14:00 30.03.2010 | Все новости раздела "КПРФ"

Газета «Правда»: Имя модернизации – социализм

Остается несколько дней до проведения пленума ЦК КПРФ по вопросу: «Социалистическая модернизация — путь возрождения России». С докладом Центрального Комитета выступит Г.А. Зюганов. Содоклад сделает всемирно известный ученый Ж.И. Алфёров. По теме предстоящего пленума корреспонденты «Правды» побеседовали с Председателем ЦК КПРФ Г.А. ЗЮГАНОВЫМ. Интервью опубликовано в газете 30 марта 2010 года.

Зюганов Геннадий Андреевич

Десяти лет на раскачку у России нет

— Геннадий Андреевич, слово «модернизация» теперь в числе наиболее популярных. И хотя разные политические силы видят её по-своему, но голосов против как-то не слышно. Удивительное единодушие наступило в России!

— Единодушия, конечно, нет. И это, я думаю, мы еще обсудим. Но давайте всё-таки по порядку.

ХХ век раздвинул горизонты для человечества. Научно-технический прогресс дал многое: от автомобиля и телевизора до космической ракеты, атомной электростанции и компьютера. Уже к 1960 году число занятых в сфере физического труда в мире снизилось до 24%. В настоящее время оно и вовсе составляет 10%.

Успехи науки и техники задают новые темпы развития и новые темпы жизни. С 1950 по 2000 год мировое производство автомобилей выросло в шесть раз и достигло 60 миллионов. За это же время пассажирские перевозки в авиации возросли в 60 раз. Гигантский скачок сделала медицина. Научные разработки и техническое оснащение помогли увеличить среднюю продолжительность жизни человека с 56 лет в 1970 году до 66 лет — в 2000-м.

Вклад Советского Союза в эти достижения был огромен. Однако разрушение единого государства резко изменило ситуацию. В 1979 году, когда Китай приступал к реформам, он отставал от нас по всем показателям, а сегодня его экономика мощнее в шесть раз.

Общемировой рост продолжался, разумеется, и после разрушения Советского Союза. Просто энергия нашего распада дала возможность конкурентам на Западе быстрее улучшать их статистику. Россия же перестала находиться в ряду сил, идущих в авангарде прогресса. Её превратили в страну-донора, которая своими ресурсами обеспечивает прогресс других.

Многочисленные заявления президента Медведева о необходимости модернизации — признание того факта, что «не всё в порядке в датском королевстве». Остатки колоссального советского наследия ещё спасают страну от полной несостоятельности. Однако разграбление и нещадная эксплуатация этого наследия оставляют нам всё меньше шансов. Не признавать этого — значит утратить всякую способность адекватно оценивать действительность. Поэтому и необходимость модернизации в России не отрицает никто.

Научно-технический и социально-экономический прогресс активно влияет и на расстановку сил в мире. Многие проблемы более не решаемы в формате «восьмерки». Вот и приходится расширять её до «двадцатки». Тем временем конкурентоспособность России уже сейчас под большим вопросом.

Пока мы проедаем оставшееся, планета идет вперед. В последние десятилетия свершилась подлинная революция в средствах связи, передаче и обработке информации. Только с 1997 по 2007 год число личных компьютеров выросло почти в три раза и превысило 800 миллионов. Число пользователей Интернета приближается к полутора миллиардам. Стремительно развиваются и другие технологии. В ХХI веке мир ожидает еще большего подъема научной мысли и технического прогресса.

— Успехи в науке и технике действительно очевидны. Почему же они не избавляют от экономических кризисов?

— Самый короткий ответ звучит так: кризисы есть потому, что есть капитализм.

Экономическое развитие при капитализме двигает погоня за прибылью. И научно-технический прогресс не отменяет данного обстоятельства. Конечно, этот прогресс радикально увеличивает производительность труда, а значит, и позволяет повысить уровень жизни людей. Но видеть стакан молока и выпить стакан молока — разные вещи. Прогресс дает возможность улучшить условия жизни граждан, но только капитализм этого не гарантирует. И причиной крупных социально-культурных достижений ХХ века стала не добрая воля капитала, а состязание двух систем — капитализма и социализма, подогревавшее и политическую борьбу внутри капиталистических государств.

Авангардная роль Советского Союза здесь очевидна. Он был главным инициатором предоставления широких социальных гарантий трудящимся. Благодаря государственной плановой экономике страна могла мобилизовать ресурсы для выхода на передовые рубежи научно-технического прогресса. СССР стал лидером в космосе, атомной энергетике, молекулярной физике, судостроении, литературе, искусстве, спорте. У нас была лучшая система образования и самая эффективная система здравоохранения. Первенство СССР на главных направлениях социально-экономического развития подстёгивало соревнование двух систем, ускоряло научно-технический прогресс.

С падением Советского Союза и социалистического содружества мир лишился духа здоровой состязательности. Стремление к прорывным технологиям оказалось менее востребованным, чем спекуляции на финансовых рынках. Дутый финансовый пузырь спровоцировал мировой экономический кризис.

И здесь вновь дала о себе знать слабость российской экономики. Самый глубокий спад произошёл именно у нас. Из стран «большой двадцатки» Россия — на последнем месте. По спаду внутреннего валового продукта мы в два раза опережаем страны Евросоюза, в три раза — США и в четыре—семь раз — страны — экспортеры нефти. Спад промышленного производства достиг 12%. Более 30% организаций и предприятий сработали с убытками.

Тут уже и самым завзятым оптимистам должно стать ясно, что разговоры о «тихой гавани» и «сырьевой империи» — пустопорожняя и вредная болтовня. Модернизация становится насущной задачей — задачей выживания страны. Тем более сейчас, когда мир стоит на пороге кризисов нового рода.

Ресурсы планеты не безграничны. Мировое производство электроэнергии с 1970 по 2000 год выросло почти в три раза, а мировое потребление ископаемых энергоносителей — в 4,6 раза. Производство зерна за 50 лет увеличилось в три раза, мяса и рыбы — в пять раз. В ближайшее время мир ждет резкое обострение дефицита продовольствия, чистой воды, энергоресурсов. По их запасам Россия — явный лидер. Но при острых демографических проблемах, примитивной экономике и разгромленной армии эти блага создают для нас целый фронт новых угроз.

Когда-то Сталин сказал: «Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Теперь у России нет даже десяти лет. Или мы немедленно мобилизуем свой потенциал и выйдем в мировые лидеры по темпам экономического роста, или в мировой борьбе за ресурсы страна падет жертвой внешней экспансии.

— Вы действительно предполагаете, что ХХI век, как и минувшее столетие, может оказаться веком больших войн?

— Давайте вспомним Югославию. Однажды она оказалась в списке стран-изгоев у Вашингтона. Но и тогда было трудно представить, что там начнут рваться снаряды, как в 1941 году.

Однако дело не только в этом. Свои жертвы есть и у «горячих», и у «холодных» войн. Экспансия не всегда сопровождается сбрасыванием бомб на жилые дома, плотины и картинные галереи. Советский Союз был уничтожен не таким способом. Наша Родина живет в сердцах и душах людей, а вот на географической карте её больше нет. Понимаете, нет страны, может быть, самой великой, храброй и гуманной за всю историю человечества!

В развитии общества есть закономерности. И никому не дано их отменить. Поэтому и в политике нет места благодушию. Оно слишком дорого обходится для целых народов. «Хочешь мира — готовься к войне» — этот принцип придумали далеко не «ястребы». Если один берёт меч, чтобы грабить, то и желающий остановить его не обойдется без увесистой дубины.

ХХ век показал, как самое страшное оружие способно стать надёжным фактором мира. Но и здесь современная Россия оказалась не способна не только приумножить, но и сохранить доставшееся ей наследство. Нашим армии и флоту катастрофически не хватает новых вооружений. Они вынуждены довольствоваться вооружениями второго и третьего поколений. Бронетехника и парк самолетов изношены уже на 80%. Программа перевооружения тяжелыми стратегическими ракетами сорвана. Натовские же армии шагнули далеко вперед.

Сегодня стратегические ядерные силы России имеют более трёх тысяч зарядов. Носителями выступают межконтинентальные баллистические ракеты, баллистические ракеты на подводных лодках и самолеты с крылатыми ракетами. Если сокращать ядерный арсенал нынешними темпами, то к середине следующего десятилетия российские силы ядерного сдерживания станут слабее ещё в пять раз. Ядерные центры страны постепенно деградируют. Они теряют профессиональные кадры. Хиреет их лабораторно-испытательная база.

Тревожная ситуация складывается и в ВМФ. За последние 10 лет Военно-Морской Флот России сократился на 60%. Так, из 62 атомных подлодок осталось 12, а из 32 сторожевых кораблей — только пять. За годы «реформ» поступление новых кораблей на флот резко снизилось. К 2015 году в составе ВМФ России сохранится не более 60 подлодок и кораблей 1-го и 2-го классов, главным образом устаревших образцов. К этому времени флот США увеличится до 300 кораблей этих классов.

У нас было 15 авиационных заводов. Они производили примерно полторы тысячи летательных аппаратов в год. За последние семь лет армия получила всего 20 новых самолетов Су-27, шесть модернизированных Су-25 и три самолета Ту-160. В программе вооружений до 2015 года вообще не говорится о развитии беспилотных самолетов, а в ведущих армиях мира это важнейшее направление военно-технической политики. Россия стала практически единственной страной, передавшей армейскую авиацию из Сухопутных войск в ВВС. Никаких разумных объяснений данному решению нет до сих пор.

Военно-промышленный комплекс страны подвергся жесточайшему расчленению, приватизации, искусственному банкротству и распродаже за бесценок, в том числе зарубежным фирмам. Достаточно упомянуть о таких гигантах, как Балтийский завод, Уфимское моторостроительное производственное объединение, Уралмашзавод, Московский вертолетный завод им. М.Л. Миля, воронежский завод «Электроприбор», завод «Красное Сормово», Тульский ЦНИИ систем управления, серийный завод по производству ядерного оружия в г. Арзамас-16 (Саров). Возможности России защищать себя серьезно подорваны.

— Но здесь своего рода модернизация уже объявлена. Вооруженным Силам обещано придать «новый облик».

— Состояние и боеготовность Вооруженных Сил определяются несколькими факторами. В их числе: оснащенность современной техникой и вооружением, надежность управления войсками, уровень выучки и дисциплины, социальная защищенность и моральный дух людей в погонах. Ни одному из современных вызовов реформа Вооруженных Сил не отвечает. Да и проводит её министр, ничего не смыслящий в военном деле.

Каждый день мы находим новые подтверждения тому, что концепция военной реформы не соответствует интересам России. Ликвидируют военные округа, армии, дивизии, полки. Их замена на бригады не находит внятного обоснования. Численность Вооружённых Сил сокращают до миллиона человек. Увольняют 200 тысяч офицеров и 140 тысяч прапорщиков. Заменяют военнослужащих гражданскими лицами…

У нас было 65 военных училищ. Хотят оставить около пятнадцати. Собирались закрыть летный испытательный институт. Раздирают на части Академию им. Жуковского. Одну часть отдали под дом приемов Москве, на другую претендует Кудрин — под казначейство. Уничтожают академию, учеными которой реализованы идеи всех летательных аппаратов, созданных отечественной промышленностью.

Если все эти действия Министерства обороны называть реформами, тогда что следует называть диверсионной работой? Не потому ли начальник Генштаба генерал Н. Макаров подписал директиву «О недопущении разглашения сведений о реформировании Вооружённых Сил РФ»? Всё это — продолжение той же политики, которая ранее обернулась решениями Путина закрыть наши военные базы на Кубе и во Вьетнаме, вынести приговор станции «Мир», назначить министром обороны работника прилавка.

Уничтожение академий, институтов, училищ, распродажа 40 тысяч военных объектов — это жесточайший удар по военной науке, по подготовке армейских кадров, по боеспособности страны. Дело ведут к тому, что Россия отстанет от вероятного противника не на пять—десять лет, а на пятьдесят. Реализация намечаемых правительством мер «по формированию нового облика Вооруженных Сил» ведет к их полной неспособности отразить возможную агрессию.

Армии и флоту нужен не очередной погром под видом придания им «нового облика». Им нужна эффективная модернизация, которая обеспечит структурирование всех родов войск, развитие научных учреждений, восстановление военно-промышленного комплекса.

Переустройство государства, модернизация экономики

— Геннадий Андреевич, как вам видится тот минимум мер, без которых всерьез говорить о модернизации страны невозможно?

— Основные усилия должны быть брошены на четыре направления. Реконструкция всего государственного аппарата, во-первых. Во-вторых, это изменение отношений собственности на стратегические отрасли экономики и природные ресурсы. В-третьих, это поддержка науки и ускоренное развитие наукоемкого производства. Наконец, в-четвёртых, это новая культурная революция, стержень которой — создание прогрессивной и широкодоступной образовательной системы.

— Давайте рассмотрим каждый из этих факторов. Почему вы начали с политической системы?

— Экономика — первооснова общественного развития. Но успешную экономическую модернизацию обеспечит лишь напряжённая, комплексная, научно выверенная деятельность государства.

Напомним, что развал экономики и социальной сферы, разграбление национального достояния России произошли не сами по себе. Болезненные для страны итоги кризиса 2008—2010 годов стали логическим следствием всей двадцатилетней политики нынешней власти. Такие итоги требуют не только модернизации экономики, но и переустройства политической системы.

С 1991 по 2007 год численность чиновников выросла в стране почти вдвое: с 950 тысяч человек в Советском Союзе до 1,7 миллиона в нынешней России. На содержание гигантской государственной машины идёт уже треть всех бюджетных расходов. Но эта серьёзная армия крайне несерьёзно и безответственно работает. Бюрократическая машина не только не эффективна, но и наносит колоссальный ущерб стране и людям. Непрофессионализм и некомпетентность провоцируются на самом верху, когда финансами страны руководит бухгалтер, образованием — прожектёр, а обороной — работник торговли.

Некомпетентность и безответственность кадров идут рука об руку с разлагающей всё коррупцией. При нынешнем уровне экономической преступности слово «модернизация» звучит как очередной «распил» денег.

Но нужно помнить: разложение госаппарата начинается не со взятки отдельному чиновнику. Оно начинается с принуждения и мобилизации «властной вертикали» на защиту правящей группировки. Как вы думаете, что происходит с армией чиновников, получившей от высшей власти заказ выдать «нужные» итоги выборов? Такая «армия» начинает воспринимать страну как покоренную территорию, отданную ей на разграбление. Так что экономическое мародёрство прямо вытекает из порочности политической системы. И без её капитального ремонта приступать к экономической модернизации — это всё равно, что вводить специальные бюджетные статьи для «распилов» и «откатов».

Начинать нужно с политической системы. Первые шаги — это слом машины тотальных фальсификаций при проведении выборов, создание прозрачной избирательной системы без административного и информационного террора, восстановление выборности губернаторов и членов Совета Федерации. Делу повышения эффективности государственного управления послужат сокращение числа чиновников и поддержка различных форм самоорганизации народа для контроля за госаппаратом.

При этом уже в ближайшей перспективе законодательная власть должна избираться народом. Исполнительные органы должны назначаться законодательной властью и быть подотчетны ей. Судебная система обязана работать на принципах выборности и отчетности перед избирателями.

— Дмитрий Медведев уже объявил о принятии ряда мер в системе МВД. Как вы полагаете, в какой степени это поможет борьбе с коррупцией?

— Когда идет разговор о власти, «милицейская» тема особенно показательна. Численность органов внутренних дел в России уже в полтора раза превысила численность Вооруженных Сил. Для нынешней власти собственный народ оказался опаснее внешнего врага. Поэтому и приоритет отдан тем, кто призван защитить интересы власти и капитала. По Конституции, нельзя ведь использовать армию внутри страны, а вот органы МВД — можно.

Когда главной задачей стала охрана чиновников и олигархов, стоит ли удивляться, что милиция, даже при её раздувшихся штатах, не обеспечивает надёжную защиту граждан от распоясавшихся преступников. Криминальная ситуация только ухудшается. Страну не спасает одеяние из решеток и железных дверей. Число преступлений по сравнению с 1990 годом возросло вдвое. Число грабежей — втрое. Взяточничество выросло в пять раз. Преступления с оборотом наркотиков подскочили в 15 раз.

Общественность будоражат и преступления «оборотней в погонах». Сводки о них продолжают дискредитировать органы МВД. По данным Управления собственной безопасности ГУВД Санкт-Петербурга, за период с 2004 года количество уголовных дел, возбужденных в отношении сотрудников милиции, возросло в девять раз.

Всё это также имеет свои причины. Сотрудников МВД долго держали на «голодном пайке». Мизерная зарплата и отмена льгот побуждали к мздоимству и поиску «стороннего заработка». Всё это прямо влияло на качество личного состава. А раздувание штатов способствовало попаданию «в органы» преступников и ставленников криминальных структур. Масло в огонь подливают и телевизионные сериалы, воспевающие произвол представителей «убойных отделов».

Модернизация этой системы означает революционные по своей сути перемены. Сама структура МВД, система оплаты труда её сотрудников, показатели качества их работы — всё должно быть изменено в корне. Необходимо и обновление руководящего состава МВД снизу доверху.

— Как вы оцениваете масштаб тех проблем, которые должна будет решать новая политическая надстройка?

— Нынешняя Россия является сверхдержавой только в мечтах. Сделаться ею на деле — задача, требующая мобилизации всех сил и средств. Нынешняя структура производительных сил страны недееспособна. Из 140 миллионов граждан России 107 миллионов не производят материальных благ. Это чиновники, пенсионеры, военнослужащие, работники МВД, охранники, заключенные и прочие. Остаётся лишь 25 миллионов человек, которые работают в реальном производстве. Всё как в поговорке: «Один с сошкой, а семеро с ложкой».

Но давайте посмотрим, что может положить страна в эту «ложку». За двадцать лет после уничтожения СССР с карты России исчезли 17 тысяч деревень. Еще в 9 тысячах чудом сохранилось по 20—30 жителей. На три миллиона человек сократилась численность работающих на селе. Официально подтверждаемая властями безработица достигла здесь 10%, скрытая — в три раза выше. Средняя зарплата сельских тружеников в два раза ниже заработной платы по промышленности, и в половине случаев она даже не достигает прожиточного минимума. Задолженность сельскохозяйственных организаций по выплате заработной платы превысила 1,5 млрд. рублей. Около половины сельского населения живет за чертой бедности. Жилищное строительство на селе свернуто.

Таковы наглядные результаты либеральных реформ в сельском хозяйстве. Россия утратила продовольственную безопасность. Только за последние 10 лет в пять раз увеличились расходы на закупку импортного продовольствия. Ежегодно затраты на эти цели составляют 36—38 млрд. долларов. Вместе с тем бюджетные ассигнования на поддержку отечественного аграрного товаропроизводителя составляют менее 2 млрд. долларов. Они в 20 раз меньше, чем в советское время.

Подобная политика привела к сокращению валового производства сельхозпродукции более чем вдвое. По сравнению с советским периодом в три раза сократилось поголовье крупного рогатого скота. Сельхозмашиностроение на грани банкротства. Высокие цены на сельскохозяйственные машины не позволяют мелкотоварному производству приобретать их даже по лизингу. За 17 лет машинно-тракторный парк сократился в три раза. В сельском хозяйстве стал преобладать ручной труд, и по производительности труда Россия отстала от передовых стран Европы в 10 раз. При этом 42 млн. гектаров пахотных земель зарастают бурьяном и чертополохом. Более половины сельхозугодий подвержены разным видам деградации.

Масштабы разрушений огромны. Их можно сравнить только с катастрофическими последствиями Великой Отечественной войны, 65-летие которой мы готовимся отмечать. В этих условиях говорить лишь о технической модернизации сельского хозяйства — пустое дело. Модернизация АПК должна включать комплекс мер, охватывающий землепользование, сельхозмашиностроение, животноводство, сельскохозяйственный и продовольственный рынок.

Нужно комплексное обустройство села на основе государственной концепции продовольственной безопасности. Надлежит реализовать программу его возрождения с созданием сети социальных учреждений, развитием транспортной инфраструктуры, жилищным строительством. Необходима структуризация АПК, основанная на принципах крупного товарного производства и государственной собственности на системообразующие предприятия. Основой экономики АПК должны стать госзаказ и госзакупки. При этом государство обязано обеспечить паритет цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию.

— Диспаритет цен действительно душит село. Но и это не спасает нашу промышленность…

— Посмотрите, что происходит. Общая учетная стоимость основных фондов в России составляет 60,4 триллиона рублей. Из них 29,7% приходится на транспорт и связь, 22,7% — на операции с недвижимым имуществом. А на обрабатывающие производства — основу высокоразвитой экономики — приходится всего 8,5%. Примерно столько же приходится на добывающую отрасль. Производство средств производства и товаров народного потребления стало необязательным занятием. Ситуация такова, что промышленность нам впору не модернизировать, а создавать заново.

Нам уже угрожает безнадёжная отсталость. В основных отраслях экономики производительность труда сейчас в два-три раза ниже, чем в советский период. Поэтому проблема эффективности экономики приобретает особую остроту. А эффективность эта определяется прежде всего уровнем технической оснащенности, которая, в свою очередь, зависит от инвестиций.

В 2009 году инвестиции из России за рубеж составили 65 млрд. долларов, а из-за рубежа в Россию — 81 млрд. Таким образом, страна получила всего 16 млрд. иностранных инвестиций за год. Направляются же российские инвестиции в основном в такие страны, как Кипр, Нидерланды, Виргинские острова, Люксембург. И получает Россия иностранные инвестиции в основном из этих же стран, но не в реальный сектор экономики, а в спекулятивный. Вот почему иностранные инвестиции практически не оказывают влияния на модернизацию отечественной экономики. С 1991 по 2008 год чистый отток капитала из России составил около 2 трлн. долларов.

Между тем износ промышленного оборудования в стране подошел к своему пределу. Станочный парк изношен на 75%, а энергетическое оборудование — на 80%. Инвестиции фактически не доходят до реального сектора экономики. Амортизационные отчисления и государственные средства разворовываются. Техническое состояние основных производств в катастрофическом состоянии. Треть предприятий убыточна.

Перевозки грузов и пассажиров железнодорожным и автомобильным транспортом сократились в два раза, морским — в три раза, внутренним водным — в 3,5 раза, авиационным — в 2,5 раза.  В частности, это объясняется тем, что число морских грузовых судов уменьшилось на треть, а пассажирских — более чем вдвое. На столько же снизилось число речных судов. На треть — воздушных. Да и транспортные тарифы стали доступны далеко не каждому.

По существу в России нет единой транспортной системы. Есть лишь многочисленные разрозненные компании и частные владельцы. Нет и государственной политики, которая удовлетворяла бы потребности населения в транспортных услугах. Вот почему четыре сотни городов и поселков России лишились внутреннего автобусного сообщения. В сравнении с 1990 годом число автобусов сократилось почти на 90 тысяч, трамваев — на 5400, троллейбусов — на три тысячи. Обратитесь к статистике, сравните эти цифры с показателями советского времени, и вы увидите, какой кипучей жизнью жила страна 20 лет назад.

— Кстати, всё это плохо вяжется с утверждением о неэффективности государственного управления экономикой при социализме.

— Это один из тех злобных мифов, которые настойчиво развенчивает наша партия. Довольно тяжело защищать успехи капитализма, зная факты. Так, в настоящее время число грузовиков в России увеличилось вдвое по сравнению с советским периодом, но во столько же раз сократились грузоперевозки. Рабочий парк железнодорожных вагонов увеличился на треть, а перевозки грузов упали вдвое. Вот вам и эффективность.

А строительная отрасль… Она и вовсе погрязла в откровенном жульничестве. Сегодня она стала основным резервуаром «отмывания» денег. Дутые сметы, дутые проекты, разворованные инвестиции, коррупция, экономическая преступность стали её верными спутниками. Модернизировать эту отрасль можно только кардинально — подчинить реальным сметам, реальным проектам, СНиПам, учредить неусыпный государственный контроль.

«Модернизация» означает «социализм»?

— Геннадий Андреевич, вы назвали четыре условия успешной модернизации. Вопросы развития науки, образования и культуры мы еще не обсудили. Однако и то, что уже сказано, заставляет воскликнуть: «Позвольте, но какая же это модернизация?! Да ведь это, по сути, социализм!»

— Именно так. А что можно модернизировать в нынешней экономической системе? Российская экономика глубоко больна. Утвердившийся в стране периферийный капитализм губит на корню её производственный потенциал, настойчиво воспроизводит небывалый уровень коррупции и пещерные управленческие подходы.

Выход только один — модернизация по социалистическому образцу. Необходимы и государственная собственность на ключевые промышленные предприятия, и плановое государственное управление экономикой. Только в этом случае можно придать должную мобильность ресурсам страны, а те же инвестиции довести до реальных предприятий.

На апрельском пленуме ЦК КПРФ мы намерены говорить именно о социалистической модернизации как основе возрождения России. Социалистическая модернизация — это не просто желание КПРФ как политической силы. Так уж сложились реалии ХХI века, что Россия просто не может стать сильной страной с эффективной и работающей в интересах людей экономикой, не идя к социализму!

Для нашей ослабленной «реформами» страны бесперспективно толкаться на старых площадках капитализма. На них бессмысленно соперничать с теми, кто там давно и прочно обосновался. В условиях глобального мира на этих площадках слишком тесно. Более того, теперь ведь и те, кто занял места победителей на этом ринге, начинают понимать: сложившаяся модель капитализма неэффективна. Даже хозяева этой системы чувствуют себя в ней всё менее комфортно. А если система неэффективна, то глупо встраиваться в неё, избирая модель догоняющего развития. Нужен альтернативный путь. А альтернативу предлагает только социализм.

Наконец, есть еще один крайне важный момент. Даже Пётр Великий, будучи самодержцем, не мог провести реформы, не опираясь на целые социальные слои. В ХХI веке государство тем более не может проводить модернизацию, не опираясь на общество. Без широкого содействия граждан власть не реализует никаких прорывных проектов. Значит, участвовать в модернизации должны миллионы людей, а поддерживать — подавляющее большинство.

Общество должно ощутить кровную заинтересованность в переменах, свою причастность к ним. Участником событий призван стать народ. Это станет возможным, если преобразования заведомо откроют новые возможности для людей: резко расширят доступ к культуре, к образованию, усилят воздействие граждан на общественные и политические процессы.

Подлинная модернизация будет возможна, если государство поможет раскрыться творческим способностям человека. Его жизнь для этого должна наполниться новым смыслом. Чтобы раскрепостить творческую энергию, нужно освободить человека от страха лишиться жилья или потерять работу, не угодить хозяину или отстать в потребительской гонке. Но всё это в корне противоречит интересам капитала. Это ведь мешает ему делать бизнес на образовании или на ЖКХ, на здоровье человека или на навязанных ему ложных потребностях. Это ставит под угрозу возможность затуманивать сознание и манипулировать им. 

Но всё то, чего так страшится капитализм, очень нужно социализму. Нужно потому, что его состоятельность докажет только прорыв общества вперед, в будущее. Только действительно ощутимые успехи обеспечат укрепление социализма как альтернативы нынешнему миропорядку. Разве не это нужно и России как государству? Разве есть другой способ избежать прокрустова ложа догоняющего развития? Вот и получается, что интересы социализма как общественно-политической системы и России как национально-государственного образования полностью совпадают.

Социалистическая модернизация вбирает в себя переустройство государства, экономики, социальных институтов, нравственное совершенствование общества. Только она позволит России пойти по широкой дороге научно-технического прогресса и передовых технологий, поможет преодолеть наследие либерального погрома. А это наследие — тяжелейшее.

За время существования «новой России» число организаций, выполняющих исследования и разработки, убавилось на четверть. Потеряно сто конструкторских бюро. В 11 раз сократилось число проектных и изыскательских организаций. Численность персонала, занятого исследованиями и разработками, уменьшилась вдвое — до 760 тысяч человек. Мизерная зарплата и отсутствие финансирования изгнали из российской науки высокопрофессиональные кадры. Эти люди разбрелись по всей планете. Не менее сильно обескровливает науку снижение образовательного уровня выпускников вузов.

А ведь за плечами у нас уникальный потенциал. Задел наших учёных мог превратить отечественную науку в лидера тех же нанотехнологий. Их разработка открывает возможности создания материалов с заданными свойствами путем манипулирования отдельными атомами. Наука серьезная, наука будущего. Успех в этом деле не только возможен, но и необходим. Но мало говорить об инновациях и нанотехнологиях. Нужно создать условия для развития науки — главного двигателя прогресса.

— Да, но под нанотехнологии создали целую госкорпорацию…

— Об этом можно говорить разве что в порядке горькой шутки. Давайте вспомним, кто возглавлял крупные направления научных разработок в годы Советской власти. Это были Курчатов, Королёв, Капица, другие выдающиеся ученые. Но ведь и нанотехнологии — тоже отрасль науки. Чтобы двигать её вперед, во главе дела должен встать крупный ученый, специалист по атомно-молекулярной физике. Однако возглавил «Роснано» не кто иной, как Чубайс. Знакомая, согласитесь, физиономия. И знакома она не потому, что имеет Нобелевскую премию за прорывные научные разработки. Госкорпорацию создали именно под этого торговца собственностью. И прежде всего, видимо, за «достижения» в деле развала российской энергетической системы.

Для начала «Роснано» получила 130 миллиардов рублей. «Развитие нанотехнологий» сразу пошло прямиком в «черную дыру». За время существования госкорпорации был утвержден 61 проект, из которых 51 — производственный, три — инфраструктурных, один — образовательный. Кроме того, появилось шесть инвестиционных фондов. Общий бюджет проектов — 192,8 млрд. рублей. И всё мимо нанотехнологий. Изобретателем ваучера налажен новый, весьма ловкий бизнес. На этот раз на теме нанотехнологий. Лишь бы шли денежки…

Между тем разработка нанотехнологий идет. Идет без должной государственной поддержки, на голом энтузиазме ученых. И будут, наверное, достигнуты серьёзные результаты. Только произойдет это не благодаря, а вопреки существующей системе.

Уверен, что в советском обществе нанотехнологии уже служили бы людям так же, как космические корабли и атомные реакторы. Многое было по силам советской науке, работавшей на свою страну и на свой народ. Многое свершалось, когда честный труд и творческое озарение формировали гордость за себя, за своих детей, за свое государство.

Большую науку создаёт великая культура

— Пример Ломоносова потому и памятен, что был уникален для большого отрезка российской истории. Советское же время в короткий период дало стране тысячи ломоносовых. В условиях сегодняшней действительности что-либо подобное трудно себе представить.

— Только всеобщее образование дает возможность выявить из общей массы учащихся наиболее способных для науки, творчества и управления. Советская власть ставила эту задачу и блестяще её решала.

Теперь всё иначе. Уровень образования резко снизился. Оно всё больше становится бизнесом — «сферой предоставления образовательных услуг». По мере внедрения в систему образования рыночного духа развеивается розовый туман благодушия, нагнетавшийся в свое время перестройщиками. А тогда в головы людей внедряли иллюзию, что платное образование пойдет только на пользу. Дескать, студент, заплативший за обучение, будет пытлив и въедлив. Он прямо-таки выжмет из своих педагогов максимум знаний.

Сейчас эти мифы уже позабылись. Но ведь двадцать лет назад об этом говорили много и всерьёз. Всё, однако, получилось наоборот. Коммерческому вузу важен не уровень образования, а деньги, получаемые с обучаемого. А студент, заплативший энную сумму, полагает, что требовать с него еще и знаний — это уж слишком. Выдачу диплома он считает гарантированной.

Если на один государственный вуз советского времени в среднем приходилось 427 преподавателей, то сегодня на один коммерческий приходится лишь 175. Надо ли объяснять, что качество образования падает?

А посмотрите на преподавательскую нагрузку. Если в советское время на одного преподавателя приходилось 12 студентов, то сегодня в коммерческих учебных заведениях — 58. Преподаватели вынуждены работать сразу в нескольких местах. Рост загруженности сопровождается снижением требовательности к знаниям студентов. Уровень подготовки специалистов падает.

Число общеобразовательных школ за годы «реформ» уменьшилось на 13 тысяч. Численность учеников сократилась на 6,5 миллиона человек. Вечерних школ стало меньше на треть.

Вдвое сократилось число детских дошкольных учреждений. Их острая нехватка выявилась сразу, как только рождаемость немного повысилась. Между тем благодаря воровской приватизации тысячи зданий детских садов используются сегодня не по назначению. Но ни органы власти, ни правоохранительные органы не решают вопрос возвращения их детям.

Материально-техническая база образования слаба и крайне изношена. Не случайно постоянно горят школы, детские сады, интернаты. Средств не хватает даже на их текущее содержание, не говоря уж о ремонте. Нынешнее государство эту проблему решать не хочет. Более того, общеобразовательная система разделена между тремя уровнями власти и финансируется из трех источников. Общего хозяина у неё просто нет. Значит, нет и единого образовательного пространства.

Единый государственный экзамен внедряет примитивнейшую систему оценки уровня знаний учащихся. Порочность ЕГЭ подчёркивают слабоумные тесты с абсурдными вопросами, над которыми потешается вся страна. Зато на составлении таких тестов неплохо кормятся близкие к Министерству образования деятели.

Внедрение ЕГЭ носит многоцелевой характер. Он, например, отвлекает внимание от других действий реформаторов, спешащих до минимума сократить бесплатное образование. Богатые, дескать, и сами заплатят, а слишком умные бедные — прямая угроза режиму. Неразбериха в оценке знаний с введением ЕГЭ хорошо камуфлирует остальные пороки «реформирования».

— По всей видимости, ситуация может усугубиться ещё больше. Ведь 12 февраля этого года большинство из «Единой России» в Госдуме провело в первом чтении законопроект правительства о «совершенствовании правового положения государственных (муниципальных) учреждений».

— Вступление этого закона в силу приведёт к перетряске всей социальной сферы. Загорится зелёный свет для приватизации учреждений образования и культуры, для хищнической эксплуатации доставшегося нам от предков национально-культурного достояния.

А что произойдет с учебными заведениями, когда их разделят на «казенные» и «автономные»? Первые посадят на голодный паёк госфинансирования. Вторым будет обеспечена коммерциализация.

Вся эта затея преследует целью снижение госрасходов на образование. Но ведь теперь мы и так далеко не в лидерах. Если считать по паритету покупательной способности, то годовые затраты на одного ученика в долларах выглядят так: в США — 10390, в Германии — 7636, в Южной Корее — 6645, в России — 1754.

Стоит ли удивляться, что значительная часть населения страны уже сейчас не имеет возможности получить полноценное и качественное школьное образование. Об этом говорят данные исследования, проведенного Национальным фондом подготовки кадров и Институтом социологии РАН. Причины снижения доступности среднего образования многообразны: это и состояние школьных зданий, и старение педагогического состава, и уход квалифицированных педагогов в другие сферы деятельности.

Не менее печально обстоит дело с высшим образованием. Здесь затраты на одного студента по паритету покупательной способности таковы (в долларах): в США — 24370, в Германии — 12446, в Южной Корее — 7606, в России — 3421.

В целом уровень грамотности населения планеты вырос за вторую половину ХХ века с 50% до 80%. Эта общемировая тенденция сохраняется. Исключение — Россия. О масштабах неграмотности в стране можно спорить. Данные разнятся и носят оценочный характер, но сама тенденция очевидна для всех.

Так о какой же реальной модернизации можно вести речь в условиях всё новых и новых ударов по российскому образованию? Как можно говорить о прогрессе и искать способы снизить расходы на образование?

Здесь не может быть компромиссов. И позиция КПРФ является однозначной. Платное образование в условиях современной России не годится. Система образования призвана служить интересам граждан и целям успешного развития страны. Следовательно, она должна быть государственной. Учебные заведения должны быть бюджетными и финансироваться в полном объеме. Школы нужно иметь везде, где есть дети. Зарплата учителей и преподавателей должна быть не ниже средней по промышленности. В течение двадцати лет государство обязано обеспечить переход ко всеобщему высшему образованию.

— Геннадий Андреевич, вы говорили о необходимости новой культурной революции. Это скорее образ или задача ставится вполне буквально?

— Исторический опыт свидетельствует: всякая крупная модернизация в экономике имеет успех только при активном использовании новейших достижений науки и техники. А процесс их освоения прямо связан с успехами в сфере образования и, более широко,— с общим уровнем культурного развития.

Вот почему модернизационный проект Петра I предполагал радикальные изменения в культуре: развитие науки, образования, книгоиздания, музееведения, газетного дела и многого другого.

Модернизация 50—60-х годов ХIХ века в России также опиралась на расширение доступа к образованию, к культуре. Было совершенно очевидно, что проигрыш России в Крымской войне был следствием отставания её от Европы. Ясно было и то, что требуется не только освобождать крестьян от крепостной зависимости, но и двигать вперёд культуру. Приведу вам свидетельство И. Горизонтова, который писал: «Только что кончилась неблагоприятная Крымская война, давшая всему русскому обществу почувствовать его отсталость. Чувствовалось, что нас победила Европа не храбростью, не личной доблестью, а превосходством умственного развития. Всё общество наше принялось учиться и самообразовываться. Заявлен был громадный запрос на книгу, на знание, на науку, заскрипели перья и застучали типографские станки — народились десятки, пожалуй, сотни периодических изданий; открылись публичные диспуты и лекции, растворились для всех, желавших учиться, двери университетов».

Наконец самая грандиозная модернизация в нашей стране началась с Великой Октябрьской социалистической революцией. Как только молодая Советская республика смогла приступить к мирному строительству, был разработан и воплощен в жизнь план ГОЭЛРО. И уже тогда было ясно, что дальнейшие, еще более масштабные преобразования может обеспечить только культурный взлёт страны. Сталинский индустриальный рывок, безусловно, базировался на достижениях культурной революции.

Сейчас, в ХХI веке, когда позади не только культурная революция, но и революция научно-техническая, говорить о модернизации вне культурного прогресса — значит проявлять абсолютное невежество.

— Однако в бюджете Российской Федерации 2009 года на культуру было выделено 77,7 млрд. рублей. Это менее 1% расходной части бюджета. Как можно строить культурную политику на таком фундаменте?

— Культурная деградация в России, вызванная реставрацией капитализма, нарастает. За последнее десятилетие страна утратила более двух с половиной тысяч памятников истории и культуры. Мы теперь не самая читающая страна мира, а наши дети читают в четыре-пять раз меньше, чем два десятилетия назад. Около 40% семей теперь не имеют домашних библиотек. Странно ли после этого, что у многих школьников нет своей любимой книги?

Создаётся колоссальный разрыв в доступе к культурным ценностям. Даже по официальной информации Министерства культуры РФ, обеспеченность населения библиотеками составляет 80%, театрами — 42%, музеями — 18%. По последнему показателю мы оказываемся в числе отсталых стран.

Государство не обеспечивает информационные потребности россиян в должной мере. Только в 2008 году страна лишилась свыше трёхсот общедоступных библиотек. Фонды оставшихся стремительно ветшают. Свыше 80% публичных библиотек всё еще не имеют выхода в Интернет. На комплектование муниципальных библиотек в 2009 году из госбюджета выделялось 300 млн. рублей. Что можно приобрести на эти деньги в масштабах страны? Посмотрите на цены в книжных магазинах. Советское наследие выручает и здесь, но изданные тогда книги стремительно ветшают. К тому же появилась информация, что Министерство образования готовит специальную «указивку», предписывающую школьным библиотекам отправить на свалку книги, изданные до 1995 года.

Какую отрасль культуры ни возьми — положение тяжелейшее. Несмотря на рапорты чиновников о росте зарплаты работников культуры то на 10%, а то и на 25%, она остаётся мизерной. Это одни из самых низкооплачиваемых работников в стране. В среднем, в 2009 году они получали 8—8,5 тысячи рублей. Но ведь это — в среднем! А сельский библиотекарь получает 2600—2700 рублей!

Широкую огласку получил недавно случай в Республике Коми. В январе этого года сотрудникам колледжа культуры там сократили зарплату на треть. И это при росте тарифов на услуги ЖКХ на 30%. А сколько по России таких ситуаций?

— В 90-е годы почти официальной позицией власти был тезис: «Патриотизм — прибежище негодяев». Преемники Ельцина пропагандистские приёмы пересмотрели. Но их культурная политика, похоже, не очень-то отличается.

— Да, патриотичность власти лучше всего проверяется её культурной политикой. Давайте возьмём кинематограф. Соотношение иностранных и отечественных фильмов в российском кинопрокате составляет 70 на 30 в пользу иностранных. Прокатные сети находятся в руках частников, на которых государство и не пытается воздействовать. В итоге нашего зрителя обрабатывает чужая пропаганда, преимущественно американская. Да-да, именно пропаганда. Только очень наивный или очень лукавый человек может говорить об отсутствии пропаганды в американском кино.

Казалось бы, в последнее время государство стало выделять колоссальные средства на ряд отечественных кинопроектов. Давайте, однако, разберёмся, что за «шедевры» выходят на кино- и телеэкраны. Финансировать производство продукции, подобной «Штрафбату» или «Сволочам», означает содействовать антипатриотической деятельности.

Сбережение культурных ценностей и доступность культурных благ — непременное условие сохранения единства нации, а значит, и территориальной целостности государства. Однако в российском обществе нарастает ощущение непреодолимого культурного и социального раскола. Это фиксирует социология. Это обсуждают исследователи. На это обращают внимание аналитики и публицисты.

Политика властей только усугубляет ситуацию. Среди 207 стран Россия скатилась на 97-е место по доходам на душу населения. Зато число миллиардеров в РФ выросло в два раза за кризисный 2009 год. В целом же мы занимаем лишь 71-е место по уровню развития человеческого потенциала. И это вполне сопоставимо с 72-м местом по расходам государства на человека.

Власть продолжает сбрасывать с себя ответственность за все сферы. Культура — не исключение. Теперь вот нашелся дополнительный повод — финансово-экономический кризис. Но мировая практика свидетельствует: кризисное состояние отрасли — повод не для ухода, а для усиления роли государства.

В нашей стране был накоплен великолепный опыт культурного строительства. В советское время подход государства к этой сфере был комплексным, исключительно продуманным и эффективным. Когда на прошлой неделе наша фракция напомнила об этом на пленарном заседании Госдумы, представитель «Единой России» заявил, что их партия, в отличие от коммунистов, смотрит не в прошлое, а в будущее. Да только чтобы уверенно смотреть в будущее, нужно уметь сохранять достижения прошлого и опираться на них, двигаясь вперёд.

На апрельском пленуме Центрального Комитета партии мы намерены дать подробное видение роли государства во всех аспектах модернизации страны. Модернизации, имя которой — социализм.



Статьи по теме





Источник: КПРФ

  Обсудить новость на Форуме