14:45 24.06.2012 | Все новости раздела "КПРФ"
Газета «Правда». Наёмные работники узнали в себе пролетариат
Размышления над данными социологического исследования тружеников горно-металлургической промышленности
«Руководить трудящимися и эксплуатируемыми массами может только класс, без колебаний идущий по своему пути, не падающий духом и не впадающий в отчаяние на самых трудных, тяжёлых и опасных переходах. Нам истерические порывы не нужны. Нам нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата».
В.И. ЛЕНИН.
Не замечать это исследование Института социологии Российской академии наук (ИС РАН) было бы несправедливо. Да, оно носило заказной характер, в чём авторы честно признаются. Аннотация интересующего нас исследования начинается так: «Центральный совет Горно-металлургического профсоюза России представляет очередной, четвёртый по счёту, аналитический доклад, подготовленный специалистами Института социологии Российской академии наук при содействии территориальных органов и профкомов первичных организаций ГМПР. Ранее аналитические работы выполнялись в 1999, 2003 и 2007 годах, то есть накануне очередных съездов ГМПР».
Достоинства и изъяны заказного исследования
Какая богатая информация в нескольких строчках. Во-первых, поскольку исследование касалось членов профсоюза, то нам представлен социальный портрет наёмных работников отрасли. Во-вторых, по данным этого исследования можно судить о положении индустриального пролетариата одной из самых благополучных отраслей современной российской экономики, где уровень противоречий между наёмными работниками и работодателями не острее, чем в целом по Российской Федерации. Это позволит избежать завышенных оценок классового сознания нынешних наёмных работников физического и умственного труда. В-третьих, поскольку исследование проводится в четвёртый раз, то оно позволяет выявлять тенденции социального положения и настроений класса наёмных работников. В-четвёртых, изучение проводилось специалистами ИС РАН, отличающимися профессиональной добросовестностью, позволяющей верить приводимым ими эмпирическим данным.
С другой стороны, приведённая выше фраза из аннотации к исследованию предупреждает о возможных «подводных камнях». Начнём с того, что доклад представлен обществу не учёными, а профбоссами, а значит, соответствует в немалой степени их представлениям об объекте изучения. Не случайно же в докладе нет сопоставительных данных, позволяющих сравнивать объективное положение и субъективные мнения рабочих и инженерно-технических работников, хотя доля тех и других в выборке примерно одинакова (соответственно 31% и 32% от всей совокупности опрошенных). Более того, социологи понимают, что такое сравнение представляет для общества интерес, и, не имея возможности (?) дать имеющийся в их распоряжении точный эмпирический (количественный) материал, пытаются заменить его оценочными суждениями.
Серьёзное влияние на доклад оказывает и мировоззренческая позиция современных официальных профсоюзов, входящих в ФНПР. Федерация, как известно, исходит в своей деятельности из принципа «классового сотрудничества» «волков и овец». Не забудем также, что в этой, как и во многих других, работе учёные ИС РАН исходят из методологии постпозитивизма, явно вступившего в полосу заката.
Всё это заставляет «Правду» предлагать читателю не опубликованный ЦС ГМПР и ИС РАН текст доклада, а осуществлённое с позиций марксистско-ленинской классовой методологии переосмысление богатого эмпирического материала, который содержится в опубликованном документе. Это целесообразно уже потому, что в последние годы аналитический доклад «ГМПР: вектор развития в условиях кризиса, модернизации и стабильности» является одним из редчайших исследований о классе наёмных работников физического и умственного труда. Он подготовлен под руководством кандидата исторических наук С.В. Патрушева (в состав группы исследователей входили также кандидаты исторических наук Т.С. Павлова и Г.А. Цысина и научный сотрудник О.А. Мирясова).
Возрождение пролетариата
В современном политическом лексиконе слово «пролетариат» не относится к числу самых распространённых. Та часть общества, которая приняла буржуазное жизнеустройство, не способна воспринимать это слово как научное понятие. Для неё оно всегда имеет ярко выраженную эмоциональную окраску. Да оно и впрямь пропитано антибуржуазностью. Владимир Маяковский прекрасно подметил его классовый характер:
Пролетариат — неуклюже
и узко
Тому, кому коммунизм —
западня.
Для нас это слово —
великая музыка,
Способная мёртвых
в сраженье поднять.
Но сегодня нас куда больше интересует другая категория политиков и аналитиков, которая тоже сторонится слова «пролетариат». Конечно, можно предполагать, что революционная насыщенность этого понятия её тоже порой пугает: судя по внешним признакам, она в основном адаптировалась к повседневности буржуазного жизнеустройства и не приемлет его больше «головой», чем всем своим существом. Но это скорее подозрения, не подкреплённые серьёзными доказательствами. Сама же она объясняет своё настороженное отношение к использованию слова «пролетариат» в нынешних реалиях тем, что это понятие содержит в себе мощный революционный запал, который сегодня у тружеников заводов и фабрик, рудников и строек, увы, не замечается.
Конечно, научной критики такая позиция абсолютно не выдерживает: марксизм уже в «Манифесте Коммунистической партии» строго обосновал, что деление общества на буржуазию и пролетариат определяется не уровнем их классового сознания, а характером господствующих производственных отношений, которые являются материальными и, следовательно, не определяются сознанием. Там, где наличествует буржуазия, неизбежно присутствует и пролетариат, ибо он, и только он создаёт своим трудом прибавочную стоимость, которая на рынке трансформируется в прибыль, являющуюся сущностью буржуазного класса. Но отвлечёмся на время от политической экономии марксизма-ленинизма, которая за последние 20 лет превратилась для большинства соотечественников, в том числе и левых убеждений, в «темно облаце в небесах».
Поставим другой, достаточно важный для понимания общественных процессов в стране вопрос: как изменяется самосознание пролетариата, или, пользуясь терминологией классической философии, как идёт процесс превращения пролетариата из «класса в себе» в «класс для себя»? Иначе говоря, приобретает ли класс наёмных работников физического и умственного труда те социально-политические свойства, которые ему необходимы для активной защиты своих классовых интересов и которые от него ожидают политики и аналитики левых убеждений? Исследование наёмных работников горно-металлургической промышленности, осуществлённое ИС РАН, предоставляет некоторую возможность ответить на поставленные вопросы.
Социологи задали рабочим и ИТР заводов черной и цветной металлургии и горнорудных предприятий вопрос: «Кто на вашем предприятии в наибольшей степени защищает интересы и права работников?» В результате появилась возможность, во-первых, выделить две группы субъектов, получивших полярную оценку наёмных работников при ответах на него, во-вторых, заслуживают особого внимания отмеченные социологами тенденции.
Самыми плохими защитниками интересов и прав наёмных работников металлурги и горняки считают собственников предприятий. В 2003 году в капиталистах усмотрели защитников своих интересов всего-навсего 1% опрошенных, в 2007 году — 2%, в 2011-м — снова только 1%. Не видят рабочие и специалисты защитников своих интересов и в «вышестоящем начальстве», противоположного мнения придерживались не более 5% респондентов в 1999-м, 2003-м и 2007 году и 7% — во время прошлогоднего опроса.
Не отличается заботой о человеке труда и позиция государственных структур (органов Гостехнадзора и Госпотребнадзора), представленных на заводах и рудниках. Этой точки зрения придерживаются от 2 до 7% опрошенных. Иначе говоря, исследование зафиксировало массовое осознание трудящимися антагонистического характера интересов наёмного труда и капитала.
Заслуживают внимания и выделенные металлургами и горняками группы, в которых они видят защитников своих интересов и прав (при этом надо иметь в виду, что отвечавшие могли выбирать только из предложенных исследователями и заказчиками вариантов).
Высокая оценка роли профсоюзов в защите прав наёмных работников объясняется предельно просто: кроме профсоюзов, на российском капиталистическом предприятии законом запрещается (хозяевами тем более) присутствие других структур, которые занимались бы защитой трудящихся. В 1999-м и 2003 году в профсоюзной организации видели своих защитников 56—58% респондентов, в 2007 году — 62%, в 2011-м — даже 74% опрошенных. Трудовая инспекция (её назвали среди защитников своих интересов и прав 16% участвовавших в исследовании работников) и комиссии по трудовым спорам (в них в прошлом году видели своих защитников 37% трудящихся горно-металлургической отрасли) — это тоже структуры, связанные с деятельностью профсоюзов. Они рассматривают ограниченный круг вопросов, поэтому их едва ли можно отнести к защитникам классовых интересов наёмных работников. В то же время в условиях кризиса их роль заметно поднялась, так как рабочие вынуждены обращаться в узаконенные на предприятиях структуры, иначе их ждёт увольнение. Надо иметь в виду, что во время кризиса армия «лишних людей», осаждающая биржи труда и отделы кадров, выросла в 1,5—2 раза.
Особого внимания в перечне возможных защитников интересов трудящихся заслуживает строка «Те, с кем работают рядом» (в 2011 году 14% опрошенных назвали защитниками своих прав и интересов своих товарищей по работе). Стоящие в ней цифры достаточно скромные, но существенна выявленная социологами тенденция. Её значимость связана с тем, что эти показатели являются отражением растущей классовой солидарности людей труда в борьбе за свои интересы и права.
Идеал социального равенства жив
О превращении наёмных работников физического и умственного труда в «класс для себя», то есть класс, осознающий свои пролетарские интересы, свидетельствуют ответы рабочих и ИТР горно-металлургической промышленности на вопросы социологов, касающиеся распределительных отношений в обществе. Им было предложено из двух вариантов выбрать, на их взгляд, оптимальный.
Ответы на этот вопрос однозначно свидетельствуют о том, что наёмные работники как физического, так и умственного труда в абсолютном большинстве своём не приемлют капиталистические стандарты жизнеустройства. Причём отторжение буржуазных норм миропорядка имеет ярко выраженную тенденцию к возрастанию. Если в начале XXI века шестая часть наёмных работников ещё питала иллюзии по поводу внедряемых капиталистических стандартов, то после экономического кризиса на одного наёмного труженика, поддерживающего стереотипы буржуазного сознания, приходится десять, отвергающих социальную поляризацию в обществе. Думается, это ещё одна лакмусовая бумажка, свидетельствующая о том, что общественное сознание работников наёмного труда становится по преимуществу пролетарским.
Социологи решили устроить своим респондентам проверку. Они перевели вопрос социального характера в плоскость индивидуального сознания, к тому же сформулировав его максималистски: «Если бы можно было выбирать, что Вы бы лично предпочли?» При этом было предложено лишь два варианта ответов: «Гарантированные, стабильные, но невысокие доходы» и «Высокие доходы, но без гарантий на будущее». И снова налицо отторжение стандартов буржуазного общества. Первый вариант выбрали в 1999-м и 2003 году 75—76%, в 2007-м — 68%, в 2011 году — 71% опрошенных. Вторую позицию предпочли менее четверти респондентов (18% в 1999 году и 24% — в 2011-м).
Тенденция к социальному равенству (не путать с уравниловкой, хотя исследователи и заказчики своей формулировкой подталкивают как опрашиваемых, так и осмысляющих итоги опроса именно к такому отождествлению) по-прежнему господствует среди российского рабочего класса и инженерно-технических работников (трудовой интеллигенции). Несмотря на два десятилетия агрессивного навязывания обществу буржуазных представлений, официальный агитпроп оказался не в силах разрушить образ оптимального общества, который естественным путём складывался в сознании трудящихся в эпоху социалистического созидания. Но именно этот образ общества и формировался в классовой борьбе пролетариата и его союзников с всесилием капитала. Официальный агитпроп безостановочно навязывает буржуазные стандарты. Но и в такой ситуации ему удаётся продвинуться в противостоянии с пролетарским социалистическим сознанием лишь на воробьиный скок.
Итак, опираясь на материалы проведённого менее года назад социологического исследования «ГМПР: вектор развития в условиях кризиса, модернизации и стабильности», мы можем сделать первый существенный вывод. В Российской Федерации идёт активный процесс осознания наёмными, эксплуатируемыми работниками физического и умственного труда своего пролетарского положения. Благодаря сохранению в среде трудящихся коренных социалистических ценностей, формировавшихся на базе пролетарского классового сознания, большинство трудящихся отвергают ключевые стандарты капиталистического жизнеустройства.
Таким образом, в современной России пролетариат существует не только как самостоятельный класс, осознающий полярный характер интересов наёмных работников и собственников-работодателей. Исследование показывает, что у него сформировались основные предпосылки для того, чтобы быть устойчивой социальной базой преодоления капиталистической реставрации и возвращения на магистральный путь истории — на путь социалистического созидания.
Как всегда, первично бытие
Изменения в общественном сознании предполагают выяснение предпосылок, которые почти одновременно побудили миллионы трудящихся (а счёт тут действительно идёт на миллионы) изменить представление о своём положении в обществе. Благодаря таким изменениям они стали более-менее определённо представлять, что могут рассчитывать только на помощь таких же тружеников (братьев по классу) в отстаивании своих интересов и прав, на которые покушаются работодатели-капиталисты и их обслуга.
Исходя из диалектико-материалистической методологии, попытаемся выяснить те эмпирические условия повседневной жизни трудящихся, которые побуждают их корректировать своё миропонимание. Было бы в высшей степени опрометчиво представлять дело так, что тот или иной рабочий, техник или инженер, скажем, раз в квартал, обхватив голову руками, садится напряжённо думать, какие изменения ему следует внести в своё понимание окружающей действительности. Каждый из них, будучи деятельным существом, стремится удовлетворить свои потребности, а для этого вступает в общественные отношения, взаимодействует с общественными учреждениями, общается с разными людьми. Эти взаимодействия и общения отражаются в его сознании. У людей, которые принципиально одинаковым способом добывают средства своего существования (один получает заработную плату за продаваемую им свою рабочую силу, другой получает дивиденды на свой капитал), отражение окружающих процессов в сознании оказывается более-менее одинаковым. Значит, надо прежде всего выяснить ту реальность, в которой живут люди, вынужденные продавать свою рабочую силу, хоть физическую, хоть интеллектуальную. С этого и начнём.
Чтобы иметь надёжный источник существования, наёмному работнику нужно рабочее место. Но официальная статистика сообщает, что даже в «тучные 2000-е» уровень безработицы в РФ не опускался ниже 4,25 миллиона человек (5,7% экономически активного населения). А чаще всего он составлял 6—7 миллионов россиян (от 8 до 10%). В советскую эпоху право на труд гарантировалось благодаря господству общенародной собственности, плановому характеру экономики, поступательному развитию производительных сил, а уклоняющиеся от общественно полезного труда преследовались государством за тунеядство. Торжествовала понятная любому рабочему человеку формула: кто не работает, тот не ест.
Тот, кто имеет работу, заинтересован в достойной заработной плате. И в советскую пору она была таковой. Вот расчёты, которые приведены авторами пресловутой программы «500 дней» (группу её разработчиков возглавляли академик С. Шаталин и кандидат экономических наук Г. Явлинский). В потребительском бюджете мужчины трудоспособного возраста в 1988 году расходы на питание, соответствующие стандартам Всемирной организации здравоохранения, составляли 51 рубль в месяц. Расходы на жильё и коммунальные услуги укладывались в 5 рублей 98 копеек. Месячные транспортные расходы не выходили за пределы 8 рублей 67 копеек. На одежду, обувь, бельё, посуду и другие промышленные товары, по мнению разработчиков программы капиталистического рая, вполне достаточно 56 рублей 46 копеек, которые наш соотечественник тратил на эти нужды в 1988 году. К этому добавлялись расходы на связь, бытовые услуги, культурно-просветительные мероприятия, на табачные изделия и даже взносы. Делался вывод, что с учётом соблюдения наилучших мировых стандартов минимальная заработная плата должна равняться 138 рублям 20 копейкам. При этом в прожектах «реформаторов» ставилась задача сохранить уровень потребления советских людей, достигнутый в 1988 году. (Напомним, тогда разрыв в доходах 10% самых обеспеченных граждан РСФСР и 10% самых малоимущих не превышал 4,5 раза).
А вот современные официальные данные Росстата. Разрыв в доходах крайних 10-процентных групп все последние годы составлял 16,7 раза. Обследование начисленной заработной платы, проведённое Росстатом в апреле 2011 года, дало шокирующие результаты. У половины (!) наёмных работников суммарная зарплата составляла 21,6% (практически только пятую часть) всего месячного фонда оплаты труда РФ.
В набор первоочередных забот человека труда входят цены на продукты питания, расходы на поддержание здоровья членов семьи, на образование и т.п. Экономисты посчитали, что для менее обеспеченной половины населения из-за особенностей структуры её потребления инфляция оказывается примерно в полтора раза выше официальной. А она даже в благополучные для российской экономики годы близка к 10%.
Беды страны ближе проблем «своих» предприятий?
А вот как реалии воплощённого капиталистического рая отражаются в сознании рабочих и специалистов горно-металлургической промышленности страны. Социологи предложили им оценить изменения положения на их предприятии за последние три года.
При осмыслении авторами исследования ответов на поставленные ими вопросы заметно проявилось их стремление (вероятно, прежде всего под влиянием заказчика) не вскрыть, а скрыть имеющиеся на предприятиях социальные противоречия. Поэтому они стали считать баланс оценок «лучше» — «хуже». Но в данном случае эта методика явно ущербна, так как отказ от ответов на поставленные социологами вопросы означает, как правило, неудовлетворённость положением дел. Тем более во время кризиса, когда высокий уровень безработицы позволяет работодателям и администрации бороться с недовольными путём их увольнения. И опрос показал, что отношения в коллективе во время кризисов — даже по методике авторов исследования — резко ухудшаются. И уж совсем странным выглядит вывод доклада о том, что «положительным оказался баланс между «лучше» и «хуже» для… оплаты труда». Ведь, как отмечается в том же докладе, социологи установили, что удовлетворены своей зарплатой только 28% опрошенных, а недовольны ею 70%, то есть в 2,5 раза больше.
В оценках социального климата и условий работы на предприятиях доминирует оценка «Ничего не изменилось», которая насыщена социальным пессимизмом. Авторы исследования, похоже, забыли, что в условиях российского капитализма борьба за свободу слова идёт только при обсуждении проблем, касающихся государства и общества в целом (реже — регионов). В то же время на неё наложено табу, когда дело касается капиталистической компании. А в прибыльной горно-металлургической промышленности предприятия были распроданы ещё на перовом этапе приватизации.
Опрос наёмных работников, занятых в этой отрасли, убедительно подтвердил, что при оценке положения дел на «своих» предприятиях (увы, при господстве частной собственности они перестали для пролетариев быть своими) и рабочий, и специалист постоянно оглядываются на хозяев завода и служащих им администраторов. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить оценки дел на предприятиях и в стране в целом. Так, по данным опроса на предприятиях, в 2011 году были недовольны оплатой труда лишь 20%. В то же время в стране 53% работников горно-металлургической промышленности считают распределительные отношения острейшей проблемой.
Вот как прокомментировали полученные результаты опроса авторы исследования: «Хотя набор проблем «первого ряда» в основном сохранился, они стали более выражены, приобрели более массовый, острый характер, побуждая вспомнить о ситуации конца 1990-х годов, возникшей после дефолта 1998 года… Рост цен тревожит 75% опрошенных. Очевидно, в этой связи актуализировалась проблема распределения доходов, которая «вернулась» к уровню 1999 года, как, впрочем, и проблема безработицы. Не исключено, что потому же обострилась и проблема морального состояния общества. Последнее предположение подтверждает резкий скачок озабоченности коррупцией и взяточничеством… Возможно, что респонденты начали усматривать некоторую связь между ростом цен и распределением доходов, с одной стороны, и моралью и коррупцией, с другой».
Как ни пытаются заказчики — ЦС ГМПР — и исполнители — исследователи ИС РАН — обойти вопрос о сущности современного российского общества, они вынуждены признать его социальную ущербность. Об этом свидетельствует восприятие распределительных отношений в условиях реставрации капитализма наёмными работниками физического и умственного труда, составляющими абсолютное большинство занятого населения России (84% россиян, имеющих работу, трудятся по найму в организациях со статусом юридического лица, кроме того, ещё около 10% нанимаются к индивидуальным предпринимателям). Авторы социологического отчёта вынуждены отметить, что трудящиеся считают распределительные отношения аморальными. Они видят связь между процветающей коррупцией и безнравственностью господствующих производственных отношений, составной частью которых являются отношения распределения.
Почва для сева созрела
Расхождение в оценках положения дел на «своём» предприятии и в стране заставляет серьёзно задуматься об уровне классового сознания трудящихся. Заметно идёт процесс осознания наёмными работниками своего пролетарского положения и своих классовых интересов. И это вселяет чувство исторического оптимизма. В то же время возрастающее классовое сознание, если можно так выразиться, ведёт себя пассивно. Пока это только «кухонная стадия» его подъёма. Речь идёт не об упрёках, а о констатации реального положения.
С одной стороны, ничего нового в этом нет, потому В.И. Ленин и не уставал говорить о необходимости внесения пролетарского сознания в рабочее движение. Но у тех, кто призван это делать, порой опускаются руки, когда они видят это реальное рабочее движение только при помощи микроскопа. С другой стороны, стихийно рабочий класс не может превратиться в мощную силу борьбы за социалистическое переустройство общества. А история нашей страны сложилась так, что народ России вести борьбу за мелкие цели не научился, не умеет. Не хочет. Это — и его изъян, и величайшее достоинство.
Исследование учёных ИС РАН, при всех его недостатках, показало, что капиталистическое жизнеустройство большинство класса наёмных работников физического и умственного труда отвергает. Несовместимость интересов пролетариата с целями и интересами буржуазии массово осознаётся даже в относительно благополучных отраслях российского хозяйства. Значит, почва созрела. Пришла пора массового сева в неё социалистических идей.
Анализируя роль социал-демократических партий в пролетарском движении в Европе середины XIX столетия, Ф. Энгельс в письме К. Марксу 11 декабря 1851 года доверительно делился своими размышлениями: «…Если революционная партия начинает упускать поворотные моменты в революционном развитии, оставаясь в стороне, или если она вмешивается, но не одерживает победы, то её можно с полной уверенностью считать на некоторое время похороненной». Коммунисты, как показала история, в основном вылечились от болезней социал-демократии. Но суровые предупреждения классиков марксизма-ленинизма забывать всё же не стоит.
Обсудить новость на Форуме