18:36 16.06.2006 | Все новости раздела "Партия "Настоящий АК ЖОЛ""
Родственники обвиняемых не верят в причастность последних к тройному убийству
Автор: Анна Калашникова
Источник: www.zonakz.net
Родственники обвиняемых не верят в причастность последних к тройному убийству
Во время перерывов между процессами по убийству Алтынбека Сарсенбаева, Бауыржана Байбосына и Василия Журавлева удалось взять небольшие комментарии у родственников обвиняемых. Все они уверены в невиновности тех, кто сегодня оказался на скамье подсудимых по этому делу. Естественно они не хотят вдаваться в какие-то подробности и говорить о политической окраске этого дела, да и на контакт с журналистами идут с большой опаской - боятся, что любое их слово может быть расценено как давление на суд.
Отец Рустама Ибрагимова несколько лет назад принял канадское гражданство, как говорилось уже в материалах, этот факт мешает стать г-ну Ибрагимову защитником Рустама в суде. Он считает, что его сын не совершал этого преступления:
— Они говорят, что если я гражданин Канады, я не могу защищать своего сына. Они заявляют, что следствие является государственной тайной, — это просто абсурд —об этой тайне знает весь мир!
— На чем Вы основываетесь, считая своего сына не виновным?
— На его воспитании, на образе его жизни и профессиональной деятельности — все это не может толкнуть моего сына на такой поступок, как убийство. Я считаю, что это просто роковое стечение обстоятельств. Я хочу, чтобы моего сына оправдали — это единственное мое желание. Я уверен на 100 процентов, что моего сына подставили — это же видно. Можете спросить любого рядового гражданина, у любого постового милиционера они сразу скажут, что это стечение обстоятельств, при которых он оказался в таком положении.
— На чем вы будете строить свою защиту?
— Сейчас я не могу об этом говорить, потому что я боюсь повредить своему сыну.
— Есть ли у вас какие-либо материалы, которые вы в ходе суда можете озвучить?
— Я думаю, что материалы будут.
— Чем занимался ваш сын в последнее время?
— Всю свою трудовую деятельность он начинал с правоохранительных органов, в последнее время он работал в коммерции.
— Скажите, пожалуйста, ранее по делу проходил некий Иллахунов, но затем его признали непричастным, он якобы друг вашего сына…
— Иллахунов к этому делу никакого отношения не имеет, хотя они хотели и его как-то приписать туда.
— А вы не в курсе, где он сейчас, что с ним, недавно появилась информация на некоторых интернет-форумах о том, что он погиб…
— Он сейчас в тюрьме, он жив, здоров.
Людмиле Тен, супруге Ержана Утембаева, с момента начала этой всей эпопеи пришлось уволиться с работы, она в основном рассказывает о том, что пришлось пережить ее семье, и о характере своего супруга. Она верит, что Ержан Утембаев не мог совершить то, в чем его обвиняют, она верит, что справедливость восторжествует:
— Это очень сложный процесс, мы это понимаем. Наша семья пережила страшную трагедию. Все наши родственники и я с самого начала были уверены, что он не виноват, он не делал того, в чем его обвиняют. Что его подвигло наговорить на самого себя, не знаю.
— Что вы можете сказать о процессе в целом, вас устраивает его ход?
— Но я буду выступать в суде в качестве свидетеля, поэтому там сейчас не присутствую, пока особых претензий у меня нет.
— А по следствию?
— Когда следствие было закончено и уже были предъявлены обвинения, я сделала официальное заявление от имени своего супруга “Интерфаксу” о том, что он не виноват и отказывается от своих первоначальных признаний и показаний — это правда.
— Как вы считаете, почему он первоначально дал такие показания?
— Это дело следствия. Адвокаты разбирались, но сейчас я не имею даже морального права говорить, эмоции-то перехлестывают. Знаю только одно, он в течение следствия вообще ни на кого не показывал, никого не оговаривал, даже тех, кто его оговорил. Надо учитывать, какую трагедию наша семья пережила, не дай Бог кому такое!
Что касается отношения к Алтынбеку Сарсенбаеву, то эту семью мы знаем неплохо, хотя и не были друзьями. Ержан к нему очень хорошо относился с авторитетом, с уважением, они вместе работали. Когда та статья вышла, то мы о ней быстро забыли, и только сейчас опять всплыло это. Конечно, было в свое время это все неприятно, я и сама ему говорила, сказала: “Ты же с таким уважением к нему относился, почему он так сделал?! — вспомнила Людмила Александровна. — Но ведь такие статьи, когда люди в политике или на государственной службе работают, часто бывают. Бывает критика и по поводу и без повода — это работа, такое и в науке бывает, да где угодно. Но мы тогда забыли и все. Там ведь даже статья была не об этом, в контексте он, просто проходя, задел его не называя его имени. Там по контексту было ясно, что идет речь о Ержане, что он был в алкогольном опьянении. Это по-человечески задело семью и меня, но мы даже особого значения не придали этому, неприятно было, осадок был. Но то, что эта статья явилась основой для мотива неприязни, этого не могло быть”.
— В ходе следствия вам говорил Ержан о том, что на него было оказано давление?
— Он мне ничего не говорил, и не имел на это права. Первый месяц, как мне объяснили, я не имела права видеться с ним, а потом по моему требованию нам давали свидания. Но поймите, у него гипертония, он перенес инфаркт в 1994 году, два года назад ему поставили сахарный диабет, и он находится на диспансерном учете. И когда все произошло, его взяли из больницы, уже был 12-й час ночи. Ему не объяснили никаких прав, не позволили позвонить семье.
— А как и когда он попал в больницу?
— За неделю или за 10 дней — это плановая госпитализация. Он плохо чувствовал себя после командировки. Тот день — день убийства, наверное и никогда не вспомнился бы — это был обыкновенный день. Он ночью прилетел из командировки из Киева, возможно, там что-то отмечали, ему было плохо. Он мне позвонил, сказал об этом, я позвонила его брату в Алматы, а мы живем в Астане, и вечером Ержан должен был вылететь. Ночью он прилетел домой в Астану, я вызвала врача и медсестру, они ему оказали помощь, на следующий день они снова пришли. А в понедельник он планово лег в больницу, ему лечащим врачом было показано сделать это, назначено обследование. Это откладывалось, потому что он был в командировках, и работа у него такая, даже с давлением бежал туда. Он страдал бессонницей, принимал снотворное. А в больнице по назначению врача ему провели процедуру, после нее два дня еще должен провести в реанимации, и после этого его забрали. Здесь бы и у здорового человека поднялось бы давление, а с ним, я даже не представляю, что было.
— На вас оказывалось какое-либо давление?
— Нет. Мы находились все в шоке. Я даже не знала, что его “взяли”. Мне до этого плохо было, я дважды чуть на руках у Ержана не умерла, и накануне он приходил домой, мне вызывали скорую помощь. Он из-за этого переживал, и сам в больницу лег. На следующий день я сама позвонила лечащему врачу, она и меня лечила, хотела поинтересоваться насчет себя, и спросила про мужа, и она сказала, что его нет, что он куда-то ушел вечером и не вернулся. Видимо, они просто не захотели мне говорить о случившемся, я подумала, что он куда-то уехал за город; бывает, когда Ержану трудно дышать, он выезжал на природу, рыбачил. Я стала звонить по друзьям, все молчали, а потом пришло очень много народа, стук в дверь, я спрашиваю “кто?”, отвечают “полиция!”. У меня коленки задрожали, я думала, убили — это первая мысль. А потом они предъявили ордер на обыск, и сказали, что мой муж задержан за убийство Сарсенбаева. Я посчитала, что это недоразумение, и даже была спокойна, переспросила фамилию, думала, ошиблись, его часто путают, с ним работают люди с похожими фамилиями. Мне ответили “правильно, правильно…”, очень грубо, в общем-то, они вели себя, в присутствии несовершеннолетней дочери.
— Вы, как никто другой, знаете вашего супруга, вы верите в то, что он мог совершить такое?
— Да, что вы? В это никто не верит, — ответила Людмила Александровна.
— Никто не верит, — поддержал ее и дядя Ержана Утембаева. — Родственники не верят, знакомые не верят. Мы в течение 2-х дней собрали более тысячи подписей, если будет еще необходимо, мы еще соберем.
— Я сделала заявление, когда прошло следствие. Мы все выдержали, — была тайна следствия. Любого человека обзовите, меня назовите дурой, как вы думаете, я обижусь? Но ведь это не значит, что надо убивать! Вы простите, пожалуйста, но даже в состоянии аффекта – и так жестоко, так показательно, так цинично устроить такую казнь. И это инкриминировать моему мужу? — высказывала возмущение Людмила Тен, еле сдерживая слезы.
— У вас есть какие-то подозрения, почему на эту роль заказчика был выбран именно ваш супруг?
— Для меня это тоже загадка. Это загадка для друзей, для всех родственников, соратников.
— Это загадка для всех, и ее необходимо разгадать, — добавил дядя Ержана Утембаева.
— Вы считаете, что этот суд сможет ее разгадать?
— Суд не может разгадать, — ответила Людмила Александровна.
Обсудить новость на Форуме