18:36 16.10.2006 | Все новости раздела "Единая Россия"
Россия в глобальной политике
 |
- На языке нашего Министерства иностранных дел, Россия ведет так называемую "многовекторную политику". Эта политика многим . Ведь она строго не ориентирована не только на конкретную страну, будь она даже мировым лидером, но и на конкретную часть света. с Севером и Югом, Востоком и Западом. И избегает, как говорит президент Путин, членства в любых "священных союзах".
Среди причин такого подхода я отметил бы, прежде всего, незаконченность международной идентификации новой России. Страна все еще в поиске. автоматически подразумевал и европейскую ориентацию внешнеполитического курса. Эта ориентация сохраняется. , а ценностные барьеры между ней и другой Европой - преувеличены.
Более того, сознательно или нет, но представления большинства российского народа о "хорошей жизни" в точности соответствуют именно европейским социальным стандартам, и никаким другим.
Моя практика работы в Совете Европы показывает - сегодня ни одна страна в мире не может утверждать, что у нее все в порядке с правами человека и демократией. И ни у одной страны нет морального права составлять доклады, поучающие других.
Известно, что в международных отношениях, как нигде, устойчива так называемая институциональная память. Для России это означает стремление к связям со странами восточнее и южнее ее нынешних границ. Речь идет не только о постсоветском пространстве. Недавно я сопровождал президента Путина в Марокко и ЮАР. Меня не покидало ощущение, что Россия не заново открывает Африку, а возвращается туда, причем по старым следам.
Другая причина "многовекторности" в неприятии Россией однополярного мира. В политической науке есть представление, согласно которому - в высшей степени неустойчив. А потому его с необходимостью сменяет мир многополярный. Нет оснований безоговорочно это принимать, хотя авторы в своих построениях опираются на внушительную историческую ретроспективу. Но то, что мы видим сегодня, ближе именно к этой теории. Проблем в мире прибавилось, а безопасности - убавилось. При этом международные институты в однополярном мире теряют авторитет. Россия, тем не менее, продолжает считать главным инструментом международного урегулирования и работает над ее реформированием. Россия, например, выступает за с региональными организациями, в частности, и на постсоветском пространстве.
"Ожидание многополярности" заставляет Россию приближать ее. Она ведет самостоятельную политику на постсоветском пространстве, а также в восточном направлении. Есть не одна причина, по которой Россия не в Евросоюзе. Но самая важная - не в надуманных "ценностных различиях", а в том, что Россия хочет играть самостоятельную роль в Евразии. Отсюда - внимание к связям с Индией, отсюда - и . А общая граница с таким мощным соседом, как Китай, подразумевает тесноту и высокую корректность отношений с ним.
Поведение России - объективно. Среди результатов глобализации эксперты называют образование больших геоэкономических пространств. Россия оказалась в окружении этих пространств. На Западе - Евросоюз, на Северо-Востоке - НАФТА, на Юге - группа нефтегазодобывающих стран, в том числе ориентированных на исламский мир, на Дальнем Востоке - объединяющийся Азиатско-тихоокеанский регион. Поскольку Запад достаточно интегрирован, Россия предпринимает попытки включиться в интеграционные процессы АТР.
Задача трудная - здесь демократическая Россия воспринимается как чуждая сторона, даже как ставленник Запада. Россия приемлет правила глобальной экономики, на что указывает, например, ее стремление присоединиться к .
Хотя требования к нам - явно . Кое-кто не хочет понять, что модернизация экономики у нас не закончилась, что топливно-энергетический крен угрожает "голландской болезнью", что покончить с этим креном можно лишь структурным сдвигом экономики. А для этого приходится защищать ее . Так обстоят дела, кстати, у всех членов ВТО.
Сегодня мир имеет дело со смешением относительно . Среди них - международных терроризм, нераспространение оружия массового уничтожения, миграция, этническая и религиозная конфликтность, бунт предместий, инфекции и эпидемии, несостоявшиеся государства.
Известно, что Россия после 11 сентября одной из первых вошла в антитеррористическую коалицию. Она оказала прямую помощь в разгроме афганских талибов, вплоть до предоставления воздушных коридоров для транспортной авиации стран НАТО. Не без участия России США получили военно-воздушные базы в бывших советских республиках Средней Азии - в Узбекистане и Таджикистане. Поведение России понятно. Она вела борьбу с международным терроризмом задолго до 11 сентября - я имею в виду операции на захваченной террористами территории Чечни. Операции шли в условиях беспрецедентной информационной войны со стороны западных СМИ.
Иначе отнеслась Россия к решению США воевать в Ираке. У России не только практическое неприятие этой войны, но, если угодно, даже идеологическое. С американской точки зрения, наилучший способ борьбы с терроризмом - . Точка зрения благородная, но цель - настолько идеальная, что теряет связь с реальными средствами и следствиями. Так, в исламском мире джихадизм как раз и возникает под влиянием привносимых модернистских перемен. Там возникают такие явления, как отчуждение и радикализм, а также - терроризм. Помимо Ирака и Афганистана, здесь можно говорить об Иране, Алжире, Ливане, наконец, на демократических выборах в Палестине. Борьба с терроризмом требует скальпеля, а не топора.
Россия считает, что с терроризмом в одиночку не справиться, здесь ответы на все вопросы требуют коллективных размышлений. Международный терроризм нельзя победить, деля террористов на своих и чужих, одних - вылавливать в пределах своих границ, а других в тех же пределах - надежно прятать. Странно, когда в одной стране террористов называют террористами, в другой сепаратистами, а в третьей - вообще борцами за свободу и независимость. К сожалению, перед единой террористической сетью мировое сообщество разобщено, и ведет борьбу не сжатым кулаком, а растопыренными пальцами.
Другая глобальная проблема - , прежде всего, ядерного. Эта проблема сегодня все чаще увязывается с тем же терроризмом. Пока случаев ядерного терроризма не было, но охотников "украсть нейтроны" для повышения эффективности убийств - сколько угодно.
Со времени подписания Договора о нераспространении ядерного оружия количество ядерных государств выросло. А недавно ядерный клуб пополнился непредсказуемым и несговорчивым членом в лице Северной Кореи. По Договору мировое сообщество наказывает тех, кто производит собственную бомбу, и вознаграждает тех, кто готов ее произвести, но отказывается. Этот подход не учитывает, что в борьбе с ядерными амбициями стран "другого мира" не дают эффекта ни экономические санкции, ни ярлыки "стран-изгоев". Даже наоборот, чем больше стран становятся "изгоями", тем больше в мире оружия вообще, и ядерного, в частности. И северокорейская бомба, и - подтверждают это. Настала пора затыкать в Договоре "дыры".
Надо ли увлекаться санкциями по отношениям к странам, где населения и без того, образно говоря, питается травой. Это бесполезно. Нужны конкретные шаги. Я имею в виду, например, международные услуги ядерного топливного цикла. Такие инициативы возникают в ходе переговоров, а не бесплодной конфронтации. Россия считает, что любой конфликт должен быть урегулирован политико-дипломатическим путем. Что может дать сегодня военное вмешательство, скажем, в Северной Корее? Войну с Китаем?
Это касается любых конфликтов, в том числе и на постсоветском пространстве.
Россию обвиняют здесь в новом, в последнее время "энергетическом империализме". Термин получил хождение после известной истории перехода с политически низких цен на более высокие рыночные. Россия готова честно конкурировать на этом пространстве, не только экономически, но и политически. Новые независимые государства провоцировать опасно. Если вспыхнет, например, Кавказ, то по кровавости и последствиям мне трудно подобрать какой-либо аналог такому конфликту.
Россия не занимается , а ведет, если угодно, "энергетическую дипломатию". Ведь каждая суверенная страна не только изживает недостатки, но и развивает свои достоинства. Россию с Евросоюзом связывает прочный "энергетический мост". Мы не вступаем в пустые споры с пограничными странами Евросоюза - спорить можно с теми, кто хотя бы с чем-то соглашается. Россия разнообразит свой углеводородный транзит в Старую Европу, прикрепляет к ее рынку все больше месторождений. Последний пример - штокмановский природный газ.
Замечу, что пунктом назначения российских углеводородов в Европе чаще всего выступает Германия, а, например, не Франция. Но разве это вина России? Франция - одна из самых дружественных России стран Евросоюза. И ее отставание с инвестициями в Россию трудно объяснить. Между тем, Германия скоро станет главным распределителем российского топлива в Европе.
Франция, как и Россия, ядерная держава на европейском континенте. Думаю, и в Москве и Париже понимают, что дружественные связи создают равновесие в Европе. А это важно для европейской безопасности. Кроме того, Франция видит Россию в качестве одного из региональных полюсов. Не секрет, что Париж, как и Москва, предпочитает многополярное мироустройство.
Россия ценит поддержку Франции в Евросоюзе. Потому что Москва редко говорит с Брюсселем, действуя в Евросоюзе через Берлин, Рим или Париж. Российские и французские предприниматели готовы инвестировать. Россия могла бы сотрудничать с Францией в авиакосмической промышленности, энергетике, металлургии. Кризисы 90-х годов остались в прошлом, и российский капитал приобретает деловую респектабельность. Уверен, Франции стало легче иметь дело с Россией именно потому, что Москва проводит самостоятельную политику.
Если даже политика эта, как заметил господин Тома Гомар в журнале "Россия в глобальной политике", "сбивает с толку".
Мы друзей с толку не сбиваем. И надеясь в этой части на взаимность, я с оптимизмом жду результатов нашей дискуссии.
Обсудить новость на Форуме