12:31 07.05.2013 | Все новости раздела "КПРФ"
«Бедность — беда, но бездуховность — страшнее». Рассказ о крупнейшем драматурге ХХ века Викторе Розове в газете «Правда»
2013-05-07 11:46
По материалам газеты «Правда», Виктор Кожемяко 
Книга под авторским названием «А Розов сказал: «Холуяж!» недавно сдана в издательство «Алгоритм». В нынешнем году, 21 августа, исполнится 100 лет со дня рождения В.С. Розова, и мы надеемся, что к этой знаменательной дате она выйдет. А пока публикуем фрагменты из книги (начало в номере от 12—15 апреля), чтобы читатели по достоинству оценили подвиг писателя-патриота, свершённый им в конце жизни. Сегодня Виктор Розов необходим нам так же, как тогда.
Он признан как один из крупнейших драматургов ХХ века. Событием советской театральной жизни стала постановка уже самой первой пьесы Виктора Розова «Её друзья» на сцене Центрального детского театра в 1949 году. Спектаклем «Вечно живые» по его пьесе открылся в 1957-м театр «Современник». А фильм «Летят журавли», снятый по его сценарию, был удостоен в 1958 году высшего приза Каннского кинофестиваля «Золотая пальмовая ветвь» и теперь значится среди лучших фильмов мирового кинематографа.
Но Виктор Сергеевич был не только выдающимся русским советским писателем. Он был и настоящим гражданином своего Отечества, великим патриотом. Особенно ярко это проявилось в последние годы его жизни — самое трагическое время для нашей страны. Когда в конце 80-х годов прошлого века он, доброволец Великой Отечественной, понял, какая опасность вновь нависла над Советским Союзом, честный писатель и отважный солдат мужественно встал на его защиту. А потом начинается борьба за Россию — за справедливую власть в стране, за её независимость, за самобытную и великую русскую культуру. Несмотря на преклонный возраст, Виктор Розов остаётся в первых рядах бойцов.
Его страстный публицистический голос, обращённый к соотечественникам, больше всего звучал в эти годы со страниц «Правды», которая стала для него самой главной газетой. Розов и «Правда» — большая тема. Ей и посвятил свою новую книгу обозреватель нашей газеты Виктор Кожемяко, много общавшийся тогда с Виктором Сергеевичем и опубликовавший целый ряд бесед с ним.
Книга под авторским названием «А Розов сказал: «Холуяж!» недавно сдана в издательство «Алгоритм». В нынешнем году, 21 августа, исполнится 100 лет со дня рождения В.С. Розова, и мы надеемся, что к этой знаменательной дате она выйдет. А пока публикуем фрагменты из книги (начало в номере от 12—15 апреля), чтобы читатели по достоинству оценили подвиг писателя-патриота, свершённый им в конце жизни. Сегодня Виктор Розов необходим нам так же, как тогда.
И вот — огонь по Советам
Вслед за августом 1991-го будет октябрь 1993-го. О том, как отнёсся Виктор Сергеевич Розов к расстрелу Верховного Совета, главное я уже сказал. Добавлю некоторые подробности.
ОН ПРЕДЧУВСТВОВАЛ ту трагедию. Время от времени мы говорили с ним по телефону, и я ощущал, в каком внутреннем напряжении находится он все эти месяцы после свержения Советской власти и уничтожения Союза. Внимательно следил за событиями. С горечью говорил о приватизации, ваучерах, о «шоковой терапии».
— Сколько нищих стало! Надо писать обо всём этом, а у меня сил нет. Болен… Хорошо, что вы пишете. Читаю «Правду»…
21 августа 1993 года ему исполнилось 80 лет, и я позвонил, чтобы поздравить.
— Как вы себя чувствуете, Виктор Сергеевич?
— Плохо… Боюсь, что прольётся большая кровь. Если что-то напечатаете от меня, пусть будет прямо сказано в адрес властителей: нельзя допускать крови!
Я это в «Правде» напечатал.
Но «братья интеллигенты» вокруг пели совсем другую песню.
Недавно его сын Сергей рассказал мне, как всё произошло на знаменитой встрече Ельцина с «творческой интеллигенцией» в Бетховенском зале. Розова позвали туда, однако слова не дали. А он чуть не задохнулся от всего, что здесь услышал, чуть сознание не потерял. И, выйдя из этого помещения, сказал, что такого холуяжа не было никогда — ни при Сталине, ни при Хрущёве, ни при Брежневе…
Вдохновили «творцы» палача. Кровь всё-таки пролилась. Большего страдания, как признается мне потом Виктор Сергеевич, не пережил он за всю свою жизнь.
Страдание было не только от прозвучавших залпов. Он видел: на глазах всё больше меняются люди. Страшно меняются. У многих вдруг стали отрастать звериные когти и хищные клыки. Что же далее будет с людьми и родной страной, которой насильственно навязана эта ядовитая среда обитания — безжалостный, беспощадный, ненасытный в алчности капитализм?
В декабре, на исходе трагического 1993-го, Виктор Сергеевич позвонил мне и попросил приехать к нему: «Написалось у меня что-то для «Правды».
Статья под названием «Мутанты» оказалась короткая, но, когда я её тут же прочёл, она пронзила меня. Такое же впечатление, появившись в газете, произвела на читателей. Об этом говорил мне Валентин Григорьевич Распутин, с которым в те дни я готовил большую беседу. Говорил и приехавший из Парижа писатель Владимир Максимов, к которому я тоже пришёл побеседовать для «Правды». Попав в эмиграцию из-за серьёзного конфликта с Советской властью, он теперь со страниц коммунистической газеты (в других не печатали) буквально проклинал ельцинский режим и всех, кто его поддерживал.
А Виктору Сергеевичу он просил передать огромный привет. И вот на что обратил я внимание. Сам Владимир Емельянович писал хлёстко, резко. Казалось бы, куда резче, нежели Розов. Однако именно его статью «Мутанты» он размножил на ксероксе, чтобы везти эти пачки для распространения среди русских в Париже. Значит, слово Виктора Розова, не такое уж вроде бы броское внешне, обладает какой-то особо действенной внутренней силой?
Да, да, это так. Ведь и в следующей нашей беседе, опубликованной в январе 1994-го, Виктор Сергеевич ни к каким особо эффектным фразам вроде бы не прибегал. Он говорил, как всегда, просто, но настолько искренне, прочувствованно, что на читателей это действовало неотразимо. И — опять масса откликов!
Откликнулись, впрочем, не только единомышленники. Прореагировали и те самые мутанты, о которых он написал. Взвился, например, в «Московской правде» журналист Лев Колодный, чью злобную статью, как наиболее характерную, я счёл нужным полностью в книге воспроизвести. Прочтёте и увидите, сколько же оскорбительно неправедной ненависти излил на голову благороднейшего Виктора Сергеевича её автор.
А кто он сам? В советское время — известный журналист газеты МГК КПСС. Известный в основном публикациями о памятных местах и знаменитых людях Москвы. Примерно за год-полтора до августа-91 произошёл у меня с ним такой эпизод. Начавшееся наступление на всё советское привело кое-кого в «демократической» журналистской среде к идее изменить дату праздничного Дня печати. Зачем отмечать 5 мая — день рождения «Правды»? Пусть будет 13 января — день выхода петровских «Ведомостей».
Тогда-то, будучи редактором «Правды» по отделу прессы и публицистики, решил я расспросить, все ли коллеги в других изданиях эту идею поддерживают. Позвонил и Колодному. О, как горячо воспротивился Лев Ефимович намерению переменить день профессионального праздника! И сколько лестных, громких слов услышал я от него в адрес «Правды»! Понятно, исход «перестроечного» противостояния окончательно ещё не был ясен, поэтому осторожный Колодный с полной откровенностью заявлять о себе не спешил (немало их было, таких «осторожных»: до поры до времени).
Зато как теперь обрушился на старого писателя — в том числе и за то, что связался с «Правдой». Уже одно это, по мнению Колодного, непростительно: хуже некуда. Вот вам и кульбит мутанта.
Вскоре у меня будет ещё одна возможность убедиться, каков он по сути своей, Лев Ефимович. Получилось так, что в начале 80-х, совершенно случайно, обнаружил он рукопись шолоховского «Тихого Дона». Одни считали, что она утеряна навсегда, другие утверждали, будто бы её никогда и не было: как же, ведь Шолохов — «плагиатчик», сам этой великой эпопеи он не писал…
И вот, ещё при жизни писателя, Колодный находит рукопись. Какое благородное дело совершил бы он, как облегчил бы последние дни жизни оклеветанного классика, если бы тогда же публично заявил о находке! Но… Колодный начинает длительную игру. С единственной целью: побольше выгадать лично для себя, побольше выторговать, получить за находку.
Отвратительная история, о которой рассказал я потом на страницах «Правды» в статье «Приватизаторы Шолохова» (её и комментарий к ней В.С. Розова вы прочтёте в этой книге).
Так вот, примечательная деталь. Шесть лет спустя после того, как Колодный публично расплевался с «Правдой», Розовым и со мной, он выпускает книгу «Как я нашёл «Тихий Дон» и дарит мне её. Знаете, какую сделал надпись? Лестную и намекающую: «Виктору Кожемяко, которого я давно уважаю. А он меня — нет… Л. Колодный. 11 апреля 2000 г.»
Но, поскольку хвалебной статьи о книге от меня не последовало, а на презентации её в Доме журналиста я задал Льву Ефимовичу весьма неприятный для него вопрос, он, вместо ответа, закричал, что я работаю… «в гнусной газете»! Забыв, что и коммунист Шолохов полвека был корреспондентом этой газеты, что многие свои художественные страницы он тоже впервые печатал именно здесь…
Вот такой человек ударил по Розову в «Московской правде».
Многочисленные отклики у меня, к сожалению, не сохранились. Могу привести потом лишь несколько. Ну и письмо театрального критика Бориса Поюровского, которое «Московская правда» всё-таки опубликовала тогда.
А я понимал: главное сейчас — не в оценке Виктора Розова как драматурга (к этой теме мы обратимся позже). Главное — в его отношении к нынешней власти и к советскому прошлому. Будь он в этом смысле на позициях Колодного, тот его и как писателя превознёс бы. Да вот позиции-то у них оказались противоположными, а раз так…
Огонь по Дому Советов стал во многом символическим. Потому что огонь по Советам — по советской истории, советским героям, советской культуре — уже несколько лет к тому времени вёлся из тысяч орудий в прессе и по телевидению. И этому посвящена была моя статья «Унять бы демонов в душе» — мой ответ Льву Колодному, моя защита Виктора Розова.
Хотя, как вы знаете, огонь по Советам из тысяч орудий продолжается и до сих пор…
Виктор КОЖЕМЯКО.
Мутанты. Боль писателя
Прочёл в газете о том, что в Москве-реке и в Яузе появились рыбы-мутанты — одни с глазами на животе, другие покрыты чуть ли не черепашьими панцирями, у третьих — крокодильи зубы, у четвертых — рога. Говорят, этих уродов показывали по телевидению — я не видел. Появились они в результате загрязнения, отравления воды. Употреблять в пищу этих рыб нельзя, можно сильно отравиться, а то и сразу умереть.
НА МОЙ ВЗГЛЯД, то же происходит у нас и со многими людьми. Причина одна и та же — изменение среды обитания. Но кто же сливает ядовитые нечистоты в поток нашего общественного развития? Безусловно, носители новой идеологии. Ну назовём это сменой ориентиров человеческих ценностей. Я не жалуюсь. Я не ругаюсь. Я стараюсь понять, почему, вследствие каких причин люди становятся мутантами. Вчера он был весьма тонким, отважным и доброжелательным журналистом, а сегодня я вижу через телевизор, как у него от злобы вылезают глаза из орбит и вот-вот они окажутся у него действительно на шее или лысине. Читаю статью какой-нибудь политизированной женщины — и испытываю чувство ужаса от летящей в меня слюны, пропитанной ядом ненависти. Слушаю оратора — и сознание моё раздваивается: этот оратор одарён Богом, всем своим творчеством он пробуждал в людях самые лучшие чувства, но вот теперь на трибуне будто в него вселился сам сатана — призывает к жестокости, к насилию, к избиению, вижу его хищные кованые клыки.
Мутанты взрослые, мутанты и дети, которым в сознание внедряется: «А я выиграл миллион». И дети идут воровать или заниматься проституцией. Да, да, вся эта мутация — от смены понятий о человеческом достоинстве, даже о самой человеческой сущности.
Сейчас усиленно пробуждается животное начало в человеке. Это декларируется с самого верха, утверждается всеми видами и средствами воздействия на человека — воздействия умственного и психического. В очень старой русской комедии есть такие строки:
Бери, тут нет больше науки,
Бери всё то, что можно
взять!
На что ж привешены нам
руки,
Как не на то, чтоб брать,
брать, брать!
Собственно, это стало лозунгом нашего времени. Подмена высших ценностей жизни низменными — главная беда. Она-то и порождает мутантов.
Я уж не говорю о наиболее ярких их представителях: бывших вождях разного разбора — коммунистических, ставших вдруг «демократами». Это самая ядовитая порода мутантов, это люди, просто потерявшие человеческое обличье, они могут проводить вивисекцию не только над одним человеком — над миллионами сразу. Мутант объявит «шоковую терапию» — и люди гибнут или, так же как рыбы, вынуждены приспосабливаться, и у них отрастают клыки и звериные когти.
Мне могут сказать: а раньше разве не было таких же тварей? Были! Но в неизмеримо меньших масштабах. В прежние времена щука и была щукой, крокодил — крокодилом, удав — удавом. А сейчас? Думаешь, это пескарь, а взял в руки — оказывается, гадюка. Начал разговор с самим осетром — ай-ай, беги! Это, оказывается, акула!
Мутанты прививают мне бездуховность, внедряют в меня вещизм, ненасытность, безжалостность, беспощадность к ближнему, если тебе это выгодно. Разбогатеть! Вот главный лозунг времени. И, как у зверей, — выживает сильнейший.
Нет, не это мне внушали с детства! «Витька, вон идёт нищий, сбегай, подай хлеб», — говорила мама, которая также говаривала: «Я люблю готовить, но голову сломала — из чего»...
Не это я вычитал из великих и добрых книг гениев человечества!
Не этому меня учили учителя!
Не на этом была основана наша крепкая дружба в юности!
Не такие люди меня окружали и все зрелые годы!
Бедность — плохо, бедность — беда, но бездуховность — страшнее. Она — родная сестра страшной идеи «всё дозволено».
Мысли, которые я сейчас высказываю, давным-давно и глубоко разработаны лучшими умами человечества. Я не говорю ничего нового, я их только повторяю, но их именно и надо повторять неустанно. Забвение истины — путь в дебри, в джунгли. Особенно страшно, когда интеллигенция мутирует, когда она, которая веками стояла на стороне униженных и оскорблённых, была поборницей добра и милосердия, вдруг, оскалившись, начинает вопить о мщении, о безжалостности, об уничтожении «врага». Кровь, пролитая при расстреле Дома Советов, навеки запятнала их пиджаки, фраки и мундиры. Слёзы матерей, отцов, жён, детей по убитым и покалеченным выступают белой солью на их упитанных лицах.
Они не испугались, даже не вздрогнули, когда настоящий фашизм показал своё лицо 3—4 октября на Краснопресненской набережной…
На мой взгляд, роль интеллигенции (особенно в нашей стране) должна сводиться к критике ошибочных поступков правительства всех уровней. Власти предержащие должны знать, что они находятся денно и нощно под мощными прожекторами общественности, особенно творческой интеллигенции как «чувствилища своего времени».
Закончу тем, с чего начал: изменилась среда обитания, породившая нынче не только уголовников разных уровней и мастей, но и людей-мутантов. Как выжить в этой новой среде и не потерять человеческий облик — дело каждого в отдельности. Просвещённых указаний на этот счёт нет. Но быть человеком всё же лучше, чем скотом.
Изменить же среду обитания могут только сами люди. Каким способом? Будем надеяться на новых избранников народа — тех, кто составил нашу Думу. Только не путём кровопролития! Только без гражданской войны!
Виктор РОЗОВ.
Сеются зубы дракона
Виктор Розов в беседе с Виктором Кожемяко
Пьесы замечательного драматурга Виктора Розова известны не только у нас в стране, но и в мире. Однако за последнее время гораздо большее внимание писателя привлекает жутковатый политический театр абсурда, который разыгрывается вокруг, а особенно — начальные результаты этого драматического, даже трагического действа для большинства россиян. Человек незаурядного жизненного опыта — прошлым летом ему исполнилось 80 лет — и обострённой совести, высокого гражданского чувства (достаточно сказать, что во время Великой Отечественной добровольцем ушёл на фронт и был тяжело ранен), этот человек никогда не кривит душой, потому его мысли о происходящем в стране заслуживают, думается, особого внимания.
Высокой идеи у сегодняшних правителей нет
— Виктор Сергеевич, мне хотелось бы начать с самого задевающего и острого, по-моему, что связано за последнее время в общественном сознании с вашим именем. После встречи творческой интеллигенции с российским президентом в Бетховенском зале весной прошлого года вы окрестили её крылатым словом «холуяж». Сразу после президентского указа от 21 сентября, перечеркнувшего Конституцию, сказали в «Правде» о своём предчувствии крови. А когда эта кровь пролилась, когда был расстрелян «Белый дом» и в «Независимой газете» появилось жестокое обращение к президенту собрания «демократической общественности Москвы» с призывом уничтожить в России всяческую оппозицию и как можно беспощаднее расправиться с участниками октябрьского сопротивления, вы опубликовали в той же «Независимой газете» своё письмо Ельцину, воззвав к разуму и милосердию. Причём авторов коллективного обращения нелицеприятно назвали людьми злобными, мстительными и трусливыми, а их призывы — антихристианскими, бесчеловечными, сатанинскими. Задолго до этого предупреждали: самое страшное — диктатура. Между тем интеллигенция, кажется, оправдывает и поддерживает новую Конституцию, способствующую по сути установлению режима единоличной власти. Что же, выходит, вы сами, всемирно известный писатель и деятель культуры, ставите себя в оппозицию к нынешней творческой «элите»?
— Я нахожусь в оппозиции лишь к определённой части интеллигенции, которая, на мой взгляд, не понимает того, что происходит, и поддерживает силы разрушения, методы насилия. Против этих я выступаю решительно. Но, право, среди интеллигенции немало людей, которые понимают ситуацию правильно, которые протестуют против жуткого эксперимента над великим народом, протестуют против насилия. Достаточно назвать хотя бы имена Станислава Говорухина, Юрия Власова, Никиты Михалкова, постоянного автора «Правды» профессора Сергея Кара-Мурзы. Или вот недавно я прочитал интересную статью Бориса Можаева, который поддерживает мою мысль, что земля не может находиться ни в чьей частной собственности. Впрочем, это мысль не моя, а Толстого. Я мог бы назвать много представителей интеллигенции, чьи позиции разделяю. Да простите, что вроде получается, как бы гречневая каша сама себя хвалит, но ко мне подходят люди где-нибудь в магазине, на рынке, в театре и говорят, что они поддерживают мои выступления.
Нет, не могу сказать, будто вся наша интеллигенция сошла с ума. Я думаю худо только о тех, кто призывает к насилию. Это не такой уж большой слой интеллигенции. Но он очень крикливый, и ему отводится очень много места на телевидении, в газетах, и они верещат, они трещат, и эти треск и верещание производят, очевидно, своё впечатление. Но напрасно власти считают, что голос этой части интеллигенции есть голос народа. Думаю, в том должны были убедить наших правителей и итоги выборов…
— Кстати, я хотел спросить, какое впечатление произвели на вас итоги выборов в Федеральное собрание?
— Выборы-то особенно ярко и показали, что не эта верещащая часть интеллигенции реально воздействует на людей. Да люди и сами просто видят жизнь как она есть, и они не хотят согласиться, что должны жить такой жизнью. Они спрашивают: за что? Почему на нас обрушилось такое несчастье? Вот ведь что в первую очередь показали эти выборы. Не было бы Жириновского — все эти голоса получил бы кто-то другой, только не пропрезидентский и проправительственный «Выбор России». У меня такое впечатление, что ещё больше голосов получила бы тогда партия коммунистов...
Да, та насильственная капитализация на американский манер, которая у нас проводится, она неорганична для нашей страны, она не может быть для нас реальностью, как не стал реальностью коммунизм. Но если коммунизм — это мечта о всеобщем благе, то развитой капитализм американского типа — это совсем не идеал. Коммунизм мог быть мечтой, идеалом для миллионов людей, а капитализм, несущий беду многим, идеалом и мечтой для них ну никак быть не может.
— Интересная мысль. Полностью согласен с вами, Виктор Сергеевич…
— Я вижу: сейчас у общества, у государства нет идеи. Оно сейчас животное, наше общество. Весь смысл лишь в том, чтобы питаться. И ещё — обогащаться, обогащаться любым способом. А высокой идеи, идеала у наших сегодняшних правителей нет. Это самое ужасное. Отсюда и распад государства. Я уже не раз говорил, что этот распад переживаю страшно, как самое большое несчастье. Не только как русский человек переживаю. Вот я ехал недавно по Украине и думал: Боже мой, я еду по чужой стране… Сжалось сердце: а ведь это моя Украина! Я не захватчиком был в ней — это моя Родина, которую я защищал во время Великой Отечественной войны. Это моя Родина, как и весь Советский Союз — и Кавказ, и Средняя Азия, где я бывал не раз и где мне было прекрасно, где у меня много хороших, добрых друзей.
Внушают, что вся наша великая культура — ничто
— А что, по-вашему, случилось с той частью ультрарадикальной нашей интеллигенции, которая, кажется, напрочь забыла о жизни народа, об интересах народа, в верности которым всегда вроде бы громогласно присягала? Да и носителем духовности в России интеллигенция претендовала быть. Что же сейчас с ней происходит?
— А вы её спросите. Спросите тех яростных защитников насильственных методов внедрения капитализма в нашей стране. Что их побуждает к этому? То ли им грезится, что в перспективе мы станем Америкой… Но мы же станем в лучшем случае банановой республикой! К этому всё идёт. Много сил есть, очень много целенаправленных сил, которые хотят сделать из нашей страны государство второго, а ещё лучше — третьего сорта. Сил извне и сил изнутри. Сейчас сеются зубы дракона, и будут всходы.
— Очень больно всё это переживать… А тут ещё один за другим уходят из жизни крупнейшие корифеи российской культуры — Козловский, Наталия Сац, Елена Гоголева. Будто огромные культурные пласты отпадают. Да и вообще с культурой у нас сегодня неблагополучно и крайне тревожно. Иван Семёнович Козловский сетовал в интервью незадолго до смерти: словно ветром уносимая, распадается духовная сущность России. Что вы думаете по этому поводу?
— Недавно я вам же вручил статью для «Правды» (она напечатана 5 января), в которой написал: произошла перемена ориентации ценностей. Это самое главное. И вот внедряется в сознание, что вся наша великая культура — ничто. Не только русская, а шире — та, которая была до революции и потом при Советской власти, в Советском Союзе, то есть все союзные республики я сюда включаю, называя её нашей отечественной культурой. Думаю, всё это делается сознательно, вытравливается именно самая сущность нашей культуры — духовность, которая создала великих творцов: Мусоргского и Достоевского, Толстого и Чайковского, Пушкина и Рахманинова. А на такой бездуховности, которую сейчас внедряют, не может взрасти ничего хорошего.
— Вы со своим творчеством в моём представлении — неотъемлемая часть советской культуры. Понятие советской культуры как вы расцениваете?
— Знаете, я расцениваю это так. Когда объявили метод социалистического реализма в приказном порядке, никто не понимал, что это такое, и никто не писал по методу социалистического реализма. Это была такая, я бы сказал, неудачная и преждевременная формулировка. Потому что литературное течение обозначают тогда, когда оно сильно развилось или когда оно кончается. Были в истории классицизм, романтизм, натурализм, когда течения эти широко себя показали. А тут литература и культура в целом как бы заранее объявили себя социалистическим реализмом… Однако теперь, когда целый исторический период нашего общества позади, мы, думается, вправе говорить о культуре эпохи Советской власти — со всеми её недостатками, но и с достоинствами.
Литература, может быть, менее богата была, чем другие виды искусства, хотя и в ней есть очень яркие имена. Причём всем республикам есть чем гордиться. Вспомните: киргиз Чингиз Айтматов, калмык Давид Кугультинов, аварец Расул Гамзатов, абхаз Фазиль Искандер… Широчайшей популяризации в стране и в мире советских литераторов, пишущих на национальных языках, много способствовали русские переводчики: они давали огромную аудиторию чтения, признание массового читателя.
Я не говорю уже о советском театре, о балете, в частности, над которым позволяли себе иногда иронически посмеиваться: дескать, тут мы впереди планеты всей. Но что же, так ведь и было: Марина Семёнова, Уланова, Лепешинская, Плисецкая, Максимова с Васильевым… Звёзды-то какие! Первой величины. А опера скольких дала? Тот же Иван Семёнович Козловский, Лемешев, Михайлов, Держинская, Обухова — потрясающая певица была. Ой, да разве всех переберёшь, сколько их было — изумительных артистов мирового масштаба.
— В общем, было, было кое-что. Нельзя сказать, что советская культура — это пустое место.
— Были очень хорошие спектакли, огромное количество. При всех своих мучительных родах, но такой великолепный, блистательный, тончайший спектакль, как «Дни Турбинных» в МХАТе, вышел ведь при Советской власти. Сколько режиссёров появилось замечательных! Товстоногов, Ефремов, Эфрос… Все яркие и все разные. Можно ли об этом забывать?
Талант может оказаться безнравственным
— Виктор Сергеевич, в своё время вы написали прекрасную пьесу «Вечно живые», и по ней кинорежиссёр Михаил Калатозов поставил столь же прекрасный фильм «Летят журавли», который триумфально обошёл весь мир. Скажите, а мог бы быть создан, на ваш взгляд, такой фильм в теперешние дни?
— Мне трудно сказать. Говорят, сейчас тоже создаются хорошие фильмы. Увы, их мало показывают. Совсем не показывают. И это очень печально, потому что для широкого зрителя отечественное кино как бы перестаёт существовать.
— Выдающийся кинорежиссёр Георгий Данелия в недавнем интервью «Российской газете» сказал, что, несмотря на наличие цензуры в нашем советском прошлом, реализовать свой талант тогда было проще, нежели теперь. Повальная коммерциализация губит искусство. Вот слова Данелии: продюсер даёт деньги, и его вкус, его прихоть — закон. По старой пословице: кто платит, тот и музыку заказывает. Государство же как бы бросило художников. Что вы об этом думаете?
— Многих настоящих художников в нашем обществе постигла сейчас, по-моему, некоторая растерянность, и они пишут, творят очень мало. Отчего у них эта растерянность? Может быть, ещё и оттого, что те ценности, в которые они были влюблены и которые в той или иной форме воспевали, нынче кажутся некстати?
Но идеалы были, и культура великая была, что там говорить. Это авторы некоторых появившихся за последнее время мемуаров да чересчур ретивые публицисты всё наше прошлое взахлёб порочат, как бы мстя ему. Напоминает мне это басню Крылова, в которой осёл лягает копытом умирающего льва. Тоже ведь очень горько! Мне совершенно непонятно, когда люди, получившие звания народных артистов Советского Союза, Государственные и Ленинские премии, снискавшие признание при Советской власти, клянут теперь эту самую власть, которая их родила, воспитала, дала дорогу в жизнь. Клянут решительно за всё. Это уж такая бессовестность, такое паскудство!
Они говорят, что, дескать, сами всего добились. Не сами! Талант — дар Божий, а условия, в которых он развивался, тоже ведь кое-что значат. Иметь возможность, скажем, окончить театральную, музыкальную или балетную школу, чтобы твой талант, отгранённый, имел широкое всенародное, а то и всемирное признание. И это всё дала тебе она, Советская власть! Так что погоди клясть её, наоборот — перекрестись и скажи спасибо. Да, ужасного было много, но тебе-то выпал счастливый билет…
— Увы, талант на поверку может оказаться безнравственным.
— Верно. Это, я бы сказал, всё равно что ругать отца, который тебя воспитал, кормил, поил, но отец пил. И вот ты, ставши всенародно и всемирно признанным, начинаешь кричать на весь свет: отец мой — пьяница! У меня в своё время был разговор со знаменитым Сартром — в начале 60-х годов в Париже. Я как раз прочёл тогда его книгу автобиографическую, где он, между прочим, написал: «Я родился, когда мой отец, к счастью, уже умер». И я сказал ему: «Как вы могли написать такое — «к счастью»? По-моему, это ужасно безнравственно». Позволил себе откровенно сказать это великому писателю и философу, потому что безнравственная его фраза меня потрясла. Не могу принять подобное и в устах отечественных культуртрегеров, поливающих отца-мать грязью.
— А вот ещё одна больная тема, связанная с сегодняшним состоянием нашей культуры. «Правда» недавно опубликовала заметку «Оставьте России хотя бы голос Марины». Речь о талантливейшей молодой певице, выпускнице Московской консерватории Марине Ивановой — бриллианте чистой воды. Не оскудела земля русская самородками! Но… радость знакомства с новым ярким дарованием была омрачена известием о том, что в ближайшие два с половиной года россияне не смогут услышать Марину. Оказывается, вскоре после окончания консерватории она стала победительницей конкурса оперных певцов в Германии — и ей тут же предложили работать в одном из немецких театров. И сколько фактов подобных сегодня!
— Да, к величайшему сожалению, продолжается и даже усиливается утечка не только умов, но и талантов. Это серьёзная угроза для будущего Родины как процветающего государства — отъезд больших учёных и больших талантов. Это ведёт к оскудению, которое может обернуться для страны духовной немочью. Таково горькое, обидное порождение времени, очень грозный и зловещий симптом для перспективы государства, которое не может дома достойно обустроить своих талантливых детей, бросая их по существу на произвол судьбы.
Возникли они на человеческой крови!
— Вы умудрённый годами, жизненным опытом человек, многое пережили и повидали на своём веку. Как, по-вашему, сможет ли всё-таки Россия спасти, вернуть свою духовность и культуру? Или мы обречены навсегда распрощаться с этим бесценным достоянием?
— Знаете, у меня, кроме надежды, мало на чём основанной, ничего нет. И, как ни больно сознавать, в последнее время всё больше появляется неверие в свою собственную надежду. Никогда, замечу, такого не было в моей жизни.
— С чем же это связано, Виктор Сергеевич?
— Это связано с изменением нашей среды обитания.
— А когда началось?
— Пожалуй, впервые особенно остро я ощутил, что надежда моя гаснет, где-то уже с полгода назад, а после расстрела Дома Советов я совсем испугался, что погибнет наша страна, раз её вожди прибегают к таким методам, когда люди в центре Москвы расстреливают других людей. Понимаете, я боюсь, я не хочу никакой гражданской войны, никакого насилия и вместе с тем не вижу мирных путей нашего возвращения к исконным духовным ценностям. Образовался какой-то тупик...
Я объехал несколько стран. И что же там сохранилось? Сохранился Парфенон в Афинах, сохранились египетские пирамиды и сфинксы, сохранились в Иерусалиме святыни религиозные. То есть всё, что связано с великими идеями. Скажем, Парфенон — это храм в честь древнегреческой богини Афины. Она миф, так ведь? Но что этот миф создал! Всё искусство древней Греции, древнего Рима, всё искусство Возрождения в конце концов, да и многие другие духовные ценности, можно сказать, мифом вдохновлялись. Я вспоминаю Пушкина: «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман».
Люди, воздвигавшие пирамиды, верили, что те, кому эти памятники посвящаются, будут вечно живы. А вот разбойничающие сейчас в нашем государстве думают, что жизнь, которой они живут, есть единственная жизнь. Однако их ведь ждёт, как говорят все религии (все!), ещё и загробная жизнь! И она будет определяться по жизни, прожитой здесь, на земле.
Но есть и Божий суд,
наперсники разврата!
Есть грозный судия: он ждёт,
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает
наперёд.
Тогда напрасно вы
прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей
чёрной кровью…
А они думают, что живут вот в этой жизни — и им абсолютно всё можно делать. Типичное, о чём я уже писал и говорил, «всё дозволено». Они, по-моему, и церковь поддержали только для удобства правления своего. На самом же деле, убеждён, не верят в Бога. Если бы верили, не творили бы такое.
— Значит, оптимизма у вас поуменьшилось, Виктор Сергеевич?
— Да, к сожалению. Поскольку я вижу, что творится вокруг. А под конец хотел бы поделиться через вашу газету одним своим очень глубоким огорчением самого последнего времени. Дело в том, что начало работы Государственной думы и всего Федерального собрания я представлял себе так: депутаты встанут и почтят минутой молчания память безвинно погибших при защите своего предшественника — Верховного Совета. Должно было встать на колени всё правительство и поклясться устами любого из своих членов, что никогда ничего подобного не повторится. Произошла же национальная катастрофа, свершилось великой народное бедствие! Нет, не встали, не поклялись… А ведь они должны знать и всё время обязательно помнить, что возникли они на человеческой крови!
Обсудить новость на Форуме