11:16 09.12.2009 | Все новости раздела "Единая Россия"
Султыгов: Северный Кавказ: модернизация или деградация?
Координатор Партии по национальной политике и взаимодействию с религиозными объединениями, доктор политических наук Абдул-Хаким Султыгов:
- В Послании Федеральному Собранию Президент дал беспрецедентную оценку ситуации, сложившейся на Северном Кавказе. Она названа одной из самых серьезных внутриполитических проблем страны.
Не будет большим преувеличением сказать, что судьба третьей модернизации, а следовательно, судьба России как государственно-цивилизационного проекта, будет во многом решаться на Юге России – Северном Кавказе.
По Д.А. Медведеву, истоки северокавказских проблем во многом проистекают из «экономической отсталости и отсутствия у большинства живущих в этом регионе людей нормальных жизненных перспектив»; неэффективного расходовании значительных объемов средств, выделяемых для Северного Кавказа, часть которых «почти открыто разворовывается чиновниками». И это на фоне беспрецедентного уровня «коррупции, насилия, клановости», «в то время когда безработица и, как следствие, массовая бедность достигли на Кавказе чрезвычайных масштабов».
Отдельная проблема – беженцы и переселенцы, численность которых в некоторых районах Северного Кавказа достигает 20 процентов от местного населения.
Еще одна проблема – низкое качество образования, особенно вузовского, являющееся одним из сдерживающих факторов экономического развития.
В числе мер, необходимых для успешного решения проблем региона, глава государства выделил:
- развитие предпринимательства, активизация инвестиционной деятельности;
формирование перечня инвестиционных проектов, которым будет оказана адресная поддержка федерального Правительства;
рассмотрение возможности применения налоговых и других финансовых механизмов для расширения инвестиций, стимулирования предпринимателей начинать бизнес на Северном Кавказе;
организация временной трудовой миграции;
подготовка и повышение квалификации преподавателей вузов и школ региона, организация их стажировки в крупнейших вузах России и за рубежом, в том числе в рамках президентской программы подготовки управленческих кадров;
разработка и введение четких критериев эффективности деятельности федеральных органов исполнительной власти по проблемам Северного Кавказа;
планомерная работа в семье и школе, на местном и региональном уровне по формированию добрых межнациональных отношений и зрелого гражданского общества, а также создания всекавказского молодежного лагеря, в котором будут учиться, общаться и отдыхать ребята из разных республик.
И, наконец, назначение должностного лица, лично ответственного за положение дел в этом регионе и обладающего достаточными полномочиями для эффективной координации работ на данном направлении.
Последовательная и системная модернизация Северного Кавказа
Оценка ситуации и мер по выходу из сложившегося положения становятся еще более рельефными при рассмотрении всего комплекса базовых положений Послания Президента применительно к Северному Кавказу.
По сути, для северокавказских элит сформулирована развернутая повестка дня. Модернизация или деградация? Со всеми вытекающими последствиями для судеб власть предержащих элит и цивилизованной будущности народов Северного Кавказа в XXI веке. Вот как стоит вопрос.
«Настало время сегодняшним поколениям российского народа поднять Россию на новую, более высокую ступень развития цивилизации». Говоря словами Президента: благосостояние не может до бесконечности определяться достижениями прошлого – стремительно устаревающими морально и физически производственными комплексами по добыче нефти и газа, промышленной и коммунальной инфраструктурой.
ХХI век поставил во главу угла необходимость всесторонней модернизации, основанной на ценностях и институтах демократии. По мнению Президента, «На смену архаичному обществу, в котором вожди думают и решают за всех, должно придти общество умных, свободных и ответственных людей».
Модернизация и технологическое обновление всей производственной сферы – это вопрос выживания России в современном мире. «Благополучие России в относительно недалеком будущем должно напрямую зависеть от успехов в развитии рынка идей, изобретений, открытий, от способности государства и общества находить и поощрять талантливых и критически мыслящих людей, воспитывать молодежь в духе интеллектуальной свободы и гражданской активности».
Ключевая задача исполнительной власти – активное проведение программ развития всех секторов экономики, ориентируясь на повышение доли добавленной стоимости, производимой внутри страны.
Далее. Президент формулирует четыре системных шага в рамках реализации общей стратегии, которые получают особое звучание при их конкретизации применительно к республикам Северного Кавказа, в том числе в вопросительной постановке. Понятно, что по каждому из этих системных шагов должны быть выработаны и обнародованы программы мер, а в последующем – и результаты их внедрения в республиках Северного Кавказа.
Первое. Модернизация государственного сектора в республиках Северного Кавказа. Определение его оптимальной структуры, отвечающей стратегическим задачам модернизации.
Оптимизация бюджетных расходов. Разработка и реализация комплекса мер по созданию долгосрочных стимулов к повышению качества услуг, оказываемых республиканскими органами государственной власти, по обеспечению ответственности за результаты использования бюджетных средств и деятельности республиканских правительств.
Второе. Формирование комфортной среды для осуществления исследований и разработок мирового уровня.
Расширение грантовой поддержки разработчиков новейших технологий на конкурсной основе. Институты развития должны заниматься поиском и отбором перспективных проектов, предоставлять финансовое содействие инновационным предприятиям, в том числе малым инновационным предприятиям, которые создаются при вузах и научных учреждениях, при этом разделяя риски и с частными инвесторами.
Создание на базе современных вузов бизнес-инкубаторов, в которых выпускники будут учиться превращать технические замыслы в прибыльные бизнес-проекты.
В связи со сказанным возникают следующие вопросы, лежащие на поверхности.
1. Какие меры планируется предпринять, чтобы талантливые, открытые к прогрессу и способные создавать новое специалисты, на которых держится инновационный мир, были заинтересованы работать на Северном Кавказе?
2. Каков должен быть постоянно действующий механизм их поддержки, привлечения к работе наиболее авторитетных российских и зарубежных ученых, а также предпринимателей, имеющих опыт коммерциализации подготовленных разработок? Имея в виду, что ученые-соотечественники, работающие за границей, могли бы составить значимую часть экспертного сообщества и помочь в организации международной экспертизы северокавказских научных проектов, а при создании определенных условий – вернутся на свою историческую Родину.
3. Планируют ли крупные северокавказские компании и бизнесмены проявить социальную ответственность в плане участия в формировании предварительного заказа на результаты таких исследований?
4. К какому сроку правительства северокавказских республик планируют принять все необходимые организационные и финансовые решения, обеспечивающие реализацию этих задач? Напомним, что для федерального Правительства Президентом определен срок не позднее I квартала 2010 г.
5. Когда правительства северокавказских республик планируют приступить к разработке предложений по созданию мощного регионального центра исследований и разработок, современного технологического центра, по примеру Силиконовой долины и других подобных зарубежных структур? Имея в виду, что в таком центре должны быть созданы условия, привлекательные для работы ведущих ученых, инженеров, конструкторов, программистов, менеджеров и финансистов, а также позволяющие создавать новые конкурентоспособные на российском и мировом рынке технологии.
Из третьего системного шага, сформулированного в Послании Президента, вытекает следующий вопрос: планируют ли парламенты северокавказских республик выйти на такие изменения в законодательстве и в государственном управлении, которые помогут переходу всей экономики региона на инновационный характер развития? Речь, на наш взгляд, должна идти о том, что порядок осуществления инвестиций на Северном Кавказе должен стать наиболее комфортным в России. Другими словами, как минимум, система контроля и надзора должна быть надежно защищена от коррупционных препятствий для инвесторов, готовых к реализации инновационных решений.
В соответствии с установкой Президента, порядок согласования разрешительной документации для начала инвестиционных проектов должен быть не более 3–4 месяцев. Это – конкретный показатель конкурентоспособности региона. Какие меры республики Северного Кавказа планируют предпринять, чтобы обеспечить самое привлекательное значение этого показателя? Понятно, что для радикального изменения ситуации в этой сфере, прежде всего, необходимо в законодательных и подзаконных правых актах предельно четко прописать фиксированный перечень платежей и условий для согласования документов, максимальный срок их прохождения (с момента подачи), а также ответственность должностных лиц, виновных в неоднократном нарушении установленного порядка.
Будет ли, в соответствии с четвертым системным шагом, сформулированном в президентском Послании, под задачи модернизации настраиваться и налоговая система республик Северного Кавказа? Какие меры парламенты северокавказских республик планируют предпринять в этой сфере?
Таким образом, в обозримом будущем Россия может и должна прирастать Северным Кавказом, причем не только по демографическим показателям, но и неуклонным повышением доли добавленной стоимости, производимой в регионе. Образно говоря: на Северный Кавказ должны стремится люди, идеи и инвестиции, а не бежать оттуда в поисках лучшей доли и приложения своих способностей и капиталов.
Организация временной трудовой миграции
Не случайно в Послании Президента организация трудовой миграции выделена в качестве самостоятельной проблемы региона. Причем, не только из Северного Кавказа, но и из бесперспективных моногородов, в которых сложилась наиболее тяжелая социально-экономическая ситуация. Это не только экономическая проблема, но и вопрос сохранения общественно-политической стабильности.
Полагаем, что одним из направлений решения проблемы безработицы в трудоизбыточном регионе Северного Кавказа является заключение долговременных договоров аренды, например, с областями российского Нечерноземья. Речь идет о переселении безработных жителей и членов их семей в многочисленные заброшенные села и населенные пункты. Такой подход лежит в русле политики Президента по превращению России в мировую аграрную державу. Вместе с тем, в этом случае, наряду с федеральной помощью, подобные населенные пункты с компактным проживанием переселенцев из той или иной республики могли бы рассчитывать и на серьезную поддержку соответствующих республиканских властей. В этом случае вновь образованные хозяйства могли бы получить дополнительные льготы от республики-арендатора. Иной была бы и перспектива получения кредитов, в том числе под гарантии республиканских правительств.
В этой связи вспоминаются события 20-летней давности. В мае 1989 г. в рамках подготовки к Пленуму ЦК КПСС по совершенствованию межнациональных отношений журнал «Вопросы экономики» (1989. № 5) провел круглый стол на тему: «Экономические проблемы межнациональных отношений в СССР на современном этапе». Выступая на этом мероприятии в качестве аспиранта Московского института народного хозяйства им. Г.В.Плеханова, автор сосредоточился на анализе решения проблемы трудоизбыточности на примере Чечено-Ингушской АССР.
Действительно, в целях рационального использования трудовых ресурсов и земельных угодий в масштабе РСФСР в 1987 г. впервые в стране были созданы четыре филиала хозяйств Ножай-Юртовского района ЧИАССР на арендованных землях Молоковского района Калининской области (ныне Тверская область). На тот момент в ЧИАССР на душу населения приходилось 0,34 га пашни, а в Молоковском районе – 6,25 га, то есть в 18 раз больше и в 8 раз больше, чем в среднем по стране. Общая численность работников в районе эксперимента составила более 100 человек. Успешное развитие эксперимента – значительное перевыполнение планов производства сельхозпродукции – позволило уже в следующем году взять в аренду целый колхоз в соседнем Краснохолмском районе.
Уже тогда было понятно, что переезд и обустройство на новом месте значительного количества жителей ЧИАССР требует решения комплекса социальных, организационно-экономических и политических вопросов. Причем развитие подобного эксперимента рассматривалось и в качестве важнейшего средства социально-экономического и политического упрочения советской федерации, надежного противовеса центробежным тенденциям.
Суть нашего предложения заключалась в переводе этого процесса на уровень договоренностей субъектов Федерации, в рамках которых в данном случае ЧИАССР выступала бы республикой-арендатором. Республикой, осуществляющей на арендованных территориях шефство в социально-экономических и культурных вопросах. Предполагалось, что на поддержку подобных инициатив могли бы быть направлены и часть средств, выделяемых на развитие российского Нечерноземья.
Модератор модернизации Северного Кавказа
Анализ Послания Президента применительно к Северному Кавказу позволяет сделать предположение и относительно профессиональной принадлежности кандидата на эту должность. Подчеркнем: не этнической принадлежности или места рождения, а профессиональной принадлежности. По логике вещей, речь идет о кандидате, имеющем федеральный статус и управленческий опыт работы.
К выводу о вероятном федеральном происхождении нового назначенца подталкивает и характер обсуждения этого вопроса на Северном Кавказе, которое свелось не к институциональному, содержательному анализу, а к персональному подходу. Причем предполагаемые кандидаты, как правило, рассматривались не с точки зрения их профессиональных качеств, а через призму этнической принадлежности: «кавказец – не-кавказец».
Дело в том, что известная специфика политического пространства Северного Кавказа, характеризующаяся непересекающимся, независимым, автономным, а тем самым контрпродуктивным режимом сосуществования этнополитических элит и кланов, предопределяет и особенности регионального политического процесса. Республиканские этнополитические элиты еще не сформировались как цельная региональная политическая элита, способная формулировать региональную повестку дня, выдвигать на региональный и федеральный уровени кандидатов из своей среды. Другими словами, пока еще в значительной степени доминирует концепт этнонаций, этногрупповых и этноклановых интересов. Отношение к последним Президент России сформулировал более чем определенно.
На самом же деле, можно утверждать, что в принципе все главы региона – президенты республик могут быть эффективными руководителями не только на северокавказском, но и на федеральном уровне. Как ни парадоксально, но это проще, чем отвечать за все и вся в отдельно взятой республике (государстве в государстве). Ведь одно дело быть объектом тотального контроля и совсем другое – его субъектом.
Вместе с тем, нельзя не отметить, что чаще других на должность ответственного за Северный Кавказа назывался Президент Чеченской Республики Рамзан Кадыров. И это не случайно. Общеизвестно, что именно он является наиболее успешным руководителем, причем не только в Северокавказском регионе. С его именем непосредственно связано коренное изменение ситуации в Чеченской Республике, собственно и сделавшее возможным постановку вопроса о модернизации на Северном Кавказе в целом.
Понятно, что обсуждение кадрового вопроса по линии «кавказец – не-кавказец» является одним из критериев, фиксирующих не высокий уровень готовности северокавказских элит к модернизации в собственных головах. По-видимому, мы здесь имеем дело с проявлением укоренившейся дотационной психологии (все из федерального Центра – и деньги, и управленцы), которую еще предстоит преодолеть .
Между тем, подобное положение вещей не является исторической традицией северокавказских народов. Так, в 1917 году без указаний петроградского правительства руководителем северокавказского региона – Горской Республики был избран нефтепромышленник А-М.О. Чермоев – представитель чеченского народа, самого многочисленного на Северном Кавказе, и экономически наиболее самообеспеченного (нефтеносного) региона. Кстати сказать, это говорит о высоком качестве северокавказской элиты, сформированной петербургской монархией якобы в «тюрьме народов», ее способности к самоорганизации, подняться выше узкоэтнических интересов.
О статусе ответственного за Северный Кавказ
Но вернемся к содержательному анализу вопроса о статусе должностного лица, ответственного за Северный Кавказ. На наш взгляд, было бы логично образование восьмого северокавказского федерального округа. Попутно заметим, что наше предложение о введении должности постоянного представителя Президента на Северном Кавказе по координации деятельности полномочных представителей Президента в этом регионе (такой институт существовал до введения федеральных округов), по понятным причинам, не нашло в 1997 г. поддержку в Совете Безопасности России.
Таким образом, речь идет о целесообразности введения должности полномочного представителя Президента на Северном Кавказе, наделенного дополнительными полномочиями по линии Правительства.
Повторим, в пользу подобного выделения Северного Кавказа в отдельный федеральный округ говорит и исторический опыт Горской Республики и Горской АССР. Разумеется, речь идет не о перспективах укрупнения региона, а о налаживании полноценной системы горизонтальных связей, экономической интеграции Северокавказских республик. Сегодня же, как ни парадоксально, административные границы республик Северного Кавказа, находящихся в составе единого государства, в отличие, например, от прозрачных границ суверенных государств – членов Европейского Союза, являются разделительными рубежами, напоминающими период феодальной раздробленности.
В этом смысле мы полностью согласны с Президентом Республики Ингушетия Юнус-Беком Евкуровым, считающего, что задача человека, который займет пост ответственного за Северный Кавказ, – «налаживание диалога между республиками» по совместному решению конкретных «социально значимых и других задач».
Действительно, кто может вспомнить о какой-нибудь содержательной встрече президентов, премьер-министров или парламентариев всех Северокавказских республик? Сколько совместных экономических проектов реализовано двумя или более республиками? А ведь речь идет об элементарной кооперации, прекращении порочной практики распыления ограниченных ресурсов и консервации долгостроев, объединении усилий для решения наиболее острых социально-экономических проблем региона.
Очевидно, что Северокавказские субъекты Федерации могут и должны проявить межреспубликанскую интеграционную дееспособность в смысле формирования единого регионального экономического, культурного и общественно-политического пространства, естественного в условиях пребывания в едином федеративном государстве. И, что особенно важно, пространства регионального дискурса по модернизационной повестке XXI века. Ибо перемены к лучшему, как подчеркивает Президент в Послании Федеральному Собранию, «происходят лишь там, где есть возможность для открытого обсуждения возникающих проблем, для честного соревнования идей, определяющих методы их решения».
Понятно, что состояние дезинтегрированности Северокавказского региона, мягко говоря, не способствует обеспечению единства страны, ее экономического и политико-культурного пространства, а тем более несовместимо с моделью модернизированного постиндустриального российского общества и государства.
В этом смысле, безотносительно к статусу лица, ответственного за Северный Кавказ, настало время самоорганизации политических элит региона –формирования надреспубликанских, на первом этапе, консультативных органов: президентского и межправительственного советов, а также межпарламентской ассамблеи. Функции председателя в этих органах республиками (в течение года) осуществлялось бы поочередно.
Повестка дня названных органов, по сути, сформулирована в Послании Президента – причем не только в разделе, прямо посвященном Северному Кавказу. Речь идет о совместном обсуждении и выработке конкретного плана действий по реализации этого программного документа. О решениях, давно ожидаемых народами Северного Кавказа.
Дело за политической волей элит Северокавказских республик. Президент страны эту волю и решительность продемонстрировал в полной мере.
Вместе с тем, федеральный Центр может использовать и дополнительные рычаги стимулирования региональной интеграции, процесса конструктивного переформатирования экономических отношений между республиками. Речь, в частности, идет о приоритетном порядке финансирования и софинансирования совместных экономических проектов: двух или нескольких республик; всех семи республик региона; совместных экономических проектов республик Северного Кавказа, с одной стороны, и Ставропольского края, с другой.
Такой подход было бы целесообразно использовать и при формировании перечня инвестиционных проектов, которым будет оказана адресная поддержка федерального Правительства.
В этом смысле существующая Федеральная целевая программа «Юг России», представляющая собой, скорее, механическую совокупность существующих планов перспективного развития Северокавказских республик, безнадежно устарела. «Предварительный анализ этих планов, проделанный Кавказской комиссией Совета законодателей, – как пишет ее председатель – первый заместитель Председателя Совета Федерации А.П. Торшин, – показывает, что они не имеют согласованных общекавказских позиций и сроков и составлены как планы самостоятельных территорий, которых не сильно интересуют планы соседей».
Модернизация северокавказского общества: «перезагрузка» элит
Можем ли мы и дальше педалировать проблему «замечательных этнических особенностей», «тяжелого наследия» царизма и советской власти; игнорировать цивилизованные методы решения спорных вопросов и балансировать на грани межнациональных конфликтов; терпеть беспрецедентный уровень коррупции, клановости, несправедливость и проявления беззакония; прямо или косвенно способствовать дискредитации не только власть предержащих, но и действующей системы институтов государственной власти как таковой; закрывать глаза на внутренние причины воспроизводства непримиримой оппозиции?
Этот вопрос имеет два ответа. Либо потенциал народов Северного Кавказа будет направлен на строительство достойного постиндустриального будущего, либо нас ждет дальнейшая деградация и участь несчастных участников эксперимента по реинкарнации «справедливого прошлого», тысячелетней давности.
Не стоит преуменьшать степень угрозы, ибо состояние беспросветного неравенства в нищете менее привлекательно иллюзорной надежды на достойную нищету при равенстве.
Другое дело, что следование такой «философии нищеты» способно, в лучшем случае, превратить Северный Кавказ в этнографический заповедник, перманентно раздираемый межнациональными конфликтами и трайбалистскими столкновениями.
Нужно отдавать себе отчет в том, что в странах с переходной к постиндустриальному типу экономикой и обществом единство государства и полиэтнических наций скрепляется не только общностью истории, языка, культуры, но и степенью реального переплетения народов в единой политической гражданской нации, осознанием и осязанием взаимной необходимости и дополняемости, как условия выживания и обеспечения достойного будущего.
В этом смысле, не лишне напомнить, что в индустриальную период истории нефтеносный Кавказ был действительно жизненно необходим России. Как известно, Сталинградская битва за грозненскую и бакинскую нефть была вопросом физического существования Российского государства и русской нации, не говоря о перспективах малых народов страны. Попутно заметим, что первая «чеченская война» не являлась военной кампанией за сохранение Северного Кавказа в составе России. Эта война, ставшая следствием цепи трагических военно-политических ошибок, работала на десуверенизацию России, разрушение ее привлекательного образа на постсоветском пространстве и запуск процесса свертывания институтов российской государственности, начиная с Северного Кавказа. В начальный же период контртеррористической операции самая главная задача России формулировалась как необходимость «не допустить, чтобы эта территория использовалась в качестве плацдарма для раскачивания Российской Федерации и для нападения на сопредельные территории» (В.В. Путин). И только дальновидная стратегическая ставка В.В.Путина на авторитет и личностный потенциал Ахмада Кадырова обеспечила в конечном счете превращение мятежной Чечни в равноправный субъект Федерации и форпост России на Северном Кавказе.
Убеждены, говоря словами Президента, что у народов Северного Кавказа есть шанс внести достойный вклад в построение новой, свободной, процветающей, сильной России, осуществить модернизационный прорыв в постиндустриальное общество. Но для этого «измениться должны мы сами».
В своем Послании Д.А. Медведев, по сути, сформулировал закон такого изменения – основной закон постиндустриального общества. «По-настоящему современным может считаться только общество, настроенное на непрерывное обновление, на постоянные эволюционные преобразования социальных практик, демократических институтов, представлений о будущем, оценок настоящего, на постепенные, но необратимые перемены в технологической, экономической, культурной областях, на неуклонное повышение качества жизни».
Очевидно, что решающую роль в модернизации Северокавказского региона, «перезагрузке» его этнополитических элит должны сыграть политические партии, их региональные отделения и фракции в парламентах республик Северного Кавказа. Именно они должны сформулировать и реализовать модернизационную повестку дня для Северного Кавказа.
Именно политические партии, как пишет в своей стать «Россия, вперед!» глава государства, призваны «соединить в политическое целое все части общества, граждан всех национальностей, самые разные группы людей».
Важнейшим инструментом в такой деятельности политических партий, вне всякого сомнения, является организация внутрипартийных и межпартийных дискуссий (открытых и закрытых), в том числе с партиями, не представленными в республиканских парламентах, начиная с вопросов борьбы с коррупцией и клановостью.
Очевидно, что такая дискуссия (в закрытом формате) между региональными отделениями парламентских политических партий должна в обязательном порядке проводится в республиках, имеющих конфликтные ситуации. Например, очевидно, что по механизму возвращения ингушских беженцев, в общем контексте окончательного преодоления последствий осетино-ингушского конфликта, у региональных отделений одной и той же политической партии в Республики Ингушетия и Северной Осетии не может быть двух мнений.
Политические партии могли бы снять и проблему, связанную с созданием оптимальных условий для возвращения русского населения в республики Северного Кавказа. Суть этой проблемы сводится к вопросу о характере так называемого межэтнического разделения власти – обеспечению адекватного русского представительства на муниципальном уровне и в республиканских органах государственной власти. Понятно, что при таком подходе и русский бизнес будет охотнее инвестировать в Северокавказский регион.
Обсудить новость на Форуме