12:00 21.12.2012 | Все новости раздела "КПРФ"
Газета «Правда». Постигать глубины сталинской темы
2012-12-21 12:53
По страницам газеты «Правда», Виктор Кожемяко 
Политический обозреватель «Правды» Виктор Кожемяко беседует с председателем общества «Наш Сталин» профессором Василием Туевым.
Пять лет назад, летом 2007-го, я впервые побывал в Иркутске. Там состоялся замечательный праздник партийной прессы, ставший благодаря усилиям обкома КПРФ ежегодным. Когда уже улетал, первый секретарь обкома Сергей Георгиевич Левченко вручил мне несколько книжек, изданных областным партийным отделением. Одна из них привлекла особое внимание — «Сталин против врагов народа», автор Василий Туев.
Книжку я с большим интересом прочитал сразу же, в самолёте, а вот с автором лично познакомился только нынешним летом, когда вновь посчастливилось побывать на празднике иркутских коммунистов. И оказалось, что весьма неординарный он человек, Василий Афанасьевич Туев! Доктор философских наук, профессор Байкальского государственного университета экономики и права, именно он организовал в 2000 году Иркутское городское историко-культурное общество «Наш Сталин», которое сам возглавил и которое со временем стало областным. Затем появился в Иркутске Музей И.В. Сталина — тоже результат его инициативы. А книжечка, заочно меня с ним познакомившая, как выяснилось, представляет собой раздел большого труда на сталинскую тему, над которым В.А. Туев работает уже много лет.
Я решил, что читателям «Правды» такой человек и дела его будут интересны. Потому и подготовил на основе нашей продолжительной беседы этот материал.
Земляк двух советских премьеров
— Василий Афанасьевич, как вы пришли к сталинской теме? Или, точнее, как вошла она в круг ваших научных и общественных интересов? Судя по книжке, которую я прочитал, произошло это уже в постсоветское время, но ведь в государственном вузе, где вы работаете, интерес к Сталину за последнее двадцатилетие вряд ли поощряется…
— Если иметь в виду круг моих интересов как учёного, то да, это относится уже к постсоветскому времени. А если говорить о предпосылках более глубоких, то я всей жизнью был подготовлен к этому.
— Хорошо бы пояснить.
— Я ведь захватил часть сталинской эпохи.
— А когда вы родились?
— В январе 1941-го.
— Значит, когда Сталин умер, вам было
12 лет.
— Да. И у меня существует некое моё впечатление, некий образ той эпохи. Я долго думал, какое же слово наиболее адекватно выражает этот образ, и пришёл к такому выводу: лучезарная. Именно в ореоле лучезарном до сих пор представляется мне всё, что было в те первые послевоенные годы.
— Замечательно. У меня — то же самое. Хотя годы были очень тяжёлые, я-то помню, и тем не менее…
— Победа! Только что одержана Великая Победа! Патриотические чувства буквально перехлёстывают. Это касается и отдельного человека, и всего общества. Конечно, я был этим захвачен.
— А где вы жили тогда? Где родились?
— В Кировской области. Маленькая деревушка под названием Бобыльщина. А район — Советский. Любопытная подробность: райцентр назывался раньше слобода Кукарка, так вот эта слобода дала двух глав советского правительства.
— Кто же это?
— Сначала Алексей Иванович Рыков, а затем Вячеслав Михайлович Молотов. Оба родились в этой Кукарке, через улицу.
— Ваши родители были колхозники?
— Да, честные труженики, которые не видели себя вне общего, колхозного труда. Кстати, это тоже повлияло на моё восприятие той эпохи. Я и сам каждое лето с удовольствием занимался колхозными делами. А ещё, пожалуй, определило характер моего интереса к этому времени и к Сталину то, что я очень рано научился читать. Не умеющим читать себя не помню, и, наряду с книгами, это были газеты. Представьте, «Правду» начал читать, наверное, с пяти лет.
«Упёртый» оказался сталинист
— Что ж, понятно ваше отношение к Сталину в детстве. Но вот 1956 год, ХХ съезд КПСС. Здесь уж какое-то колебание, видимо, произошло?
— Абсолютно нет! Это я говорю с полной ответственностью. Ничему не поверил! Аргументов конкретных против у меня, собственно, не было, но вот интуиция так диктовала.
В подтверждение могу привести один факт. Когда при окончании средней школы писали сочинение на аттестат зрелости, а это был 1958 год, я выбрал тему «Чем нам близка поэзия Маяковского». И явно в пику новому официозу эпиграфом взял известные слова Сталина: «Маяковский был и остаётся лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи».
— То есть вы сознавали, на что идёте и чем рискуете?
— Сознавал. Замечу, что из двух средних школ в Советске я был тогда единственным кандидатом на золотую медаль.
— И что же?
— В руководстве школы и в районо после долгих дебатов, как мне после рассказывали, всё-таки решено было поставить «пятёрку» и выдвинуть на золотую медаль. А в области — срезали. Причина одна.
— Пришлось довольствоваться серебряной медалью?
— Что поделаешь…
— Ну и как, на будущее такой урок учли? Исправились?
— Не очень. Когда поступил в политехнический институт, на маркшейдерском отделении горного факультета нас учили картографическим шрифтам. Надо было писать какие-нибудь тексты, и я всегда писал фрагменты из работ Сталина. Потом преподаватель мне сказал, что мой альбом признан лучшим и его решено оставить на кафедре. Но я-то знал, ничем особенным, кроме этих текстов, мой альбом не выделялся — значит именно их он захотел оставить себе.
Как видите, отношение к «разоблачению Сталина» уже тогда было разным, в чём убеждался я неоднократно. Учась в институте, писал стихи, посвящённые Сталину. Читал их товарищам, и никакого отторжения или протеста это не вызывало. Будучи членом общества «Знание», выступал с лекциями, и когда люди улавливали моё отношение к сталинской теме, обязательно задавали вопросы, то есть им было интересно. При этом — вполне положительное восприятие!
— Как говорится ныне, «упёртый» вы оказались, товарищ Туев. Неужели никто вас так и не пресёк?
— Помню, выступал с лекцией в одном из районов. И задали мне вопрос, можно ли и надо ли читать сталинские работы. Я сказал, что сочинения Сталина — это великое достижение нашей общественной мысли. Женщина из райкома партии, которая эту встречу вела, потом стала внушать мне: «Да вы что! Вы больше так не говорите, а то вам не позволят выступать». Она о «карьере» моей забеспокоилась, но сама, как я понял, была со мной согласна…
За правдивые представления о личности и деяниях Сталина
— А как вы, горняк, маркшейдер, пришли к философии?
— Интерес к общественным наукам возобладал. Окончив политехнический, поступил в университет, на заочное отделение исторического факультета, и ещё до его окончания стал работать на кафедре философии. Заведующий предложил мне тему согласно кафедральному плану: человеческие потребности. И она, прямо скажу, меня увлекла. Стала темой кандидатской диссертации, а позднее и докторской.
— Вроде бы не за Сталина взялись.
— Тогда это было невозможно. Но подчеркну: проблему материальных и духовных потребностей я не мог не соотнести со сталинской эпохой, в которой рос, формировался и которая насыщена была высокой духовностью.
— Действительно, тут многое, пожалуй, перекликается и завязывается, поэтому к проблематике ваших диссертаций мы в связи со Сталиным ещё вернёмся. Однако сперва хотелось бы узнать сторону событийную: каким образом возникло в Иркутске общество «Наш Сталин» во главе с доктором наук, профессором Василием Афанасьевичем Туевым?
— Вы помните, что новая волна антисталинской истерии, начавшаяся при Горбачёве, затем продолжала нарастать, становилась всё более и более агрессивной. Я понимал: надо ей противостоять. А для этого требуется основательная научная разработка образа Сталина и его идеологии, требуется широкая массовая пропаганда. Значит, надо и людей вокруг этого объединять.
Работа над докторской диссертацией, отнявшая много времени и сил, несколько оттянула осуществление возникшей у меня идеи. Но к 2000 году я готов был взяться и взялся за создание в Иркутске историко-культурного общества «Наш Сталин», сначала городского, а впоследствии переросшего в областное, то есть имеющее отделения по всему региону.
— Как определены цели и задачи общества?
— Главное — выработка и утверждение в массовом сознании правдивых представлений о личности и деяниях И.В. Сталина. Девиз наш таков: «Правду о Сталине — в массы!» Ну а различные направления этой работы (сбор материала, научные исследования, пропаганда и т.д.) более конкретно сформулированы уставом общества. Процитирую вводную его часть:
«Наш Сталин — это создатель Союза Советских Социалистических Республик — многонационального государства, ставшего одной из величайших держав мира, это гениальный вождь советского народа, инициатор и руководитель грандиозных социалистических преобразований, вдохновитель и режиссёр Великой Победы Советского Союза в борьбе против германского фашизма, организатор послевоенного возрождения страны. Наш Сталин — это личность крупнейшего исторического масштаба и любимый отец большой семьи братских народов. Наш Сталин — это вершинный взлёт народного духа в его стремлении к священным идеалам свободы, равенства и справедливости».
— Кто в составе общества? Много ли учёных?
— По профессиям люди самые разные — журналисты, вузовские и школьные преподаватели, писатели, художники, библиотечные и музейные работники, студенты. В президиуме общества трое профессоров, докторов философских наук: кроме меня Николай Сергеевич Коноплёв — профессор Иркутского государственного университета, Алла Александровна Кузьмичёва — профессор Иркутского государственного технического университета, а также двое кандидатов философских наук — Любовь Андреевна Прибыткова и Геннадий Витальевич Сурдин. Среди активных членов общества ещё около десяти докторов и кандидатов наук, есть аспиранты, то есть начинающие учёные. Связи с нашими единомышленниками охватывают многие регионы — от Владивостока до Владикавказа.
— Каковы отношения общества с областным отделением КПРФ?
— Это отношения самого тесного сотрудничества. Многое мы делаем совместно с обкомом КПРФ и областным отделением общественной организации РУСО («Российские учёные социалистической ориентации»). Так, например, вместе провели областное торжественное собрание, посвящённое 130-летию со дня рождения И.В. Сталина. Прошло оно на большом подъёме. По решению Президиума ЦК КПРФ шестнадцать наиболее активных членов нашего общества были награждены памятной медалью ЦК КПРФ «В ознаменование 130-летия со дня рождения И.В. Сталина». При поддержке обкома партии была издана и моя книга «Сталин против врагов народа».
— Я обратил внимание, что в ней две вводные статьи — Геннадия Андреевича Зюганова и Сергея Георгиевича Левченко. Что само по себе знаменательно.
— Разумеется. Сплав творческих возможностей общества «Наш Сталин» и организационных, финансовых возможностей КПРФ при единстве основных наших целей и задач способствует реализации таких дел, о которых ещё недавно можно было лишь мечтать. Ну, скажем, проведение молодёжных межвузовских научно-практических конференций с последующим изданием докладов их участников…
— Драгоценное дело! Вот я перелистал сборник таких докладов под названием «Российское общество: состояние и перспективы» — материалы межвузовской научно-практической конференции, посвящённой десятилетию общества «Наш Сталин». Здесь радуют и широта тематики, и её актуальность, и, конечно, то, что авторы этих интересных докладов — молодые люди. Наверное, привлечение мыслящей молодёжи к работе над сталинскими темами — в числе самых значительных достижений вашего общества?
— Думаю, да. У нас даже в составе президиума есть студентка — Яна Харьковская. Она опубликовала несколько работ о Сталине и его эпохе в научных изданиях и массовой печати. При этом недавно заняла первое место в факультетском конкурсе на лучшего студента. На каждую конференцию аспиранты и студенты представляют несколько докладов по сталинской тематике. Оргкомитет конференции определяет рейтинг докладов, и «сталинские» доклады чаще всего занимают призовые места. Для примера назову доклад аспирантки Полины Смирновой «Сталин и кибернетика». Нам все уши прожужжали, что Сталин, мол, кибернетику лженаукой считал. Когда она сказала мне, что намерена работать над такой темой, я выразил сомнение: «По этой теме ты ведь ничего стоящего не найдёшь». Она ответила: «А я уже нашла». И материал её доклада камня на камне не оставил от расхожих оценок.
Раскрывая глаза молодым
— А как вам удаётся это? Вообще, меняется ли у молодых отношение к Сталину, к его эпохе, к советскому периоду нашей истории в целом?
— Заметно меняется! Помню, когда-то, едва я начинал высказывать в студенческой аудитории свой позитивный взгляд на эти темы, в ответ — категорическое неприятие. Ногами топали от негодования. Теперь же ничего подобного нет. Как удаётся привлечь молодых людей к этой работе? Мыслящему человеку достаточно представить масштаб личности и деяний Сталина, и его ум загорается.
— В чём видится причина?
— Сказывается, конечно, объективная ситуация: многие утратили иллюзии относительно того общества, которое у нас создано. Вместе с тем действует и то, что я называю интеллектуальным прорывом последних лет. Выходят правдивые книги о Сталине, о советской эпохе. И пусть тиражи их не столь велики, как хотелось бы, пусть нелегко противостоять массированно оболванивающему телевидению и многотиражной буржуазной прессе, дело своё они всё-таки делают. Мы в нашей работе тоже опираемся на них.
Иногда эта работа, можно сказать, сугубо индивидуальная. Сегодня, например, среди членов президиума нашего общества молодой кандидат философских наук Геннадий Витальевич Сурдин. А познакомился я с ним, когда он был студентом юридического факультета: пригласил меня в жюри конкурса молодых ораторов. Мы немало с ним беседовали, и вот в конце концов заинтересовался он сталинской темой. Хотя ему непросто это далось, поскольку один из его родственников был репрессирован и воспитывался парень в резко антисталинской атмосфере.
Но произошёл перелом. И когда после окончания факультета встал вопрос об аспирантуре — по юриспруденции ему идти или по философии, он попросил меня стать его научным руководителем. Замечу, кстати, что Геннадий Сурдин стал и ведущим дискуссионного клуба, который мы создали у нас в университете.
— Клуб этот как-то связан с обществом «Наш Сталин»?
— Да, по некоторым проблемам клуб и общество соединяются. Так было, скажем, при обсуждении темы «Кто и почему атакует нашу Победу?» Так будет и с темой «Мифы о Сталине». Причём такие обсуждения мы стараемся проводить не только с участием студентов — привлекаем более широкий круг молодёжи. И проходят тогда дискуссии не в университете, а в Музее И.В. Сталина.
— Дискуссия — хороший способ развивать критическое мышление.
— К этому и стремимся. Не «давить» на сознание молодых, а помогать им самостоятельно приходить к тем или иным выводам.
— А бывают ли у членов Сталинского общества прямые диспуты с убеждёнными антисталинистами?
— Мы очень хотим
, чтобы на наши встречи приходили реальные оппоненты. Приглашаем. Зовём. Но — они боятся! Потому что им нечего нам противопоставить. В этом я убеждался не раз.
Однажды газета для пенсионеров «Мои года» попросила меня написать на тему «Победа и Сталин». А когда статья была готова, редактор решила «в противовес» дать рядом и материал с иных позиций. Нашёлся такой журналист — Арнольд Харитонов, который попытался это сделать. Однако получился просто жалкий лепет. Кроме повторения замшелых хрущёвских выдумок, ничего этот автор высказать не смог.
Так же получилось, когда на встрече в университете путей сообщения мне и моим товарищам противостоял некий писатель Боровский. Разбили его по всем пунктам. И я слышал потом, как он с досадой говорил: «Если бы я знал, что здесь будут коммунисты, ни в коем случае сюда не пошёл бы».
То есть интеллектуально они бедны. Это особенно очевидно сегодня, когда появился целый ряд новых интересных и убедительных работ о Сталине и его времени.
— Какие из авторов этих работ вам особенно интересны?
— Пожалуй, в первую очередь Юрий Емельянов с его фундаментальной дилогией «Сталин. Путь к власти» и «Сталин. На вершине власти». Из более молодых — Игорь Пыхалов. Всегда с интересом читаю Юрия Жукова, хотя далеко не во всём с ним согласен, а также Владимира Суходеева. Привлекают своей остротой книги Сергея Кремлёва. Здорово бьёт антисталинистов блестящий публицист Владимир Бушин. Перед такими авторами наши идеологические и политические оппоненты бледнеют, имеют, я бы сказал, просто жалкий вид…
Что сегодня особенно актуально
— Да, я согласен, антисталинисты заметно поблёкли. Даже самые известные. Биты публично Сванидзе и Млечин, ничего не осталось от наигранной петушиной яркости Радзинского… Но, судя по всему, готовятся на этом направлении «свежие» кадры, придумываются неожиданные какие-то ходы и приёмы. Борьба продолжается. И главная цель наших идеологических противников по-прежнему состоит в том, чтобы всячески дискредитировать советское прошлое, дабы косвенно оправдать несправедливую, неправедную нынешнюю реальность. Как вы считаете, на чём при этом особенно необходимо сосредоточивать внимание в исследовании сталинской темы?
— Во всех аспектах постигать её глубины. Начиная с того, что именно он, Сталин, отстоял в борьбе с троцкистами необходимость и возможность построения социализма в одной стране. Победил бы Троцкий — и страны нашей уже тогда скорее всего не было бы. Сожгли бы её, как вязанку хвороста, во имя мировой революции.
— Но сегодня приходится слышать иной аргумент. Противоположный. Скажем так: от неотроцкистов — современных поклонников Троцкого. Дескать, вот пошли за Сталиным, взялись строить социализм в одной стране, а чем кончилось? Катастрофа Советского Союза на рубеже 80—90-х годов выдвигается как доказательство неправоты Сталина в 20—30-е.
— Я-то думаю, что этот довод совершенно несостоятелен. Поскольку одной из мощнейших причин, приведших к уничтожению Советского Союза, был как раз отход от сталинского понимания социализма, от сталинских принципов его построения. То есть если бы верность им сохранялась, был бы по сегодняшний день и Советский Союз.
— Что конкретно вы имеете в виду?
— Прежде всего — духовный фактор. При Хрущёве с его вульгарно-материалистическим подходом этот фактор был резко принижен, а духовные ориентиры по существу отброшены. Что означал лозунг «Догнать и перегнать Америку!»? Обеспечить высокий уровень потребления. Главный ориентир — потребление! Как в Соединённых Штатах.
А ведь Сталин из другого исходил. Вспомним хотя бы его послевоенную работу «Экономические проблемы социализма в СССР». Он здесь говорит: да, народ должен иметь достойный уровень жизни, и мы обязаны его обеспечить, но есть ещё необходимость развития человеческой личности. Вот цель! Поэтому, замечает он, мы пойдём по пути сокращения рабочего дня до шести и даже до пяти часов, чтобы люди имели возможность для культурного развития.
По уровню потребления вещей мы Соединённые Штаты не догнали и, может быть, никогда не догоним, да это и не должно быть нашей целью. Однако людей на это стали ориентировать — сперва при Хрущёве, а потом и при Брежневе. Мы поменяли идеалы, приняли то, что давно является идеалом на Западе. Но оказалось, что у них получается, а у нас — нет. И тогда люди начали думать: а зачем нам нужен социализм такой?
— Всё это связано с вашей темой потребностей. Есть потребности материальные, а есть духовные, которые нуждаются в развитии. Так ведь?
— Конечно. Потребности — это всеобщее основание человеческой активности. И я прихожу к выводу: творческая деятельность человека служит способом образования и развития духовных потребностей. А если человек занят только тем, что потребляет, от этого в нём ничего не меняется. Только те же исходные потребности растут в объёме и модифицируются, а это бесконечный процесс.
— Раньше многие не понимали, почему это западное капиталистическое общество называлось у нас обществом потребления. В отрицательном смысле. Считали, это просто пропаганда, а вот теперь-то смысл совершенно ясен. И когда это стало очевидно, знаменитый наш драматург и великий патриот Виктор Сергеевич Розов сказал: «Нам нужно не богатство, а достаток». Материальный достаток, дающий возможность для духовного, культурного развития, а не бессмысленная и бесконечная погоня за денежным богатством, стимулируемая собственническим инстинктом. Как тут не вспомнить Сталина и весь дух, всю атмосферу сталинского времени…
— Ныне тенденции к развитию потребительства в мире продолжают интенсивно нарастать, и вместе с обострением экологических проблем это ведёт человечество в тупик.
— А что происходит в нашей стране на фоне всей этой продолжающейся антисталинской, антисоветской, антикоммунистической вакханалии? Что с людьми происходит? К лучшему они меняются или к худшему?
— По-моему, более чем очевидно: не к лучшему. Хотя, казалось бы, задача общества и государства состоит в том, чтобы делать человека человеком, отрывать его от животного мира. Если общество строится так, что оно продуцирует духовные интересы, духовные потребности и идеалы, вот тогда они и развиваются у людей. А если государство от этого отказывается…
— Даже не провозглашает! Раньше говорилось о светлом будущем, что теперь высмеяно и подвержено остракизму, но ведь как идеал это имело громадное значение.
— Ещё бы! Особенно если учесть, насколько государство в нашей культуре значимо, по сути — священно, исторически так сложилось. И как только государство отказывается от духовных ориентиров, это сразу же сказывается на состоянии народа, на мировоззрении, сознании людей. Многие быстро начинают скатываться фактически к животному состоянию, что мы сегодня и наблюдаем.
Культ личности — это любовь народа
— Хрущёвский удар по Сталину, далее подхваченный и приумноженный, действительно имел роковые последствия для нашей страны. Шоковый характер его создавался на контрасте: вчера вождь был почти обожествляем, а сегодня оказывается, что вождём-то, едва ли не Богом, народ имел ничтожество, преступника, кровавого маньяка… В таком случае получается, что и народ этот — быдло. А как вы, Василий Афанасьевич, трактуете нынче известную формулу о «культе личности»?
— У неё вроде бы однозначно негативный смысл: это нечто вредное и даже страшное. В известном выражении Михаила Александровича Шолохова это чувствуется: «Был культ, но была и личность». То есть признавая значимость личности Сталина, одновременно даёт понять, что культ — это всё-таки не очень хорошо.
Моё отношение, к которому я пришёл после многолетних раздумий и разностороннего научного анализа, совсем иное. То, что названо культом личности Сталина, есть на самом деле народная любовь, и она, в моём представлении, стала могучим фактором развития страны, великим духовным феноменом эпохи.
Известно, что любовь способна творить чудеса, а если это любовь народа — тем более.
— Представляю, какую ярость вызываете вы таким своим утверждением у антисталинистов, сколько возражений они и сейчас на вас обрушат…
— Это понятно. Все их возражения мне известны. Однако убеждения моего нисколько они не колеблют!
Может ли быть любовь по приказу, по принуждению? Нет, конечно. Да и кто, скажем, меня, деревенского подростка, заставлял любить Сталина? Сегодня всё и вся пронизывает телевизор, он может что угодно внушить. Но в моём детстве и отрочестве телевизора не было, никакого давления не было, а любовь к Сталину была. Как и у миллионов советских людей — у большинства народа.
Вот это важно подчеркнуть: таких, кто искренне любил Сталина, было большинство! Тех, кто душой воспринимал его идеи, твёрдо шёл за ним, бесконечно верил ему. Были, разумеется, и другие, которые ненавидели. Что ж, когда-то Твардовский, написавший замечательное стихотворение как раз о народной любви к Сталину, выразился так: «Народ — это море, и в нём всякая тварь водится».
— Сам Твардовский, как известно, испытал разное отношение к Сталину: от того, когда в спальне у него (то есть в самом интимном месте — значит никак не для показухи) висел портрет вождя, до переписанной главы в поэме «За далью — даль»…
— Но этим ведь не меняется искреннее его чувство другой поры, которое, повторяю, было чувством большинства. Вскоре после войны, в 1947 году, в Советском Союзе побывал выдающийся американский писатель Джон Стейнбек. И он более всего был озадачен мотивами необыкновенной народной любви к Сталину, которую при встречах с советскими людьми пытался понять. В конце концов, стараясь найти какие-то аналогии, параллели во времени, обращаясь то к Цезарю, то к иным из великих, Стейнбек делает вывод, что он не знает в истории другого человека, который обладал бы такой, по его словам, богоподобной властью над людьми.
Но ведь «богоподобная власть» — это власть духовная! Можно привести и массу других свидетельств, на которых я основываю своё отношение к культу личности Сталина, мнение о том, что это был мощный духовный фактор развития. Само имя его многих вдохновляло на подвиг. И в годы войны вера в Сталина, и в послевоенное время убеждённость, что мы идём правильным путём, имели огромное мобилизующее значение.
Всегда важно, какими мотивами руководствуется человек в своей жизни и делах. Вот Черномырдин, бывало, любил повторять: «Вкалывать надо, вкалывать!» Я же студентам говорю: «Не вкалывать — трудиться надо». А это совсем другое. Трудиться — предполагает духовный мотив, и вот тогда, при Сталине, именно духовные мотивы первенствовали в трудовой активности людей.
— О многом говорит, конечно, и отношение к смерти Сталина…
— Безусловно. Сейчас даже официально уже не пытаются скрывать, какое сильное впечатление произвела она на людей. Массовое восприятие известно. Однако я могу сослаться и на такую великую фигуру, как Сергей Павлович Королёв, который к тому же отбыл несколько лет, как ныне выражаются, в сталинских лагерях. Так вот он не где-нибудь, а в частном письме жене пишет, каким потрясением для него стала смерть Сталина. И потом снова, ещё и ещё возвращается к той же теме, говоря о том, какая это невосполнимая потеря. Значит, люди такого масштаба и такой судьбы понимали!
А Рокоссовский? Тоже, кстати, в прошлом репрессированный. Помните, как он ответил Хрущёву на предложение написать «чернуху» о Сталине? «Что вы, Никита Сергеевич, товарищ Сталин для меня святой…»
Так надо же осмысливать подобные факты, давать им объяснение, делать выводы.
— Но вам всё равно будут говорить о несправедливости сталинских репрессий и о том, что победили мы в Великой Отечественной войне не благодаря Сталину, а вопреки…
— Да, мол, несмотря на репрессии, всё-таки победили. А я утверждаю обратное: победили потому, что были эти репрессии, вовремя ликвидировавшие существенную часть «пятой колонны». Разве враги Советской власти — выдумка Сталина? А откуда же тогда миллион или полтора миллиона человек, которые пошли служить гитлеровцам?
— Вот это и выдвигают как аргумент, что Советская власть, коммунисты, Сталин не поддерживались народом.
— Народом? Нет, какой-то частью его. А какой? Давайте вернёмся к тому, о чём я уже говорил. Есть же такое понятие: большинство народа. Наверное, никакая власть всем мила не будет. Миллион или полтора миллиона недовольных — немало, конечно. Однако если вспомнить, что это из 190 миллионов, составлявших советский народ, то выходит гораздо меньшая его часть. Почему же она должна всем диктовать? Ведь демократия, если говорить о ней, это не что иное, как воля большинства.
Я не отрицаю, что неправедно репрессированные были. Однако и в этом необходимо как можно глубже разбираться. Ведь после хрущёвского доклада на ХХ съезде стало обычным говорить, что все «сидели ни за что». Собственно, и солженицынский «Архипелаг ГУЛАГ» построен на этом. Но есть другие признания. Например, некто Никифоров, ставший прототипом одного из героев романа Солженицына «В круге первом», напечатал свои воспоминания на страницах журнала «Наш современник». И там он свидетельствует: по-настоящему невинных в лагерях не встречал.
Важнейшим направлением дальнейших моих научных исследований считаю опровержение «необоснованности и незаконности репрессий». Солженицын пишет: следствия относительно обвиняемых по 58-й статье не проводилось. А тот же Никифоров возражает: как же не проводилось, если следствие по моему делу длилось восемь месяцев, хотя вина с самого начала была очевидна.
А насчёт незаконности… Нет, в основном всё было по закону. Просто в это время законы были чрезвычайные, что диктовалось самой жизнью, международной и внутренней обстановкой в стране.
Маскировка сути не меняет
— Есть у меня в заключение, Василий Афанасьевич, острый вопрос. Не попытается ли нынешняя власть использовать Сталина в собственных целях? По-моему, уже наметилась тенденция подстраивать имидж Путина под сталинский образ: патриот, государственник, «твёрдая рука» и т.п. Скажем, Проханов вовсю трубит о миссии Путина, изображаемого прямо-таки мессией. Или известная песня: «За нами Путин и Сталинград»… Что скажете на сей счёт?
— Думаю, для власти в определённом смысле это опасно. Тогда ведь надо, чтобы и политика сталинской была, то есть не в интересах олигархов, а во имя трудового народа.
Исторические аналогии всегда хромают. Вот сравнивали Сталина с Петром Великим, немецкий писатель Эмиль Людвиг даже в беседе с ним об этом говорил. Во время теперешних наших дискуссий я это воспроизвожу и спрашиваю: можно ли приравнять Сталина и Петра? Точки зрения высказываются разные, и действительно нечто общее вроде бы есть.
Да, говорю я, Пётр строил великую державу и во многом преуспел. Но он строил эту великую державу для немногих — прежде всего для дворянства. А что касается народа, он от этого ничего не получил.
Сталин же создавал великую народную державу. И это был единственный случай в истории, когда такая держава была создана. А Путин готов к этому? Сомневаюсь. Никаких реальных признаков мы не видим. Так что речь может идти лишь о какой-то внешней имитации, но не о сути, которой маскировка не меняет. Авторитаризм может расти. Но во имя чего? Вот главный вопрос!
— От себя добавлю: так называемая державная идея вне классового подхода — это не Сталин. Нельзя забывать, что он был коммунистом и возглавлял партию коммунистов, нельзя отделять сталинское теоретическое наследие от марксизма-ленинизма и даже противопоставлять ему. А как будет называться большая книга, над которой вы продолжаете работу?
— Как и руководимое мною общество — «Наш Сталин». С подзаголовком «Духовный феномен эпохи».
Обсудить новость на Форуме