10:30 30.07.2014 | Все новости раздела "КПРФ"
"Антинародная война". Газета «Правда» о Первой мировой империалистической войне
2014-07-30 01:01
Олег Черковец 
100 лет назад началась Первая мировая (империалистическая) война, стоившая народам немалых жертв: 10 миллионов погибших и 20 миллионов раненых и искалеченных.
Ровно 100 лет назад, в последние дни июля 1914 года, прогремели первые залпы войны, которая в скором времени охватила территорию десятков современных государств и потому получила название Первой мировой. Сегодня с экранов телевизоров на российских граждан льётся целое море абсолютно лживой информации, вроде того, что эта война была для России чуть ли не «отечественной» (!), что на карту в ней была поставлена «независимость Отечества». Последнее утверждение не только лживо, но и попросту глупо. Абсолютно каждый из её основных участников, включая царскую Россию, желал отхватить у другого кусок пожирнее. Потому-то для нескольких поколений советских людей привычным и принципиально важным было истинное название этой войны — империалистическая. И лучшей её характеристики, чем та, которую привёл В.И. Ленин весной 1917 года в своей программной работе «Задачи пролетариата в нашей революции», не дал до сих пор никто.
«Объективная необходимость капитализма, переросшего в империализм, — писал Ленин, — породила империалистскую войну. Война привела всё человечество на край пропасти, гибели всей культуры, одичания и гибели ещё миллионов людей, миллионов без числа». Действительно, почти 10 миллионов погибших и 20 миллионов раненых и искалеченных — даже отдалённо сопоставимых с такими цифрами людских потерь история человечества на тот момент ещё не знала. Лишь Вторая мировая война, развязанная Гитлером и его приспешниками, принесла больше жертв.
Царская Россия была втянута в войну уже через несколько дней после её начала. В то время, как та же Германия не возражала против возможности прихватить некоторые наиболее лакомые куски территории Российской империи, российская правящая клика строила аналогичные планы относительно частей Германии и Австро-Венгрии. А кроме того, мечтала о том, как многотысячное войско победно пройдёт по поверженному Константинополю. Для этой цели даже заранее пошили сотни тысяч головных уборов, стилизованных под шлемы древнерусских богатырей и оттого названных «богатырками». Словом, империалисты всех ведущих держав стоили друг друга. Вот только обязательства у всех были разные.
Сегодня мы периодически слышим, как некоторые политики бездумно повторяют фразу императора Александра III, сказанную им наследнику — будущему царю Николаю II: «У России есть только два союзника — её армия и флот». Фраза, что и говорить, громкая, да вот только насквозь лживая. Во-первых, союзники необходимы даже сверхдержавам, что доказывают примеры и Советского Союза, и США, а вот каково на мировой арене без союзников, тоже великолепно видно на примере положения ельцинско-путинской России. Во-вторых, Александр III откровенно лгал хотя бы потому, что ровно в это же самое время, нуждаясь в деньгах, подписывал один за другим договоры с французскими правящими кругами. В 1891—1893 годах российско-французский союз (вот вам и «нет союзников»!) окончательно оформился, и французский ростовщический капитал, чувствуя богатую поживу, принялся регулярно подкармливать разлагавшийся правящий класс Российской империи займами. Естественно, под хороший процент.
По данным авторов фундаментального труда «История Франции», подготовленного Институтом всеобщей истории Академии наук СССР, вплоть до самой войны на Россию приходилось почти 40 процентов всех внешних займов и кредитов, предоставленных французскими капиталистами на территории Европы. Так, в одном только 1906 году Франция ссудила царскому правительству огромные средства — почти один миллиард золотых рублей.
Тем временем в период 1904—1907 годов оформился уже трёхсторонний российско-франко-британский союз, получивший название Антанта («Сердечное согласие»). Согласие оказалось явно неравноправным и, мягко говоря, далеко не сердечным. Так, каждый новый заём, который капиталисты Великобритании и особенно всё той же Франции предоставляли царской России, оказывался всё более выгодным кредиторам и всё менее выгодным для нашей страны. Особенно тяжёлыми были условия последнего французского займа 1913 года. Любому, находившемуся в здравом рассудке, становилось понятно, что за всё это России предстоит уже в ближайшее время расплачиваться. А правящий класс и не скрывал, что средством платежа будет кровь подданных, одетых в серые шинели. Что и подтвердилось уже в самые первые дни войны.
Напомним, что в результате успешного наступления войск кайзеровской Германии на Западном фронте уже в самые первые дни августа 1914-го Франция оказалась на грани полного разгрома. И вот по истерическому — иначе не назовёшь — требованию французского правительства Россия 17 августа, ещё до завершения мобилизации и планового развёртывания армии, была вынуждена в срочном порядке предпринять наступление в Восточной Пруссии, тем самым отвлекая германские войска от Парижа. Эта операция, которую сегодняшние «певцы монархии» не прочь представить как какой-то большой успех, на самом деле оказалась успехом для Франции: она действительно была спасена. А вот России это стоило разгрома двух армий, гибели 110 тысяч и пленения 135 тысяч солдат и офицеров. И это — только за первый месяц войны на германском фронте!
Союзники в самом деле могли быть довольны: царь Николай Кровавый расплачивался с ними за собственные долги и долги своего отца свежей кровью своих подданных, представлявших все национальности и вероисповедания Российской империи. И это было только начало.
Уже в следующем, 1915 году, англо-французские союзники вообще получили за счёт России многомесячную передышку: в результате генерального наступления германской кайзеровской армии на Восточном фронте царские войска потерпели жесточайшее поражение и оставили огромные территории в Польше, Прибалтике, Белоруссии, на северо-западе Украины. Таким образом, третий год войны — 1916-й — Россия встретила с линией фронта, проходившей к югу от Риги, к западу от Минска и чуть восточнее Луцка. Это была подлинная катастрофа! Одними пленными царская армия потеряла около миллиона человек — и это при том, что ей не противостояли (как Красной Армии в 1941 году) совершавшие «кинжальные» прорывы бронетанковые корпуса противника — за полным отсутствием таковых у кайзеровской Германии. Как же после этого у кого-то ещё хватает совести и наглости утверждать, что Российская империя в 1917 году находилась чуть ли не «в шаге от победы», что её генералы «умели воевать»?!
Кстати, ещё хуже, чем с территориальными и людскими потерями, обстояло дело с моральным духом оставшегося воинства. И никто, наверное, не сказал об этом лучше, чем начальник Генерального штаба царской армии генерал Михаил Алексеев, в будущем — один из главных организаторов Белой армии в годы Гражданской войны. Уж его-то в сочувствии к большевикам, наиболее активно агитировавшим против империалистической войны, не заподозришь никак. Так вот, характеризуя состояние российских войск после разгрома 1915 года и зная настроение солдатских масс в окопах, именно генерал Алексеев произнёс буквально пророческую фразу: «С такой армией можно только погибать!» Лучше, наверное, не скажешь — к сведению господ Мединского, Михалкова и Ко. И ведь это было сказано ещё за целый год до Февральской революции. Как после такой характеристики у кого-то ещё язык поворачивается говорить о необычайных успехах (!) царской армии на фронтах?
И уж подавно стыдно даже заикаться о каком-то «техническом превосходстве» Российской империи. Наоборот, поражения на фронтах как раз и были обусловлены как тупостью и заскорузлостью военного командования царской России, так и её техническим отставанием.
Вот цифры и факты, с которыми невозможно спорить. Берём весь период войны, то есть когда не только промышленные мощности, но и управленческие возможности всех воюющих держав были уже максимально отмобилизованы и работали для фронта. Так вот, даже винтовок — самого простого в техническом отношении оружия — Россия произвела всего 3,3 миллиона штук против 8,5 миллиона в Германии, то есть почти в 2,6 раза меньше. Да что там Германия, если даже её слабый союзник Австро-Венгрия произвела (во многом благодаря мощностям военных заводов Чехии, входившей в состав империи Габсбургов) винтовок больше, чем Россия, — 3,5 миллиона штук. Неудивительно, что солдаты во многих частях шли в бой с сапёрными лопатками в надежде добыть заветную винтовку или у убитого противника, или у своего же погибшего товарища.
О более сложном оружии нечего и говорить. Так, по производству артиллерийских орудий Россия уступила Германии чуть ли не в 6 раз — 11,7 тысячи стволов против 64 тысяч, а пулемётов Россия произвела ровно в 10 раз (!) меньше Германии — 28 тысяч против 280 тысяч. Что касается созданного накануне войны нового мощного оружия — миномёта, то в царской России оно не производилось вообще — ни в начале войны, ни к 1917 году. Кайзеровская же армия получила за годы войны 12 тысяч миномётных стволов.
Так что никакой героизм отдельно взятых солдат и офицеров или даже целых воинских частей не мог переломить общего состояния немощи и обречённости царской армии.
4 миллиона убитых и раненых (не считая пленных, о чём выше уже говорилось) — вот итог для России этой поистине антинародной войны, которую отдельные бессовестные деятели пытаются представить как «отечественную».
P.S. А остроконечные шапки-«богатырки», так всю войну и пролежавшие на складах, нашли великолепное применение уже в Красной Армии и получили куда более известное сотням миллионов людей название — «будёновки». Но это было уже во время совсем другой войны — народной и потому победоносной.
Обсудить новость на Форуме