12:01 10.10.2011 | Все новости раздела "КПРФ"
Демократическая любовь-морковь
В Москве, в редакции «Российской газеты» прошла презентация книги под названием «Антисоветский русофил». Ее автора, известного польского антикоммуниста Адама Михника, журналистка Ариадна Рокоссовская в отчете с этого действа весьма щедро нарекла «блестящим полемистом, философом, интеллектуалом мирового масштаба».
К этим дефинициям, как мне представляется, внучка маршала смело могла бы добавить, что встреча прошла «в теплой, дружеской обстановке». И это обстоятельство я могу подтвердить, как непосредственный свидетель. Казалось, что пана Адама встречали с неподдельным энтузиазмом единомышленники, которые и сами вложили немало сил в антисоветскую борьбу. Хотя на самом деле никто из них, включая и кинорежиссера и актера Андрея Смирнова, в свое время доспехи диссидентов не носил и, возможно, даже и не примерял, зато они усердно козыряли некоей «былой оппозиционностью», с горячим одобрением откликались на каждую шутку «знаменитости мирового масштаба».
Позволю себе цитату из статьи Ариадны Рокоссовской. «Я считаю, что сейчас мы переживаем лучший период в нашей истории за последние 400 лет. Когда смотришь на Польшу из-за границы, поражаешься тому, как же у нас все хорошо. Приезжаешь домой, включаешь телевизор: кошмар, катастрофа, так плохо в Польше еще не было никогда!» - шутит Адам Михник». Да, была такая шутка, и как во всякой шутке в ней есть доля шутки, к чему я еще вернусь, но сейчас хочу отметить, что внучка маршала не договорила тираду «блестящего философа» до конца. А далее пан Адам выразился в том смысле, что, мол, и не может быть плохо, раз «нам удалось разрушить коммунизм». Дождавшись возможности задать вопрос, я вначале позволил себе несколько поправить пана Михника, обратив его внимание на то, что нельзя было разрушить коммунизм, поскольку его как социально-экономическую формацию не построили ни в Польше, ни в других странах социалистического лагеря. Пан Михник со мной не согласился, но вступать с ним в полемику я не стал, а задал тот мой вопрос, ради которого и пришел на презентацию.
Прежде, чем перейти к этому вопросу, необходимо прояснить его происхождение. В апреле прошлого года, после трагической гибели в авиакатастрофе под Смоленском президента Польши и большой группы высших чиновников, главный редактор «Газеты выборчей» Адам Михник опубликовал на польском и русском языках послание россиянам. Тогда же я его прочел и, как говорится, «застрял» на следующей фразе: «Сегодня на крови, пролитой 70 лет назад в Катыни, и в субботу под Смоленском, рождается подлинная польско-росийская общность судеб». Тему катыньского расстрела польских офицеров НКВД с целью дискредитации Советского Союза запустило в 1943 году ведомство Геббельса, а сегодня с той же задачей она раскручивается определенными кругами Польши и «обновленной России». А вот о крови поляков и русских, пролитой в совместной борьбе, помнить нужно и должно. В годы Великой Отечественной войны советского народа против фашистской Германии польские патриоты создали в нашей стране стрелковую дивизию имени Тадеуша Костюшко, которая стала основой формирования Войска Польского. Солдаты этого войска вместе с советскими солдатами громя фашистов освобождали Варшаву, брали Берлин. Лишь небольшая часть героических боев польских жолнежей на советско-германском фронте была отображена в телефильме «Четыре танкиста и собака», но этот фильм пользуется в Польше очень большой популярностью. Решение правительства Третьей Речи Посполитой запретить его показ по телевидению привело к тому, что все копии фильма на электронных носителях были моментально раскуплены. В те военные годы и родилось то, что поляки назвали «братством брони», а русские – «братством по оружию».
«А как к такому братству относится пан Михник?» - этот вопрос я ему и задал. «Блестящий полемист» ответил отнюдь неблестяще. Дескать, советские власти собрали в дивизию имени Тадеуша Костюшко всякое польское отребье, сидевшее по тюрьмам, а в названном мною телефильме хороша только собачка. Спрашивается, где бы он, родившийся в 1946 году, видел это «отребье», которое героически воевало два года, а не разбежалось при первом же боевом столкновении с гитлеровцами? Могу сказать, где! В фильме Анджея Вайды «Катынь». В нем воины Войска Польского представлены в виде этакой биомассы. Ни одному представителю из числа тех, кто боролся за установление в Польше социализма, Вайда слова не дал. Вот и пан Михник в своей книге, которая представляет собой сборник статей, опубликованных ранее в его «Газете выборчей», поступает точно таким же образом. Но все же в ней не обошлось без того, что, в сущности, является саморазоблачением.
Оно просматривается уже в первой статье сборника, единственной, не имеющей даты публикации, и, следовательно, написанной специально для этой книги. В ней автор вспоминает своего друга по антисоциалистической деятельности Яцека Куроня. Вместе с этим человеком пан Михник создал потрясающую организацию - «Комитет защиты рабочих». Этот комитет подталкивал работников гданьской судоверфи имени В.И. Ленина к борьбе за свои «права», и в первую очередь за превращение ее в «народное предприятие». И что же, после отстранения ПОРП от власти, эта мечта сбылась? Как бы не так! Вот что пишет пан Михник: «Яцек – политик Третьей Речи Посполитой – был человеком диалога, компромисса, конкретики, реформ, но отнюдь не конфликтов. Именно он предложил Пакт о предприятии, в котором сформулировал предложение о компромиссе между трудовыми коллективами и владельцами предприятий в интересах приватизации». Знакомый мотив, не правда ли? Очень удачно, на мой взгляд, сам пан автор в другой статье пишет об этой трансформации: «Мутна новейшая польская история. Одни и те же люди словно меняли одну маску на другую, меняли лица, позиции и нравы, будто герой Стивенсона: добрый и мягкий д-р Джекилл превращается у него в господина Хайда, чудовище и преступника». Самого себя в этих метаморфозах пан Михник не уличает. В другой статье он признает, что вместо власти рабочего самоуправления трудящиеся Польши получили «приватизацию, вместо роста зарплат – рост цен и «затягивание поясов», вместо социальной уверенности в завтрашнем дне – призрак безработицы. Мы часто задавали себе вопрос: не предаем ли мы наши идеи? Оглядываясь назад с перспективы минувших десяти лет, мы отвечаем: нет. Мы не отреклись от того, о чем мечтали, мы отреклись от иллюзий».
Да, ловко устроился пан Михник, и рыбку съел, и честь не потерял: он, дескать, избавился от иллюзий. В антисоциалистическую борьбу он вступил в 1968 году, будучи 22-летним человеком, накануне отстранения от власти ПОРП в 1989 году ему было 43 года. О каких иллюзиях может серьезно говорить человек в таком возрасте? Скорее все-таки о тех, которые он, Яцек Куронь и другие панове подобного сорта внушали доверчивым рабочим Польши, в том числе и Гданьской судоверфи имени В.И. Ленина, которой сегодня уже просто не существует, тысячи людей потеряли свои рабочие места. И это уже не иллюзии, а самый что ни на есть реальнейший факт. В то же время пан Михник, явно с целью сохранить лицо, становится в позу защитника «свободы Польши и свободы человека в Польше, гражданского общества, в котором каждый имеет право жить достойно». С таким «правом» можно вполне долго жить и умереть в нищете. И поляки в этом обстоятельстве уже убедились, и оно их отнюдь не радует. В польском обществе создалась очень напряженная обстановка.
В начале встречи в редакции «Российской газеты» пан Михник пошутил о телевизоре, из которого дурные новости идут потоком. Но если он откроет свою «Газету выборча» от 4 октября, он наткнется на два информационных сообщения. В первом приводятся итоги опроса, из которого следует, что в 2009 году около 13 процентов, а в нынешнем уже 36 по финансовым соображениям (говоря просто, нет денег) отказываются от лечения у окулистов и дантистов. А в другом о событиях в Зеленой Гуре. Там в ночь со 2 на 3 октября полицейская машина на смерть сбила 23-летнего Кшиштофа. Печальное событие, но все же рядовое. С тех пор как на дорогах появились «самодвижущиеся коляски» не одна тысяча людей погибла под их колесами. Но в данном случае этот эпизод вызвал взрыв народного возмущения, и, без преувеличения можно сказать, бои с полицией. В их ходе полицейские применяли слезоточивый газ и резиновые пули, а в ответ в них летели «butelki i kamienie», люди разбивали плиты дорожного покрытия и их фрагменты «celowali w policiantow».
В одном из интервью Анджей Вайда признал, что, цитирую по памяти, массовые акции протеста, проходящие в Польше и других бывших социалистических странах, свидетельствуют о том, что прежние режимы народам подходили больше. В связи с этим высказыванием известного кинорежиссера я попросил пана Адама высказать свою точку зрения. Но «блестящий полемист» ушел от ответа, сославшись на то, что не читал этого интервью своего соотечественника. Но, может быть, сейчас он как-то откликнется на события в Зеленой Гуре, или сделает вид, что не читает свою собственную газету?
В своей книге пан Михник говорит, что он социалист и высказывает такую мысль: «Возможно, важнейшее послание XX столетия – это понимание того, что очищение мира от греха является опасной фантазией рассудка, истосковавшегося по добру. Мы обречены на несовершенство». На упоминавшейся встрече я хотел ему сказать, что мы, коммунисты, не столь пессимистичны, и никогда не согласимся с такой «обреченностью», которая, в сущности, является клеветой на человека и его природу. Но, к моему сожалению, ведущий вечера заместитель главного редактора «Российской газеты» Юрий Лепский, которого я знал по совместной работе в газете «Труд» как последовательного борца за свободу слова, «слова» мне не предоставил, но очень вежливо простился со мной словами: «До свидания, дружок». Я не стал с ним спорить о политкорректности, оставил теплую кампанию, чтобы не мешать их дальнейшему объяснению в горячей любви.
Обсудить новость на Форуме