, а также Германия и Польша, она получила название линия Керзона.
В своем ответе от 17 июля Советское правительство согласилось начать мирные переговоры с Польшей, если та непосредственно обратится к нему с подобным предложением. Одновременно Советское правительство соглашалось признать линию Керзона восточной границей Польши и даже пойти на некоторые отступления в пользу последней.
Тем временем 19 июля советские войска форсировали Неман и продолжили наступление на землях коренного польского населения. 31 июля 1920 г. в Белостоке был сформирован Временный революционный комитет Польши (Польревком). В его состав вошли Ф.Дзержинский, Ю.Мархлевский, Ф.Кон, Э.Прухняк, Ю.Уншлихт. Хотя профессор Налович уверяет, что советские войска принесли бы в Польшу «красный террор», «ЧК», «коллективизацию» и «голодомор», первые декреты Польревкома были направлены на решение насущных социальных проблем польского народа. В них говорилось о национализации промышленности и конфискации помещичьей собственности.
Правда, Польревкомом были допущены и ошибки, характерные для начала социалистических преобразований во многих странах. Так, вместо раздачи помещичьих земель бедным крестьянам создавались государственные хозяйства. Эта ошибка существенно ослабила поддержку Советского правительства и Красной Армии со стороны значительной части польского крестьянства.
Причины и последствия поражения Красной Армии
Освобождение Красной Армией Западной Белоруссии, значительной части Западной Украины и части земель, населенных главным образом поляками, создавали у многих советских руководителей впечатление возможности новых, еще более блистательных побед. 17 июля, в день, когда правительство РСФСР согласилось пойти на переговоры с Польшей и остановить продвижение Красной Армии на линии Керзона, председатель Реввоенсовета республики Л. Д. Троцкий в своей директиве писал: «Преподать твердые оперативные указания командованию Западного и Юго-Западного фронтов в отношении дальнейшего непрерывного развития операции как до границы, намеченной Антантой, так и за пределами этой границы в случае, если бы силой обстоятельства мы оказались вынужденными перейти эту границу». Он призывал «принять меры к тому, чтобы всесторонне обеспечить наше быстрое и энергичное продвижение вперед на плечах отступающих польских белогвардейских войск».
Между тем продвижение в глубь Польши было чревато опасностями, которые игнорировали военные руководители РСФСР. Об этом Сталин предупреждал еще в своей статье, опубликованной в «Правде» 25–26 мая 1920 г.
В дальнейшем Сталин продолжал выступать против попыток развивать наступление в областях, населенных главным образом поляками. 24 июня он говорил корреспонденту УкрРОСТА: «Не надо забывать, что у поляков имеются резервы, которые уже подтянуты к Новгород-Волынскому и действия которых, несомненно, скажутся на днях». Он обращал внимание на то, что Польша опиралась на помощь многих западных стран: «Мы воюем не только с поляками, но и со всей Антантой, мобилизовавшей все черные силы Германии, Австрии, Румынии, снабжающей поляков всеми видами довольствия». Поэтому он считал, что «впереди еще будут бои, и бои жестокие». Сталин считал «неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о «марше на Варшаву», другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на «красной советской Варшаве».
В Польше была объявлена мобилизация всех возрастов и начался набор в армию добровольцев. В течение июля в польскую армию пришли 573 тысячи мобилизованных и 160 тысяч добровольцев. Правительство Польши предпринимало усилия для расширения своей социальной и политической поддержки. В середине июля был объявлен земельный закон об ограничении помещичьих имений и льготах крестьянским хозяйствам, а 24 июля было сформировано «рабоче-крестьянское» правительство Витоса-Дашинского с участием социалистов. 21 июля премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж заявил, что «Франция и Англия могут предоставить все необходимое для организации польских сил».
Все эти события были проигнорированы военным руководством РСФСР. 22 июля главком С.С.Каменев издал директиву овладеть Варшавой 12 августа. За день до этого реввоенсовет Юго-Западного фронта, в состав которого входил Сталин, направил телеграмму с предложением перенести центр тяжести войск Юго-Западного фронта в пределы Галиции. Сначала Каменев утвердил это предложение, исходя из своего плана взять Варшаву силами Западного фронта, но затем, 2 августа Политбюро приняло решение объединить все войска Западного фронта и большую часть войск Юго-Западного фронта в единый фронт, наступающий на центральную часть Польши.
4 августа английский премьер-министр Ллойд Джордж потребовал прекращения наступления советских войск, угрожая возобновлением блокады и направлением британского флота к берегам России. Однако на заседании Политбюро 5 августа, на котором был рассмотрен британский ультиматум, это заявление английского премьера было проигнорировано, так как Троцкий заверил присутствовавших, что 16 августа Красная Армия возьмет Варшаву.
14 августа Троцкий подписал приказ, в котором говорилось: «Герои, на Варшаву! Герои! Вы нанесли атаковавшей нас белой Польше сокрушительный удар... Сейчас, как и в первый день войны, мы хотим мира. Но именно для этого нам необходимо отучить правительство польских банкротов играть с нами в прятки. Красные войска, вперед, герои, на Варшаву! Да здравствует победа!»
Пока шло наступление Красной Армии, не прекращались советские контакты с Варшавой с целью начать переговоры о мире. Еще 22 июля польское правительство объявило о своем согласии на такие переговоры. 1 августа его представители прибыли в Барановичи, но тут выяснилось, что они не имели полномочий для ведения переговоров. На самом деле польская сторона тянула с переговорами, так как рассчитывала нанести мощный удар по Красной Армии. 2 августа советские представители потребовали от польской стороны соответствующие полномочия и предложили начать переговоры в Минске 4 августа. Однако польские представители вернулись за линию фронта.
Между тем в тот день 14 августа, когда Троцкий опубликовал свой приказ, хорошо вооруженные западными державами польские войска нанесли сокрушительный контрудар по двум армиям Западного фронта. Его результатом стало окружение части советских войск, в ходе которого около 60 тысяч красноармейцев было взято в плен. Имевший привычку сваливать ответственность за свои неудачи и поражения на кого угодно, но не на себя, Троцкий винил в «катастрофе под Варшавой» Сталина. В своих воспоминаниях он осуждал «поведение командования южной группы советских войск с направлением на Львов... Главной политической фигурой в революционном военном совете этой группы был Сталин. Он хотел во что бы то ни стало войти во Львов, и в то время, как Смилга и Тухачевский войдут в Варшаву. Бывает у людей такая амбиция!»
Последователи Троцкого упорно доказывали и продолжают доказывать, будто поражение советских войск произошло из-за того, что Сталин помешал своевременной передаче 1-й Конной армии в распоряжение Западного фронта. При этом они умалчивали и умалчивают о том, что решение о новом направлении боевых действий 1-й Конной армии было принято слишком поздно. Только 11 августа главком С.С.Каменев отдал приказ о прекращении наступления 1-й Конной на Львов. Однако к этому времени 1-я Конная уже активно ввязалась в бои в районе Львова и Равы-Русской.
Даже если бы приказ был получен 11 августа и стал выполняться немедленно, трудно предположить, что 1-я Конная армия успела бы быть переброшена в район расположения слабой Мозырской группы Западного фронта (около 6,5 тыс. штыков и сабель) ко дню наступления 13 августа. В этом случае Конной армии пришлось бы преодолеть 200 километров своим ходом за пару дней и сразу же вступить в бой. Скорее всего 1-я Конная не смогла бы прибыть в расположение Мозырской группы и к 17 августа, когда по этой группе был нанесен основной удар польских войск. Также не исключено, что следствием такой переброски явился бы разгром прославленной армии многочисленными, свежими и хорошо вооруженными польскими войсками.
Подлинные причины поражения советских войск под Варшавой изложил В.И.Ленин в своих докладах на IX партийной конференции (22–25 сентября 1920 г.) и X съезде РКП(б) (8–16 марта 1921 г.).
В докладе на IX партийной конференции Ленин подчеркивал, что ошибки, допущенные при наступлении на Варшаву, проистекали из переоценки революционной готовности рабочих и беднейших крестьян Польши, а также переоценки перевеса сил советских войск на главном направлении. На Х съезде РКП(б) В.ИЛенин заявил: «При нашем наступлении, слишком быстром продвижении почти что до Варшавы, несомненно, была сделана ошибка». Он опять подчеркнул, что ошибка была «вызвана тем, что перевес наших сил был переоценен нами».
Военные работники, указывал Ленин на IX партийной конференции, могли бы подсказать ЦК, что сил для большого наступления не хватит и что правильнее было бы остановиться на этнической границе Польши, обеспечив этим верную победу. Критикуя главное командование, Ленин не снимал ответственности и с Центрального комитета, который рассматривал и утверждал эти планы.
Следствием поражения под Варшавой стал невыгодный Рижский мир 1921 г., в соответствии с которым Западная Украина и Западная Белоруссия оказались в пределах Польши.
Следствием же советско-польской войны стало немалое число жертв с той и с другой стороны. Михаил Мельтюхов писал: «К сожалению, до сих пор не ясны потери сторон в войне 1919–1920 гг. Общие потери Красной Армии в кампании 1920 г. оцениваются в 232 тысяч человек, а Войска Польского – в 184 246 человек».
Мельтухов особо остановился на судьбе советских пленных этой войны: «В 1919–1920 гг. польские войска взяли в плен более 146 тысяч красноармейцев, содержание которых в Польше было очень далеко от каких-либо гуманитарных стандартов. Особым издевательствам подвергались коммунисты или заподозренные в принадлежности к ним, а пленные красноармейцы-немцы вообще расстреливались на месте. Но даже и простые пленные зачастую становились жертвами произвола польских военных властей. Широко было распространено ограбление пленных, издевательство над пленными женщинами. Видимо, подобное отношение к советским военнопленным явилось в значительной степени результатом многолетней пропаганды «вины» России перед Польшей. Все это привело к тому, что около 60 тысяч советских военнопленных умерли в польских лагерях. К 21 ноября 1921 г. из Польши вернулось 75 699 бывших военнопленных (932 отказались вернуться)».
Рассказал Михаил Мельтухов и о судьбе польских военнопленных. Как он указывал, таковых было 60 тысяч. Мельтухов подчеркивал, что «их содержание не преследовало цели уничтожить или унизить их. Наоборот, подавляющее большинство пленных рассматривалось как «братья по классу» и какие-либо репрессии в отношении них были немыслимы. Политическая работа в лагерях военнопленных преследовала цель развивать у них «классовое сознание». Конечно, нельзя отрицать, что в условиях боевых действий имели место отдельные эксцессы в отношении пленных, особенно офицеров, но советское командование стремилось пресекать их и наказывать виновных». Мельтухов также оговаривался, что «на содержании пленных в РСФСР, безусловно, сказывалась общая экономическая разруха».
Как относиться к историческому прошлому
Хотя слово «политкорректность» не употреблялось в советское время, известно, что после установления народного строя в Польше в нашей стране не поощрялись детальные описания событий польско-советской войны 1919–1920 гг. Рассказ об агрессивных действиях Польши сводился к краткому упоминанию о военной кампании 1920 г. Ни о злодеяниях польских захватчиков на территории Белоруссии и Украины, ни об убийстве голодом и холодом десятков тысяч советских военнопленных в польских лагерях не принято было говорить.
Хотя в советских кинофильмах на исторические темы разыгрывались события чуть ли не на всех фронтах Гражданской войны, боевые действия в ходе двух лет советско-польской войны были обойдены вниманием. Выезжавших же в Польшу порой предупреждали, чтобы они во время пребывания в дружественной стране не исполняли прилюдно песню про «польских панов», которые «помнят» «конармейские наши клинки», или песню про конную армию, в которой звучал победный клич: «Даешь Варшаву! Дай Берлин!»
Со своей стороны в народно-демократической, а затем социалистической Польше также старались не бередить старые раны. К памятникам советским воинам возлагали цветы. Ухаживали за их могилами, в том числе и теми, в которых были погребены красноармейцы 1920 г. О «чуде на Висле» старались не вспоминать. Лишь порой ехидный экскурсовод в Варшаве напоминал нашим туристам о войсках Суворова, подавивших польское восстание во главе с Т. Костюшко 1794 г.
Однако в Польше обстановка изменилась с конца 80-х гг. Версия об исторической «вине» России перед Польшей, о которой писал М.Мельтюхов, стала постоянно внедряться в сознание польского общества. Все страницы истории о борьбе народов наших стран против общих врагов перечеркивались. Самые возмутительные клеветнические обвинения, состряпанные геббельсовской пропагандой, вроде «катынского дела» были взяты на вооружение для истолкования истории наших отношений.
Вряд ли это учитывают нынешние правители РФ. И в этом их отличие от советских руководителей, постоянно следивших за состоянием общественного сознания других народов и обращавших внимание, в частности, на преобладание у значительной части польского народа «чувства отчизны» над классовым сознанием.
Но что можно ожидать от наших правителей, которые явно не обладают способностью чувствовать особенности исторического сознания собственного народа? Атрофия этой чувствительности сначала проявилась в попытках изменить Знамя Победы. Ныне эта бесчувственность проявилась в настойчивом стремлении Д.А.Медведева добиться переименования милиции в полицию. Совершенно явно, что, желая подогнать наши органы правопорядка даже по форме под западный образец, профессиональный юрист Медведев не ощущает тех исторических ассоциаций, которые вызывают в нашей стране слова «полиция» и «милиция».
Тем менее наши правители способны понять особенности общественного сознания других народов. Нынешние лидеры России не могут понять, сколь большой след оставила многолетняя пропаганда мнимой «вины» России перед Польшей в общественном сознании польского народа. Игнорируют они и то обстоятельство, что многие в Польше считают, что за свою «историческую вину» Россия должна заплатить многомиллиардную компенсацию. Думая лишь о сиюминутной политической конъюнктуре и принимая заведомо искаженные представления об истории, распространенные в Польше, за чистую монету наши правители с поразительным рвением повторяют геббельсовскую версию событий в Катыни, которая взята на вооружение нынешними правителями в Варшаве.
Возможно, что, реагируя на эти шаги правительства России, кое-кто в Польше решил сделать ответный жест: объявить об открытии памятника на месте гибели советских воинов в 1920 г. Однако очевидно, что в Польше нашлось немало людей, которые увидели в пресмыкательстве Москвы перед Варшавой признак слабости. А поэтому в ответ на создание пышного мемориала в Катыни, на спровоцированное российским телевидением массовое поклонение русских людей месту гибели самолета с президентом Польши и сопровождавшими его лицами люди, воспитанные на идее о безмерной исторической вине русских перед поляками, стали осквернять могилы простых советских красноармейцев, погибших 90 лет назад.
Известно, что Российское телевидение постаралось не заметить этого вопиющего надругательства над памятью советских воинов. Правители РФ также постарались проигнорировать это событие. В то же время, несмотря на то, что небывалая засуха, истребительные пожары и удушающий смог в столице, погубивший тысячи людей, казалось бы, не оставляли времени на другие дела, президент Д. А. Медведев нашел время для того, чтобы передать очередной том неизвестно кем написанных «документов» о Катыни и наградить известного антисоветчика и русофоба Анджея Вайду орденом «Дружбы народов»... за вклад в развитие дружбы между нашими народами. Невольно вспоминается поговорка, в которой упоминаются плевки в глаза и божья роса.
Разумеется, нет нужды в ответ на бестактность других стран и народов вспоминать былые обиды и разжигать чувства неприязни. Однако мы в праве требовать того, чтобы наши правители признавали историческую правду, не подчиняя ее политиканской конъюнктуре, и проявляли достоинство, отвечающее интересам и традициям нашей страны.
Юрий Емельянов
Обсудить новость на Форуме