19:48 30.06.2006 | Все новости раздела "Партия "Настоящий АК ЖОЛ""
«Я не знаю, что заставило меня взять вину на себя», - заявил на суде Ержан Утембаев
Автор: Рафаэль Балгин.
Источник: Деловая Неделя.
«Я не знаю, что заставило меня взять вину на себя», -заявил на суде Ержан Утембаев
Тактика подсудимых на процессе по делу об убийстве Алтынбека Сарсенбайулы, Бауржана Байболсына и Юрия Журавлева, похоже, состоит в частичном признании материалов дела, но отказе признать суть обвинения. Спецназовцы говорят, что в похищении участвовали, но думали, что исполняют приказ. Филеры считают, что помогали коллегам в работе. Руководитель захвата - Абикенов - признает, что организовал захват за деньги, но настаивает, что действовал в интересах службы - для внедрения в ряды преступников. Организатор похищения - Ибрагимов - говорит, что заказывал захват оппозиционного лидера и его помощников, но для встречи с какими-то высокопоставленными людьми. А заказчик - Утембаев - признает, что у него был общий бизнес с Ибрагимовым и что он передавал ему деньги, но ничего ему не заказывал. Также он, наконец, постарался объяснить, почему вначале признался во всем том, что теперь категорически отрицает. Общее впечатление, которое оставляет этот судебный процесс, наводит на грустные мысли о том, что правду о происшедшем мы можем узнать лишь через много лет.
23 июня
После объявления состава участников заседание суда этого дня началось с удивившего многих вступления судьи Мерекенова по поводу допуска Тулегена Жукеева в качестве представителя Раи Сарсенбаевой. Суд удовлетворил это ходатайство, а также другое в отношении запроса по банковским счетам подсудимых.
За этим последовало представление Жукеева суду. После него суд перешел к допросу подсудимого Ералиева. В частности, он пояснил следующее: «Когда меня задержали, мне не предоставили адвоката. Пришлось писать так, как говорили следователи. Я состоял в группе Абикенова и был уверен, что делал свою работу - выполнял боевую задачу».
Ералиев рассказал суду, что 10 февраля к нему подошел Тажи и сообщил, что их всех собирает Абикенов. «Абель» на следующий день им сказал, что они будут брать «коммерсанта». С его слов Ералиев понял, за объектом ведется наружное наблюдение. В этот же день после обеда они заехали в центр «Ритц-Палас». Далее «Абель» выдал средства на приобретение пластиковых хомутов, перчаток и пилы. После приобретения они выехали в сторону Медео.
За экологическим постом Ералиев вышел залить радиатор машины и увидел, что участники группы переодеваются. Подъехала полиция, которой Абикенов показал свое удостоверение. Приблизительно в 21.00 Абикенову позвонили, и через несколько минут он перезвонил и уточнил номер машины.
После того как машина с объектом была остановлена, Ералиев осмотрел машину, а Еспембетов - водителя. В этот момент из машины вышел мужчина. Ералиев с Еспембетовым отвели водителя в свою машину, где первый попытался надеть последнему пластиковый хомут на руки. Пользоваться им он не умел, так что оставил, как он пояснил, без соответствующей затяжки.
После того как все были рассажены в машины, спустились в город. Там, в районе Новой площади, Абикенов вышел и купил воду. Затем движение продолжилось. После произошла вторая остановка, когда «объекту» стало плохо, была открыта дверь и некоторое время он дышал свежим воздухом. Далее движение продолжилось, и конечная точка была уже в районе Малой станицы.
Абикенов вышел и позвонил по сотовому телефону. Через несколько минут подъехал джип. Трех «объектов» сопроводили до джипа. В нем уже сидели два человека. После посадки джип уехал. Затем Ералиев с другими поехал на базу. Абикенов при этом сказал им, чтобы они переоделись до базы. «Абель» подъехал отдельно и предложил ехать за ним в ресторан.
Там он раздал сотовые телефоны. Черную трубку Motorola он отдал Ералиеву и сказал: «Будь на связи». Два остальных телефона отдал другим. Позже, в дни распространения в СМИ информации о произошедшем убийстве, Абикенов велел Ералиеву избавиться от трубки. 18 февраля тот, возвращаясь с учебных стрельб, выкинул телефон в придорожный пруд. По словам подсудимого Ералиева, он не пользовался трубкой, т.к. не знал его функции.
С его слов следует, что он единственный раз получил крупную сумму денег под предлогом секретного дела. По его тогдашнему мнению, эти деньги были связаны с выполнением операции, которая является частью комплекса мероприятий по Хоргосу. Также в числе прочего Ералиев отметил, что после его ареста к нему в камеру пришел генерал Касымов (вице-министр МВД) и сказал: «Ты сядешь, по-любому сядешь».
После перерыва суд перешел к допросу обвиняемого Еспембетова. Ему были зачитаны права и обязанности. После этого Еспембетов выразил свои соболезнования в связи с трагическим убийством Сарсенбайулы, Журавлева и Байбосына.
Затем он пояснил по обстоятельствам дела, что 10 февраля, находясь на свадьбе одного из сотрудников службы «Арыстан», к нему приблизительно в 24.00 подошел Абикенов и сказал, что назавтра назначена операция. 11 февраля они остановили машину, в которой со своими помощниками следовал Сарсенбайулы. Автоматы, по словам Еспембетова, при этом висели на плече и не были приведены в положение «на изготовку». Еспембетов сообщил суду, что в этот момент Тажи обратился к «объектам» и сказал: «С вами хотят поговорить». Также он сказал, что во время этого он обратился к Тажи и сказал ему: «Что-то лицо знакомое». На это, по словам Еспембетова, тот ответил: «Это же политик». Затем все трое захваченных были рассажены по двум машинам и доставлены в точку передачи. Во время движения были три остановки.
После проведения операции он получил от Абикенова один из трех телефонов, который он впоследствии обменял в одном из кафе на другой в связи с тем, что не знал его функции. После поступившей в СМИ информации Абикенов велел ему найти телефон. Но оказалось, что его он найти не может, потому что ту девушку-официантку, с которой он обменялся телефоном в кафе, ему надо искать через своего знакомого. Тот, в свою очередь, по какой-то причине оказался в ДВД по Алматы и Алматинской области. 16 февраля Еспембетов пришел в ДВД вызволять своего знакомого. Там он был арестован.
После этого свои уточняющие вопросы Еспембетову задали адвокаты потерпевших и стороны защиты. Под конец заседания отец подсудимого Ибрагимова сделал заявление. В нем он сообщил суду, что при выражении соболезнований родным Алтынбека Сарсенбайулы от старшего брата убитого он получил угрозы в свой адрес, сына и его жены. Это он просил суд занести в протокол и обеспечить защиту родным и близким своего сына. Рысбек Сарсенбай на это заявление уточнил у отца подсудимого Ибрагимова, в какой степени он владеет казахским языком. Ибрагимов-старший ответил, что достаточно для понимания высказываемого.
Суд попросил Кайнарбека Байгулова, от которого, по мнению отца подсудимого Ибрагимова, поступили угрозы, повторить точно реплику, которая была высказана им в ответ на приносимые соболезнования. Байгулов повторил спорный отрывок из своих слов, а переводчик их перевел: «Если они виновны, то будут нести наказание перед нами и Богом». На этом заседание было закончено и перенесено на 26 июня.
26 июня
26 июня началось, если так можно назвать, по обычаю рано - в 05.00 утра - у офиса движение «За справедливый Казахстан». Организованно в комфортабельный автобус был размещен активистский состав партии «Настоящий Ак Жол». Количество этих волонтеров шокировало журналистов, скромно ютившихся на задних рядах. После прибытия к ограде Алматинского областного суда «группа поддержки» создала толкотню. Представителей прессы задвинули назад. Складывалось впечатление, что суд будет вершиться исключительно для удовлетворения интереса партийных волонтеров.
Их энергетика чувствовалась через обильное потоотделение. Такое бывает в предвкушении хлеба и зрелищ. В слух, конечно, не было произнесено каких-либо лозунгов, однако напряжение ощущалось. До 11.00 всем пришлось «тусоваться» у здания суда. Расположившись внутри, охлос поумерил свой пыл, направив его в комментарии к событиям на мониторе. Вот это-то и больше всего мешало журналистам в течение всего заседания. Он-лайн ретрансляционный зал стал походить на что-то вроде пивного бара с азартными болельщиками.
«Встать. Суд идет», - вроде бы не заметно, но все так же традиционно было продекламировано с монитора. Заняв председательское кресло, с первых слов судья Мерекенов отчитал адвоката Сатиеву за то, что исключительно из-за нее затягивается заседание. Затем была проведена проверка всех участников. Судья начал процесс с показаний сестры убитого Бауржана Байбосына Жанат. Прокурор задал ей вопрос: «Что вам известно по данному делу, охарактеризуйте своего брата». Она пояснила: «Мой брат был отзывчивый человек. Мы родились в Ташкенте. Он поступил и получил образование в Алматинском государственном университете на художественном факультете. Он мне был опорой... (в этот момент сестра Бауржана заплакала). Брат собирался поступать в аспирантуру, защищаться. Он занимался спортом. Участвовал в различных соревнованиях. Полгода назад получил казахстанское гражданство. До последнего времени работал у Алтынбека Сарсенбайулы. Я его видела
за 2-3 дня до убийства».
Жанат на вопрос прокуроров и адвокатов рассказала также, что Бауржан не употреблял спиртного. Был мастером спорта, общался со спортсменами и знал многих. Он жил у своего тренера. Последний раз она разговаривала с ним по телефону в 21.00 в субботу. Бауржан был в офисе и собирался уже домой. Судья Мерекенов спросил Жанат Байбосын: «Какое наказание должны понести виновные в убийстве вашего брата, Алтынбека Сарсенбайулы и Юрия Журавлева?». «Самое строгое», - ответила сестра убитого.
Далее суд перешел к допросу подсудимого Тажи. Адвокат Мусин просил суд, чтобы Тажи пересадили от Абикенова. Судья ограничился замечанием Абикенову, чтобы в течение выступления Тажи тот молчал. Тажи, начиная свое выступление, сказал, что волнуется. Далее он пояснил, что не имел никакого плохого умысла, участвуя в событиях 11 февраля. Все, что он делал, было не из корысти: «Я не догадывался о намерениях организаторов. Абикенов затянул меня. Я отказываюсь давать показания и выражаю свои соболезнования семьям потерпевших». Судья Мерекенов поинтересовался, чем обусловлено такое заявление. Адвокат Тажи сослался на закон. «Следователи мне конкретно сказали...», - было начал Тажи. Адвокат же его прервал: «все!!!».
Суд перешел к показаниям и допросу Абикенова, фигурирующего по делу также как «Абель». Его адвокат задал ему ряд вопросов, в числе коих были: из корыстных ли побуждений он совершил похищение, разбой с применением оружия; превысил ли он должностные полномочия; злоупотребил ли он своими полномочиями; признает ли он себя виновным? На это «Абель» ответил: «Не признаю. Подробнее поясню следующее. В 1990 году меня призвали в ряды ВС, и я попал в разведку. Служил в Нагорном Карабахе и Германии. Был в плену, из которого меня выкупили российские спецслужбы. С 1995 по 1997 год работал в ГСК в составе группы захвата. В 1997-м перешел на службу в «Арыстан». Прошел 8-месячный отбор. В 1998 году в составе спецназа присутствовал в горячих точках. По возвращении был назначен инструктором».
Далее из показаний Абикенова следовало, что в 2005 году была создана группа по выявлению преступлений по делу «Хоргос». В этом деле всегда присутствует «разработчик», но, как пояснил «Абель», «его никто не знает». В то время группа провела задержание, при котором объект - бизнесмен - умер от сердечной недостаточности. Тогда участников спецгруппы задержала полиция, но вечером отпустила. Затем начались слежки и преследования, особой ясности в которые подсудимый внести не смог. Он лишь пояснил, что «разработчиком» по Хоргосу был некто Булат - начальник 5-го отдела КНБ РК. По его словам, полковник Староженко и Булат сообщили ему, что существует необходимость создания группы по внедрению и выявлению тех, кто «крышует» - организованной преступной группировки (ОПГ). Староженко сообщил «Абелю», что ему нужны молодые, не засвеченные люди.
У Абикенова на этот момент в группе были 8 человек - только казахи. Они даже знали, что работают на него. «Абель» подал рапорт начальству о проводимой работе. После чего его группа поехала на барахолку на своих машинах, как бандиты, с оружием, дабы выйти на ОПГ. Однако туда прибыли «большие» люди с полицией, и, как заявил Абикенов, «у нас получился провал». «Абель» также сообщил, что с этого момента он понял, что произошла утечка оперативной информации.
Далее Абикенов перешел к тому, как он познакомился с Ибрагимовым. Он пояснил, что хотел через него осуществить внедрение и сделать так, чтоб Рус ему поверил. 10 февраля Ибрагимов позвонил Абикенову и предложил обеспечить встречу «коммерсанта». Абикенов решил одеть всех в форму, так как ранее бандитов из них не получилось. По его мнению, эта встреча должна была его вывести на дела по Хоргосу. Далее Абикенов организовал встречу всех участников группы и сообщил суть дела. По его словам, закончил он свое объяснение арыстановцам словами: «Главное - показать себя Русу. Главное - внедриться в ОПГ». Касымова в курс дела Абикенов решил не ставить потому, что тот обязан был доложить. «Абель», руководствуясь предотвращением утечки, надеялся, что все обойдется.
Затем поэтапно Абикенов рассказал суду о ходе дела с момента получения автоматов, выхода из базы до появления группы на отметке 5000 метров по дороге на Медео. Там они стояли до 21.00, когда подъехал полицейский патруль, которому Абикенов продемонстрировал свое удостоверение и объяснил, что они там «по работе». Затем поступил телефонный звонок, который послужил сигналом начала операции. Через 2-3 минуты подъехала Toyota. Основному «объекту» Абикенов сообщил, что с ним хотят поговорить. На что тот удивился: «Завтра же встреча». По словам «Абеля», в целях безопасности остановленных рассадили по имевшимся уже двум машинам. Когда они собирались трогаться, Абикенов увидел, что у «объекта» на руках хомут, а глаза повязаны шарфом. Он распорядился, чтобы Едигеев это все снял. Во время движения Абикенов открывал окно автомобиля по просьбе Сарсенбайулы, останавливался и покупал ему воду, а затем в районе автовокзала вновь останавливался по его просьбе, которому опять стало плохо. Затем они заехали на мост, все вышли, включая Сарсенбайулы. Затем прошла передача троих пассажиров Ибрагимову.
Далее арыстановцы вернулись на базу и сдали оружие по инструкции до 22.00. Позднее произошла общая встреча участников группы в «Швабском домике», где Абикенов и раздал сотки с намерением в последующем их забрать. На следующий день полученные от Ибрагимова деньги Абикенов раздал арыстановцам, задействованным в операции. Когда позднее он узнал, что Еспембетов отдал сотку другу, то распорядился, чтобы тот ее забрал. После того как Еспембетова «скрутили», он приказал другим уничтожить сотки. 20 февраля его арестовали. Привезли в ГУВД, туда же приехали Дутбаев и Мухамеджанов. Стали оказывать моральное давление (говорили: «Это ты убил!»). Сняли кроссовки и отвезли на место преступления, где оставили отпечатки.
После показаний по сути дела Абикенова стали опрашивать адвокаты защиты, государственные обвинители, адвокаты потерпевшей стороны и сами потерпевшие. На вопрос адвоката Сатиевой: «Знал ли он, что «коммерсант» был политиком» Абикенов ответил, что если бы ему это было известно, то на эту операцию он никогда бы не решился. Также он сказал, что договоренности о премии не было: «Дают - беру, не дают - не спрашиваю». На вопрос, почему он забрал из машины «объектов» сотки, сослался, что так положено при их работе, т.к. это опасность для него и его ребят. В числе прочих последовавших вопросов рассматривались эпизоды пересадки «объектов» в джип, порядок допроса Абикенова генералом Касымовым, давление следователей, степень знакомства с Газиевым и Мирошниковым, хранимое количество денег в сейфе Абикенова и другие, уточняющие ход событий.
27 июня
Традиционная по судебному протоколу перекличка. И сразу же был продолжен допрос Абикенова. Адвокат Касымова обратилась к нему: «Кому вы сдали автомат? Касымову?». Абикенов ответил: «Его заму. Он сам был на тренировке в спортзале». Жукеев, представитель Раи Сарсенбаевой, задал свой вопрос «Абелю», знает ли он, что ему инкриминируют участие в убийстве? Понимал ли он то, что на него вешают убийство? На это подозреваемый ответил, что следователи, стремящиеся быстрее закончить дело, настаивали: «Не лезь не в свое дело». Тем самым, по словам Абикенова, материалы предварительного следствия им особо не анализировались. «Если бы я совершил побег, то нашел бы убийцу», - почему-то сказал Абикенов.
Свой вопрос задал адвокат Мусин: «Сейчас вы говорите, что теперь поздно искать убийцу. Почему бы вам не настаивать на продолжении поиска?». На это Абикенов ответил: «Я должен отвечать за то, что подставил ребят. Меня сейчас все знают, это невозможно». На это Жукеев спросил его, желает ли он сотрудничать с судом. «Абель» задумался и сказал: «Хочу сотрудничать... Подумаю».
В допрос вступил прокурор: «Почему вы до конца не сопроводили своих объектов?». «Ибрагимов сказал, что я больше не нужен», - ответил подсудимый. В это время выступила адвокат Сатиева с ходатайством к суду о том, что необходимо сделать запрос в ДКНБ по городу Алматы и Алматинской области о том, было ли задание для Абикенова, а также с тем, что необходимо в качестве опрашиваемых свидетелей пригласить - Мусатаева Булата и Староженко Виктора, о которых шла речь на прошлых заседаниях.
В свою очередь, Рысбек Сарсенбай спросил суд, есть ли в списке свидетелей генерал Касымов. Если его нет, то необходимо его пригласить. Кайнарбек Байгулов - старший брат убитого Алтынбека Сарсенбайулы - обратился к суду с тем, чтобы его интересы представлял Петр Своик. Прокурор на эти ходатайства ответил: ходатайство в части запроса в ДКНБ по городу Алматы и Алматинской области следует удовлетворить, а в отношении генерала Касымова - если возникнет необходимость, потому как сейчас в этом нет надобности; в отношении представления интересов Кайнарбека Байгулова Петром Своиком он оставил на усмотрение суда.
Рысбек Сарсенбай попросил суд также внести в число свидетелей Дутбаева. Адвокаты стороны защиты в отношении всех ходатайств отвечали, что Мусатаева «не стоит светить как сотрудника спецподразделений», что необходимо согласовать время допроса генерала Касымова. В этой связи адвокат Сатиева отметила, что после задержания обвиняемого Абикенова его беседа с генералом Касымовым проходила без присутствия адвоката.
В числе высказываемых мнений адвокат Устемиров сделал некоторое отступление от материалов дела и отметил, что в ряде выступлений и ходатайств его коллег фигурировала фамилия адвоката Розенцвайга. Он обратился ко всем произносить фамилию Александра Розенцвайга правильно - через «а». Вместе с тем Устемиров посчитал, что при вызове генерала Касымова возникнет необходимость привлечения в качестве свидетеля и министра внутренних дел РК. Адвокат Сарсенов, в свою очередь, сказал, что неизвестно, существовало ли дело по проведению внедрения, на которое в своих показаниях ссылается Абикенов. Для этого он посоветовал направить запрос о том, привлекался ли когда-нибудь за период 2005-2006 годы Абикенов к подобным операциям.
Суд, совещаясь на месте, постановил: в части вызова Староженко - удовлетворить; по поводу привлечения Касымова, Дутбаева, Мусатаева - решать в стадии опроса свидетелей; ходатайство Сатиевой - удовлетворить; Просьбу Байгулова суд решил оставить без удовлетворения.
Далее суд перешел к допросу подсудимого Газиева. «При каких обстоятельствах вы познакомились с Ибрагимовым? Поясните обстоятельства дела», - обратился к обвиняемому судья Мерекенов.
Газиев начал с того, как он познакомился с Ибрагимовым: «Мы пересекались во время работы в Управлении по борьбе с организованной преступностью. В 2005 году мы с ним встретились и обменялись телефонами. Ибрагимов позвонил мне и договорился о встрече. О том, что он уволился из органов внутренних дел, я не знал. Он сказал, что имеет секретное правительственное задание: установить, проживает ли Сарсенбайулы по указанному адресу. Он передал мне его личные данные, а также адрес офиса по проспекту Достык. На месте наблюдения я установил, что Сарсенбайулы все время находится в офисе. Кто приходил к нему, я не обращал внимания. Водитель всегда сидел в машине. Меня не замечали, и к наблюдению я привлек своего друга. В субботу в послеобеденное время я прибыл к офису. Некоторое время спустя поступил звонок с неизвестного мне номера. Голос представился сотрудником спецподразделения «Арыстан» и уточнил место моего расположения».
Далее Газиев пояснил, что осуществлял наружное наблюдение без корыстных целей. По его словам, он не знал, кто такой Сарсенбайулы. Многие обстоятельства по тому, что задавалось Газиеву государственными обвинителями, адвокатами и потерпевшими, он не помнил, ссылаясь на передозировку героином. Суицидальные настроения его были обусловлены тем, что он осознал, что причастен к убийству.
Далее суд перешел к допросу Мирошникова. С первых слов он заявил, что свои показания он подписал под давлением следствия. Также он заявил, что его допрос вели прокурор Мирзотдинов и министр внутренних дел Мухамеджанов. В показанях ему пришлось оговорить Ибрагимова, т.к. его запугивали угрозами в отношении его беременной жены. Мирошников заявил также, что, подвергаясь пыткам и издевательствам следователей, сообщил, что ему пришлось принимать версию следователей и согласиться с системой знаков и порядком действий на следственных экспериментах.
По обстоятельствам дела Мирошников пояснил, что 11 февраля он встретился случайно с Ибрагимовым в центре «Ритц Палас», после чего последний предложил ему повозить того по его делам, находясь за рулем своей машины, пока Ибрагимов будет решать «ряд оперативных вопросов». По существу Мирошников пояснил, что после посадки трех лиц в его джип вместе с Ибрагимовым они доставили их к месту пересадки в районе пересечения улиц Богембай-батыра и Орманова. После этого Ибрагимов дал ему денег на дорогу, и он уехал домой. На следующий день он встретился с Ибрагимовым, который вернул ему ключи и сообщил место, где стоит его машина. 22 февраля в городе Текели был произведен захват Мирошникова. По его словам, доставлен он был на пересечение улиц Желтоксан-Кабанбай-батыра. Впоследствии был проведен обыск его квартиры. В призовом кубке нашли $1600, которые принадлежали его жене. Еще $200 лежали отдельно в тумбочке жены.
28 июня
На экране монитора этот день начался с того, что подсудимые свободно вели беседу друг с другом, а адвокаты, появляясь в объективе, здоровались с ними через «сердечную» решетку. Все то же - «Встать. Суд идет» - оборвало предсудебную «идиллию». Судья Мерекенов сообщил, что продолжается допрос подсудимого Мирошникова.
Адвокат Устемиров попросил Мирошникова пояснить суду, что за травмы видела его жена при его свидании с ней в ИВС. Он сообщил, что ряд из них - травмы, полученные при его захвате в городе Текели. Также Мирошников отметил, что ему следствием был предоставлен адвокат, с которым он не заключал соглашения о предоставления тем его интересов. На вопрос адвоката Устемирова подсудимый Мирошников охарактеризовал известного ему до убийства Байбосына как сильного волевого и спортивного человека, который не стал бы смиренно принимать насилие в отношении него. Также Мирошников охарактеризовал известного ему Абикенова: «Пользовался авторитетом, было известно, что он был в плену, у него большой опыт».
Подсудимый Мирошников, отвечая на вопросы адвокатов, рассказал, что следователи пристегивали его наручниками к стулу и били книгой по голове, стараясь тем самым оказать на него психическое давление. В свою очередь, адвокат Калиев задал Мирошникову вопрос: «Как вы объясните то, что с вашего телефонного номера после 21.00 было совершено три звонка? Эти звонки были зафиксированы станцией, которая ловит сигнал в том месте, где было совершено убийство». На это Мирошников не знал, что ответить.
Рысбек Сарсенбай задал вопрос: «Имеете ли вы недвижимость?». На это Мирошников заявил, что он зарабатывает деньги «кулаками». И, по его мнению, на этом особых средств не заработать. Государственные обвинители задали более десяти вопросов, на каждый из которых Мирошников, сославшись на недоверие, отвечал, что «не желает отвечать на ваши вопросы». После пассивного поведения Мирошникова суд перешел к допросу Ибрагимова. Подсудимому были зачитаны его права. После этого Ибрагимов сделал заявление о том, что все дело «сфабриковано».
По Утембаеву он пояснил, что познакомился с ним полгода назад. У них сложились ненавязчивые дружеские отношения с ним. В рамках одной из состоявшихся бесед Утембаев сказал Ибрагимову, что необходимо организовать встречу определенных людей с Сарсенбайулы. Он пояснил Ибрагимову, что «это необходимо организовать 11-12 февраля, т.к. люди будут в Алматы».
«Я вспомнил про Абикенова, которому нужен был «коммерсант», ему и поручил организовать встречу», - сказал Ибрагимов. Абикенов после предложения спросил его, присутствует ли криминал, на что Ибрагимов ответил - «нет». 11 февраля состоялась передача Сарсенбайулы от арыстановцев Ибрагимову. После этого Ибрагимов с Мирошниковым за рулем отвезли их для последующей передачи на пересечение улиц Богембай-батыра-Орманова. Ибрагимов с Мирошниковым вышли из машины. Затем Ибрагимов отправил Мирошникова домой. Подъехал другой джип с кыргызскими номерами, из которого вышел человек и сел за руль машины Мирошникова.
Ибрагимов прождал еще сорок минут, пока джип, на котором Мирошников ездит по доверенности, был доставлен обратно. Ибрагимов сел за руль, доехал до «Рамстора» и оставил машину там на стоянке. Потом добрался пешком до «Ритц Паласа» и сел за руль своей машины, после чего отправился в ресторан «Пугасов», где отмечал день рождения своих друзей. 14 февраля Ибрагимов узнал из СМИ об убийстве Сарсенбайулы и его двух помощников. Он испугался и стал звонить Утембаеву. Тот, находясь в Астане, сказал: «Приезжай завтра». Ибрагимов попросил свою супругу срочно созвониться и узнать по кассам про авиабилеты в Астану. В 14.00 следующего дня он был уже в столице. Когда они встретились, Утембаевым, разговор пошел о строительстве и открытии шинного завода.
Потом, уловив момент, Ибрагимов спросил Утембаева о том, знает ли он про убийство. Утембаев ответил, что знает. Тогда Ибрагимов поинтересовался, нет ли вины его и арыстановцев в этом деле. Утембаев ушел звонить. После этого он сообщил, что «переживать нет необходимости». Ибрагимов после этой встречи вышел на улицу и обратил внимание на автомобиль марки Mazda, с которого велось, по его мнению, наблюдение за ним. Вечером он улетел в Алматы. 19 февраля раздался звонок полковника Аубакирова, который назначил ему встречу в УВД. Там он и был арестован. Затем начались постоянные допросы, в которых участвовали генерал Касымов, заместитель генерального прокурора Мирзотдинов и команда следователей. Они стали настаивать на том, что Ибрагимов видел, кто стрелял. Также его поставили перед фактом, что «третьего пункта» в этом деле не будет. Т.е. нить логических событий должна оборваться на нем - что не было тех людей, кому он передал Сарсенбайулы.
Ибрагимову, по его словам, был предложен следующий сценарий: Сарсенбайулы стало плохо, после этого Ибрагимов испугался, расстрелял его и увез за город. По другой версии Ибрагимову предлагалось оговорить Дутбаева: «Скажи про Дутбаева, его все равно уже нет. Ему конец». Также ему было предложено, что он обойдется тремя годами, если расскажет другую версию, которую ему предложили: при подъезде к Богембай-батыра-Орманова из машины выскочил Мирошников и расстрелял всех. «Если ты про него не скажешь, то тогда он про тебя скажет», - по его словам, пообещали ему. Ибрагимов сказал суду, что он пробыл в ИВС 39 дней. В изоляторе с ним в камере сидел некто Саланин Вячеслав, который сообщил ему, что он знает обстоятельства моего дела и может нарисовать схему того места, где были обнаружены тела убитых. Из слов Саланина Ибрагимов понял, что убийство произошло не в том месте, где были обнаружены тела, т.к. на любой шум выстрела все местные жители обратили бы внимание, а собаки подняли бы лай.
Ибрагимов также рассказал, как проходила проверка его показаний на детекторе лжи, организованная американскими супервайзерами. Из его показаний, озвученных на суде, следовало, что в течение 3-4 часов проверки супервайзеры нервничали и ругались между собой. Потом они предложили Ибрагимову вывезти его семью и предоставить новые паспорта в обмен на те показания, которые они предоставят. По словам Ибрагимова, американцы предложили ему оговорить Рахата Алиева. Среди других лиц, которые были ими предложены в качестве «фигурантов дела», были депутат мажилиса Дарига Назарбаева, председатель сената Нуртай Абыкаев, министр внутренних дел Мухамеджанов, генеральный прокурор и даже президент РК Нурсултан Назарбаев. По первому лицу государства, по словам Ибрагимова, была представлена «цветная ксерокопия портрета».
Подсудимый Ибрагимов, отвечая на вопрос адвоката Устемирова, отметил, что из 740 вопросов лишь два не содержали однозначного ответа. Первый: «Был ли кто-нибудь еще, кто причастен к преступлению?» Второй: «Говорил ли Ибрагимов правду полиции?» «Детектор подтвердил, что я не участвовал в убийстве... По-этому они - супервайзеры - и психовали», - заявил Ибрагимов. Адвокат Устемиров не преминул обратить внимание суда на то, что судмедэксперт, освидетельствовавший Ибрагимова, отметил наличие следов от инъекций. На это Ибрагимов заявил, что в издевательства над ним включалось и то, что ему без его согласия вводились неизвестные препараты, а также предоставлялась пища, потребление которой приводило к бессознательному состоянию. После некоторых дополнений и ответов подсудимого Ибрагимова на вопросы адвоката Устемирова судья Мерекенов перенес продолжение заседания на 29 июня.
29 июня
В этот день допрос Ибрагимова закончился. Завершил он свои ответы очень быстро из-за того, что отказался отвечать на вопросы кого-либо, кроме своих же собственных адвокатов. По его словам, прокуратуре он не верит, а с потерпевшими и их представителями говорить не намерен из-за того, что они угрожают ему и его родственникам (сами потерпевшие немедленно возмутились и назвали это заявление ложью). Позднее, во время перерыва на обед, Булат Абилов, соратник покойного Сарсенбайулы по политической оппозиции, сказал, что на самом деле подсудимый Ибрагимов отказывается отвечать на вопросы в рамках тактики защиты.
После этого суд приступил к допросу Ержана Утембаева, являющегося, по версии следствия, заказчиком похищения и убийства Алтынбека Сарсенбайулы. Подсудимый говорил очень невнятно, и с его слов можно было понять, что он подтверждает факт своего знакомства с покойным. Он также подтвердил, что видел 2 публикации в СМИ, «на которые можно было бы обидеться». Но после этого, по его словам, они с Сарсенбайулы случайно столкнулись в аэропорту и пожали друг другу руки, как бы демонстрируя отсутствие взаимных претензий. Утембаев подчеркнул, что «ничего не заказывал Ибрагимову» (у них был совместный бизнес-проект) - ни избиения, ни похищения, ни организации встречи. Правда, в ответ на вопрос своего адвоката Богдашкина, имел ли он намерение встретиться с Алтынбеком Сарсенбайулы, он ответил утвердительно и сказал, что у него «было намерение тайно встретиться с ним». По иронии судьбы, в ответ на дружную мысль журналистов - «отсюда, пожалуйста, поподробнее» - суд объявил, что для подсудимых готов обед, и объявил перерыв.
Перед этим Утембаев как мог, попытался объяснить свое покаянное письмо, которое упомянул во время своего выступления в парламенте вскоре после задержения руководителя аппарата сената сам президент Нурсултан Назарабаев. Описывая события 10 февраля и последующих дней, он упомянул о том, что плохо спал, злоупотреблял алкоголем, заболел (лег в кардиологию). «Я не знаю, что заставило меня взять вину на себя», - сказал он, упомянув про «потерю связи с действительностью». Он сказал, что 23 числа написал это письмо, а на следующий день повторил все, в нем изложенное, следователям и даже подписал материалы допроса. Только после этого Ержан Утембаев, по его словам, «осознал, что совершил опрометчивый поступок» и отказался от признательных показаний.
Обсудить новость на Форуме