11:00 29.12.2011 | Все новости раздела "КПРФ"

Ансамбль «Песняры». Коммерция и подлинное искусство несовместимы

Белорусский вокально-инструментальный ансамбль «Песняры» — один из выдающихся советских музыкальных коллективов, сумевший добиться заслуженного признания и огромной популярности не только на Родине, но и за рубежом.

Самые высокие оценки его творчеству в разное время давали многие знаменитые представители мировой музыки. «Играют, как дети, поют, как боги!» — говорил об ансамбле Пол Маккартни. «Не слышал ничего лучше «Песняров»!» — вторил ему другой битл Джон Леннон. А композитор Александра Пахмутова назвала ВИА «украшением XX века». Созданная в 1969 году Владимиром Мулявиным группа удивительным образом сочетала в своих песнях белорусский фольклор и рок-музыку. Репертуар музыкантов, основу которого составляли обработанные белорусские народные напевы, со временем пополнился большим количеством произведений советских композиторов, а также композициями на стихи Янки Купалы, Роберта Бёрнса, Владимира Маяковского. На протяжении вот уже более 40 лет неизменной любовью слушателей пользуются такие хиты «белорусских соловьёв», как «Вологда», «Алеся», «Берёзовый сок», «Беловежская пуща», «Александрина», «Купалинка», «Дрозды», «Белоруссия», «Уголок России». Сегодня существует несколько коллективов, продолжающих традиции легендарного ВИА и имеющих в своём названии слово «песняры». В интервью «Правде» руководитель одного из них, прославленный солист ансамбля, заслуженный артист Республики Беларусь Леонид Борткевич рассказал об истории знаменитого коллектива и его основателе, а также поделился размышлениями о будущем эстрады и о многом другом.

— Леонид Леонидович, этот год выдался особенно «урожайным» на трагические юбилеи, среди которых, к сожалению, и двадцатилетие развала СССР. Как отразилось это событие на судьбе «Песняров» и их дальнейшей творческой деятельности?

— На самом деле развал Советского Союза — это страшное событие, негативно сказавшееся на всех: и на русских, и на белорусах, и на узбеках, и на молдаванах. Я в душе — коммунист, я — за ту прекрасную жизнь, которая была в советское время: плановое хозяйство, бесплатные образование и медицина. Конечно, и в ту эпоху далеко не всё было гладко и безоблачно. Естественно, воровали, но по мелочам. А сейчас крадут миллиарды — у людей, у государства! И народ это терпит… Сейчас Россия и «демократы», направо и налево торгуя нефтью и газом, ничего не дают простым гражданам. Хотя это моё личное мнение, я ведь не россиянин, а белорус. Но я очень люблю Россию, её культуру. Никогда не забуду наставлений, которые мой кумир, Сергей Яковлевич Лемешев, давал начинающим певцам: «Если ты не слышишь, что плохо поёшь, значит, у тебя вообще нет слуха».

— У замечательного оперного певца было и ещё одно крылатое выражение: «Нужно любить песню в себе, а не себя в песне».

— К сожалению, эту заповедь начисто забыли современные исполнители, хотя творческие люди должны руководствоваться именно ею. Что касается «Песняров», то первое десятилетие после развала СССР оказалось для ВИА очень сложным. После того как рухнула великая держава, началась неразбериха в финансировании и организации. Раньше коллектив относился к Минской филармонии, а затем отделился, став государственным ансамблем. К концу 90-х годов назрел раскол.

— В вашей книге «Песняры» и Ольга» (Ольга Корбут — прославленная советская гимнастка, неоднократная чемпионка Олимпийских игр, мира и Европы, вторая супруга Л. Борткевича. — Е.М.) значительное место отведено Владимиру Мулявину. С удивлением узнала, что отец-основатель «Песняров», оказывается, по национальности не белорус: он родился и вырос в Свердловске. Тем не менее уральский самородок настолько проникся белорусской культурой и фольклором, сумел так органично соединить народное творчество с элементами рок-музыки, что белорусская народная песня зазвучала на весь мир. В чём, на ваш взгляд, феномен Владимира Мулявина?

— Для начала расскажу забавную историю, объясняющую, почему Володя связал свою жизнь с Белоруссией. После армии в поисках работы он приехал в Минск и на вокзале по рассеянности оставил свой чемоданчик, сел на трамвай и приехал в филармонию. Пробыв там некоторое время, Мулявин хватился забытых вещей. Он опять сел на трамвай, вернулся на вокзал и, к своему удивлению, обнаружил: чемоданчик стоит на той же самой скамейке, где он его оставил три часа назад. Тогда будущий создатель «Песняров» сказал себе: «Здесь я буду жить». Белоруссия в культурном плане — очень счастливая страна, потому что Мулявин остался в ней жить и творить. Что касается феномена Мулявина, то прежде всего это был необыкновенно талантливый человек, даже не человек — человечище, музыкальный гений с безупречным вкусом, своего рода белорусский Моцарт. Его творческий почерк отличался необычайным чувством внутренней свободы, независимостью от стилевых рамок и канонов, от желания быть не хуже других, обычно выливающегося в стремление быть, как все. Володя не боялся экспериментов, всегда делал так, как подсказывало ему безошибочное чутьё. Он смело шёл на увеличение численного состава ансамбля, хотя восемь или даже двенадцать человек в группе выглядели непривычно на фоне других рок-ансамблей, где и шесть исполнителей уже считалось перебором. Для каждой новой песни Мулявин находил своё решение в плане формы, аранжировки, звука, фактуры. «Песняры» — это творческий гений Мулявина как композитора и аранжировщика плюс уникальный вокал — сольный и хоровой. На протяжении не одного десятилетия музыковеды задавались вопросом: «В какой манере пел ансамбль — народной, эстрадной или классической?» На самом деле исполнительский стиль ансамбля — это синтез разных вокальных школ. Подчёркиваю, синтез, а не механическое смешение французского с нижегородским.

— Но подражание Западу всегда было модно…

— Тем не менее, вопреки моде, «Песняры» предпочитали гибкий синтез стилей, смещавшийся в сторону то академиче-ского звучания, то джазового, то народного. Ансамбль никогда не исполнял одну и ту же песню одинаково. Это результат принципов работы над произведением, заложенных Мулявиным-аранжировщиком на самых первых репетициях. Принося партитуру, он предоставлял музыкантам полную свободу, призывая к творчеству и импровизации. Но главное, повторяю, это неповторимый сольно-хоровой вокал. Невероятно сложные аранжировки нередко использовали пять, шесть, а то и более голосов. На репетициях Мулявин порой часами заставлял повторять один куплет, добиваясь необходимого звучания.

— Судя по вашему рассказу, Владимир Мулявин занимал особое место в вашей жизни.

— Мне повезло: я встретил двух очень близких людей, многому научивших меня. Ольга Корбут и Владимир Мулявин — люди талантливые во всём и, самое важное, добродетельные. Поскольку если в основе души нет добродетели и ты используешь свой природный дар для наживы, то он пропадает. Ведь давно доказано: расчёт и подлинное искусство не уживаются вместе. Для Оли и Володи любимое дело было превыше всего на свете. Корбут, бесконечно влюблённая в спорт, однажды сказала: «Если бы не было гимнастики, я бы её придумала сама». Наверное, и Мулявин выдумал бы музыку, если бы её не существовало.

— Как вы считаете, «Песняры» под руководством Мулявина полностью реализовали свой творческий потенциал?

— К сожалению, как и для любого вокально-инструментального коллектива, в задачу «Песняров» прежде всего входило нравиться публике и развлекать её. Когда же мы пытались руководствоваться подлинно музыкальными целями, круг наших почитателей неизменно сужался. Ведь эстрада живёт отнюдь не по принципу «лучше меньше, да лучше», а скорее наоборот. И конфликт между возможностями и творческими устремлениями Мулявина, с одной стороны, и потребностями широкой аудитории — с другой, естественно, не давал Володе реализовать свой талант на полную мощь. Он прекрасно понимал, что оценить его музыку способны далеко не все поклонники ансамбля. В связи с этим вспоминаются слова знаменитого американского кларнетиста и руководителя джазового оркестра Арти Шоу, сказанные им ещё в 40-х годах XX века: «Наша публика десятилетиями получала музыку, которая была слишком хороша для неё». И хотя тогда речь шла о джазе, к музыке «Песняров» это тоже относится. Тем не менее Мулявин вписал золотые страницы в историю славянской культуры: ведь он был не просто руководителем ансамбля «Песняры», он создал целое направление в музыке, его учениками стали известнейшие сегодня белорусские исполнители. Володина музыка всегда будет звучать в наших сердцах.

— Название «Песняры» для вашего ансамбля в своё время предложил бас-гитарист Леонид Тышко: ведь именно так белорусский классик Янка Купала называл истинно творческих людей. Но настоящих творцов на современной эстраде найти так же трудно, как иголку в стоге сена, поскольку проблема повальной коммерциализации искусства привела к засилью на сцене безвкусицы и низкопробной «продукции». В глаза бросается, что у наиболее раскрученных молодых исполнителей, которые, едва засветившись в эфире, получают статус «звёзд», весьма посредственные вокальные данные. Особенно остро это ощущается, когда новоявленные «светила» пытаются исполнять советские шлягеры и явно «не тянут» их, сбиваясь с пения на мелодекламацию, а то и просто «пуская петуха». Считаете ли вы, что наличие цензуры и худсоветов в советские времена являлось не препятствием для творчества, как нам пытаются внушить теперешние музыковеды, а именно преградой для проникновения на эстраду пошлятины и бесталанных исполнителей?

— Безусловно. В советское время человек не мог просто так попасть на сцену. Чтобы представить своё произведение на суд широкой публики, певцу, композитору, поэту, драматургу или режиссёру предстояло пройти через строгий суд цензоров. А для того, чтобы выдержать это испытание, требовалось прежде всего иметь талант и обладать ещё целым рядом профессиональных достоинств. На радио, например, нельзя было попасть без безупречной дикции, умения правильно говорить.

— На эстраду — без голоса.

— Эстрада — это уже телевидение, там отбор был ещё более тщательный. Сцена — святое место. На неё, на мой взгляд, заказан путь недоумкам, безнравственным, моральным извращенцам. С её подмостков не должны нестись ругательства, шутки ниже пояса и мат. А ведь сейчас в отсутствие цензуры именно так и происходит. Цель искусства — облагораживать человека, делать его лучше, но вряд ли похабные остроты и прочие непристойности в любом виде — музыкальном, театральном, кинематографическом — способствуют этому. К сожалению, радио и телевидение утратили свои культурно-просветительские функции. Кроме того, у нынешних исполнителей начисто отсутствует вкус. И в этом во многом виноваты мэтры нашей эстрады, взявшиеся создавать шлягер ради шлягера и наводнившие эфир «произведениями» на потребу публике.

— Вы имеете в виду современные «хиты» в стиле два притопа, три прихлопа, написанные на тексты, на которых впору ставить штамп «детям до 16»? Так они и не требуют от исполнителей особого мастерства.

— Правильно. Я считаю, что многие именитые певцы, поэты и композиторы этими вот примитивными мелодиями с незатейливыми стишками, звучавшими из каждого «утюга», и увели слушателей от серьёзной музыки, привив им дурной вкус. Из песен начисто исчезли драматургия и задушевность. Как следствие этого — начиная с 90-х годов и по сей день на эстраде наблюдается нашествие исполнителей, которые не умеют не только петь, но и прилично вести себя на сцене. Просто деваться некуда от всех этих мальчиков и девочек, кривляющихся и дёргающихся под «фанеру». В эстрадном действе исчезла красота. Кстати, начало творчества ансамбля «Песняры» как раз пришлось на тот период, когда слово «красота» употреблялось с ироническим оттенком: в начале 70-х годов прошлого века немытые и нечёсаные рок-музыканты, одетые непонятно во что, начали на сцене разбивать гитары и биться в припадках. Во второй половине того же десятилетия в моду вошли панки, отличавшиеся непрофессиональной игрой на инструментах и дурным пением. У «Песняров» же красота всегда была на первом месте. И мы оправдали название своего ансамбля: именно пели, причём хорошо поставленными голосами, а не выли, не шептали, не хрипели и не бормотали. В этом было одно из главных отличий «Песняров», значительно усилившееся со временем, поскольку поющих коллективов становилось всё меньше, а вот орущих…

— И каковы ваши прогнозы на будущее, что ждёт эстраду?

— Наверное, сейчас такой период, когда искусство дремлет. Ведь оно, как и цивилизация, развивается циклично. Надеюсь, засилье непрофессионализма на сцене — явление временное. Например, в США уже запретили на концертах петь под фонограмму — только живьём. Рано или поздно, убеждён, это придёт и к нам. Тогда эстрада сразу очистится от всякой шушеры. На компьютере даже из безголосого крикуна можно сделать Шаляпина, но когда песня льётся живьём, сразу слышно, кто чего стоит. Мне кажется, надо ещё чуть-чуть подождать — и появятся новые таланты. Как в своё время родились «Битлз», а вслед за ними — множество других ВИА. Возможно, сегодня мы наблюдаем тишину перед взрывом. Хотя когда он грянет, сказать трудно. Отдельно хотелось бы сказать о выходцах со всяких «фабрик звёзд». Не понимаю, зачем эти конкурсы демонстрируют на центральных каналах (в США, например, подобные «турниры» для начинающих исполнителей показывают только по местным или кабельным каналам), тем самым заражая «звёздной» болезнью совсем юные создания. Даже взрослому человеку-то нелегко справиться с популярностью, а у молодых вообще «крышу сносит». И хотя в итоге на эстраду всё равно попадают единицы, во многом это происходит благодаря не таланту певца, а расторопности и связям его продюсера.

— Между тем публика, как мне кажется, давно соскучилась по настоящим голосам, мелодичным песням с задушевными стихами.

— На этот счёт расскажу такую историю. Как-то мой сын, будучи подростком, принёс диск и сказал, что ему очень понравилась одна песня. Как выяснилось, ему приглянулись «Подмосковные вечера». Тогда я сел за рояль и несколько часов подряд пел ему наш старый песняровский репертуар. Он был поражён и в изумлении воскликнул: «Папа, а почему сейчас всего этого нет?!» Да потому, что многие уверены: молодёжи это «старьё и отстой» не могут нравиться. Но тяга и любовь к мелодичности, на мой взгляд, у славян заложены в генах. Когда эта простая истина наконец дойдёт до нынешних воротил от эстрады, тогда вновь появятся настоящие песни, трогающие сердце и душу. Кстати, на Западе восхищаются русскими и белорусскими народными песнями. Будучи на Гавайях, в гостях у бывшего битла Джорджа Харрисона, я в ответ на его просьбу «исполнить что-нибудь народное» спел «Ой, цветёт калина в поле у ручья». Ему так понравилось, что он с удивлением спросил: «Неужели у вас все песни такие?» Я утвердительно кивнул. Возвращаясь к творчеству «Песняров», без преувеличения могу сказать: благодаря «Песнярам» все народы Советского Союза открыли для себя и полюбили белорусскую музыку, более того — мир узнал о существовании Белоруссии. И одного этого уже достаточно — вряд ли ещё в какой-нибудь стране существовал музыкальный коллектив, которому страна была бы обязана своей известностью.

— Почти 10 лет вы прожили в США, но в итоге всё-таки вернулись в Белоруссию. Почему не стали настоящим американцем?

— Я — славянин. А человек со славянскими корнями и душой не может долго жить в Америке. Хотя там я познакомился с целым рядом именитых людей (Тедом Тёрнером, Элтоном Джоном, Джорджем Харрисоном, Эриком Клэптоном), но и сотой доли не получил того, что давала мне Родина. Ну и к тому же в США меня с самого начала грубо обманули, объяснив затем, что это просто бизнес. В Америке вообще зачастую обман называют бизнесом.

— Да это же излюбленная фраза янки: «Только бизнес — ничего личного».

— Так вот, когда мы с Ольгой приехали в США, нас встретила одна женщина, вызвавшаяся стать нашей переводчицей. Звали её Вика Фарахан. Наверное, такая фамилия уже должна была бы послужить нам неким предостережением: Фарахан — известный в США террорист. Сама дама была из Питера, а её муж-иранец торговал коврами. Мы с Ольгой собирались искать себе менеджера, однако Вика заявила: мол, никакой менеджер нам не нужен, она сама сделает всё наилучшим образом, и деньги потекут к нам рекой. В итоге по настоянию своей «благодетельницы» мы посетили офис некоего юриста-афериста, работавшего с ней в паре и в присутствии каких-то свидетелей уговорившего нас с Ольгой подписать бумагу, которая в Викином переводе показалась нам совершенно безобидной.

— Одним словом, обвели вокруг пальца, воспользовавшись вашим плохим знанием английского.

— Точно. В итоге мы подписали подсунутый документ — «пауэр эттони», на деле означавший передачу в руки госпожи Фарахан управления всем нашим имуществом, деньгами, заключением контрактов и т.д. В США такие вещи практикуются в случаях, если человек недееспособен, то есть смертельно болен или психически нездоров. Впоследствии, уже встав на ноги и заимев хорошего адвоката, мы этот контракт аннулировали. Правда, до сих пор не знаем, на какую сумму Вика нас обобрала. Бесспорно, с одной стороны, Америка — очень интересная страна со множеством всяких чудес, взять хотя бы «Диснейлэнд». С другой — это уже давно насквозь прогнившее и продажное общество. Там все друг другу врут, лишь бы нажиться. Нормальных людей почти нет. Детей в школе прежде всего учат тому, как заявить в суд на отца-пьяницу или гулящую мать, чтобы лишить их родительских прав. Вообще, по моему глубокому убеждению, чтобы жить в Америке, там надо родиться.

— И всё же, что стало решающим фактором в желании покинуть США?

— Когда отмечалось 25-летие «Песняров», Володя Мулявин позвонил мне в Америку и пригласил на юбилей. Но я смог приехать только несколько лет спустя — в 2000 году. И сразу попал на фестиваль «Золотой шлягер». В полной уверенности, что меня забыли, вышел на сцену и исполнил «Берёзовый сок». Каково же было моё удивление: когда я запел, публика встала! Меня помнили и горячо приветствовали! У меня слёзы выступили на глазах. Ушёл за кулисы и сказал себе: «Всё — больше никакой Америки, твоя жизнь здесь!» И в первый же день сразу записал пять песен.

— Поистине триумфальное возвращение!

— Это был один из самых памятных моментов в моей жизни. Особенно если учесть, что я очень волновался и, честно говоря, не слишком рассчитывал снова получить возможность петь для широкой аудитории. Но сцена, как я уже говорил, для меня святое. Пусть ты себя плохо чувствуешь, пусть у тебя неприятности — сцена лечит. Ты выходишь на неё и моментально забываешь обо всём плохом, опять чувствуешь себя окрылённым. Это так здорово! Ощущение счастья от выступления перед благодарной публикой не заменят никакие виллы, яхты и прочие богатства. После возвращения для меня словно началась третья жизнь. Я понял: душа моя всегда будет оставаться на родной и самой лучшей земле — белорусской. До сих пор не могу забыть фразу из замечательного советского фильма «Добровольцы»: «В жизни надо идти по главной дороге, и тогда случится самое главное: ты встретишь друзей, свою единственную настоящую любовь, и произойдёт тот самый Его Величество Случай». С высоты прожитых лет могу сказать, что в целом я выбрал правильный путь. При этом я верю в судьбу и не стараюсь её как-то исправить или изменить — всем руководит режиссёр свыше.

— В последнее время наша эстрада, страдающая всеядностью, стала очень тяготеть к теме «криминальной романтики»: исполнители в жанре «лагерной баллады», красиво именуемой русским шансоном, собирают полные концертные площадки. А есть ли подобное явление в Белоруссии?

— Я никогда не слышал о «белорусском шансоне», но даже если он где-то и существует, то большого размаха явно не получил — «тюремные барды» залов не собирают, народ скорее пойдёт на «Кота в сапогах» в формате 3D. Но нечего удивляться популярности в России жанра «лагерной баллады»: на фоне повальной криминализации общества может произойти ещё и не то. И телевидение, будто нарочно, пытается создать вокруг криминала эдакий романтический ореол. Иначе зачем постоянно по всем телеканалам крутить бандитско-милицейские сериалы: ведь ни дня не проходит без «Ментов», «Зоны», «Убойной силы» или «Ментовских войн». Пусть многим не нравилась советская идеология. Но сейчас-то вообще нет никакой идеологии. Впрочем, и выбросить из жизни этот жанр нельзя: не стоит забывать о людях, у которых в местах не столь отдалённых прошла едва ли не вся жизнь. Им очень близка лагерная тематика в её музыкальном воплощении.

— Согласно печальной статистике, сегодняшняя Россия превратилась едва ли не в «рекорд-смена» по количеству техногенных катастроф: что ни день падают самолёты и вертолёты, тонут подлодки и теплоходы, под откос летят железнодорожные составы, взрываются склады с боеприпасами, происходят аварии на заводах и фабриках. Между тем из Белоруссии таких новостей практически не поступает. Считаете ли вы, что в этом есть определённая заслуга президента Республики Беларусь Александра Лукашенко, несмотря на то, что его деятельность на посту главы государства постоянно подвергается яростной критике, особенно Запада?

— Если бы Белоруссия была такой же нищей страной, как, например, Польша, Эстония или Латвия, и перешла бы или жаждала перейти на евро, Запад бы её не поносил: для Европы мы бы стали лучше всех. Но когда Лукашенко отказался распродавать страну и упорно старается сделать всё возможное для улучшения жизни народа, он навлёк на себя немилость как европейских, так и заокеанских «демократов». Александр Григорьевич — талантливейший человек, находящий выход из самых сложных ситуаций. Ведь Белоруссия — очень маленькое государство, у нас нет своих природных ресурсов, мы целиком и полностью зависим от импорта нефти и газа, главным образом российских. И между прочим, несмотря на критику, на Западе отдают должное Лукашенко: один из американских экономических журналов включил его в десятку лучших мировых политиков. Кстати, прозвище белорусского президента — Батька — очень показательно: ну какой народ назовёт так своего лидера, если он этого не достоин? Ведь батька — это же отец. Конечно, недовольные властью существуют испокон веков. Тем более время сейчас непростое: вся Европа стонет от экономического кризиса, люди толпами выходят на улицы протестовать. А у нас этого нет.

— А демонстрации так называемой оппозиции?

— Да все эти акции просто раздуты зарубежными СМИ! Ну как же это — белорусы не подпадают под «демократиче-ские каноны» Запада! А страна тем временем процветает. Мы живём мирно, а главное, спокойно: нет никаких беспорядков и уголовщины. Сейчас, конечно, из-за мирового финансового кризиса стало труднее: подорожали товары, снизилась зарплата. И всё равно нет разгула преступности, на улице вас и пальцем никто не тронет ни днём, ни ночью. Америка не смогла добиться такого за всю историю существования своего государства.

— Не могу с вами не согласиться. Те, кому довелось в последние годы побывать в Белоруссии, с неизменным восхищением рассказывают о том, что в стране царит порядок, кругом чистота, по улицам не страшно пройтись и в поздний час, народ очень вежливый: друг с другом здороваются даже незнакомые люди. Во многом это связывают со стилем управления президента Лукашенко, очень напоминающим методы руководства государством Иосифа Виссарионовича Сталина, лично контролировавшего многие вопросы хозяйственно-экономической деятельности, чуть ли не поимённо знавшего свой кадровый состав. Что вы об этом думаете?

— На этот счёт у меня мнение особое, многие меня осудят за такую позицию. Для меня Сталин — величайший человек, о котором будут говорить и помнить всегда. Он был гением глобального, мирового масштаба. И то, что его методы управления государством в какой-то мере перенял Александр Лукашенко, я могу только приветствовать — это пошло на благо Белоруссии. Иосиф Виссарионович за 15 лет превратил захиревшую страну в ядерно-космическую державу. А какой он обладал работоспособностью! Стоя у руля огромной страны, он ещё умудрялся прочитывать по 300 страниц в день!

— По поводу работоспособности советских вождей недавно весьма спорное заявление сделал премьер-министр РФ Владимир Путин: в интервью центральным российским телеканалам он отметил, что так много, как он и президент Медведев, не трудился ни один из лидеров СССР. Дескать, и страной прежние генсеки управляли неумело, поскольку не знали толком, что делать да и здоровьем не отличались…

— Ну тут Путин явно перегнул палку и продемонстрировал полную неосведомлённость о способностях и возможностях своих предшественников на посту руководителя страны. Я повторяю, Сталин обладал фантастической работоспособностью, которая нынешним российским президентам и не снилась! Я не умаляю его недостатков. Репрессии, ссылки и прочее. Но на самом деле мы толком ничего об этом не знаем. Вокруг Иосифа Виссарионовича была куча предателей и лизоблюдов, желавших ему угодить и добиться тёплого местечка. Главное достижение Сталина — это то, что советский народ выиграл войну, победил фашистов — эту машину, на которую работала вся Европа. Я никогда не перестану восхищаться Сталиным как гениальным стратегом, хозяйственником, политиком, обладавшим даром предвидения. Я изучил ворох литературы о вожде. И чем больше читаю, тем острее понимаю: судить его и выносить приговор могут только люди, бок о бок жившие и работавшие с ним. А сейчас кто этим занимается?

— Сванидзе, Млечины, Соловьёвы…

— Да, создатели всех этих передач — «Исторический процесс», «Суд времени», «Поединок». Чтобы давать оценку тому времени и его героям, нужно было жить тогда. А кто они такие — все эти телевизионные искатели правды и исторической справедливости, чтобы с пеной у рта поносить Сталина и советскую эпоху? Может, тогда и нельзя было по-другому.

— Времена не выбирают, в них живут и умирают?

— Примерно так. Любители покопаться в истории лучше бы озаботились вопросом: почему сейчас ни один завод по-настоящему не функционирует, поля зарастают и на работу никто не ходит?

— Ну и в завершение традиционный вопрос: каковы дальнейшие творческие планы?

— Задумок много, очень хочется работать, но постоянно возникает целый ряд сложностей. Вы же знаете, что «Песняров» сегодня много: одновременно существуют четыре ансамбля с таким названием. Но на эту тему я не люблю распространяться. Главное для меня сейчас — сохранить наследие мулявинских «Песняров». До сих пор нет полной описи фонограмм коллектива, в единую коллекцию не собраны даже официальные студийные и радиотелевизионные записи, не говоря уж о массе любительских, порой уникальных по содержанию, но ужасных по качеству звучания: кажется, будто «Песняры» работали не в конце XX столетия, а веком раньше. Знаете, сегодняшние продюсеры часто жалуются на пресловутую «проблему второго альбома», когда группа или отдельный исполнитель записали первый удачный диск, а на следующий уже не набирается материала. Так вот, у «Песняров» никогда таких трудностей не возникало, напротив, очень многое осталось незафиксированным. Этот пробел нужно по возможности восполнить.

Источник: КПРФ

  Обсудить новость на Форуме