11:15 08.06.2012 | Все новости раздела "КПРФ"
Газета «Правда». Наша Победа и борьба за будущее России
Сегодня завершается публикация большого цикла статей заслуженного деятеля науки, доктора филологических наук, почётного профессора Тверского государственного университета РФ А.В. Огнёва, в основе которого лежало его фундаментальное исследование, посвящённое разоблачению фальсификаций истории Великой Отечественной войны Советского Союза против гитлеровской Германии.
Это был спокойный, убедительный, обстоятельный ответ фронтовика как доморощенным, так и закордонным фальсификаторам российской истории, стремящимся подменить наше общее прошлое, биографию народа, а вместе с ней — и биографии миллионов соотечественников, посвятивших свои жизни возрождению и процветанию нашей Родины, борьбе за её свободу от иноземного владычества. Фальсификация истории — это попытка наглой подмены самой России. Одним из главных объектов фальсификаций антисоветчики избрали историю героического подвига советского народа, освободившего мир от немецкого фашизма. Понятно, что искренние патриоты не приемлют эту игру идеологических напёрсточников. Примечательна история публикации этого цикла статей: читатели «Правды» горячо одобрили опубликованную газетой в канун 70-летия начала Великой Отечественной войны статью Александра Огнёва и настойчиво рекомендовали газете продолжить публикацию его разоблачений фальсификаторов истории. Читательские письма и телефонные звонки убеждают, что наши читатели высоко оценили исследование фронтовика.
О мировом значении Победы над фашизмом
За пять последних тысячелетий произошло около 15000 войн. В них погибли четыре миллиарда человек. Самой разрушительной, самой кровавой была Великая Отечественная война, длившаяся 1418 дней. После её завершения Шолохов писал в статье «Победа, какой не знала история»: «Никогда никакая армия в мире, кроме родной Красной Армии, не одерживала побед более блистательных, ни одна армия, кроме нашей армии-победительницы, не вставала перед изумлённым взором человечества в таком сиянии славы, могущества и величия... Пройдут века, но человечество навсегда будет хранить благодарную память о героической Красной Армии».
После нашей блестящей победы СССР получил справедливое геополитическое пространство, укрепил государственные границы, нашими соседями стали дружественные нам государства. Европа освободилась от нацистского господства, изменилась вся мировая карта, ослабла и затем рухнула мировая колониальная система.
Однако в последние 20—25 лет для врагов России и ниспровергателей идей социализма мысль о том, что Красная Армия освободила Европу, — «опасная фальсификация». Председатель парламентской комиссии по иностранным делам Эстонии Свен Миксер заявил: «Целью Советского Союза была экспансия. Так называемое освобождение Европы на самом деле было завоеванием и аннексией». В 2005 году американский президент Буш утверждал, что «советская оккупация Прибалтики и Восточной Европы — величайшее зло в истории, что Ялтинские соглашения продлили свою зловещую тень в наши дни». Русофобы зачёркивают спасительную миссию нашей армии по отношению к народам всего мира и «забывают», что ценой миллионов русских жизней была одержана победа во Второй мировой войне.
Какова была бы судьба Европы (и не только её), если бы победил фашизм? Эмигрант первой волны Г. Иванов в 1945 году писал:
Над облаками и веками
Бессмертной музыки хвала —
Россия русскими руками
Себя спасла и мир спасла.
11 июня 2004 года в статье «Спасти рядового Ивана» («The Guardian») преподаватель истории Калифорнийского университета Майк Дэйвис отметил: «В борьбе с фашизмом на каждого погибшего рядового Райана приходится примерно 40 русских Иванов». Американский историк А. Акселл в статье «Кто и почему не желает признавать победу России во Второй мировой войне» («Российская газета») писал: «Ведь именно героизм российского народа и то огромное число жертв, которые были принесены им на алтарь победы в этой войне, спасли цивилизацию от чумы гитлеровского фашизма».
Когда Д. Гранину напомнили о том, что «на Западе принижается роль участия во Второй мировой войне Советского Союза, а то и совсем умалчивается», он ответил: «Мы, победители, можем позволить себе быть абсолютно честными». Но разве США потерпели поражение в той войне? Почему же они далеки от такой честности? Были ли честными союзники, когда они затягивали открытие Второго фронта? Был ли честным президент Клинтон на праздновании юбилея высадки союзников в Нормандии, когда поблагодарил Россию «за помощь в победе Америки над Германией»? США, получается, победили, а мы только помогали им.
5 февраля 2010 года на встрече представителей коммунистических и рабочих партий, проходившей в здании Европарламента, при обсуждении темы «Операция по искажению истории Второй мировой войны в сфере образования» выражалось беспокойство тем, что «принижается роль Советского Союза в спасении человечества от угрозы всеобщего порабощения и уничтожения миллионов людей. Представители Польши, Хорватии, Ирландии заявляли, что в учебниках, по которым учатся в их странах, не найти ни слова о Московской, Сталинградской, Курской битвах, а также о других сражениях, ставших решающими для исхода Второй мировой войны».
19 октября 2010 года Президиум ЦК КПРФ отметил: «Фальсификация истории советского периода стала одним из главных инструментов идеологической войны, непрерывно ведущейся против народов России недружественными зарубежными и внутренними силами. Уже вполне откровенно предпринимаются попытки пересмотреть итоги Второй мировой войны и роль Советского Союза в победе над фашистской Германией и её сателлитами. Страну, внёсшую основной вклад в спасение человечества от «коричневой чумы», упорно пытаются поставить на одну доску с агрессором».
В западных СМИ проводится мысль об определяющей роли США в победном завершении Второй мировой войны, утверждается, что её исход решили 11 битв, из них только Сталинградская была на советско-германском фронте. Неоспоримые факты опровергают эту фальшивую концепцию. Рафаэль Пош 5 июня 2004 года писал: «Истинно переломными моментами той войны стали битвы за Москву, Ленинград, Сталинград и Курск… Англо-американцы высаживались в отдалённых местах, которые практически не могли ослабить давление на Советский Союз. Сначала на севере Африки (в ноябре 1942 г.), затем в Сицилии (июль 1943 г.), впоследствии ещё дважды в континентальной Италии (в сентябре 1943 г. и январе 1944 г.) и лишь менее чем за год до окончания войны (в июне 1944 г.) — в Нормандии».
Да и Гитлер на совещании немецких генералов 28 марта 1942 года признал: «Исход войны решается на Востоке». Начальник оперативного отдела штаба Западного фронта генерал-лейтенант Б. Циммерман писал: «Можно сказать без преувеличения, что Восточный фронт настойчиво выкачивал из немецких армий, находившихся на Западе, всю боеспособную живую силу и боевую технику». А. Тейлор признал, что русские «всю войну сковывали три четверти немецких сухопутных войск». Советские войска разгромили свыше 600 вражеских дивизий, а англо-американские — 176 соединений вермахта. На советско-германском фронте Германия потеряла 72% военнослужащих, до 75% танков, 75% самолётов. Немецкий историк Р. Оверманс в книге «Немецкие военные потери во Второй мировой войне» установил, что безвозвратные потери вермахта составили 5300000 солдат и офицеров. В боях против западных стран он потерял 340000 человек погибшими, «то есть лишь 6,4% от своих общих потерь».
За что мы воевали в 1941—1945 годах?
Теперь, когда разрушен Советский Союз, кое-кто спрашивает: «За что, за какую идею, за чью землю погибали советские воины?» Они воевали ради свободы Родины, ради её счастья и процветания, вели «смертный бой не ради славы, ради жизни на земле». В минуты «просветления» это признают и либералы. Так, «Коммерсант» 10 мая 2008 года писал: «Люди сознательно шли на смерть потому, что дома у них были Дети! Внуки! Жёны! Родители! Которых они, как и все нормальные люди, безумно любили! Люди сражались за Их Жизнь! За то, чтобы их дети и внуки просто элементарно Жили на этой Земле! И жили Людьми!»
Однако среди антисоветчиков доминируют заявления, будто в Отечественную войну мы воевали не за правое дело. Либерал Б. Окуджава, для которого «патриотизм — чувство несложное... биологическое, оно есть и у кошки», каялся: «И когда я понял, что ведь на фронте я, по существу, защищал сталинизм, тоталитаризм, — мне стало страшно. Выходит, и я виноват!» Выброшенный за границу В. Некрасов сказал о своей работе на радиостанции «Свобода»: «Клевещу помаленьку… На историческую родину. …Жить-то надо!» Не это ли вызвало его заявление в «Русской мысли» в 1981 году: «Дело наше оказалось неправое. В этом трагедия моего поколения»?
Зёрна таких рассуждений в «Архипелаге ГУЛАГ» сеял Солженицын: «Полтавская победа была несчастьем для России: она потянула за собой два столетия великих напряжений, разорений, несвободы — и новых, и новых войн. Полтавское поражение было спасительно для шведов: потеряв охоту воевать, шведы стали самым процветающим и свободным народом в Европе». Если бы история России пошла по желанию Солженицына, то Россия не стала бы великой державой; если бы она сохранилась как государство, то ограничилась бы размерами нескольких центральных областей, без выхода в Балтийское море и в Чёрное. «Мы настолько привыкли гордиться нашей победой над Наполеоном, что упускаем: именно благодаря ей освобождение крестьян не произошло на полстолетия раньше... (французская же оккупация не была для России реальностью). ...Крымская война — изо всех войн счастливейшая для России — принесла не только освобождение крестьян и александровские реформы, — одновременно с ними родилось в России мощное общественное мнение». Подобные постулаты Солженицына — опорные в либеральной идеологии.
Солженицын заявил: «На Второй мировой войне Запад отстаивал свою свободу и отстоял её для себя, а нас (и Восточную Европу) вгонял в рабство ещё на две глубины». Писатель Н. Калинин, у которого отец во время оккупации был полицаем, заключил: «Народная масса сделала свой выбор — защищать Родину. Так было и в 1812 году. Но, как и тогда, народ защищал несвободу». Выходит, фашисты несли нам свободу?
Резун гордится тем, что он разрушает «представление о войне как о войне великой, освободительной». Копейкин 17 сентября 1999 года на заседании сената Польши говорил, что «так называемая великая отечественная война… — искусственно, в политических и идеологических целях выделенный отрезок Второй мировой войны». Эту мысль в мае 2010 года внушала и радиостанция «Свобода»: «Великая Отечественная война — понятие пропагандистское; Вторая мировая война — понятие историческое». Энтэ-эсовцы в журнале «Посев» утверждают, что войну 1941—1945 годов нельзя называть Великой Отечественной, а необходимо именовать «советско-германской». А. Зубов защищает в двухтомнике «История России. XX век» термин «советско-нацистская война».
Копейкин спрашивал: «Какое отечество защищала Красная Армия в 1945 году, когда она перешла границы СССР?» Для фронтовиков такого вздорного вопроса не существовало. Тогда мы защищали свою Родину, Россию, она для русофобов чужая, и потому они Отечественную войну относят к «так называемой» и пишут с маленькой буквы. Для Гранина «с первого дня наша война была справедливой». Признав это, он тут же свернул на либеральную тропинку: «Не могу не согласиться со Львом Толстым, писавшим, что Отечественная война 1812 года была справедливой и освободительной лишь до перехода русскими войсками Березины. С того момента она стала иной». По такой логике советским войскам надо было подойти к своей границе и ожидать, когда Германия очухается от разящих ударов, наберётся сил и снова ринется на нас.
Фашизм и социализм столкнулись тогда в смертельной схватке, воевали не только армии, но и антагонистические социальные системы, несовместимые экономические и политические идеологии. После совещания у Гитлера 30 марта 1941 года Гальдер записал: «Наши задачи в России: разбить вооружённые силы, уничтожить государство… Коммунист никогда не был и никогда не станет нашим товарищем. Речь идёт о борьбе на уничтожение».
Война с фашизмом была непримиримой политической борьбой. Она носила классовый характер. В Германии нацизму противостояли Э. Тельман, коммунисты из «Красной капеллы» и другие враги гитлеровцев. Член КПГ В. Хуземан, казнённый 13 мая 1943 года, в последнем письме писал отцу: «Дорогой отец! Будь сильным! Я умираю так же, как жил: борцом за дело рабочего класса! Легко называть себя коммунистом, пока не надо отдавать за это свою кровь. А вот коммунист ли ты, можно доказать только, когда пришёл час испытаний. Я коммунист, отец. И я никому не доставлю удовольствия видеть меня слабым. Покажи себя достойным своего сына, отец! Превозмоги свою боль! Не сгибайся! Лучше почётная смерть под топором палача, чем позорная жизнь под игом фашизма!»
С. Кара-Мурза поражался неискренностью «белых идеологов», которые «притворяются, что не понимают простых, всем известных вещей. Вот В. Бондаренко излагает общий для всех них тезис: «Я считаю ту великую Победу не красной победой, а Отечественной Победой... Победила там, на полях сражений, не красная Россия, а русская Россия». Если это говорится искренне, то перед нами тяжёлый случай группового отказа мыслительного аппарата — и у немалой группы… Если же речь идёт о войне, когда стреляют твёрдыми пулями, то Отечество воплощено в конкретно-исторические формы, и противопоставлять дух этим формам просто глупо. Белые непрерывно проклинают советскую индустриализацию — а Отечественную Победу любят. Но ведь и ежу ясно, что без индустриализации и коллективизации этой победы быть бы не могло. Зиновьев подчёркивал, что «войну вёл и одержал победу не просто народ, а народ советский… Это исторический факт, игнорирование которого означает идеологически преднамеренную фальсификацию истории».
Гальдер записал выступление Гитлера перед нападением на СССР: «Война против России такова, что её не следует вести по законам рыцарства. Это прежде всего борьба идеологий и рас, поэтому её необходимо вести с беспрецедентной, неумолимой жестокостью». Свидетель Эрвин Лахузен на заседании Международного военного трибунала 30 ноября 1945 года подтвердил, что генерал Рейнеке на совещании в 1941 году указал: «Красноармеец должен рассматриваться как идеологический враг, то есть как смертельный враг национал-социализма, и поэтому должен подвергаться соответственному обращению».
С кем мы воевали в 1941—1945 годах?
Иногда читаешь: «Мы воевали не с немецким народом, а с фашистами и их приспешниками». Сколько было их? Многие миллионы? Были или не были они частью немецкого народа? Для Б. Васильева «фашисты — это одно, немцы — совсем другое». И другие авторы осуждают людей, которые «не разделяют немецкий народ (солдат) и фашистских главарей, заставивших этот народ воевать против СССР. А смешивать их в одно целое нельзя». И. Сталин говорил 3 июля 1941 года: «В этой великой войне мы будем иметь верных союзников,.. в том числе в лице германского народа, порабощённого гитлеровскими заправилами». В предвоенной книге Н. Шпанова «Первый удар» немецкие рабочие авиазавода «Доренье» поют «Интернационал» и с нетерпением ожидают, когда будут сброшены советские бомбы на их завод. В повести Б. Васильева «В списках не значился» только что прибывший в крепость Брест молодой офицер Плужников, пожалев, отпустил взятого в плен немецкого солдата, рабочего, отца троих детей, а тот потом убил хромоногую беременную Мирру. В повести Е. Носова «Усвятские шлемоносцы» (1977) лектор внушал нашим крестьянам, что «немецкие солдаты такие же, как и мы с вами, простые труженики», «никак не заинтересованы воевать против нас, своих же братьев» и «повернут штыки против своих хозяев». Война развеяла эти надежды.
А. Первенцев в воспоминаниях, опубликованных в Интернете его сыном Владимиром, сообщил, что 22 августа 1941 года он «слушал доклад представителя ЦК ВКП(б) и члена ЦК тов. Фадеева А.А.», который в отношении народа Германии сказал: «Рабочие и крестьяне, несущие на себе «коричневую чуму» Гитлера, наши враги. Их нужно уничтожить. Не должно быть социального принципа и гуманизма по отношению к этим зверям — будь они тысячу раз рабочие и крестьяне».
Во фронтовых записях «Годы гнева» А. Шевченко повествует о том, как солдат Русанов и его трое товарищей после жестокой стычки захватили четырёх немцев, одного из них допросили, после чего их связали, усадили в ряд вдоль стены сарая и оставили их живыми, подарили им «жизнь до следующей встречи». Затем обнаружили другого немца, он стонет. Русанов приказал не трогать его, перевязать и оставить в живых. В конце войны в Берлине тяжело раненный Русанов лежит в постели, в комнату входит вооружённый немецкий офицер. Собрав все силы, Русанов приподнялся, крикнул: «Хальт!» — и нажал на спусковой крючок пистолета». По-иному стал вести себя он.
В повести Э. Казакевича «Звезда» разведчики из отряда молодого лейтенанта Травкина, действуя в тылу врага, взяли в плен немецкого солдата, от него узнали важные сведения о танковой дивизии «Викинг». Немец до войны был рабочим. «Травкин с младенческих лет был воспитан в любви и уважении к рабочим людям, но этого наборщика из Лейпцига надо было убить». Такова жестокая суть войны, будешь гуманным, оставишь его в живых — подставишь под удар весь отряд.
Война была противоестественна нашему человеку, трагизм заключался и в том, что, вопреки своей гуманистической сути, он вынужден был убивать.
Кое-кто считает, что «очень многие, если не большинство, в немецкой армии, чувствуя несправедливость войны, были нашими врагами по принуждению». Да, не все немцы одобряли решение напасть на СССР. 22 июня 1941 года Геббельс зафиксировал в дневнике: «У нас в народе несколько подавленное настроение». Но никуда не уйти от неопровержимого вывода: во время войны подавляющее большинство немцев жаждало победы над СССР. Даже в окружении немецкие солдаты сражались до последней возможности. И это только по принуждению? В 1971 году германский историк С. Хаффнер писал о настроении немцев в 1920—1930-х годах: «Они ничего не имели против создания Великой германской империи… Однако …они не видели пути, обещающего успех в достижении заветной цели. Но его видел Гитлер. И когда позже этот путь, казалось, стал реальным, в Германии не было почти никого, кто не был бы готов идти по нему». Многие немцы считали Россию своим врагом, а русских чуждыми, неполноценными людьми.
Х. Кнабе в статье «Два конца войны» отметил, что до последнего момента немцы «подчинялись своему фюреру и отчаянно боролись за него. Только в рядах НСДАП насчитывалось 8,5 миллиона членов. За исключением меньшей части населения, преследовавшейся по расовым или политическим мотивам и желавшей победы союзников, было немного немцев, которых можно было освободить. На самом деле речь шла о том, чтобы победить Германию, принудить её к безоговорочной капитуляции и оккупировать не для того, чтобы немцы смогли выбрать себе лучшее руководство, а для того, чтобы лишить их возможности в ближайшие 50 лет снова начать войну. 8 мая было капитуляцией, однако этот день принёс стране свободу и демократию. И поэтому он был днём освобождения, хотя и вопреки воле освобождённых».
Фельдмаршал Паулюс, оказавшись в плену, сказал нашему офицеру о Гитлере: «Он начал побеждать, и… голоса недовольных стихли. Он пытался сделать Германию великой, и ему это удалось. По крайней мере, до начала восточного похода, а это нравилось всем. ...Ваша пропаганда в первые месяцы войны обращалась в своих листовках к немецким рабочим и крестьянам, одетым в солдатские шинели, и призывала их складывать оружие и перебегать в Красную Армию. …Многие ли перешли к вам?» Эти слова вызывают размышления.
Геополитический фактор
Главной целью фашистской агрессии было завоевание жизненного пространства, а это должно было привести к германизации захваченных территорий России после насильственного изгнания «расово неполноценного» коренного населения и замены его представителями арийской расы. Гитлер в «Майн Кампф» писал: «Уроки прошлого ещё и ещё раз учат нас только одному: целью всей нашей внешней политики должно являться приобретение новых земель… При этом нам нужны такие земли, которые непосредственно примыкают к коренным землям нашей родины. Лишь в этом случае наши переселенцы смогут сохранить тесную связь с коренным населением Германии». Манштейн отметил: «Политик Гитлер был одержим идеей жизненного пространства, которое он считал себя обязанным обеспечить немецкому народу. Это жизненное пространство он мог искать только на Востоке».
Огромную роль играл в Великой Отечественной войне национально-государственный, геополитический фактор. Не в 1942 году, как писал Ж. Медведев, а уже в первые месяцы войны становилось ясно, что война шла не только между разными социальными системами, между «фашизмом и коммунизмом», но и «между немцами и русскими, между Германией и Россией». 26 августа 1941 года Военный совет Ленинградского фронта принял постановление «Об обязательной эвакуации финского и немецкого населения из пригородных районов Ленинградской области». 29 августа 1941 года Молотов, Маленков, Косыгин и Жданов направили Сталину телеграмму: «Сообщаем, что нами принято решение о немедленном выселении из пригородов Ленинграда немецкого и финского населения в количестве 96 тысяч человек». Этого требовала военная обстановка. 30 августа заместитель наркома внутренних дел В. Меркулов сообщил из Ленинграда наркому Л. Берия: «В связи с близостью линии фронта финское и немецкое население частично уходит в леса, ожидая прихода немцев, в то время как русское население стекается в Ленинград».
Г. Попов писал о Великой Отечественной войне: «Стало ясно, что речь идёт о судьбе русского народа, о судьбе России как таковой. Битва идёт не за или против советской власти в России, а за саму Россию, за её независимость, за право иметь своё государство, свою культуру, свой язык». На самом деле война велась и за Россию, и за Советскую власть, она была отечественной и в то же время политической. Геббельс писал в 1941 году: «В Европе создаётся что-то вроде одного фронта, вспыхивают идеи «крестового похода» против России. Это очень нужно для нас». Гитлеровская пропаганда представила агрессию против СССР «всеевропейской освободительной войной».
В гитлеровскую армию вступили со всей Европы 1800 тысяч добровольцев, сформировав 59 дивизий, 23 бригады и несколько национальных полков и легионов. Генерал Вестфаль писал: «В ходе войны немцев поддерживали румынские, венгерские, словацкие, хорватские, итальянские, французские, бельгийские, голландские, испанские и скандинавские части и соединения. Советскому Союзу объявила войну Финляндия. Казалось, почти вся Европа поднялась, чтобы нанести поражение «красному колоссу». К 1941 году Австрия, Чехословакия, Албания, Польша, Дания, Норвегия, Голландия, Бельгия, Люксембург, Франция, Югославия и Греция были захвачены Германией. Ей помогали Болгария, марионеточные государства Словакия и Хорватия. С Германией сотрудничали Испания, вишистская Франция, Португалия и Турция.
На самом деле получилось нечто вроде «крестового похода». Австрийский историк С. Карнер в книге «Архипелаг ГУПВИ» отметил, что в советском плену оказалось 23136 французов, 69977 чехов и словаков, 60272 поляка. Они воевали против СССР. Если исключить Англию, которая была в состоянии войны с Германией, а также Югославию (немцы держали в ней 10 дивизий), Грецию и Албанию, где развернулось партизанское движение, остальная часть Европы помогала воевать немцам с Советским Союзом. На них работали Франция, Чехия и другие европейские страны — до 370 миллионов человек. Во французском Сопротивлении за 5 лет погибли 20000 человек, но за это время погибли от 40 до 50 тысяч французов, сражавшихся за интересы Германии. Более 2,5 миллиона рабочих и инженеров Чехии работали на немцев. К моменту нападения на СССР 23% танков вермахта были чешского производства. За годы войны чешские заводы поставили для вермахта много разнообразной отличной военной техники: танков, самолётов, артиллерийских орудий. Швеция снабжала Германию железной рудой, Швейцария — точными приборами. Тейлор отметил, что их не бомбили, и потому они «могли приносить Германии больше пользы, чем если бы оказались в положении побеждённых».
Немецкий историк Р. Рюруп отмечал, что в составленном в мае 1941 года секретном документе нападение на СССР характеризовалось как «защита европейской культуры от московско-азиатского потока… Такие взгляды были свойственны даже тем офицерам и солдатам, которые не являлись убеждёнными или восторженными нацистами. Они также разделяли представления о «вечной борьбе» германцев,.. о защите европейской культуры от «азиатских орд», о культурном призвании и праве господства немцев на Востоке».
Гитлер в сентябре 1941 года говорил: «Граница между Европой и Азией проходит не по Уралу, а на том месте, где кончаются поселения настоящих германцев… Наша задача состоит в том, чтобы передвинуть эту границу возможно дальше на Восток, если нужно — за Урал… Азиаты и большевики будут изгнаны из Европы, эпизод 250-летней азиатчины закончен… Восток будет для Западной Европы рынком сбыта и источником сырья».
В этих воззрениях были точки соприкосновения с концепцией Черчилля, который в октябре 1942 года, когда СССР был в тяжелейшем положении, утверждал, что Россия, а не Германия — истинный враг Европы, и писал: «Произошла бы страшная катастрофа, если бы русское варварство уничтожило культуру и независимость древних европейских государств. Хотя и трудно говорить об этом сейчас, я верю, что европейская семья наций сможет действовать единым фронтом, как единое целое».
Ещё до окончания войны Черчилль строил планы создать объединённую Европу, противостоящую России. Идеи Гитлера и Черчилля о такой Европе сейчас быстро осуществляются, войска США и НАТО вплотную приблизились к нашим усечённым границам, размещают свои военные базы в Чехии, Польше, Грузии, Азербайджане, Литве, Латвии, Эстонии, Болгарии, Румынии. Против кого они направлены? «Эта геополитическая постановка вопроса Черчиллем целиком и полностью соответствовала гитлеровской: европейские государства и нации — единая «семья», противостоящая «варварской России» («Советская Россия», 30.12.2000).
Современная война против России
Сколько раз американское правительство беспардонно обманывало мировое общественное мнение. Вспомним, как оно начало войну во Вьетнаме, как лгало на правительство Ирака при развязывании агрессии против этого государства. Космополит Г. Попов торжествует: «Нетрудно понять, что точечные бомбардировки разрушили не только режим Хусейна. Они нанесли сокрушительный удар по планам тех, кто мечтает о новом «народном» режиме для России. Теперь ясно, что даже если они захватят и восстановят советскую власть, — это будет сугубо временная акция. А дальше — точечные удары и трибунал» (МК, 2003 г.). Трудно представить, что у бывшего советского профессора и российской газеты может быть такая лютая ненависть к своей Родине.
В Германии укрепляется мысль о желательности пересмотра итогов Второй мировой войны. Немецкий военный историк Рольф-Дитер Мюллер пришёл к выводу: для современных немцев «отныне урок Сталинграда звучит не как раньше «Войны не должно быть больше никогда!», а как «Никогда больше не должно быть такой войны», в которой немецкое правительство «загоняет своих солдат в аналогичную фатальную ситуацию». Значит, победоносная война в умах многих немцев снова становится возможной.
Директор одной из программ Германского совета по внешней политике А. Рар отметил: «Комплекс унижения, испытанный частью германской элиты, сейчас выходит наружу. И направлен он преимущественно против России, которую многие немецкие интеллектуалы считают страной отсталой, неевропейской, не вписывающейся в европейские ценности, слишком большой и неопределённой… Россия должна допустить «автономное плавание» Калининграда — по крайней мере в экономических вопросах». В 2004 году группа депутатов бундестага выдвинула проект «Пруссия», предполагающий воссоздать «историческую германскую область Восточная Пруссия», основой её должна быть наша Калининградская область. Может быть, нам не стоит об этом забывать?
В 2002 году Вашингтон принял на вооружение доктрину превентивного удара. Войска США расположились в 120 странах мира, в 45 государствах у них есть военные базы, а Россия покинула базу материально-технического обеспечения Тихоокеанского флота в бухте Камрань во Вьетнаме, закрыла станцию слежения на Кубе. Американцы построили ПРО в Чехии и Польше, втягивают в НАТО Украину и Грузию. Идеи Гитлера об «объединённой Европе, противостоящей России», форсированно осуществляются, войска США и НАТО демонстративно устраиваются у наших усечённых границ. Вокруг России создаётся кольцо санитарного кордона. Её загнали в стратегический тупик. Она оттесняется от Балтики и Чёрного моря. То, что не удалось немцам, сделали англосаксы. Только слишком наивный человек может верить пропагандистским декларациям США.
Конгресс Соединённых Штатов в 2005 году утвердил «Стратегию национальной безопасности США». В ней ставка на военную силу: «Обеспечить безопасный доступ к ключевым районам мира, стратегическим коммуникациям и глобальным ресурсам».
Русофоб З. Бжезинский утверждал, что «Россия будет раздробленной и под опекой», он назвал её «главной разменной картой американской геополитики» и объявил: «Новый мировой порядок при гегемонии США создаётся против России, за счёт России и на обломках России». Он посчитал, что история России «заслуживает того, чтобы её похоронили навсегда». Американцы включили Россию (вместе с Белоруссией, Венесуэлой, Китаем, Ираном) в «ось зла» и назвали врагом США. Над Россией смертельная опасность.
Превратить Россию в сырьевой придаток Запада русофобам мешает наша память о её былом могуществе. Чтобы уничтожить российскую государственность, они искажают и оскверняют историю Великой Отечественной войны. Память о ней священна для каждого честного соотечественника. В то время Россия, сплотившая вокруг себя народы Советского Союза для зашиты Родины от захватчиков, совершила подвиг, которым восхищается весь мир. Наша Великая Победа подтверждает огромную историческую значимость и большие возможности России, представляет собой непреходящую социально-политическую и нравственно-психологическую ценность и является для нас важным стимулом государственного развития. И потому она встала поперёк горла у тех, кто унижает и разрушает нашу Родину.
Оглядываясь назад, лучше разбираясь в том, что было в годы Великой Отечественной войны, мы должны поставить уроки прошлого на службу настоящему, хорошо осознать нашу силу и наши слабости, понять, почему мы смогли одолеть столь сильного врага. Очернители сочиняют фальшивки о том времени для того, чтобы духовно подавить наш народ, уничтожить в нём национально-государственный императив, веру в возможность достижения социальной справедливости, вытравить чувство коллективизма и любви к Родине, задушить нашу устремлённость к свободе и восстановлению великой державы. Вся история России, её советский период, годы Великой Отечественной войны, «перестроечное» время со всей очевидностью подтверждают мысль о том, что для её успешного развития интересы Родины должны ставиться выше интересов отдельной личности. Теперь, когда остро ощущается потребность в восстановлении нашей нарушенной государственной целостности, наглядно раскрылась вопиющая ущербность для русской нации агрессивного индивидуализма, антиколлективистской психологии, антигосударственной ориентации в общественной мысли и поведении людей.
26 мая 2010 года в «Гайдпарке» ставился вопрос: «Если завтра война? …кто будет воевать за Родину? И за какие идеалы пойдут в бой молодые ребята, оторвавшись от компьютеров, «Клинского» и изучения менеджмента в целях отъезда за границу?» Действительно, «трудно представить, как перед атакой боец… говорит своему командиру: «В случае смерти прошу считать меня членом «Единой России», что «молодой человек из движения «Наши» или «Местные» так и поступит …и с криком «За Родину, за Абрамовича!» побежит на …противника… В суровой реальности всё будет не так. На временно оккупированных территориях бывшие члены партии быстренько займут места полицаев и старост. Они до этого столько раз перебегали из одной партии в другую, что ещё раз изменить ориентацию им раз плюнуть». Актуальная задача — восстановить разорванную связь времён и поколений, воспитывать патриотизм, возбуждать общественную активность, поднимать наших людей на борьбу за возвышенные ценности, за социальную справедливость, за восстановление России как великой державы. Русскому народу предстоит восстановить в своём сознании исторический оптимизм и коллективизм. А ещё — как можно быстрее преодолеть огромную, крайне зловещую демографическую катастрофу, реально угрожающую нашему государству полным его развалом и уничтожением. В России в 1992—2010 годах вымерло 18 миллионов русских.
Каждому из нас надо всеми силами стремиться сделать всё максимально возможное, что помогает возрождению славы и могущества нашего Отечества. Очень актуально звучат ныне в труднейшей, крайне опасной для судьбы многострадальной России обстановке патриотические мысли великого поэта Александра Твардовского:
Нынче мы в ответе
За Россию, за народ
И за всё на свете.
Обсудить новость на Форуме