20:15 08.09.2008 | Все новости раздела "Единая Россия"
Все дороги ведут к Римасу…
 |
К открытию 88-го сезона Московский академический театр имени Вахтангова подготовил премьеру танцевального спектакля "Берег женщин". В нем нет ни одного слова. Все действие строится на языке жестов и пластики, а главной героиней постановки стала музыка в исполнении Марлен Дитрих.
Примечательно, что режиссером столь необычного для вахтанговского театра "балета" оказалась Анжелика Холина, которая прославилась в Европе как один из наиболее оригинальных и самобытных хореографов последнего времени. В своем спектакле она представила женщин, бегущих от войны. В постановке заняты Лидия Вележева, Марина Есипенко, Инна Алабина, Виктор Добронравов, Олег Макаров и другие популярные артисты.
Многочисленные критики в один голос заявляют, что "Берег женщин" – спектакль красивый, стильный и совершенно холодный. При этом они добавляют: в репертуаре Театра имени Вахтангова до сих пор не было танцевальных или пластических постановок. Однако новый художественный руководитель, литовский режиссер Римас Туминас, решительно настроенный на реформы в доверенном ему коллективе, взялся заполнить этот пробел. Для чего пригласил свою соотечественницу – балетмейстера Анжелику Холину. А уж та довольно быстро заставила знаменитых вахтанговских актрис резко сменить амплуа.
– Спектакль, где речь идет о беженцах и о людских судьбах, исковерканных войной, сегодня звучит особенно актуально и пронзительно, – рассказывает Римас Туминас. – Наша премьера – это гимн женщине, ее стойкости и красоте. При этом хотел бы подчеркнуть, что "Берег женщин" вовсе не противоречит традициям вахтанговской школы, а является ее продолжением. На мой взгляд, это спектакль, где каждая актриса обретает свое достоинство и может выразить себя через историю своей героини.
– А почему постановка, открывшая сезон, не ваша?
– Я отказался от права первого спектакля ради "Берега женщин". Во-первых, эта музыкально-пластическая пьеса заставляет драматических актрис стать более яркими и выразительными. Во-вторых, пробуждает у них творческое воображение и дает возможность проявить себя в необычном жанре. Не случайно профессиональные хореографы уже дали весьма высокую оценку исполнительницам главных ролей в "Береге женщин". Ну и как я уже отметил, они до краев наполнили наш новый спектакль чувством собственного достоинства.
– На ваш взгляд, актрисам необходимо его проявлять?
– Многие из них, придя в театр, оказались в нелегкой ситуации: пришлось пройти школу массовки и ролей из серии "кушать подано". На них никто не обращал внимания, они чувствовали себя ненужными, лишними, сомневались в себе. Но "Берег женщин" помог прекрасным артисткам осознать свою красоту и талант, раскрыл их индивидуальность и творческий потенциал.
– Как строятся у вас отношения с именитыми актерами Вахтанговского театра?
– Меня пытались убедить, что зритель идет именно на тех или иных актеров-звезд, но я уверен, что эстетика современного театра требует диктатуры режиссера, а не артиста. Играя спектакль, актеры должны создавать на сцене театральный мир, а не демонстрировать зрителям, какие они красивые и талантливые. Поэтому театр без звезд – моя мечта. Думаю, это мечта любого режиссера. А актеры, которых мои слова не убедили, могут отправляться в Звездный городок.
– В труппе театра около 80 артистов, вы приняли еще 16 выпускников Щукинского училища. Все актеры получат работу?
– Нет, не все. Для молодежи этот сезон будет серьезным испытанием. Думаю, что к его концу кто-то уйдет, но это не страшно: в следующем году доберем в труппу талантливых выпускников. Мы должны вырастить и сформировать сильное актерское поколение. Такое же, как поколение Юлии Борисовой и Владимира Этуша.
– А как у вас обстоит дело с молодыми режиссерами?
– Сегодня в нашем театре работает довольно много интересных ребят. Они вполне созрели для самостоятельных спектаклей, и я готов рекомендовать их своим коллегам из других прославленных коллективов. Другой вопрос, готов ли российский театр принять молодых режиссеров. Ведь профессия наша только кажется независимой. На самом деле ты должен выстроить взаимоотношения с художником, композитором, артистами. И если это окажутся люди, условно говоря, другой группы крови, у тебя ничего не получится.
– Что же нужно сделать, чтобы появились новые Любимовы, Эфросы, Захаровы?
– Здесь все очень просто: маститые худруки именитых театров должны верить в новобранцев, помочь им реализовать свои идеи и замыслы. А на деле молодые оказываются загнаны в узкие рамки, выполняя указания: поставить ту или иную пьесу, занять артистов, которые оказались не у дел, и т. п. В лучшем случае им выделят крохотный бюджет и какую-нибудь маленькую площадку. И у них уходит очень много сил, времени, здоровья, чтобы приглядеться к коллективу, переубеждать, бороться. Раньше у молодых режиссеров была возможность проверить себя в любительских театрах и студиях. Сейчас многое зависит, как ни странно, ни от творческих деятелей, а от чиновников – чтобы они могли отрегулировать систему прихода режиссера в театр. Сами театральные люди этого сделать не могут… А вообще современный театр остро нуждается в идеях. Я убежден, что неожиданные режиссерские идеи могут рождаться лишь в компаниях людей, близких по театральному духу друг другу. А если новые театральные организмы рождаться не будут, театр задохнется, как в безвоздушном – безыдейном – пространстве.
– Многие верят в "волшебную" силу искусства, говорят о его большом влиянии на людей. А вы как-то сказали, что искусство почти ничего не меняет, и, в частности, театр не может изменить человека…
– Хороший спектакль влияет в первую очередь на взаимоотношения в профессиональной сфере. Меняет отношение актеров и режиссеров к своей работе, задает новые стандарты. После этапной постановки меняется и восприятие театра зрителем, он и на жизнь будет хотя бы короткое время смотреть по-другому... Но это отнюдь не противоречит сказанному мной. Когда я говорил, что искусство не меняет мир, людей, подразумевал то, что даже после просмотра гениального спектакля злой человек не становится добрым, а добрый – злым. Искусство непременно должно поддерживать добро, иллюстрировать и пропагандировать доброе начало, даже вопреки нашему знанию о том, что созданные ранее шедевры мало в чем изменили человечество. Люди искусства продолжают творить, создавать замечательные произведения, выражают в них себя и свое видение мироздания. И слава богу, ведь все это помогает нам познавать мир, углубляет восприятие реальности.
– Вы не раз признавались, что решение возглавить Вахтанговский театр далось вам ценой мучительных переживаний. И вот прошел год в Москве. Насколько быстро вы привыкли к столичному зрителю?
– Когда-то очень давно я учился в ГИТИСе, и наш руководитель курса настаивал на том, чтобы мы, студенты из союзных республик, были очень жадными, "выкрали" бы всю Москву – ее музеи, театры, витрины. Я этим очень усердно занимался. А сейчас пришла пора это "украденное" вернуть, причем показать, во что все это в моем сознании, работе превратилось за прошедшие годы… Честно говоря, я теперь постоянно волнуюсь, задаю себе вопрос: а зачем все это нужно? Такое ощущение, что здесь должно что-то случиться, решиться. Хотя, по моим впечатлениям, московский зритель более раскован и более готов к встрече с актерами, чем, скажем, литовский. Европейского зрителя всегда надо преодолеть, победить.
– Чем же вы будете "побеждать" свою публику в новом сезоне?
– Прежде всего мы восстановим несравненную "Принцессу Турандот". Кроме того, уже в ноябре должны состояться премьеры двух спектаклей – "Последние луны" Бордона и "Тихая ночь" Мюллера, задуманные как бенефисы Ирины Купченко и Василия Ланового. Хотим поставить также "Дядю Ваню" Чехова, "В ожидании Годо" Беккета, "Маскарад" Лермонтова, "Село Степанчиково" Достоевского, "Касатку" Алексея Толстого и "Генриха Четвертого". Кстати, эту пьесу будет режиссировать любимец столичных театралов Юрий Бутусов.
– А что репетируете именно вы?
– Сейчас я занят постановкой не самой известной пьесы Шекспира "Троил и Крессида". Эта вещь опять-таки о войне, о том, как мелкие интриги политиков разрушают связи и чувства людей. Для затравки могу раскрыть всего одну деталь. Прекрасную Елену, из-за которой началась Троянская война, будет играть Мария Аронова.
– Вы производите впечатление доброго, интеллигентного и мягкого человека, а режиссер в театре, по вашим же собственным словам, должен быть диктатором…
– На эту тему несколько иначе выразился великий Георгий Товстоногов. Он сказал, что театр – это добровольная диктатура, когда актеры сознательно идут на то, чтобы ими руководил диктатор. Иначе ничего не получится. Главное – чтобы режиссер не вызывал ужаса. Я бы не сказал, что мои актеры меня боятся, скорее просто уважают. Я для них, если можно так сказать, бархатный диктатор.
Александра Калинина
Обсудить новость на Форуме