22:45 02.09.2008 | Все новости раздела "Единая Россия"
У нас есть база для продолжения диалога с европейскими партнерами
 |
- Добрый день. О чем будем говорить? Слушаю вас.
- Владимир Владимирович, Вы вначале говорили о необходимости диверсифицировать сотрудничество между Россией и Узбекистаном. В связи с этим как Вам видится сотрудничество в энергетической сфере? И второй вопрос, если можно, обсуждалась ли тема Южной Осетии с Исламом Каримовым?
- Что касается экономического взаимодействия. Я уже говорил, хочу повторить: мы удовлетворены тем, как строится эта работа. Растет товарооборот. Мы уже предпринимаем необходимые меры по диверсификации наших торгово-экономических связей. Ну, и рост значительный. Все-таки за 8 лет в 10 раз - это просто здорово.
Объемы, на наш взгляд, пока не очень большие для таких экономик, как российская и узбекская. По узбекской статистике это примерно 4 млрд. долларов. По нашей - 3 млрд. с небольшим. В любом случае, это рост приличный. В прошлом году - более 40%. В этом году он, правда, был чуть-чуть пониже. Связано это с некоторыми технологическими вопросами, в том числе с не всегда согласующимися правилами валютного регулирования. У нас нужно вернуть валютную выручку где-то в течение 90 дней. Не всегда это получается. Это большой такой тормоз. Это вопросы технического характера, но, тем не менее, требующие внимательного рассмотрения.
Мы сегодня с коллегами об этом говорили и нашли здесь полное понимание. Будем работать в этом направлении.
Но мы говорили об узбекской составляющей в нашей авиационно-строительной корпорации. Вы знаете, что здесь большое авиационное предприятие, на котором производились еще в советское время транспортные самолеты ИЛ-76. Мы предполагаем это предприятие включить в нашу авиационную корпорацию. И здесь тоже есть определенные планы.
Много говорили, конечно, о других отраслях экономики. Прежде всего узбекских коллег интересует переработка и возможное участие российских инвесторов в модернизации перерабатывающей промышленности. Конечно, наших партнеров очень интересуют тарифы, прежде всего тарифы на железнодорожный транспорт. Должен сказать, что, в известной степени, и мы заинтересованы в определенном снижении тарифов, особенно в период, когда поспевают фрукты, овощи для того, чтобы в Россию поступала эта продукция в нужном для нас количестве, особенно для Дальнего Востока, для Сибири.
Ну и, конечно, энергетика. Добыча полезных ископаемых вообще. Электроэнергетика, атомная энергетика. Узбекская часть в атомной энергетике Советского Союза была заметной, это была естественная, органичная часть советской системы атомной энергетики. Мы попытаемся восстановить прежние связи.
Электроэнергетика важна. И здесь узбекские коллеги тоже проявили заинтересованность в привлечении наших инвестиций в электроэнергетику. Есть уже возможности по продаже в Узбекистан электроэнергии из России.
Конечно, много говорили о водных ресурсах. Это очень острая проблема для региона. Она требует комплексного решения и согласованных действий.
Я уже говорил о ВТС. Мы подумаем над тем, как можно расширить это взаимодействие, причем за счет новейших систем вооружения. И, конечно, углеводородное сырье. Это нефть, газ. Прежде всего газ. Узбекские коллеги посвятили нас в свои планы по расширению добычи. Мы много говорили о расширении транспортных возможностей. Это важно для региона в целом, потому что экспортные возможности Туркменистана тоже растут. И все мы - и наши коллеги из Туркменистана, и здесь в Узбекистане, и Россия, и Казахстан, кстати говоря, - мы все заинтересованы в расширении транспортных возможностей в связи с ростом экспортного потенциала.
Мне очень приятно сообщить еще раз, что мы договорились о начале работ по строительству новой газопроводной системы по территории Узбекистана. "Газпром" со своими коллегами сейчас эту тему доводит до технологического завершения. Надеюсь, что в ближайшее время мы будем свидетелями подписания соответствующих документов.
Но что важно в текущей работе, - это то, что нашим экспертам удалось договориться о формуле цены на продаваемый сегодня газ. Это будет европейская формула цены. Вместе с тем, это была непростая работа, потому что очень много технических, технологических деталей: что посчитать в качестве базовой цены, как оценить транспорт, хранение, затраты "Газпрома", маржу "Газпрома" - где она и в каком объеме должна быть - это все достаточно сложные, как выяснилось, вопросы. Мне очень приятно вам сообщить, что мы практически завершили согласование по всем этим вопросам.
- Скажите, пожалуйста, у меня вопрос по поводу итогов вчерашнего саммита ЕС. С одной стороны, их можно расценить как ультиматум, то есть пока Россия не выведет полностью войска из Грузии, будут заморожены переговоры по новому соглашению с ЕС. С другой стороны, ни слова о каких-то санкциях. С третьей стороны, это вообще только приглашение к каким-то переговорам, разговорам. Как Вы оцениваете итоги саммита?
- Во-первых, никаких войск у России на территории Грузии уже нет. Есть миротворческие силы. Мы предупредили наших партнеров о том, что миротворцы останутся. Причем останутся в зоне безопасности, которая определена прежними международными соглашениями. Мы не перешагнули эту черту. А количество миротворцев у нас не то что не увеличено - оно даже снижено. Было 500 человек, а сейчас осталось менее 500. Хотя в известных принципах, которые были выработаны Президентами Франции и России, когда президент Франции приезжал в Москву, обозначено, что Россия имеет право принимать дополнительные меры безопасности. Но мы даже пока не воспользовались этим нашим правом, этой возможностью. Никаких дополнительных мер мы пока не принимали, хотя считаем, что такое право за нами зарезервировано.
Теперь по поводу самого процесса. Прежде всего, хочу сказать, что президент Франции так же, как другие европейские лидеры, скажем, премьер-министр Италии господин Сильвио Берлускони или канцлер ФРГ госпожа Меркель, некоторые другие европейские лидеры, на мой взгляд, действительно искренне пытаются понять источник этой проблемы и стараются найти пути выхода из создавшейся ситуации. Насколько это у них получается - это другой вопрос. Насколько наши взгляды совпадают - это тоже отдельная тема. Но в том, что они работают напряженно и искренне, - здесь у меня сомнений нет.
Странно то, что нами всегда раньше пытались пугать в связи с тем, что мы можем применить какие-то свои энергетические возможности в политических целях. А теперь некоторые европейские лидеры сами пытаются нас запугать какими-то санкциями. Вот это, конечно, не очень понятная логика. Ну да Бог с ним. Оставим это в прошлом.
Теперь по поводу самого документа, который был принят на саммите. Мы знаем, что было очень много эмоций в ходе подготовки к саммиту. И было много крайне резких предложений, я бы даже сказал, экстремистского характера. Слава Богу, здравый смысл восторжествовал. Никаких крайних выводов и предложений мы там не видим. И это очень хорошо.
Вместе с тем, я обратил внимание на некоторые вещи, которые, без всякого сомнения, вызывают вопросы. Ну, посмотрите на пункт 1. Что там написано? Там написано, что Россия предприняла неадекватные, непропорциональные меры в ответ на какие-то действия. Ясно, что речь идет об агрессии со стороны Грузии. Но почему нет осуждения этой агрессии? Вот это непонятно. Почему нет ни одного слова сочувствия к жертвам этой агрессии - я имею в виду, конечно, прежде всего граждан Южной Осетии, - это тоже непонятно.
Но вместе с тем, я обращаю внимание также на то, что у нас есть база для продолжения диалога с европейскими партнерами. Вы знаете, я внимательно вчера смотрел в прямом эфире - у меня была такая возможность - пресс-конференцию. В ходе пресс-конференции президент Франции господин Саркози, характеризуя политическую систему Грузии, употребил такое словосочетание "режим Саакашвили". Вот про политическую систему Франции никто не говорит "режим Саркози", про ФРГ никто не говорит "режим Меркель", про Великобританию никто не говорит "режим Брауна". А вот в отношении Грузии можно было сказать "режим Саакашвили". И я согласен с господином Саркози. Это уместно. Это говорит о том, что там не демократическое государство, а режим личной власти, который еще нуждается во внимательном рассмотрении по поводу его природы. Ясно, что ничего демократического в этой природе нет и быть не может. Это говорит о том, что у нас есть некоторые точки взаимопонимания, которые могут быть положены в основу дальнейшего диалога по этой проблеме.
- Скажите, а в Поти все-таки российские войска есть? Претензии ведь по Поти, в основном.
- В Поти российских войск нет. Наши войска вообще с территории Грузии ушли, а миротворцы стоят недалеко от Поти, но в рамках зоны безопасности, которая была предусмотрена прежними международными соглашениями.
- Владимир Владимирович, у Вас завершается визит в Узбекистан. Здесь все гостеприимны. Тем временем происходит наращивание группировки кораблей НАТО в бассейне Черного моря. Мы не раз слышали заявления российской стороны, что это не способствует миру. Каково Ваше отношение к этому и будет ли предметная реакция России на действия НАТО в Черном море?
- Если речь идет о гуманитарной помощи одной из сторон конфликта, то я считаю, что если уж оказывать какую-то гуманитарную помощь, то жертве агрессии, пострадавшим. А жертва агрессии - это, повторяю, Южная Осетия. Не очень понятно, что в этой связи американские корабли делают у грузинских берегов. Вместе с тем, это, конечно, дело вкуса и это решение наших американских коллег. Но в связи с этим возникает второй вопрос: почему именно на военных кораблях нужно привозить гуманитарную помощь? Причем на военных кораблях, которые вооружены новейшими ракетными системами. Вот это, конечно, вопрос.
Что касается нашей реакции, то она будет спокойной, без всяких истерик. Но ответ, конечно, будет. Узнаете позднее.
- Как Вы считаете, не будет ли серьезных последствий для российской экономики в связи с ситуацией в Грузии, не вызовет ли она отток капитала из России?
- Да нет. Вообще отток, приток капитала, конечно, связан с политическими событиями, связан часто достаточно жестко. Но в данном случае это такие события, которые не влекут за собой никаких экономических последствий. Да и нести-то не могут. Потому что само экономическое значение Грузии в мировой экономике, в экономических связях с Россией минимальное, если не сказать ничтожное.
Что касается энергетики, то я слышал со стороны западных партнеров по поводу того, что действия России в Грузии преследуют какие-то цели вмешаться в энергетические процессы. Но ничего подобного нет. Разве мы своими действиями по защите наших миротворцев и граждан России нанесли какой-то ущерб каким-то энергетическим объектам. Нет конечно. Ничего не повреждено, все функционирует.
- А "Баку-Джейхан" (трубопровод "Баку-Джейхан")?
- "Баку-Джейхан" не работает. Сейчас, может быть, уже включили. Но на тот момент, когда все это происходило, был взрыв на турецкой территории. По данным турецкой стороны, это дело рук Курдской рабочей партии. Я не могу сказать, что это точно так. Это нам сказали турецкие партнеры. Да, там есть теракты, там есть повреждения, но мы здесь не при чем. Мы очень бережно относимся к своим энергетическим объектам и не собираемся никому вредить. У нас нет такой цели и быть не может.
Поэтому влияние этого фактора на экономические дела в России незначительно. Сейчас на энергетику, наверное, больше повлияют климатические изменения у берегов Соединных Штатов в Мексиканском заливе. Хотя это тоже пока не очень влияет.
Что касается оттока-притока, то это связано, прежде всего, с процессами в мировой экономике. Мы с вами хорошо знаем, что продолжается кризис ликвидности в западной финансовой системе. Западная финансовая система сама нуждается в тех деньгах, которые размещены на других рынках, в том числе, на российском рынке. Именно поэтому, я уверен, наблюдается некоторый отток. Но в целом по году у нас, конечно, будет "плюс". И "плюс" очень большой. По данным Центробанка, по результатам года у нас будет приток 30-40 млрд. точно. Приток чистого капитала, а не отток. Ну а колебания - спекулятивный капитал пришел-ушел - наблюдаются во всех странах, в любой экономике.
Такого притока как в прошлом году не будет, но это тоже никак не связано с событиями в Грузии. Да, откровенно говоря, нам такой приток и не нужен. 81 млрд., который был в прошлом году, по мнению председателя Центробанка, создает нам дополнительные проблемы с денежной массой, а, значит, ростом инфляции.
- Владимир Владимирович, скажите, пожалуйста, Россия, признавшая независимость двух закавказских республик, пока в одиночестве. Как будут развиваться события в дальнейшем? Есть ли у нас надежда на признание позиции России со стороны мирового сообщества?
- Вы знаете, для нас это абсолютно некритично. Для нас важно другое - для нас важно, что дальнейшие наши действия по обеспечению мира в этом регионе мы можем совершать совершенно легитимно, можем работать с этими территориями как с независимыми государствами, можем делать это открыто, основываясь на нормах международного права. А кто признает, это будет зависеть от самих этих государств. Они должны выстраивать свою внешнюю политику, работать со своими партнерами. Знаете, вода и камень точит.
- Недавно Вы посетили Уссурийский заповедник. Скажите, пожалуйста, почему Вы сделали это именно сейчас? Поделитесь впечатлениями - ведь Вы непосредственно приняли участие в программе по защите уссурийских тигров.
- Я ее придумал, скажу честно. Правда, придумал, год назад еще. Я считаю, что мы должны больше внимания уделять охране природы, экологическим проблемам, сохранению флоры и фауны.
Вообще в мире описаны только 25% растений и животных. 75% еще не описаны, то есть, не исследованы. Но мало того, что они не исследованы, страшнее то, что каждый год мы теряем большое количество самых различных видов. Для России это особенно чувствительно, потому что такие животные, как уссурийский тигр - это, в известной степени, наша визитная карточка. Самая крупная кошка в мире. Всего 500 особей осталось. А барса, когда я вначале приехал, говорили, что осталось 50-70 особей. А потом я поговорил со специалистами, они сказали, что осталось всего 30 особей. Они на грани вымирания. Жалко. Надо природе помочь. Надо вернуть ей долги, которые мы сделали в предыдущие годы.
Что касается этой работы, то она интересная. Поскольку я был инициатором организации этих исследований, то, конечно, мне хотелось посмотреть. Все-таки мы финансировали эту работу. Мне хотелось посмотреть, как она организована. То, что я увидел, впечатляет.
Полученные в рамках этой программы средства ученые считают большими. На самом деле, они очень маленькие. Ну, об этом они Вам сами расскажут. За пять лет мы планировали выделить 5 млн. долларов. Сейчас мы, конечно, увеличим эту сумму. И по снежному барсу поработаем, а также по другим видам животных на Дальнем Востоке.
Вообще работа сама по себе очень интересная, но не безопасная. Вы, наверное, видели, когда Ваша коллега стояла рядом, тигрица освободилась от петли и направилась, мягко говоря, в ее сторону. Правда, в этом случае все закончилось мирно. Хотя таких случаев мы знаем несколько, и не всегда они заканчивались так мирно, как в этот раз. О жертвах мне пока неизвестно, но есть пострадавшие. Совсем недалеко от того участка, где мы были, тигр вырвался из петли и напал на исследователя. Правда, его коллегам удалось достаточно мужественно и, весьма профессионально действуя, зверя отогнать, не нанеся ему ущерба. Но, тем не менее, исследователь получил травму. Тигр его погрыз немножко.
- Изменилась ли Ваша позиция по поводу необходимости снижения НДС? А.Л.Кудрин представил Вам свои расчеты, которые свидетельствуют о том, что это снижение не пойдет на пользу. Не изменилась ли Ваша позиция?
- Дело не только в бюджете, дело во всей экономике. Нужно понять, насколько эффективно будет для экономики вообще и для отдельных отраслей в частности снижение НДС и как повлияет снижение НДС на развитие экономики. Увеличится ли инвестиционная активность участников рынка или это просто приведет к дополнительным накоплениям. Что нужно сделать, может быть, в других сферах налогообложения, чтобы эта система давала заметную отдачу.
Это все еще предстоит выяснить. Здесь у нас нет никакой спешки. Если посмотреть на структуру налогообложения в стране, то она, вроде бы, на первый взгляд немного выше, чем в Европе. Но если мы уберем повышенное налогообложение нефтегазовой сферы, то окажется, что наша налоговая нагрузка даже чуть-чуть меньше, чем в Европе. Надо внимательно на все посмотреть. Никакой суеты мы здесь допустить не можем и не допустим. Но в целом мы, конечно, будем действовать в направлении снижения налоговой нагрузки. Будем стараться это сделать. Но мы должны иметь в виду, что перед нами стоят крупные задачи в сфере реформирования социальных отраслей - здравоохранения, образования, пенсионной системы. Все эти преобразования, к сожалению для бюджета, будут сопряжены с достаточно заметными финансовыми расходами, потому что все эти изменения должны вести к повышению жизненного уровня людей, а не к его снижению. А, значит, нужно будет увеличивать расходы бюджета. В этой связи думать о снижении налоговой нагрузки можно, но действовать нужно крайне аккуратно.
- Владимир Владимирович, сегодня и вчера вечером Вы говорили с Президентом И.А.Каримовым о Южной Осетии?
- Говорили, но я не считаю себя вправе высказываться за лидера другого государства по достаточно острым вопросам. Но если Вы хотите поподробнее узнать его мнение, то, я думаю, лучше спросить его самого. Но я бы сказал так - в общих чертах наши позиции по ключевым вопросам совпадают.
- Скажите, Вы с господином Каримовым договорились о европейской формуле цены. Это значит, что она будет регулярно меняться?
- Да, она будет меняться в соответствии с теми составляющими, которые входят в эту формулу цен - это газолин, топочный мазут. А они, в свою очередь, зависят от рыночной мировой цены на сырую нефть. То есть, это будет рыночное ценообразование, а не административное.
- Владимир Владимирович, Вы говорили о налогах, в том числе, сейчас поступили новые предложения от Министерства финансов. Они воспринимаются как повышение подоходного налога. Неужели по-другому нельзя сделать? Люди считают, что это, фактически, нарушение обязательств Правительства, которое обещало, что подоходный налог трогать не будут.
- Пока нет такого решения, во-первых. Во-вторых, люди считают, что это несправедливо. У нас много людей - 145 млн. Одни считают, что справедливо, другие - что несправедливо, и что налог нужно сделать дифференцируемым.
Но в чем Вы правы, это в том, что суета в сфере налогообложения недопустима. Поэтому, еще раз хочу подчеркнуть, если будут приниматься какие-то решения в сфере налогообложения, то мы будем это делать семь раз отмерив. И только потом будем отрезать.
- Владимир Владимирович, можно вопрос по поводу альянса AirUnion? На прошлой неделе было несколько крупных чиновников, которые сказали о том, что государство не допустит банкротства альянса. Тем не менее, ситуация никак не улучшается. Сейчас заканчивается сезон, заканчиваются запасы горючего, выделенного по Вашему распоряжению Росрезервом. В связи с этим хотелось бы узнать - рассматриваются ли какие-то иные варианты, кроме банкротства. К примеру, антикризисное управление или еще что-то.
- Соответствующее ведомство Правительства должно было об этом подумать. Должна была подумать и сама компания, "Ростехнологии". Мы вчера только разговаривали по этому поводу с Министром транспорта. Сейчас преждевременно говорить о том, какие это будут решения. Ясно, что государству придется вмешаться в этот процесс. И совершенно очевидно, что если не хватит тех объемов авиационного керосина, которые были выделены, придется выделить еще. Но мы добьемся того, чтобы люди, которые застряли, а некоторые, может быть, еще не выехали из аэропортов, добрались до дома.
- А у нас не отберут Олимпиаду? Саммит АТЭС? Еще чего-нибудь? Там влиятельные силы все-таки.
- Нет, не отберут, пусть тащат. Отберут - не отберут. Для нас все эти мероприятия только повод для того, чтобы развивать свои собственные регионы. Я уже сто раз об этом сказал.
Я считаю, что это было абсолютно неправильно. Нельзя такие вещи политизировать. Стоит только один раз сделать - это будет повторяться не переставая. Это будет разрушать соответствующие структуры и движения. В том числе, Олимпийское движение. Я не знаю, кто в этом заинтересован. По-моему заинтересованных лиц здесь нет.
- Вы могли бы поделиться впечатлениями о первых, пока немногих месяцах работы в качестве главы Правительства. Не чешутся ли руки, что-нибудь в корне изменить?
- Ничего у меня не чешется. Все в порядке. Работы хватает. Работа интересная. Вы знаете, я думаю, что она даже очень полезная, потому что в ходе исполнения этих обязанностей приходится вникать в детали, до которых раньше у меня просто не доходили руки, и времени не хватало.
Мы сегодня говорили о налоговой системе, я сейчас вспоминал только о реформировании пенсионной системы, здравоохранения, системы образования - там масса, большое количество весьма сложных, чувствительных вопросов. И по каждой проблеме, на каждом шагу - несколько развилок. Все нужно обсудить, нужно вникнуть, понять и в конечном итоге принять решение, по какому пути пойти. От решений, которые мы примем сегодня, будет зависеть самочувствие страны и миллионов наших граждан через 10-15 лет. Это очень интересная работа. Я ею доволен.
- Это опыт на будущее для Вас?
- Вы о своем будущем подумайте. Мы все зависим друг от друга.
Все? Большое вам спасибо.
Обсудить новость на Форуме