За месяц, прошедший со времени трагических событий в городе Жанаозене на западе Казахстана, власти арестовали 20 человек, а расследованием произошедшего занимаются несколько комиссий. 16 участников демонстрации были убиты и более 100 человек ранены 16 декабря, когда казахстанская полиция открыла огонь по бастующим нефтяникам. Еще один человек был убит в селе Шетпе на следующий день, когда полиция стреляла в участников небольшого протеста. Чрезвычайное положение в Жанаозене продлится до конца января.

Очевидцы говорят, что полиция открыла огонь по толпе без разбора, и видео, размещенное на сервисе YouTube, подтверждает это. Сами сотрудники полиции утверждают, что были вынуждены защищаться.

Правозащитные группы выразили беспокойство тем, как относятся к задержанным после протестов гражданам, а организация Human Rights Watch из Нью-Йорка утверждает, что один из задержанных погиб, вероятно, от полученных в заключении травм. Правительство отрицает, что задержанные подвергаются ненадлежащему обращению.

В условиях этих противоречивых сведений изучением событий и их последствий занимаются семь правительственных и независимых комиссий.

Со стороны правительства отдельные расследования проводят заместитель премьер-министра Умирзак Шукеев, президентская партия «Нур Отан», а также Министерство труда и социальной защиты населения, и все это помимо официального расследования, проводимого Министерством внутренних дел и прокуратурой.

Были также образованы три независимые комиссии, в состав которых вошли лидеры оппозиции, журналисты, профсоюзы и представители НПО.

IWPR попросил Андрея Гришина, сотрудника Казахстанского бюро по правам человека и соблюдению законности, дать оценку сложившейся ситуации и работе различных комиссий.

Андрей Гришин: С учетом того, что в течение трех дней город фактически был отрезан от внешнего мира, можно представить многое.

По рассказам первых журналистов, которые попали в город, а также по появившимся в Интернете видео свидетельствам, можно представить, каково приходилось задержанным.

Члены одной из общественных комиссий по изучению жанаозенских событий посетили места содержания задержанных и не зафиксировали там фактов пыток. Но опять же повторяю – за три дня можно так «обработать» людей, что они откажутся от любых показаний ради гарантии жизни.

И по результатам комиссии у одного человека обнаружены гематомы. Про остальное можно только догадываться. По крайней мере, мы имеем один подтвержденный случай смерти от пыток невиновного человека.

IWPR: С какими трудностями сталкиваются родственники задержанных?

Гришин: Если человека арестовали, то непонятно, какое именно ведомство сделало это. Видите ли, и до 16 декабря в Жанаозене практически не было такого понятия, как права человека; силовики там могли творить все, что угодно, и даже прокуратура не отвечала на жалобы общественности. Я больше чем уверен, что после начала беспорядков ситуация только ухудшилась.

IWPR: Осуществляет ли власть давление на журналистов, которые работают в Жанаозене?

Гришин: В Жанаозене действует чрезвычайное положение. В таких условиях, естественно, работа журналиста максимально затруднена. Опять же, за три дня, пока небольшой город был отрезан от мира, [властям] очень легко «объяснить» жителям, что следует говорить, а что нет.

Тем более что власть помимо кнута использует и пряник: было дано распоряжение выплатить семьям погибших и пострадавших значительные суммы денег.

IWPR: Сообщается, что полиция пытается определить местоположение тех, кто снимал расстрел протестующих на видео. Этих людей действительно преследуют?

Гришин: Полиция все еще ведет поиск людей, которые снимали происходившее из дома [на мобильные телефоны], и поэтому трудно сказать, какая последует реакция. Но с другой стороны, а что им могут предъявить?

IWPR: Каково ваше мнение о созданных комиссиях и их работе?

Гришин: На данный момент создано уже шесть комиссий [помимо расследования, проводимого Министерством внутренних дел], и половина из них – лояльные к власти. При этом серьезных результатов их работы пока нет.

Во-первых, необходимо было проводить расследование сразу же после событий. Но власти, скорее всего, провели «доверительные беседы» с местными жителями.

Судя по тому, какую реакцию властей вызвал визит членов политической оппозиции в регион [в рамках расследования], на самом деле властям есть что скрывать.

Каждое альтернативное сообщение, будь то из Жанаозена или Шетпе, как правило, сильно размывает официальную версию событий.

IWPR: Как бы Вы оценили реакцию властей на события?

Гришин: Да, заявлений сделано много, большинство из них – с призывом провести тщательное расследование. Но, мне кажется, три самых важных заявления сделаны властью, при этом они довольно противоречивы, что свидетельствует о полной растерянности, царящей в эшелонах госуправления.

Президент Казахстана [Нурсултан Назарбаев] признал, что требования нефтяников были в основном законны, при этом он сказал, что это наши граждане… В то же время он признался, что был не в курсе ситуации, сложившейся в Жанаозене. Странно, что глава государства об этом не знал.

То, что семьям погибших выплачивается по миллиону тенге [около 7000 долларов США], – еще одно признание властью своей вины.

И в то же время советник президента Ермухамет Ертысбаев заявляет, что тысячи человек, участвующих в жанаозенских событиях, трудно назвать полноценными гражданами Казахстана.

Он утверждает, что зачинщиками беспорядков являются люди, переселившиеся в Жанаозен из Туркменистана и Узбекистана, которые сейчас угрожают стабильности Казахстана.

Все пытаются избежать ответственности и переложить вину на кого-то другого.

Хотя по вопросу использования огнестрельного оружия полицией было начато расследование, вряд ли виновный будет найден. Если сотрудники полиции будут преследоваться в судебном порядке, они могут не пожелать исполнять приказы в будущем.