09:45 11.04.2012 | Все новости раздела "КПРФ"

«Двадцать два изнасилования» или «Жила-была одна баба». Про очередной опус русофобов

Российская академия кинематографических искусств «Ника» присудила рекордное количество наград фильму Андрея Смирнова «Жила-была одна баба». Он победил в шести номинациях из восьми возможных: лучший игровой фильм, лучший сценарий, лучшая женская роль, лучшая мужская роль второго плана, лучшие работы художника и художника по костюмам. Накануне по Первому общероссийскому каналу состоялась демонстрация этого фильма в программе «Закрытый показ». Таким образом, с фильмом и его восторженными оценками, высказанными на обсуждении, ознакомилась максимально широкая аудитория.

Кто дал миллион

В телевизионном показе титры мелькают быстро, а потому далеко не все зрители могли разглядеть в них небезызвестные фамилии Романа Абрамовича, Виктора Вексельберга, Альфреда Коха, Владислава Суркова, Анатолия Чубайса, Леонида Гозмана, Анатолия Сердюкова — режиссёр Андрей Смирнов благодарил их за финансовую поддержку. Благодаря их участию и было собрано 6 миллионов долларов, составивших бюджет фильма. Однако получать «Нику» вслед за режиссёром скромно вышла только продюсер Елена Смирнова. Представляете себе, какой фурор произвела бы, поднявшись на сцену, вся эта компания?

Тридцать лет промолчал режиссёр Андрей Смирнов, известный своим фильмом «Белорусский вокзал». И вот теперь явил миру своё новое произведение, широко рекламируемое как «народный эпос», грандиозная киноэпопея, воссоздающая в художественной форме историю русской деревни первой четверти ХХ века. В судьбе одной женщины отражены, мол, все боли и беды русского крестьянства на историческом переломе, обрушившем коренные

устои, на которых держались страна и её кормилец-пахарь. Особое значение придаётся тому, что местом действия выбрана Тамбовщина, а стало быть, речь пойдёт о крестьянском восстании против Советской власти, вошедшем в историю под названием «антоновское». Режиссёр, мол, отобразил в своём произведении «русскую Вандею» — сделал то, что не удалось даже Солженицыну.

Что же в этих посулах правда и что — от лукавого?

Какая любовь?

Действие фильма начинается за несколько лет до Первой мировой войны. Молодая крестьянка Варвара после пьяной свадьбы, сопровождаемой жутковатыми средневековыми обрядами, остаётся в богатом доме заложницей дикого домостроя и собственной безответности. Все помыкают ею, и от этого она ещё больше тупеет. Здоровое природное начало постоянно вступает в противоречие с условиями существования. Страшен быт крестьянской семьи: пьянство, скопидомство, рукоприкладство, снохачество. Помощи и сочувствия ждать не приходится. По неопытности опоив разгорячённую лошадь, Варвара, в кровь избитая свёкром, пытается повеситься. И опять-таки ни тени человеческого сочувствия — разве что пара дешёвых серёжек в качестве компенсации за нечеловеческое унижение.

На обсуждении после «закрытого показа» с нажимом говорилось, что это — фильм о любви. Сам режиссёр поддержал эту концепцию. Какая любовь? Четыре сожителя у Варвары, включая венчанного мужа, от двоих даже есть дети, но только с последним, чужим мужем, за которого рвёт ей волосы законная жена, узнаёт Варвара, что такое ласка. От остальных она получает только побои и оскорбления, оставаясь словно бы нечувствительной к ним в силу своей умственной ограниченности и душевной неразвитости. В окружении прекрасной природы она остаётся словно бы слепой, безгласной и равнодушной ко всему, что не есть она сама. Материнство её лишено какой бы то ни было эмоциональной окраски — она и ребёнка-то по-настоящему приласкать не может, гладит, как кошку. Корова ей интересней во всех отношениях, и неудивительно, что к концу фильма дети куда-то исчезают, зато корова остаётся. Личность в ней не просыпается — где уж тут быть любви? Казалось бы, пространство двухсерийного фильма позволяет показать личность в развитии, но такой задачи режиссёр, похоже, себе и не ставил: баба остаётся бабой, неизменной и вечной, как скифский истукан. Понятно, эта Варвара — плоть от плоти своего во всех отношениях убогого народа.

Главное: не упустить «шанс»

Жуткая роль досталась молодой актрисе Дарье Екамасовой, готовой буквально на всё, чтобы не упустить «свой шанс». Фильм Смирнова мог бы называться «Двадцать два изнасилования». Дикий натурализм этих в сущности порнографических сцен совершенно не оправдан с точки зрения искусства, но продиктован стремлением вызвать у зрителя шок и омерзение. Но автору недостаточно выражать ненависть к своему народу вот таким опосредованным способом. Он прямо и недвусмысленно декларирует эту мысль, а в сущности — идею фильма устами одного из персонажей: «Окаяннее нашего народа нет. Такой лютости, как у нашего брата, ни в одной земле не видать».

И нет нужды, что персонаж этот — убийца, каторжник, зато он членораздельно говорит, тогда как прочее мужичьё — просто бессловесная скотина. К тому же общаются они между собой на каком-то тарабарском наречии, выдаваемом за местный тамбовский диалект. Этот псевдонародный говорок помогает автору подчеркнуть отнюдь не самобытность, а тупость и ограниченность народа. Что ни случись — война, революция, контрреволюционный мятеж, — ко всему это быдло относится с абсолютным непониманием и полнейшим равнодушием: главное — собственная утроба. Отсюда и привычка работать «обща», чтобы не умереть с голоду. Похоже, что и в церковь их толкает стадное чувство.

Церковь занимает большое место в их жизни, но какова паства — таков и пастырь. Хитрый, корыстный, себе на уме, этот батюшка, кажется, единственный персонаж, который как-то эволюционирует в фильме: ослепнув от побоев чекистов и прикрыв свои хитрые лисьи глаза стёклами чёрных очков, он как бы преображается и внутренне — теперь это мученик и страдалец за веру, а стало быть, истинный духовник. По крайней мере, было что играть В. Шиловскому — как-никак, а перед нами живое лицо, индивидуальность. Прочие персонажи почти не отличаются друг от друга в своём нечеловеческом убожестве.

Ослепление ненавистью

И вот с такой ненавистью и предвзятостью в отношении к народу художник собрался говорить о серьёзнейших общественно-политических процессах, происходящих в стране и меняющих облик мира?! Взявшись самостоятельно писать сценарий, он так ничего толком и не узнал ни об антоновском восстании, вдохновлённом эсерами, ни о его разгроме. Сведения о «русской Вандее» автор, по собственному признанию, собирал на Тамбовщине у деревенских бабушек, которых в 1921 году и на свете-то не было. Не обременённый серьёзными познаниями, он вовсе не стремился к исторической достоверности. Ему не было дела до реальных фактов. Его просто захлёстывала ненависть к революции, большевикам и чекистам. Намереваясь представить крестьянство жертвой революционных преобразований, он пришёл к выводу, что в этой кровавой бане нет чистых людей — все грязны, все повязаны жестокостью, пьянством и распутством, и никто не заслуживает снисхождения.

В итоге режиссёр насылает потоп на русскую землю. Эта кинематографическая метафора воплощена со всей силой реальности: огромные водяные валы сметают всё на своём пути — людей, скот, сараи, заборы, дома. Всё плывет и гибнет в пучине. Вы думаете, автор пощадит свою героиню вместе с её коровой Звездоней? Ничего подобного — спасается на каком-то островке лишь один деревенский дурачок. Да и надолго ли? Нет больше России, вместо неё — тихие глубокие воды. Потонула она, как неведомый град Китеж, о котором Варвара как-то услышала от богомольцев.

Но образ града Китежа, не сдавшегося врагам, напрасно потревожен автором — миф то ли не понят, то ли нарочно извращён им. Город-праведник, отстоявший свою веру, по своей и Божьей воле опустился на дно озера. А тут перед нами потоп, посланный в наказание за грехи, тут пророчествуется гибель России.

Сбежавшая муза

«Люди добрые! — восклицает в Интернете поражённый таким «художественным» бесстыдством зритель. — Вы только посмотрите на этот бред, на ложь — сколько ненависти к своему народу у этого режиссёра!»

«Чему удивляться? — отвечает ему другой блогер. — От этих бывших советских деятелей культуры, от этих перевёртышей давно сбежали все музы, и творчество их стало капиталистически-холуйским».

Вернее и не скажешь. Фильм Андрея Смирнова «Жила-была одна баба» — это циничный заказ. Имена инвесторов откровенно указаны в титрах. Откровенно русофобский список. Остаётся только сказать, что они потерпели убытки. Фильм, без сомнения, провалится в прокате, как и другие подобные поделки. Ни один из мировых международных фестивалей не взял на конкурс эту «варварскую», по определению зарубежных критиков, картину.

Источник: КПРФ

  Обсудить новость на Форуме