21:15 27.03.2015 | Все новости раздела "Альянс Зелёных"
Кто подставил «Мой банк»? Расследование «Аналитического банковского журнала»
Кто на самом деле обанкротил банк и кому выгодно сделать крайним его бывшего бенефициарного собственника Глеба Фетисова? Подробное расследование на эту тему провел «Аналитический банковский журнал».
История банкротства «Моего банка» и демонстративный арест его бывшего бенефициарного владельца Глеба Фетисова беспрецедентны по современным российским меркам. Никогда прежде уголовное дело не возбуждалось так стремительно - через три недели после отзыва у кредитной организации банковской лицензии. Также, пожалуй, впервые в российской практике следственным органам потребовалось меньше месяца, чтобы определить виновного и добиться его ареста. Обычно на это у следственных органов уходит куда больше времени. К тому же обвинение почему-то было предъявлено не тем, кто владел банком на момент отзыва лицензии, а бывшему бенефициарному владельцу. Кому и зачем это понадобилось?
Глеб Фетисов выкупил все долги «Моего банка» за 14,2 млрд рублей. По закону он его главный и единственный кредитор
В феврале 2015 года произошло беспрецедентное для России событие: экс-сенатор Глеб Фетисов полностью выкупил как третье лицо все долги «Моего банка» в размере 14,22 миллиарда рублей. Это первый случай выкупа частным лицом всех обязательств российского банка-банкрота. Даже Михаил Прохоров после банкротства своего «ОНЭКСИМ-банка» в 2000 году не стал гасить «живыми деньгами» все долги кредитной организации – большая часть была реструктурирована сроком на 10 лет.
Безусловно, благородный поступок Фетисова достоин книги рекордов Гиннеса, и этот случай обязательно попадет в учебники по банковской деятельности. Но, разумеется, дело вовсе не в рекордах. Это пример ответственного поведения финансиста, для которого репутация – не пустой звук. Фетисов, в отличие от Прохорова, на момент банкротства банка не был его владельцем. 21 ноября 2013 года «Мой банк» приобрели 11 физических лиц, среди которых – бывший зампред ЦБ Ринат Сетдиков, экс-глава Российского фонда федерального имущества Владимир Малин, совладелец банка «КРК» Валерий Шуватов. Они выкупили компанию FFF Finance Group B.V, которая владела 94,81% долей «Моего банка» (ООО). На момент сделки Фетисов был бенефициарным собственником «Моего банка».
В конце 2013 года новые собственники не смогли удержать банк, и спустя всего 2,5 месяца пустили его ко дну: ЦБ отозвал банковскую лицензию 31 января 2014 года. К этому сроку объем обязательств перед вкладчиками (чьи вклады были застрахованы АСВ) оценивался в 6,2 млрд рублей, а общий объем обязательств перед кредиторами превышал 10 млрд рублей.
Новые владельцы сразу же самоустранились от решения проблем кредиторов, и вся ответственность за доведение банка до банкротства легла на плечи бывшего бенефициарного владельца банка Глеба Фетисова. Вскоре было возбуждено уголовное дело по факту вывода имущества из «Моего банка». Но обвинение предъявили исключительно Глебу Фетисову, несмотря на то, что никаких документальных подтверждений его виновности не было и нет до сих пор.
Глеб Фетисов неоднократно заявлял в суде о давлении, оказываемом на него следователями и принуждении взять на себя вину за причинение банку ущерба в размере 1,9 млрд рублей в обмен на смягчение обвинения и освобождение из СИЗО. Однако Фетисов не прогнулся, и в подтверждение своей невиновности инициировал процедуру выкупа третьим лицом обязательств «Моего банка» в размере, который почти в 7 раз превышал размер вменяемого ему ущерба. Это позволяли новые поправки в закон «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций». На фоне выплаченных АСВ 14,2 млрд рублей ущерб, который следователи вменяют Фетисову (1,9 млрд рублей), кажется абсурдным, смешным, а сам факт выкупа Фетисовым обязательств «Моего банка» прямо свидетельствует о его невиновности.
Но и здесь не обошлось без проволочек. Чтобы реализовать это абсолютно законное право на выкуп долгов банка, Фетисову и его адвокатам пришлось столкнуться с очень серьезным противодействием. Еще 24 октября 2014 года в Открытом письме на имя министра финансов РФ, председателя Совета директоров АСВ Антона Силуанова (опубликовано в газете «Коммерсант) Фетисов прямо указывал на явное противодействие его инициативе со стороны АСВ и следствия: «По непонятной мне причине, в деле «Мой банк» (ООО) представители АСВ, наоборот, делают всё от них возможное и невозможное, чтобы я не только оставался под стражей, но и не имел возможности оказать реальную финансовую поддержку кредиторам «Мой банк» (ООО). Такая избирательность АСВ вызывает много вопросов не только у меня, но и у журналистов, у банковского сообщества, у вкладчиков»…
«Очень странно, что следователи до сих пор не организовали мою встречу с представителями АСВ либо в помещении СИЗО, либо у себя в кабинете, если не хотят меня выпускать из СИЗО. Почему само АСВ не проявляет такую инициативу, не горит желанием убедить следствие в необходимости посещения СИЗО-5 для начала официальных переговоров по выкупу долгов банка?»… Но, несмотря ни на что, все долги «Моего банка» погашены, все вкладчики получат деньги в полном объеме. Это отличная новость для российского банковского сектора на фоне бесконечной череды негативных событий (оттока вкладов, дефицита ликвидности, запредельно высоких ставок). Остается ждать новостей о том, как выкуп Фетисовым долгов «Моего банка» отразится на его уголовном преследовании. По закону АСВ обязано прекратить дело о банкротстве «Моего банка» и передать Фетисову право распоряжаться всеми его оставшимися активами.
Адвокаты рассчитывают, что успешное завершение процедуры по выкупу обязательств «Моего банка» снимет все претензии к экс-сенатору в рамках уголовного дела по выводу имущества из «Моего банка», а само уголовное дело будет прекращено.
Кто подставил «Мой банк»?
Кто на самом деле обанкротил банк и кому выгодно сделать крайним его бывшего бенефициарного собственника Глеба Фетисова?
История банкротства «Моего банка» и демонстративный арест его бывшего бенефициарного владельца Глеба Фетисова беспрецедентны по современным российским меркам. Никогда прежде уголовное дело не возбуждалось так стремительно - через три недели после отзыва у кредитной организации банковской лицензии. Также, пожалуй, впервые в российской практике следственным органам потребовалось меньше месяца, чтобы определить виновного и добиться его ареста. Обычно на это у следственных органов уходит куда больше времени. К тому же обвинение почему-то было предъявлено не тем, кто владел банком на момент отзыва лицензии, а бывшему бенефициарному владельцу. Кому и зачем это понадобилось?
Крепкий середнячок
Напомним, что в 2012 году «Мой банк» по размеру активов входил в топ-200 крупнейших банков страны и по всем показателям считался ЦБ системообразующим банком. В сомнительных банковских схемах не участвовал: незаконным обналичиванием средств не занимался, фиктивные ценные бумаги на баланс не заводил. До кризиса 2008 года к банку приценивались многочисленные инвесторы, в том числе интерес проявлял и банк Morgan Stanley. Финансовый кризис 2008-2009 года «Мой банк» прошел без сбоя (вкладчиков не растерял, своих позиций не сдал); опять же, в отличие от ряда других банков, не бегал «с протянутой рукой», выпрашивая у ЦБ, Банка развития или Минфина дешевые ресурсы, чтобы удержаться на плаву. «Мой банк» в этом не нуждался, поскольку главным собственником банка был Глеб Фетисов, чье состояние журнал Forbes оценивал в $1,5 млрд.
До покупки банка Фетисов входил в Совет Федерации от Воронежской области (был первым заместителем председателя комитета палаты СФ по финансовым рынкам и денежному обращению), состоял в Национальном банковском совете Банка России, заведовал кафедрой макроэкономического регулирования и планирования экономического факультета МГУ им. Ломоносова. С 2007 года – профессор МГУ, а еще через год - член-корреспондент Российской академии наук. Словом, для банковского сообщества Глеб Фетисов не был случайным человеком, а, наоборот, считался успешным инвестором и признанным специалистом.
Летом 2012 года Фетисов решил полностью сосредоточиться на научной и политической деятельности. Поэтому он оставил пост председателя совета директоров «Моего банка» и передал свою долю в «Моем банке» (94,81%) в собственность голландского траста FFF Finance Group B.V., а сам стал бенефициарным владельцем банка. Напомним, что в соответствии с международным правом, бенефициарный собственник не вправе вмешиваться в управление банком: он рассчитывает исключительно на часть чистой прибыли от деятельности кредитной организации. Это очень важный момент, который многое объясняет в последовавших событиях.
Разумеется, Фетисов на момент передачи доли в собственность FFF Finance Group включил в договор ряд условий, которые в какой-то мере могли бы защитить активы банка от сомнительных действий топ-менеджеров. В частности, совет директоров и правление банка не могли действовать без согласия FFF Finance Group в тех случаях, когда стоимость их решений (по выдаче кредитов, купле-продаже активов и т.п.) превышала бы 60 млн рублей.
Совет директоров после ухода Фетисова возглавил миноритарный акционер банка Михаил Миримский. Главная просьба, которая была сформулирована перед ним основным бенефициарным владельцем – поиск потенциальных покупателей банка. Уже тогда к банку начал прицениваться холдинг «Никохим» (годовой оборот которого составляет более 14 млрд руб.), совладельцем и председателем совета директоров которого также был Михаил Миримский.
Первый квартал 2013 года банк закончил с прибылью. И это был последний отчетный период, когда банк работал достаточно успешно.
В апреле 2013 года в банке в очередной раз произошли ключевые кадровые перестановки: совет директоров банка предложил на пост предправления Андрея Манойло – бывшего главу Национального Резервного Банка. Решение, мягко говоря, странное, ведь его деятельность в НРБ вызвала массу нареканий со стороны Банка России. И как оказалось, опасения не были напрасными: МГТУ не согласовало кандидатуру Манойло на пост председателя правления «Моего банка». «Отказ утвердить кандидатуру господина Манойло на должность предправления банка связан с тем, что он занесен в черный список ЦБ», - писал тогда «Коммерсант» (№71, 23 марта 2013 года). Впрочем, обновленный совет директоров «Моего банка» это не остановило, и он утвердил Манойло президентом банка (эта должность не предусматривала получения согласия регулятора).
Кадровые перестановки оказали существенное влияние на деятельность банка. Фактически было свернуто все розничное кредитование: новое руководство резко сократило линейку вкладов, ограничило выдачу потребительских и других кредитов. Ставка была сделана на проектное финансирование.
Однако, как вскоре выяснилось, искусственно ограничив приток новых вкладчиков и заемщиков, банк сам же себе поставил подножку. Без доходов, заработанных в розничном кредитовании - традиционного источника фондирования расходов на создание резервов по «плохим» ссудам - норматив достаточности капитала (Н1) уже в конце лета 2013 года оказался ниже допустимых границ. Это выявила проверка ЦБ.
Как итог, регулятор ввел для «Моего банка» временные ограничения по приему и ставке вкладов. Введение этих санкций совпало с подготовкой банка к продаже компании «Юг-Сода», принадлежавшей холдингу «Никохим». Разумеется, ЦБ не мог дать согласие на продажу банка, пока его топ-менеджеры не выправят норматив достаточности капитала. В частности, за счет возврата ранее выданных кредитов компаниям (с весны 2013 года), чьи залоги показались проверяющим из МГТУ Банк России ненадлежащего качества.
Как покупали «Мой банк»
Ситуация вокруг «Моего банка» разрядилась в октябре-ноябре 2013 года, когда представители МГТУ Банка России дали согласие на смену собственников банка, но с условием, что состав покупателей банка будет расширен за счет новых участников. Так к сделке подключились: бывший зампред ЦБ Ринат Сетдиков, совладелец и бывший председатель правления банка «КРК» Валерий Шуватов, заместитель руководителя консалтинговой группы «Банки. Финансы. Инвестиции» Игорь Антонов, бывший глава Российского фонда федерального имущества Владимир Малин, управляющий директор Variety Capital Максим Голодницкий и еще несколько человек. В итоге изменилась и структура сделки: с учетом рекомендаций представителей МГТУ банк выкупали 11 физических лиц. Взамен «Юг-Соды» в сделке участвовал совладелец холдинга «Никохим» Михаил Баранов.
Это подтверждает протокол ноябрьского совещания у начальника МГТУ Банка России Алексея Плякина. Как указано в ходатайстве адвокатов Глеба Фетисова на имя следователя СКР Романа Нестерова он может и должен быть истребован следователями.
21 ноября 2013 года 11 физических лиц приобрели «Мой банк» путем покупки пакета акций FFF Finance Group B.V. (напомним, что ей принадлежали 94,81% долей ООО «Мой банк»). Покупателями стали Владимир Малин, Игорь Антонов, Ринат Сетдиков, Максим Голодницкий, Валерий Шуватов, Лариса Васильева, Геннадий Бесчастнов, Алексей Бойко, Михаил Баранов, Джанни Ливио и Виктория Урбанович. Это подтверждает реестр Торговой палаты Нидерландов. Накануне смены владельцев «Моего банка», его несколько раз проверял Банк России – в августе и октябре 2013 года. По материалам этих проверок известно, что никаких чрезвычайных нарушений, подрывающих финансовое положение данной кредитной организации, выявлено не было. Это подтверждает и решение МГТУ Банка России от 18 декабря 2013 года отменить с 19 декабря временное ограничение по размеру ставки по вкладам физических лиц.
Каждый из новых собственников банка взял на себя письменное обязательство не предпринимать никаких действий, направленных на ликвидацию или банкротство ООО «Мой банк» до 2020 года. В противном случае, каждый из них письменно гарантировал возмещение всех расходов и убытков, возникших в результате нарушения или неисполнения вышеуказанных обязательств. Это еще одно важное обстоятельство, которое требует дополнительного пояснения.
Долгое время «Мой банк» был единственной кредитной организацией в стране, сохранность вкладов в которой обеспечивали не только закон о страховании вкладов и Агентство по страхованию вкладов, но еще и личные гарантии его бенефициарного владельца – Глеба Фетисова. В этой связи обязательным условием продажи банка было взятие новыми собственниками схожих финансовых обязательств перед клиентами банка. Таким защитным механизмом и стала письменное обязательство новых собственников не предпринимать никаких действий или бездействий, в результате которых может возникнуть угроза приостановления операций, отзыва лицензии, банкротства или ликвидации банка.
Даже у Фетисова по ходу продажи «Моего банка» не возникло сомнений в том, что новые собственники не смогут выполнить взятые на себя обязательства перед вкладчиками банка. Поэтому на момент отзыва банковской лицензии на счетах в ООО «Мой банк» находилось более двух миллиардов рублей, принадлежащих лично Фетисову и связанным с ним структурам. То есть Фетисов после продажи банка оставался одним из его крупнейших вкладчиков и пострадал от действий новых собственников банка наравне с другими кредиторами.
Банк зашатался уже в конце декабря 2013 года
Это случилось на фоне кризиса доверия, вызванного отзывом в ноябре лицензий у четырех крупных банков: «Мастер-банка», Инвестбанка, банка «Смоленский» и «Банка проектного финансирования». Объем средств физических лиц на счетах в этих четырех банках превышал 110 млрд рублей! По данным Банка России, с декабря 2013 года, то есть уже после смены собственников, объем неисполненных в срок платежей клиентов «Моего банка» из-за недостаточности средств на корреспондентских счетах составил 1,187 млрд руб. Именно эти цифры указаны в отчетности банка для ЦБ. Еще 1,5 млрд рублей в виде «скрытой» картотеки неоплаченных расчетных документов клиентов было выявлено в ходе проверки финансовой деятельности банка.
Что делают ответственные собственники, когда вкладчики начинают в спешном порядке закрывать вклады и опустошать ликвидность кредитной организации? - Правильно, стараются докапитализировать банк несмотря ни на что. На рынке достаточно примеров ответственного поведения собственников кредитных организаций. Это Банк Кипра, который завершил сделку по приобретению 80% долей Юниаструмбанка 31 октября 2008 года - в самый разгар экономического кризиса сделал все возможное для увеличения капитала Юниаструмбанка и сохранения его устойчивости. Аналогичным образом поступили новые собственники Инвестторгбанка: сделка по продаже 40% акций банка иностранным инвесторам также была закрыта на пике кризиса 2008 года. И новые собственники также не стали перекладывать свои проблемы на плечи вкладчиков банка, а оказали банку финансовую поддержку в требуемом объеме. Точно так в ходе кризиса 2008-2009 годов действовал и Фетисов, будучи добросовестным собственником банка, - он докапитализировал его за счет собственных средств.
Между тем, новые собственники «Моего банка» ограничились исключительно пустыми обещаниями и попытками выпросить денег у бывшего бенефициарного собственника банка. «В декабре он (Фетисов - "Ъ") мог поставить пару миллиардов в банк, и он бы не потерял ликвидность, и новые собственники успели бы завести свои активы и пассивы в банк, рекапитализировать его», - писал тогда «Коммерсант» (№35, 01 марта 2014 года), ссылаясь на источник газеты, близкий к новым собственникам «Моего банка». Иными словами, новые собственники просили денег у Фетисова, вместо того чтобы предоставить банку ликвидность и увеличить его капитал за счет своих собственных средств. Так, в декабре 2013 года руководство банка распространило через СМИ заявление с обещаниями до конца года увеличить капитал банка на сумму до 500 млн рублей, а в 2014 году – еще на 1 млрд рублей. В действительности (и об этом свидетельствуют материалы уголовного дела по факту вывода имущества из «Моего банка») новые собственники и топ-менеджеры банка не привлекали средства, а раздавали их сомнительным компаниям. Все эти факты также подробно изложены в письме зампреда ЦБ Михаила Сухова первому заместителю председателя СКР Василию Пискареву.
Как указано в письме, в ходе обследования финансового состояния «Мой банк» (ООО) установлено, что в период с 16 декабря по 31 декабря 2013 года банком выданы кредиты на общую сумму свыше 1,3 млрд рублей «различным контрагентам с неизвестной платежеспособностью» взамен требований по поставке ценных бумаг и оплате переуступленных прав требований. «Факты вывода из банка активов путем выдачи кредитов заемщикам с неизвестной платежеспособностью дают основание полагать, что руководством банка были осуществлены действия, повлекшие за собой неспособность удовлетворить в полном объеме требования кредиторов по денежным обязательствам», - сообщает в письме зампред Банка России. Бывший бенефициарный владелец «Моего банка» Глеб Фетисов при этом вообще не упоминается: претензии не к нему, а к руководству банка. Сведения о выдаче этих кредитов приводятся и в постановлении о возбуждении уголовного дела, но следствие почему-то не проявило к ним должного интереса.
Это еще не всё. Как следует из письма зампреда ЦБ в СКР, руководство банка в декабре 2013 года попыталось продать аффилированной с новыми собственниками структуре здание банка на улице Садовая-Черногрязская в Москве общей площадью 605 кв.м. по договору уступки прав требований, то есть без реального поступления денежных средств на счета «Моего банка». Лишь по настоятельному требованию регулятора эта сомнительная сделка была расторгнута накануне отзыва у банка лицензии.
Первые попытки переложить на Глеба Фетисова всю вину за сомнительные действия новых собственников и топ-менеджеров «Моего банка» предпринимались еще в начале января 2014 года. Фетисова упрекали в том, что он, якобы, не предпринимает никаких действий, чтобы облегчить финансовое положение «Моего банка». Но, во-первых, на его счетах в банке и так оставалось более 2 млрд рублей. Во-вторых, прямая финансовая помощь могла растаять также быстро, как и 1,3 млрд рублей, выданных руководством банка в декабре 2013 года сомнительным компаниям. В-третьих, Фетисов предложил свой вариант спасения банка: он выразил готовность предоставить банку многомиллиардный субординированный заем вместе с соразмерным кредитом Банка России. Именно этот вариант обсуждался в середине января 2014 года на встрече Глеба Фетисова и Михаила Миримского с первым зампредом ЦБ Алексеем Симановским. Кроме того, в санации банка был готов поучаствовать и банк «Российский кредит» Анатолия Мотылева – он был готов выделить на санацию почти 1,5 млрд рублей.
Однако в конце января 2014 года ЦБ отказался от планов по санации «Моего банка», а 31 января отозвал у банка лицензию. Что послужило тому причиной? Чем объяснить такое поведение регулятора? По закону о банках и банковской деятельности, ЦБ мог отозвать у «Моего банка» лицензию еще в первых числах января 2014 года, но не сделал этого. Почему? Если регулятор решил сделать ставку на санацию банка, почему не реализовал эту меру до конца? Почему после активного обсуждения вариантов санации «Моего банка» и демонстрации явной заинтересованности в ней регулятор пошел на попятную и через пару недель все-таки отозвал лицензию?
Почему в итоге основным фигурантом уголовного дела, ответственным за действия новых собственников банка и его топ-менеджеров выбрали Фетисова, который к моменту отзыва лицензии у «Моего банка» уже 2,5 месяца не имел к нему никакого отношения? Причем, на момент задержания и ареста Фетисов ни разу не был вызван на допрос по делу «Моего банка» - ни повесткой, ни телефонограммой… И таких «почему» становится все больше по мере погружения в детали этого странного, если не сказать абсурдного дела «Моего банка» и его владельцев.
Показательное дело?
СКР возбудил уголовное дело по факту вывода имущества из банка 22 февраля 2014 года – всего через 3 недели после отзыва лицензии у «Моего банка». Сразу возникает вопрос: почему уголовное дело возбуждает СКР, а не Главное следственное управление МВД? Именно ГСУ МВД, а не СКР, традиционно занимается «банковской тематикой». Именно ГСУ МВД расследовало все громкие уголовные дела в банковской сфере, например, вывод активов из «уринских» банков – Традо-банка, Донбанка, банка «Монетный дом», «Славянский банк», Уралфинпромбанка. Сейчас именно ГСУ МВД расследует уголовное дело по факту хищения денежных средств банка «Пушкино» под видом выдачи кредитов юридическим лицам.
В тоже время, как показывает практика последних лет, Следственный комитет России ведет те дела, в которых присутствует политическая подоплека, в частности, дело ЮКОСа, уголовные дела в отношении Алексея Навального, так называемое «болотное» дело, «дело о рисунке с забора» и другие. Показательно, что с первых дней уголовное дело по факту вывода активов «Моего банка» вел тот же следователь, что и по второму делу Алексея Навального (по делу «Ив Роше»).
Еще больше вопросов вызывает задержание Глеба Фетисова в аэропорту по прилету в Россию и его стремительный арест сотрудниками ФСБ в сопровождении бойцов ОМОНа. Он был арестован 28 февраля 2014 года, когда с момента отзыва лицензии у «Моего банка» не прошло и месяца, а следствию уже, якобы, всё ясно! Кому понадобилась такая спешка?!
Здесь уместно вспомнить обращение главы ЦБ Сергея Игнатьева к Президенту России в 2011 году с жалобой на медлительность правоохранительных органов. «Имеющаяся в Банке России информация свидетельствует о том, что случаи привлечения виновных лиц к ответственности носят единичный характер. В частности, по результатам рассмотрения правоохранительными органами вышеуказанной информации возбуждено 33 уголовных дела (с 2004 по 2010 годы – прим. ред.), к уголовной ответственности привлечены бывшие руководители 6 кредитных организаций», - указывал в своем письме Сергей Игнатьев.
Действительно, до ареста Глеба Фетисова никаких громких уголовных дел (с арестами владельцев или руководителей банка) по банкротствам в банковской сфере, в общем-то, и не было, кроме, разве что, дела по выводу активов из так называемых «уринских» банков. По другим банкам уголовные дела если и возбуждались, то без особого результата, и не столь стремительно, как в случае с бывшим бенефициарным владельцем «Моего банка». Дело в том, что достоверно установить чей-либо умысел в банкротстве банка непросто, а уж доказать в состязательном судебном процессе вину владельцев, не участвующих в управлении, практически нереально. Поэтому владельцы испытавших проблемы кредитных организаций часто спокойно живут за границей, а некоторые даже продолжают заниматься бизнесом в России…
В день задержания Фетисова СКР публично заявил, что размер ущерба, причиненного им «Моему банку», оценивается в 6,4 млрд рублей. Но уже через неделю, в момент предъявления Фетисову обвинения, претензии сдулись в 10,5 раз – до 555 млн рублей. Новые эпизоды довели объем претензий до 1,9 млрд, но всё равно ущерб, вменяемый по делу «Моего банка», весьма невелик по сравнению с тем, который нанесли стране и гражданам другие банки – Банк Москвы, «Мастер-банк», банк «Пушкино», Мособлбанк, «Траст», Инвестбанк. Таких банков – десятки! Но правоохранительная система почему-то решила показать свою прыть именно на Фетисове.
Суть дела
СКР обвинил Фетисова в организации хищения активов «Мой Банк» (ООО) в виде акций компании Altimo Holdings and Investments путем замены данного имущества менее ценными активами в виде акций компании Spyker cars N.V., которые «Мой Банк» (ООО) приобретены по завышенной стоимости у новых акционеров данной кредитной организации. Следствием действия Фетисова квалифицированы по статье 159 часть 4 УК РФ (мошенничество, совершенное в составе преступной группы или в особо крупном размере).
Действительно, когда-то банк владел незначительной долей акций Altimo Holdings and Investments Limited («Altimo Ltd.»). Однако, как считает адвокат Фетисова Игорь Дунаев, версия обвинения о том, что Фетисов, якобы, «решил похитить наиболее ликвидные активы «Мой банк» (ООО) в виде ценных бумаг компании «Altimo Ltd.» построена «на ложных утверждениях, противоречит здравому смыслу и извращает действительные события». Адвокат пояснил, что произошло на самом деле.
Игорь Дунаев: «В течение 2009 года, с января по ноябрь, «Мой банк» (причем, не Глеб Фетисов) подписал 6 договоров купли-продажи, в соответствии с которыми банк приобрел в общей сложности 0,2% акций компании Altimo. Со стороны продавца договоры были подписаны директором компании «Primrose Holding & Finance Limited», то есть также не Фетисовым.
Важный момент: акции Altimo не могут находиться в свободном обороте и, в силу этого, никогда не были «наиболее ликвидным активом», как это указано в предъявленном Фетисову обвинении. Более того, Центральный банк во всех своих актах проверок указывал на то, что эти акции являются высоко рискованными и предлагал создавать под них резервы. Каждый из шести подписанных договоров купли-продажи содержал гарантии продавца (статья 4 договора) и гарантии покупателя (статья 5 договора). В соответствии с этими гарантиями стороны признали обязательными для себя соблюдение требований Соглашения акционера – Altimo, определенного в пункте 5.1. договора и подписали приложение №2 «Акт об обязательном соблюдении». В соответствии с этим Актом ООО «Мой банк» становится участником компании Altimo и обязуется «соблюдать, исполнять и брать на себя обязательства в отношении всех условий Соглашения Акционеров».
Одно из условий изложено в пункте 5.2. договоров купли-продажи. Этот пункт предусматривает, что если банк перестает быть аффилированным с Фетисовым, то банк обязан незамедлительно продать акции Altimo продавцу, акционеру продавца, дочернему обществу акционера продавца либо аффилированному с продавцом лицу.
После подписания договора о покупке банка новыми владельцами, у банка возникло обязательство продать акции Altimo в соответствии с этими условиями договоров от 2009 года. 30 августа 2013 года вопрос о продаже акций обсуждался на правлении банка без участия Фетисова и был одобрен. Банк, выполняя условия от 2009 года, подписал договор о продаже аффилированным с Фетисовым структурам акции Altimo по цене почти на миллион долларов дороже, чем их купил. Указание в обвинении, что акции Altimo были похищены путем их покупки за «живые» деньги по более высокой цене является очевидной нелепицей и противоречит здравому смыслу.
Обвинение полностью игнорирует тот неоспоримый факт, что покупка акций компании Spyker Cars N.V. была совершена не Фетисовым, а «Моим банком», и сделка была совершена уже после продажи банка новым акционерам и в их интересах. Фетисов и аффилированные с ним структуры не были стороной сделки по купле-продаже бумаг Spyker Cars N.V., и это должно быть очевидно любому, заинтересованному в установлении истины по делу. Никакой договоренности с новыми акционерами об этой сделке Фетисов не имел. Тем более, что Фетисов даже не знаком с некоторыми из них. Упомянутых в обвинении - Росси Джанни Ливио, Бессчастнова Геннадия, Урбанович Виктории, Голодницкого Максима, Бойко Алексея, Васильевой Ларисы, - Фетисов не знает, никогда с ними не встречался и никаких договоренностей с ними никогда не имел. Реальная стоимость ценных бумаг компании Spyker Cars N.V. Фетисову не известна сейчас и была неизвестна тогда, когда они были куплены банком. Но даже если эти акции действительно были проданы по завышенной цене, то никакой выгоды от этой сделки для Фетисова не было и не могло быть. Договоры о продаже банка были уже подписаны, и Фетисову совершенно не интересно было, откуда и каким образом новые владельцы получат средства для оплаты купленных ими акций.
Все сделки, упомянутые в обвинении и участником которых являлся Фетисов либо аффилированные с ним структуры, никак не нарушали закон, права и охраняемые законом интересы других лиц. Продажа банком акций Altimo была исполнена надлежащим образом и обусловлена теми обязательствами, которые банк принял на себя при их покупке, что соответствует требованиям статей 309, 310 ГК РФ. Условия договора купли-продажи исполнены сторонами, оплата произведена в полном объеме и совершенно непонятно, каким образом банк может быть признан потерпевшим в результате этой сделки. Продажа ценных бумаг компании FFF Finance Group B.V. являлась не «реализацией преступного замысла», как это представлено в обвинении, а реализацией прав собственника в соответствии со статьями 18, 209, 421 ГК РФ».
В этой связи заслуживает внимание расследование, проведенное голландскими журналистами. Они выяснили, что одним из новых управляющих директоров FFF Finance Group (смена состава акционеров и управляющих компании произошла 21 ноября 2013 года, то есть в день смены собственников «Моего банка») стал Арьен Диккен (Arjen Dikken) – финансовый директор компании Spyker Cars. Не менее странно, что г-н Диккен был управляющим FFF Finance Group меньше двух месяцев – с 21 ноября 2013 года по 12 января 2014 года. Это свидетельствует о том, что топ-менеджеры Spyker весьма тесно взаимодействовали с новой командой собственников российского «Моего банка». На это указывает и тот факт, что 21 ноября 2013 года управляющими FFF Finance Group были назначены совладельцы «Моего банка» Максим Голодницкий и Алексей Бойко. Как бы то ни было, Арьен Диккен отказался назвать голландскому СМИ – деловой газете HetFinancieeleDagblad - причину своего появления в составе директоров FFF Finance Group.
Адвокат Фетисова Игорь Дунаев также пояснил, что в материалах уголовного дела есть сведения о том, что акции Altimo у «Моего банка» выкупались несколькими траншами в течение всей осени 2013 года. Окончательный расчет по выкупу акций Altimo был произведен 25 и 26 ноября компанией Grand Financial Group LTD, аффилированной с Фетисовым. Эти операции должны быть отражены в Автоматизированной банковской системе (АБС), доступ к которой и вся информация есть у Банка России и АСВ. Это прямо указывает на то, что сделка по выкупу акций Altimo никак не связана с покупкой «Моим банком» акций Spyker у новых собственников.
Летом 2014 года АСВ объявило о намерении оспорить в арбитражном суде все сделки, в результате которых на балансе «Моего банка» оказались акции Spyker. «Однако возможно, вернуть абсолютно все сделки в исходное положение не удастся», - признала тогда представитель АСВ Наталья Корженкова. Как пишет Forbes со ссылкой на г-жу Корженкову, акции Altimo Фетисов в январе перепродал ее мажоритарным владельцам — «Альфа-Групп», которая является добросовестным приобретателем. «Если все вернуть обратно нереально, тогда пусть 11 физлиц, у которых банк купил акции Spyker, заплатят банку и возьмут обратно эти акции», — сказала Forbes представитель АСВ.
Даже АСВ вынуждено признать, что с продажей акций Spyker «Моему банку» новые собственники явно погорячились и должны выкупить их обратно за «живые» деньги. Почему же до сих пор не предъявлены обвинения в мошенничестве никому из новых собственников «Моего банка»? Почему следователи упорно хотят видеть в качестве обвиняемого по делу «Моего банка» исключительно одного Фетисова? Хотя, как следует из постановления о предъявлении обвинения Фетисову от 7 марта 2014 года, «все сделки по купле-продаже Spyker проводили и подписывали совсем другие лица».
«Вину» Фетисова в этом деле следствие видит в том (и это прописано в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого), что он неким образом ввел в заблуждение (наверное, загипнотизировал!) 11 человек из числа новых собственников банка, топ-менеджеров банка (прежде всего и.о. предправления Киру Андрианову), а затем совместно с ними «противоправно, безвозмездно, путем обмана в свою пользу изъял имущество банка».
Таким образом, следствие, как в известном романе, вероятно, подозревает, что суть дела сводится к «случаю так называемого массового гипноза», и требует разоблачения. Но стоит напомнить, что и разоблачение бывает совсем не тем, которого ожидает следствие…
Магия и ее разоблачение
Итак, к началу 2014 года Глеб Фетисов, в 2012 году вернувшийся в политику, уже почти 2 года не участвовал в оперативном управлении «Моим банком». Однако финансовая организация не может работать без управления: кто-то должен ставить задачи сотрудникам, готовить, проверять и сдавать в Банк России отчетность, подписывать от имени банка внутренние документы и договоры… Разумеется, менеджеры, наделенные правом оперативного управления, в «Моем банке» были, и выполняли все необходимые действия, находясь, что называется, «в здравом уме и твердой памяти».
Исполняющая обязанности предправления «Моего банка» Кира Андрианова, в частности, подписывала и все договора от имени «Моего банка» на покупку акций Spyker Cars у 11 физических лиц. Об этом сами же следователи публично заявили в Басманном суде при рассмотрении ходатайства следствия о продлении Фетисову меры пресечения. Они также сообщили, что Андрианова 25 ноября 2013 года из своего рабочего кабинета созванивалась с новыми собственниками, которые, по словам Андриановой, заверили ее, что они примут решение на совете директоров и представят ей официальное оценочное заключение по этим бумагам, а также, якобы, дали Андриановой указание подписать эти договоры на покупку Spyker Cars без согласования с органами управления банка.
Тогда причем здесь Фетисов, который 25 ноября 2013 года уже не был собственником банка, и, следовательно, не мог дать Андриановой никаких указаний? И таких ляпов в этом деле – целая куча!
Читателя постановления о привлечении Фетисова в качестве обвиняемого не покидает ощущение, что те сотрудники банка и его новые собственники, чьи фамилии фигурируют в данном постановлении, просто договорились между собой взять, да и свалить всю вину за свои действия на бывшего бенефициарного собственника.
Не по этой ли причине постановление пестрит странными утверждениями, как, например, это: «Андрианова К.В., выполняя указания Фетисова Г.Г., находясь под воздействием обмана, 12.11.2013 в помещении «Мой Банк» (ООО) подписала договоры о брокерском обслуживании на рынке ценных бумаг, а затем 25 и 26 ноября 2013 года – договоры купли-продажи ценных бумаг компании Spyker cars N.V., согласно которым у Малина В.В., Сетдикова Р.А., Антонова И.Ю., Баранова М.В., Васильевой Л.В., Бойко А.__, Голодницкого М.__, Урбанович В.___, Бесчастнова Г.__ приобретены пакеты акций по 20588 штук каждый на сумму 1691333 долларов США, а также у Шуватова В.Н. 15528 акций на сумму 1275625 долларов США, у России Джанни Ливио 6211 акций на сумму 510235 долларов США, а всего на общую сумму 17007856 долларов США». Если Фетисову каким-то чудом удалось заморочить голову не только и.о. предправления «Моего банка» Андриановой, но и целому ряду признанных профессионалов финансового рынка (бывшему зампреду ЦБ Сетдикову, банкиру Шуватову, экс-главе Российского фонда федерального имущества Малину, инвестбанкиру Максиму Голодницкому), то его навыки влияния на людей при полном отсутствии мотивов достойны книги рекордов Гиннеса, как самый невероятный результат в финансовой сфере!
Самое интересное – письмо заместителя председателя Центрального банка России Михаила Сухова следователю СКР Роману Нестерову. В этом письме черным по белому указано: вся вина за махинации с активами банка возлагается на председателя правления банка Киру Андрианову (только в ее действиях ЦБ видит основания для возбуждения уголовного дела). Но следователи упекли под арест Фетисова, а новых собственников и менеджмент банка оставили в покое.
В декабре 2014 года СКР добавил Глебу Фетисову еще пять эпизодов, связанных с выводом активов из «Моего банка» путем выдачи сомнительных кредитов. И снова, постановление пестрит оборотами типа, «обманул», «ввел в заблуждение». Если верить этому документу, выходит, что та же г-жа Андрианова на протяжении 2012 года, будучи председателем правления «Моего банка», упорно, раз за разом, действовала под воздействием обмана со стороны Фетисова, совершая операции, об истинной сути коих она даже не догадывалась. Отсюда можно сделать два вывода. Либо Андрианова – случайный человек в банковском деле, специально нанятый на роль подставного руководителя. Либо она себя выгораживает, чтобы таким образом переложить всю вину на собственника.
В любом случае, чем больше узнаешь об этом деле, тем очевиднее, что обвинения, предъявленные Фетисову, не имеют к нему никакого отношения. Они притянуты за уши. Просто кому-то выгодно сделать крайним именно Фетисова. Кому, и по какой причине, - можно только догадываться. Единого мнения здесь нет, да и быть не может…
Возможно, уголовное преследование вызвано политической деятельностью Глеба Фетисова: накануне ареста он публично заявил о намерении баллотироваться в Московскую городскую думу.
По версии журнала Forbes, Фетисова преследуют за нарушение негласного правила для крупного российского бизнеса: не заниматься политикой и не финансировать оппозицию. Фетисов сначала был учредителем и сопредседателем партии «Альянс Зеленых – Народная партия», а за месяц до ареста был избран сопредседателем объединенной партии «Альянс Зеленых и Социал-демократов» наряду с опальным политиком Геннадием Гудковым.
Еще одна версия – борьба за экологию в пику интересам крупных компаний. В частности, летом 2013 года возглавляемая Фетисовым партия перешла дорогу Газпрому, выступив против планов газового монополиста по строительству химического завода в Башкирии. Газпром попытался засудить партию (а это первый случай в России, когда Газпром судился с политической партией) и, в какой-то мере, добился своего. Другая резонансная история с политической подоплекой, вызвавшая негативную реакцию властей, - предложение Фетисова, сделанное летом 2013 года: внести залог в размере 300 млн рублей за освобождение арестованных активистов ледокола «Арктик Санрайз», арестованных в Мурманске.
В декабре 2014 года председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин выступал перед членами Совета Федерации. Отвечая на вопросы сенаторов, он в качестве примера привел «Мой банк»: «Возьмем "Мой банк", например. Там не иностранец, кстати говоря, простой русский человек создал "Мой банк". Вы знаете, как он его обанкротил (и мы его поймали вместе с ФСБ уже на трапе самолета)? Он выдавал безвозвратные кредиты иностранцам, иностранным фирмам, находящимся здесь, они перекачивали деньги за рубеж, и за два месяца он банк обанкротил и не успел сбежать». (ОРИГИНАЛ МАТЕРИАЛА: )
На мой взгляд, лучшего свидетельства в пользу невиновности Фетисова придумать сложно. Во-первых, Фетисов был задержан по прилету в Москву, а не вылета за границу, как это пытается представить глава СКР. Никуда Фетисов не собирался убегать. Наоборот, после лечения за границей вернулся в Россию, планировал выдвигаться в депутаты Мосгордумы, заниматься партийной деятельностью. Во-вторых, Фетисов никак не мог обанкротить «Мой банк» за 2 месяца, поскольку он им все это время уже не владел; как уже было сказано, с лета 2012 по 21 ноября 2013 он был бенефициарным владельцем банка и не вмешивался в оперативное управление, а затем вообще продал банк 11 физическим лицам, которые эти самые кредитные сделки и провели (как указано в постановлении о возбуждении уголовного дела по факту вывода имущества из «Моего банка» и письма зампреда ЦБ первому заместителю СКР).
И, наконец, самое невероятное – глава СКР говорит так, как будто в деле Фетисова уже все решено: его вина доказана, вынесен обвинительный приговор, хотя никакого суда еще не было. Но главе СКР и без суда все ясно – банк обанкротил Фетисов, это он вывел деньги за границу, это он мошенник, и точка. Мало того, что эти огульные обвинения прозвучали из уст юриста, бывшего ученого и главы столь уважаемого ведомства, призванного заботиться о соблюдении законности, так еще и в стенах Совета Федерации, где Фетисова его многие бывшие коллеги знают как профессионального и честного человека.
Дело Глеба Фетисова во многом схоже с другим громким делом – арестом президента «Центра микрофинансирования» Павла Сигала. Сигал был арестован в ноябре 2013 года по подозрению в организации хищений бюджетных средств, которые выделялись по сертификатам в качестве материнского капитала. Следствие оценило ущерб в 10 млрд рублей. Почти год он находился в следственном изоляторе. Изначально Сигала обвиняли по той же статье, что и Фетисова. Но в итоге статью заменили на другую – 159.4 «Мошенничество в сфере предпринимательства» с суммой предполагаемого хищения в 3 млн рублей. Выяснилось, что 10 млрд рублей в виде ущерба оказались притянуты за уши! В итоге следователи были вынуждены прекратить уголовное преследование Сигала в связи с истечением срока давности. Может быть, так будет и в случае с Фетисовым? В общем, как будут развиваться события, вновь покажет время.
Владимир Тихомиров
Хронология обращения в ГК «Агентство по страхованию вкладов»:
26 марта 2014 года – при рассмотрении апелляционной жалобы на постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу Фетисов Г.Г., не признавая своей вины в инкриминируемом ему преступлении, заявлял о намерение погасить обязательства банка перед ГК «АСВ».
09 апреля 2014 года – первое письмо Председателю Совета директоров ГК «АСВ» Силуанову А.Г.
16 апреля 2014 года – обращение Фетисова Г.Г. в ГК «АСВ».
28 апреля 2014 года – ответ ГК «АСВ» на обращение Фетисова Г.Г. от 16 апреля 2014 г.
30 мая 2014 года- при рассмотрении апелляционной жалобы на постановление о продлении меры пресечения в виде заключения под стражу до 22 августа 2014 г. Фетисов Г.Г., не признавая своей вины в инкриминируемом ему преступлении, сообщил суду об официальном обращении в ГК «АСВ» с целью погасить обязательства банка.
09 июля 2014 года – обращение Фетисова Г.Г. в ГК «АСВ» по вопросу приобретения имущества (активов) банка.
15 июля 2014 года (фактически 28 июля 2014 г.) – отправлено второе письмо Председателю Совета директоров ГК «АСВ» Силуанову А.Г., которое на сегодняшний день находится на рассмотрении.
22 июля 2014 года – получен ответ от ГК «АСВ» на обращение от 09 июля 2014 г.
14 августа 2014 года – Фетисов Г.Г. в ходе допроса сообщил следователю Иванову Н.Н. о предложении ГК «АСВ» исполнить в качестве третьего лица все обязательства банка.
15 августа 2014 года – письмо Генеральному директору ГК «АСВ» Исаеву Ю.О. о начале исполнения обязательств банка, которое сдано в корреспонденцию 18 августа 2014 г.
18 августа 2014 года – ходатайство Фетисова Г.Г. следователю Нестерову Р.А., в котором указал на предложение ГК «АСВ», которое он (Фетисов Г.Г.) сообщил 14 августа 2014 г. в ходе допроса.
22 августа 2014года - Письмо Генеральному директору ГК «АСВ» Исаеву Ю.О. от Фетисова Г.Г. об отмене исполнения обязательств «Мой Банк» (ООО) в связи с тем, что следователь отказался допускать к Фетисову нотариуса.
5 ноября 2014 года- компания FFF Holdings B.V. обратилась Генеральному директору ГК «АСВ» с целью исполнить обязательства Банка в качестве третьего лица (в порядке ст. 50.37 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций»).
13 ноября 2014 года- поступил ответ от ГК «АСВ» на обращение компании FFF Holdings B.V. с указанием всех необходимых данных в порядке ст. 50.37 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций», причем ответ пришел с неправильным указанием счетов.
4 февраля 2015 года Глеб Фетисов полностью выкупил как третье лицо все кредитные обязательства «Моего банка» на общую сумму 14,2 млрд. рублей. Он это сделал ради сохранения своей общественно-политической репутации, но при этом не считает себя виновным в проблемах банка.
25 декабря 2014 года следователи СКР предъявили Фетисову новые 5 обвинительных эпизодов по уголовному делу о выводе активов из «Моего банка».
24 февраля 2015 года Мосгорсуд удовлетворил ходатайство следователей и продлил срок содержания Фетисова в СИЗО до 22 мая.
***
Позиция обвинения
По версии обвинения, Фетисов Г.Г. организовал хищение активов «Мой Банк» (ООО) в виде акций компании Altimo Holdings and Investments на общую сумму не менее 555 235 961,66 рублей и замену данного имущества менее ценными активами в виде акций компании SPYKER CARS N.V., которые «Мой Банк» (ООО) приобретены по завышенной стоимости у новых акционеров данной кредитной организации. Следствие квалифицирует действия Фетисова Г.Г. по ч. 4 ст. 159 УК РФ.
Позиция защиты Глеба Фетисова
Обстоятельства задержания Фетисова Г.Г. и последующего затем его ареста ставят много вопросов о законности и обоснованности действий правоохранительных органов.
Во-первых, представленные в суд следователем материалы не содержат каких-либо объективных доказательств обоснованности подозрения в причастности Фетисова Г.Г. к преступлению. В суд подаются договоры, не содержащие подписи подозреваемого, протоколы собраний, в которых он не участвовал, справки о его поездках, о семье, об адресе места жительства, но ничего, что свидетельствовало бы о какой-либо его связи с возникшими у следствия подозрениями. Доводы защиты о том, что подозрения следствия предполагают совершение преступления в сфере предпринимательской деятельности, оставляются судом без внимания и суд принимает совершенно необоснованное решение о взятии Фетисова Г.Г. под стражу.
Во-вторых, уголовное дело было возбуждено только 22 февраля, а уже 27 февраля следователь ГСУ СК РФ Нестеров Р.А. пишет ходатайство в суд об избрании меры пресечения Фетисову Г.Г. в виде ареста как подозреваемому в совершении преступления. Причем это ходатайство передается в суд, несмотря на то, что еще не допрошен представитель временной администрации банка, еще никого не признали потерпевшим по делу, самого Фетисова Г.Г. ни разу не пригласили и не допросили даже в качестве свидетеля. Но для следователя это все не важно, ибо решение уже принято.
Последовавшие затем жалобы защиты в апелляционную и кассационную инстанции отклоняются без какой-либо проверки обоснованности решения суда первой инстанции, без учета данных о личности подозреваемого. Все ходатайства защиты о залоге, поручительства депутатов Государственной думы РФ оставляются без внимания. При этом ни в одном из состоявшихся судебных решений нет ответа вопрос, почему нормальный ход и течение уголовного судопроизводства не может быть обеспечено применением к Фетисову Г.Г. менее суровой меры пресечения, такой как залог или домашний арест. Все эти факты не оставляют никакого сомнения в заказном характере дела и ареста Фетисова Г.Г.
Нарушения, допущенные при принятии решения по мере пресечения
1. При принятии решения об избрании Фетисову Г.Г. меры пресечения в виде заключения под стражу у суда отсутствовали какие-либо объективные доказательства обоснованности подозрения в причастности Фетисова Г.Г. к инкриминируемому ему преступлению. В то же время, согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, обоснованность подозрения является неотъемлемой частью гарантий от произвольного заключения под стражу.
2. Задержание Фетисова Г.Г. происходило с грубым нарушением действующего уголовно-процессуального закона. Так, в протоколе задержания указаны недостоверные сведения о времени и месте его фактического задержания. Тем не менее, суд при принятии решения об избрании Фетисову Г.Г. меры пресечения проигнорировал данное обстоятельство и фактически признал задержание законным.
3. Суд, вопреки действующему законодательству, принял решение об избрании Фетисову Г.Г. меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие реальных, обоснованных, подтвержденных достоверными сведениями оснований, указанных в ст. 97 УПК РФ.
4. Указав в постановлении об избрании Фетисову Г.Г. меры пресечения в виде заключения под стражу, что преступление, которое ему инкриминируется, совершено не в сфере предпринимательской деятельности, суд, вопреки действующему уголовно-процессуальному закону, не указал в своем решении, в какой сфере деятельности совершено данное преступление.
5. Ни в одном из состоявшихся по мере пресечения Фетисова Г.Г. судебных решений не нашел ответа вопрос защиты относительно того, почему нормальный ход и течение уголовного судопроизводства в данном случае не может быть обеспечено путем применения к Фетисову Г.Г. менее суровой меры пресечения, такой как залог или домашний арест.
6. Указанные выше нарушения (п.п. 3 – 5) имели место и при рассмотрении вопроса о продлении Фетисову Г.Г. срока содержания под стражей.
Необоснованность предъявленного Фетисову Г.Г. обвинения
Предъявленное 07 марта 2014 года Фетисову Г.Г. обвинение базируется на неверно установленных фактах и неправильном понимании тех событий, которые квалифицируются следствием как преступление, предусмотренное частью 4 ст. 159 УК РФ.
Сделка купли-продажи акций компании Altimo Holdings and Investments обусловлена условиями договоров, по которым эти акции были приобретены банком. Покупая эти акции в 2009 году, банк принял на себя обязательства продать их аффилированным с Фетисовым Г.Г. структурам при смене собственника банка. Во исполнение этих ранее достигнутых соглашений, банк продал акции по цене, значительно превышающей цену их покупки, в полном соответствии с требованиями действующего законодательства. Обвинение Фетисова Г.Г. в хищении акций Altimo Holdings and Investments путем их выкупа по цене, превышающей цену их приобретения банком почти на миллион долларов, противоречит логике и здравому смыслу.
Купля-продажа банком акций компании Spyker Cars N.V. совершена новыми собственниками «Мой Банк» (ООО) после того, как банк был продан. Фетисов Г.Г. к данным сделкам не имеет никакого отношения, стороной этих сделок не был, участия в обсуждении и одобрении сделок не принимал, акциями компании Spyker Cars N.V. никогда не владел. Все средства, полученные по этим сделкам, были распределены между новыми акционерами банка, Фетисов Г.Г. никакой выгоды от этих сделок не имел.
То обстоятельство, что полученными в результате сделок с акциями Spyker Cars N.V. средствами новые собственники расплатились за акции компании FFF Finance Group B.V. и, соответственно, за «Мой Банк» (ООО), возможно и вызывает какие-то вопросы, но ответ на них следует искать не у Фетисова Г.Г.
Совпадение по времени поступления в банк денежных средств за акции Altimo Holdings and Investments, оплаты банком новым собственникам акций Spyker Cars N.V. и перечисление средств за акции компании FFF Finance Group B.V. и, соответственно, за «Мой Банк» (ООО), принято следствием как единственное и неоспоримое доказательство вины. Подобная логика показывает, что целью следствия является не установление истины по делу, а необходимость любыми путями оправдать задержание и арест Фетисова и добиться его осуждения.
Обсудить новость на Форуме