19:17 23.06.2006 | Все новости раздела "Партия "Настоящий АК ЖОЛ""
Вторая неделя процесса
Автор: Рафаэль БАЛГИН.
Источник: Деловая неделья.
Вторая неделя процесса
"ДН", Талдыкорган
Процесс по делу об убийстве Алтынбека Сарсенбайулы и его помощников, вторую неделю идущий в Алматинском областном суде в городе Талдыкорган, вступил в фазу дачи показаний. Были заслушаны свидетели, потерпевшие и некоторые обвиняемые - те, что свою вину, по крайней мере, частично признают. Открылась и самая страшная тайна процесса - причина частых отключений электричества, периодически лишавших журналистов возможности следить за судом через экран, поставленный в специальной комнате.
Родственники Алтынбека Сарсенбайулы подтвердили, что тот был знаком с Ержаном Утембаевым, но, по словам потерпевших, у них были ровные отношения
19 июня
По дороге в Талдыкорган в понедельник утром журналисты, освещающие процесс по делу об убийстве Сарсенбайулы, Байбосына и Журавлева, по общему решению составили открытое письмо министру юстиции РК. В нем они собрались указать на те неудобства, с которыми сталкивается каждый из них при освещении этого суда. Основное - «условная открытость», которую установил председательствующий - судья Мерекенов. Никого из работников пера и микрофона не устраивала перспектива работать вне основного зала, сидя перед монитором, где снимать на видео- и фотокамеры запрещено.
Снова в зале суда присутствовали сопредседатели партии «Настоящий Ак Жол», которых журналисты нарекли «вождями». Судьи также вдруг «материализовались» на мониторе. После оглашения явки было отмечено, что не явилась адвокат Сатиева, защищающая на процессе подсудимого Абикенова. Другой адвокат - Сериккали Мусин - сообщил, что у матери Алтынбека Сарсенбайулы резко ухудшилось здоровье, она попала в реанимацию, и все родственники находятся возле нее. В связи с этим он ходатайствовал о том, чтобы Булат Абилов, Петр Своик, Ораз Жандосов, Маржан Аспандиярова стали представителями родственников убитого Сарсенбайулы в суде. После этого председательствующий Мерекенов, общаясь с помощниками, перенес заседание на 14.00 того же дня из-за отсутствия адвоката Сатиевой.
Вне зала суда Людмила Тен - жена обвиняемого Утембаева - сделала для прессы заявление: «На судебное следствие оказывается давление. Материал, вышедший в одном из афилированных СМИ, «Подсудимые боятся кровавой вендетты» создает у аудитории читателей заведомо негативное отношение к подсудимым, а также расставляет несуществующие акценты этого дела. Из-за процесса моего сына уволили с работы и никуда не принимают».
Продолжение заседания этого дня, назначенное на 14.00, началось с получасовым опозданием, впрочем, адвокат Сатиева все равно опоздала. Судья Мерекенов сообщил, что отклоняет ходатайство Мусина, заявленное до перерыва. Мусин, в свою очередь, представил суду от имени каждого из потерпевших исковое заявление о взыскании с обвиняемых 100 млн. тенге. Также были представлены адвокаты Журавлевой и Байбосын - Розенцвейг и Калиев. После чего суд перешел к экспертам Нисипбаеву и Загитулиной для оценки психического состояния подсудимого Газиева. Они сказали, что Газиев вменяем (подсудимый Ибрагимов говорил, что тому наркотики «кололи» следователи, но, по официальной версии, подозреваемый пытался покончить с собой накануне ареста, введя себе дозу героина). Для более полного освидетельствования суд сделал перерыв на полчаса.
В перерыве адвокат Устемиров в разговоре с журналистами затронул тему допросов, проведенных американскими супервайзерами с подсудимым Ибрагимовым. В частности, Устемиров заявил: «...Приехали американцы, которые проверили их на детекторе лжи... и они (подсудимые) не ответили на два вопроса. Первый - «говорили ли правду полиции» и второй - «был ли кто-то, кроме них, на том месте». То есть получается, что, кроме них, там были еще какие-то люди, про которых они молчат... Потом эти же люди предлагали ему: «скажи, что это Рахат, скажи, что этот и этот... Тоже будет тебе и паспорт и билет». Потом мы втроем беседовали и я поинтересовался, насколько тот человек уполномочен решить этот вопрос, он ответил, что посол решит. Но я сказал: «кто такой ваш посол, если наш президент даже не может вмешаться, а вы американцы...».
В завершение беседы журналисты спросили адвоката на сколько в процентном соотношении раскрывается истинная подоплека процесса. На что он прилюдно ответил: «На все 100%». Однако после того, как журналисты отвлеклись на другого участника процесса, Устемиров безадресно добавил: «Если бы вы знали, сколько я знаю... Но я не буду говорить. Я еще жить хочу». После перерыва на экране монитора наконец появилась адвокат Сатиева. Однако всем присутствующим было более интересно то, что собиралась сказать специалист Загитулина. По ее словам, у Газиева «адекватные реакции». Его поведение «без психоза» и представляет лишь «неврастеническое состояние». Правда, адвокат Семин, представляющий интересы подсудимого Мирошникова, заявил, что «человек, способный на суицид, - уже болен», однако судья Мерекенов отклонил ходатайство о более полной психиатрической экспертизе. После этого суд удовлетворил ходатайство потерпевшей стороны относительно ознакомления с видеозаписями материалов дела и назначил следующее заседание на 21 июня, предоставив, таким образом, адвокатам весь следующий день.
21 июня
Через день, который прошел в расшифровке записей для журналистов и ознакомлении с видеоматериалами адвокатов, на экране монитора появились родственники убитого Сарсенбайулы - его сестра, два брата и племянник. Судья Мерекенов начал заседание с того, что от имени суда выразил соболезнования всем родственникам в связи с трагической смертью Алтынбека Сарсенбайулы. После этого им были зачитаны их права и обязанности. Затем со своим ходатайством выступил Рысбек Сарсенбай: «Мы просим суд признать наших родителей потерпевшими, а также нашего брата и племянника». Государственный обвинитель тут же заявил, что «не целесообразно затягивать процесс», регистрируя всех родственников в качестве потерпевших. На это адвокат Розенцвейг обратил внимание всех присутствующих на негуманное отношение ко всему происходящему со стороны прокурора. К его мнению также присоединились адвокаты потерпевших Калиев и Мусин. В этот момент уже третий раз с начала судебного заседания этого дня отключился свет в он-лайн-зале, который был назван таковым еще 14 числа председательствующим на суде Мерекеновым. Через три минуты свет появился вновь, а на мониторе уже шел опрос других участников по их отношению к данному ходатайству.
Судья Мерекенов остановился на том, что признать потерпевшими можно тех родственников, кто явится на процесс, и тех, кто «не давал показания в качестве свидетелей». Из этого следовало, что племянник Алтынбека Сарсенбайулы, дав во время следствия показания, не имеет возможности выступать как потерпевший. Судья обратился к адвокатам и спросил, почему не явились потерпевшие Журавлева и Байбосын. Розенцвейг и Калиев пояснили, что Ольга Журавлева не пришла из-за проблем на работе, а Жанат Байбосын - по причине сдачи государственного экзамена в вузе. Далее представители потерпевших пожаловались на то, что «при ознакомлении с видеоматериалами было выявлено, что они предоставлены не полностью» и им были даны лишь «купированные копии».
Со своей стороны, адвокат Ибрагимова Сарсенов обратился к суду с ходатайством о необходимости истребования всех вещдоков, которые упоминаются в материалах следствия, а также отметил, что многие следственные действия «проведены с грубейшими нарушениями». Им был представлен список 57 свидетелей, которых необходимо допросить во время суда. Адвокат обратил внимание на то, что пистолет, из которого, по материалам следствия, были убиты Сарсенбайулы, Байбосын и Журавлев, - переделан из газового пистолета ИЖ. Он просил суд направить запрос в ижевский оружейный завод для установления, кому был реализован данный серийный номер этого оружия. Вместе с тем он заявил, что необходимо оформить запрос в МВД РК о предоставлении информации о реализации этого пистолета.
Также Сарсенов ходатайствовал о необходимости установления личности последнего владельца оружия и проведения его допроса. Государственный обвинитель не возражал по ходатайству о вещдоках; по «огромному списку свидетелей» он предложил привлекать их лишь в случае назревшей необходимости; по подлинникам видеозаписей прокурор Кириленко настоял на том, что «необходимости их предоставления нет»; по его мнению, запрос о происхождении оружия в город Ижевск также нецелесообразен. Однако судья Мерекенов, совещаясь на месте со своими помощниками, счел необходимым удовлетворить все ходатайства адвоката Сарсенова.
К этому времени уже в пятый раз погас свет в он-лайн-зале, где работали журналисты. Периодичность таких «событий» в душном помещении будила смутные сомнения у некоторых представителей СМИ в том, что, возможно, это производится намеренно. Однако, местные журналисты заявили, что это естественное состояние с обеспечением электроэнергией города Талдыкоргана. После появления сигнала на мониторе стало очевидно, что уже суд перешел к обсуждению порядка допроса. Прокурор Кириленко предложил следующий порядок - потерпевшие, подсудимые, свидетели. В своем выступлении по данному поводу Рысбек Сарсенбай заявил, что он не доверяет государственному обвинителю и считает, необходим обратный порядок. Однако подавляющее большинство адвокатов, представляющих интересы потерпевших и подсудимых, сочли допустимым порядок, предложенный прокурором Кириленко.
После обеда адвокат Мусин зачитал ходатайство о том, чтобы Тулеген Жукеев стал вторым представителем Салтанат Атушевой. Судья обратился к Жукееву с вопросом: «Есть ли у вас допуск к секретным материалам, представляющим государственную тайну?». На это Тулеген Жукеев ответил, что ему в его карьере дважды приводилось возглавлять секретариат Совета безопасности РК. «Я владею гораздо большим объемом секретной информации, чем все присутствующие в этом зале», - сказал он. Однако судья оставил открытым этот вопрос до того момента, пока Жукеев не предоставит документы допуска из КНБ. Адвокат Мусин обратил внимание Мерекенова на тот факт, что большинство присутствующих в зале адвокатов не имеют соответствующего допуска, и предложил принять такую форму работы, когда Жукееву можно будет знакомиться с материалами дела, за исключением 19-го тома, где и содержится информация с грифом.
Затем перешли к опросу первого свидетеля Кайнарбека Байгулова - старшего родного брата Алтынбека Сарсенбайулы, который отвечал на казахском языке. Перед началом опроса согласно судебному порядку была представлена штатный переводчик, чей перевод вызывал нарекания со стороны потерпевших. «Смерть Алтынбека это - заказное убийство. Я хочу наказания - смертельного приговора для его убийц и тех, кто вез его связанным. Если вы это не сделаете, то вы - прокурор и судья - будете следующими, с кем могут преступно поступить таким же образом», - перевела переводчица слова Байгулова. Отвечать на вопросы защиты ему помогал уже другой переводчик. Адвокат, представляющий интересы Газиева, обратился к Байгулову: «Вы знали, что подсудимый Утембаев и ваш брат знакомы друг с другом?». Опрашиваемый ответил, что «по госслужбе он знал многих». Следующим свидетелем выступила сестра убитого Рая Сарсенбаева, которую прокурор почему-то спросил: «Занимался ли ваш брат единоборствами или же боксом?». После этого суд перешел к опросу Салтанат Атушевой - жены погибшего политика. Прокурор задал два вопроса: «Что вам известно по обстоятельствам дела?» и «Из сидящих в зале был ли кто-либо вам знаком ранее?». Вдова ответила, что знает Утембаева. «10-11 февраля мы были дома. В пятницу (10.02.2006) он договорился со своим братом и Оразом Жандосовым о встрече. На следующий день в 14.00 он выехал из дома, а в 16.00 я выехала в аэропорт для перелета в Москву. Уже на борту между нами произошел телефонный разговор. На следующий день я ждала от него звонка, но его не было. Я подумала, что он находится в горах со своим племянником. В понедельник я стала переживать. В 14.00 того же дня мне позвонили из Алматы и сказали, что я должна срочно вернуться», - рассказала она. Прокурор задал вопрос: «Делился ли тревогами с вами ваш муж?». «После 2001 года он стал опасаться за свою жизнь», - ответила Салтанат Атушева. Адвокат Мусин в свою очередь обратился к ней: «Как вы оцениваете это преступление?». «Чудовищное. Это огромная потеря для Казахстана, не говоря уже о том, что это - самая большая потеря для нашей семьи, детей и меня» - ответила потерпевшая. Адвокат Мусин продолжал: «После ухода в оппозицию поступали ли к нему предложения от власти о встречах?». «После 2001 года Дарига Назарбаева звонила ему и приглашала на встречу в ресторане, от которой он отказался, сказав, что разговаривать не о чем. Затем произошла встреча с Терещенко, где назывались цифры. А после последовало предложение от представителя Абыкаева, от которой Алтынбек также отказался, дав понять, что: «Это не тот человек, который может мне дать информацию», - сказала вдова. «Был ли он доволен результатами разбирательства по делу «Хабара»?» - уточнил Мусин. «После разбирательства никто не назвал, кому принадлежат акции этого телеканала», - ответила Атушева. «Какие последствия от этого вы ощутили?» - спросил потерпевшую адвокат Розенцвейг. «Он очень боялся за детей, за их моральное состояние, - отметила Салтанат Атушева. - Я надеюсь, дети смогут реабилитироваться. Очень много будет зависеть от результатов суда».
Розенцвейг спросил у Атушевой, почему ее дети находятся в Москве. «Потому, что Алтынбек опасался за их жизнь, не разрешал даже самостоятельно выезжать в город», - ответила она. Адвокат Калиев задал свой вопрос: «Какую оценку вы дадите его отношениям с Утембаемым?». «У него были ровные отношения со всеми членами правительства», - был ответ. Затем Салтанат Атушева рассказала хронологию событий с 08.02.2006 года до сообщения об убийстве, об отношениях с Заманбеком Нуркадиловым, об охране своей дачи, о наружном наблюдении, которое велось за ее мужем, а также о его состоянии здоровья перед убийством и спортивных пристрастиях.
Затем суд перешел к опросу Рысбека Сарсенбая. Он, в свою очередь, заявил, что «преступление полностью не раскрыто», хотя и «задержаны люди, сидящие за решеткой в этом зале». В своем выступлении он сделал акцент на то, что именно власть в ответе за произошедшее. По его мнению, данное дело неправильно квалифицировано. «Это - терроризм, статья 233, часть 4», - заявил Сарсенбай. После этого он зачитал квалификационные признаки терроризма, данные известным правозащитников Евгением Жовтисом. Обращаясь к председательствующему суда и государственным обвинителям, Рысбек Сарсенбай дал определение и государственной системе: «Вы препятствуете справедливому исходу дела. Если так все и останется, это - театр абсурда, где все играют свои роли судей, прокуроров и обвиняемых. Если так будет продолжаться, то вам будет позор на все ваши поколения».
Рысбека Сарсенбая перебил государственный обвинитель, спросивший, чувствовал ли его брат какую-либо угрозу. Тот рассказал собравшимся о его посещении своего брата, когда Алтынбек сообщил ему об угрозах Рахата Алиева. Адвокат Устемиров поинтересовался: «Была ли назначена какая-либо встреча на 12-е число?». На что Рысбек Сарсенбай сказал, что об этом знали бы Ораз Жандосов и Булат Абилов, которые были наиболее близки ему по общему делу. «Поступали ли предложение от власти о работе после событий 2001 года?» - задал свой вопрос адвокат Мусин. Свидетель Сарсенбай сказал, что его брату было предложено стать председателем агентства по трудоустройству и занятости населения. Мусин спросил, предлагались Алтынбеку Сарсенбайулы какие-либо деньги, и в каком размере, «за то, чтобы он отошел от оппозиции?». Рысбек Сарсенбай сказал, что такие факты были, и последнее предложение поступило в январе 2006 года, когда речь велась о сумме в один миллион долларов.
Адвокат Сарсенов, исходя из показаний потерпевших и материалов дела, сообщил, что в соответствии с заключениями судебно-медицинской экспертизы в моче и мягких тканях Сарсенбайулы и Байбосына был обнаружены следы этилового спирта, в то время как у Журавлева нет. Он выдвинул свое предположение о том, что убийство могло произойти не 11 февраля, а 12-го или даже 13 числа того месяца. Он ходатайствовал о проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы. По этому вопросу его поддержали присутствующие адвокаты, потерпевшие и обвиняемые. Адвокат добавил, что необходимо к экспертизе привлечь российских специалистов.
После этого суд перешел к опросу гражданской жены Мирошникова - Мустаевой Ирины. Она рассказала, что 22 февраля (когда он был арестован) они с мужем находились в городе Текели у матери обвиняемого. Мустаева передавала слова матери Мирошникова, которая являлась свидетелем захвата, о том, что «все произошло стремительно, быстро», подозреваемого сбили с ног, надели на него наручники и увезли в Алматы. На следующий день Мустаеву вызвали туда же, но 6 часов ее продержали в ожидании устраиваемого по инициативе следствия свидания и провели допрос. Впоследствии при состоявшемся 25 февраля свидании Мустаевой с мужем тот сообщил ей, что ему демонстрировали ее допрос через глазок двери камеры, при этом у него был заклеен скочем рот. Ирина Мустаева сообщила суду, что она принесла с собой сменную одежду в изолятор временного содержания. При переодевании она увидела гематомы на ногах и теле Мирошникова. Также она свидетельствовала о том, что первый адвокат Кондратов, появившийся в ИВС, предлагал ей свои услуги и требовал с нее 3 тыс. долларов.
Государственный обвинитель поднял вопрос о последовательности событий 11 февраля. Мустаева пояснила, что ее гражданский муж Мирошников выезжал в этот день в 14.00 и вернулся в 18.00. После этого они вышли погулять и посетили магазин «Юбилейный». В этот момент произошла словесная перепалка между адвокатом Розенцвейгом и прокурором Кириленко по причине того, что последний невнятно и тихо пытался задать вопрос Мустаевой (адвокату он посоветовал помыть уши). Сарсенов обратился к Мустаевой: «Мать Мирошникова может дать показания о том, как произошло задержание ее сына?». Свидетель Мустаева сообщила, что мать Мирошникова находится в соседнем зале и готова дать показания.
Прокурор вновь обратился к Мустаевой, чтобы прояснить - знает ли она об ответственности за дачу ложных показаний. Это вызвало реакцию адвоката Устемирова, который напомнил прокурору, что происходящее походит на запугивание. Далее свидетелю задавались вопросы о том, ночевал ли Мирошников дома, откуда у него машина, как давно производился ремонт автомобиля. За этим последовало сопоставление показаний, данных ранее, и тех, которые были озвучены в суде. После словесной перепалки между представителями прокуратуры и адвокатами допрос Мустаевой был завершен, и суд перешел к допросу подозреваемых. Однако адвокат подсудимого Касымова выступила с предложением суду перенести заседание на 22 июня.
В четверг подсудимые - сотрудники КНБ - начали давать показания суду. Так подсудимый Касымов признал, что выдал без подписи подсудимому Абикенову (его, по версии следствия, нанял для выполнения похищения Ибрагимов) два автомата - его и свой. Относительно формы и масок было пояснено, что их спецназовцы приобрели для себя сами. Начал давать признательные показания и подсудимый Едигеев, сослуживец Абикенова, участвовавший непосредственно в похищении Сарсенбайулы. По его словам, через Абикенова поступил «заказ клиента очень важным людям». Из его же слов стало известно, что преступление могло быть предотвращено - незадолго до похищения к облачившимся в спецобмундирование «арыстановцам» подъезжали сотрудники МВД, интересовавшиеся, что те затевают. Однако когда Абикенов продемонстрировал им свои документы и сказал, что «мы здесь работаем», полицейские спокойно уехали. Едигеев признал, что именно он надел на руки Сарсенбайулы пластиковые одноразовые наручники (он купил их в США, где был на стажировке), снял с него очки и повязал на глаза его же шарф. По дороге, по словам Едигеева, оппозиционному лидеру стало плохо, и машина с похищенными (те сели в нее без сопротивления после объяснения, что их доставят «поговорить с важными людьми») остановилась - похитители купили Алтынбеку Сарсенбайулы бутылку воды. В районе Малой станицы похищенные были пересажены в джип, а на следующий день, по словам Едигеева, он получил от Абикенова $4900 за выполненный заказ.
Кроме этого в четверг стала известна причина отключений электричества в здании суда, стоивших журналистам столько нервов (были предположения, что кто-то намеренно купирует картинку процесса, чтобы журналисты не могли увидеть или услышать ничего лишнего). Оказывается, в помещении столовой суда, находящейся в подвале, было неправильно подключено оборудование, и свет гас каждый раз, когда поварихи начинали что-то готовить.
Обсудить новость на Форуме