15:45 21.04.2017 | Все новости раздела "КПРФ"

Газета «Правда». Лениниана Николая Жукова

2017-04-21 16:03
По страницам газеты «Правда», Николай Мусиенко.

«Работа над образом Ленина помогает мне жить, быть лучше, чище... Работать над образом Ленина для меня великое счастье и гордость», — признавался Николай Николаевич Жуков, будучи уже зрелым мастером, автором десятков акварелей и рисунков на ленинскую тему. И хоть сделано им было к тому времени немало, он был убеждён, что, «живи хоть до ста лет, всё равно одной жизни не хватит, чтобы исчерпать эту великую тему».

А НАЧАЛОСЬ ВСЁ в небольшом городке Ельце, в далёком детстве, когда одноклассники будущего художника делали к празднику стенгазету.

— Эх, хорошо бы портрет Ленина в газете поместить!

— А где его взять?

— Нарисовать надо!

— Кто ж тебе Ленина нарисует?

— Да хоть бы я...

Навсегда сохранил в памяти Николай Жуков ощущение, с которым он рисовал тогда первый в своей жизни портрет Владимира Ильича: как старался, как боялся «хотя бы один волосок с ленинской брови уронить!»

Но одно дело — срисовать лицо Ленина с фотографии, и совсем другое — изобразить его в самые разные моменты, свидетелем которых художник быть не мог, причём изобразить Ильича так, чтобы у зрителя не возникло никаких сомнений в достоверности запечатлённого на бумаге. Жуков понимал всю сложность этой задачи и потому дерзнул взяться за её решение лишь через полтора десятка лет после той своей первой пробы сил. «В конце 1940 года я приступил к работе над образом В.И. Ленина», — отметил он в своей записной книжке.

Записи, оставшиеся в этих книжках-дневниках, позволяют нам заглянуть в творческую «лабораторию» художника, узнать про его работу над живописной Ленинианой, что называется, из «первых уст»: «Мне не посчастливилось увидеть Ленина в жизни, я знакомился с его обликом по воспоминаниям его соратников, друзей и близких, по многочисленным и довольно разным фотографиям, кинодокументам, по произведениям живописи, по замечательным скульптурам и рисункам Николая Андреева, которому выпало счастье создавать их с натуры, и, наконец, по кинофильмам, где образ Ленина воплощён артистами Щукиным и Штраухом. Я был в окружении этих произведений искусства, испытывал их влияние и был зависим от них. Увидев, к примеру, игру Щукина в фильме «Ленин в Октябре», я настолько поверил этому образу, он так меня увлёк, что невольно долгое время рисовал Щукина. Самым трудным было найти свой самостоятельный взгляд, своё видение образа, вырастающее на основе собственного понимания темы. Это требовало большого времени и терпеливой, серьёзной работы».

Особенно помогло художнику общение с теми, кто близко знал Владимира Ильича: «Вспоминаю, как в 1941 году я показал свои первые рисунки Владимиру Дмитриевичу Бонч-Бруевичу. Беседа с ним была весьма полезным для меня уроком. Посмотрев рисунки, Бонч-Бруевич заметил:

— А вы, должно быть, не видели Владимира Ильича в жизни?

Я спросил его, почему он сделал такое заключение.

— Да вот, как же получился у вас рисунок, где Ленин изображён с застывшей, напряжённо вытянутой вперёд рукой? Это неверно.

— Как так? Ведь скульпторы изображают Владимира Ильича именно с вытянутой вперёд рукой, — ответил я.

Владимир Дмитриевич улыбнулся и сказал, что, по-видимому, это скульпторам для монументальности нужно, но это не вполне отвечает правде жизни, характеру жестов Владимира Ильича.

— Верно, бывало, когда Владимир Ильич, выступая, частенько, обращаясь в зал, выбрасывал вперёд руку, чтобы правильно поставить акцент в речи, добиться большего контакта со слушателями, но рука его мгновенно возвращалась назад. В движениях Ленин был очень подвижным, искрящимся. Но жесты его рук были мягче, красноречивее, точнее, они были как бы «к себе», а не «от себя», и именно в этом их характерная особенность».

А вот что рассказывает Жуков про свою встречу с «отцом плана ГОЭЛРО» Глебом Максимилиановичем Кржижановским: «...Он взял мою папку с рисунками и медленно начал перекладывать листы, а я буквально впился в его лицо, где весьма ясно отражались его первые впечатления.

Посмотрев шесть-семь листов, Кржижановский отложил их и, взглянув на меня, сказал:

— Когда мне показывают Ленина художники или актёры вот таким, с засунутыми за жилетку пальцами, — Кржижановский изобразил этот жест, — то я не верю в успех дела — это чтецы, декламаторы, которые запомнили один очень распространённый и часто повторяющийся приём внешней похожести и злоупотребляют им.

Вот артист Плотников — слышали? — разгадал тайну Ленина. Он просто в разговоре, как бы сам не замечая, тянет палец крючком, вот так, в карман жилета или пиджака, и я вижу — передо мной живой Володя.

С последним словом я вздрогнул. Я только сейчас понял, насколько близко знал Кржижановский Ленина, с юных лет, с Петербурга, с первых рабочих кружков. Я с удвоенной жаждой слушал его.

— Из всех актёров, которых я видел, — продолжал Кржижановский, — Плотников наиболее близок к истине. В пьесе «Человек с ружьём» я его без слёз смотреть не мог — стоит передо мной живой Ленин, и только! Страшно даже становится, и голос у него, знаете, очень верный... Ведь иные, узнав, что Ленин грассировал, нажимают на это и переигрывают, а Плотников нет, у него всё в меру, всё верно. Вот посмотрите. — Кржижановский поднялся со стула, достал с полки фотографию Плотникова в роли Ленина и дал её мне. Действительно, даже по внешнему сходству это был отличный портрет. — Сейчас, — продолжал Кржижановский, — многие, к сожалению, берутся изображать Ленина, не имея для этого достаточного понимания. Вот, к вашей чести, в рисунках этих вы постигаете тайну изображения Ленина, он таким был и здесь, и вот тут, и там, и вот со стаканом чая, очень верно...

Из 60 рисунков, которые я показал Кржижановскому, 51 не встретил с его стороны замечаний, а остальные были им отложены как спорные, о которых он имел, по его выражению, субъективное мнение. Особое внимание в будущей моей работе Кржижановский посоветовал обратить в портрете на лобную, как он сказал, площадку, — «это место у Ленина было, знаете, особенным, удивительным, и не у всех художников это выходит. И дело тут не только в размере лба, его высоте, а в красоте пропорций — запомните!» — предостерегающе указал Кржижановский».

И Жуков не просто запоминал всё, что ему говорили соратники Ленина, он это воплощал в своих рисунках. Сходство, абсолютное сходство — вот задача, которую ставил перед собой и почти всегда успешно решал художник. И рисовал он Владимира Ильича как будто с натуры, схватывая только главное, смело опуская третьестепенные детали. Это скорее мимолётные наброски, а не тщательно проработанные картины. «Существует мнение, что набросок — это подсобный материал к будущей работе, — говорил художник. — Да, это может быть и так, но в моей творческой практике набросок имеет самостоятельное значение».

Больше тридцати лет Николай Николаевич Жуков, если можно так сказать, жил рядом с Лениным, с любовью «воскрешая» его. Будучи мастером с лёгким карандашом и добрым сердцем, он изображал Владимира Ильича именно сердечно. От его рисунков исходит большое человеческое тепло, и как раз за это их полюбили несколько поколений советских людей.