01:45 14.01.2008 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"

С новым старым!<BR><BR>Из воспоминаний о комсомольской юности

23:48, 13 Января | Вадим Казначеев,

Эта история приключилась незадолго до старого Нового года. Старого, правда, не в том смысле, что перед 14-м января, а в том, что давненько это было. Начало 80-х, глухие застойные времена, ничто не предвещает перестройки и гласности, тем более государственной независимости Беларуси.

Слово «белорусизация» тогда не было известно даже историкам. Школьным, по крайней мере, историкам.

Тем не менее, наш класс в полном составе ощутил на своей шкуре белорусизацию. Притом принудительную. Сторонником коей (равно как вообще всякой принудиловки) я никогда не являлся, – однако так случилось, что сам стал косвенно причастен к этому делу.

У нас в девятом классе учился парень по имени Саня. В десятом его уже не было с нами. Нет-нет, никакой трагедии не произошло – он всего лишь остался на второй год. Для него это трагедией точно не было – так, небольшая неприятность. Был этот Саня хулиган… ну, ещё не тунеядец и алкоголик, но уже двоечник и раздолбай.

В книгах и фильмах, изготовленных по канонам социалистического реализма, имелся расхожий сюжет: какому-нибудь этакому не такому оказывают доверие, поручают ответственное дело – в результате чего он перевоспитывается, становится положительным, белым и пушистым. Кому-то пришла в голову идея сказку сделать былью и аналогичным методом перевоспитать Саню. Ему поручили дело. Причём не просто ответственное, а материально ответственное: организовать подписку.

Подписка в те времена, если кто не знает, повсеместно проводилась, что называется, в добровольно-принудительном порядке. Приучали к этому с младых ногтей – уже в третьем классе всех заставили подписаться на «Пионерскую правду». Дальше, соответственно, надо было выписывать комсомольскую газету.

Большинство в классе предпочитали «Комсомольской правде» «Знамя юности». Во-первых, это было дешевле. Во-вторых, «Знамёнка» была поинтереснее. Та же «Комсомолка» с нынешней ничего общего не имела. «Комсомольская правда» была официозным рупором ЦК ВЛКСМ, к тому же весьма твердокаменным и кондовым. А в «ЗЮ», исключая официозную часть, было что почитать. Там время от времени публиковались фантастические рассказы (с этим в Советском Союзе была напряжёнка, книг было не достать, а интерес у молодёжи был). Там были подборки интересных фактов, появлялись материалы на неожиданные темы. К примеру, именно в «Знамени юности» я впервые прочитал про «жизнь после смерти»… душа отделяется, видит своё тело со стороны, несётся по тоннелю, в конце её встречают умершие прежде друзья и родственники, и свет, излучающий любовь… на сегодняшний-то день об этом много рассказано, но в Совке на эту тему не было ни книг, ни телепередач. «Знамёнка» же в те времена подробно об этом рассказала, и только вскользь «так и быть, произвела разоблачение», что это, мол, ненаучно. Тот номер передавали из рук в руки.

Каждую пятницу там выходила страница сатиры и юмора, которой заведовал Павел Якубович. Занимался он отнюдь не только этим, а был воистину мастером на все руки: писал – и талантливо писал! – и на спортивные, и на музыкальные, и на криминальные, и на социально-бытовые темы. А вот о достоинствах Первого секретаря и о кознях мирового империализма – поверите ли? – не писал! Сходство осталось в том, что на «Советскую Б.» (или на «Б. сегодня»), как в застойную пору, проводится «добровольно-принудительная» подписка (каковая, впрочем, не имеет столь тотального характера).

Всё это неудивительно. Главная официозная газета, ведомая главным же редактором П.Якубовичем, печатает своё прежнее название рядом с теперешним. Смесь старого и нового в одном флаконе здесь выглядит очень символично. «Беларусь сегодня – советская Белоруссия» – точнее не скажешь.

Однако завершим сие лирическое отступление.

Так вот, у нас выписывали в основном «Знамя юности». Хотя некоторые – всё же «Комсомольскую правду»; и ещё несколько человек – «Чырвоную змену». Не потому, что они хотели читать по-белорусски, а потому, что они вообще ни хрена не хотели читать – а подписка на «Чырвонку» стоила ещё дешевле, чем на «Знамёнку».

Тем временем собрались мы как-то после уроков впятером. В воздухе уже витал наступающий Новый год. Собрались, кстати, у Сани, который к тому моменту благополучно закончил подписку – в том плане, что собрал со всех заполненные абонементы и оплату за них. Собственных же денег у нас у всех в сумме оказалось ничтожно мало. Вот Саня подумал-подумал – да и говорит: «Какая кому, на фиг, разница, на что подписываться? “Чырвоная змена” – тоже довольно мягкая бумажка!»

И он перешарашил абонементы – и подписал весь класс на «Чырвоную змену». Из песни слов не выкинешь – разницу мы пропили.

Растрата общественных денег произошла с единогласного одобрения присутствовавших – комсомольская совесть, увы, у всех задрыхла беспробудно. Слегка проснулась она лишь у одного из нас – у того, который пошёл в магазин: предварительно он снял с лацкана комсомольский значок.

Будь всё это лет десять спустя, – наверняка нашёлся бы деятель, одобривший такой почин на ниве белорусизации и прославивший его с газетных полос да с парламентской трибуны. Во всяком случае, из упомянутых источников неслось и не такое. Он, опустив излишние подробности, призвал бы других следовать Саниному примеру. Надо же, устроил «возвращение к корням» целому школьному классу! Что согласия оного не спрашивали – это, конечно, не важно.

Он пожал бы Сане трясущуюся руку и расцеловал в пьяную морду. Саня бы не возражал, особенно если б немножко забашляли. А то, хоть казённых денежек хватило и не на один день, – всё же они, как и положено, иссякли. Но в БССР оценить Санино подвижничество было некому, кроме собутыльников. На публичном уровне за такое звёзд с неба было не отхватить. Разве что звездюлей.

Этого, впрочем, также не последовало. Кто-то посмеялся, кто-то поворчал – но никто из одноклассников, коих обрекли на «Чырвоную змену», скандала не учинил. Просто комсомольское бюро класса приняло решение поручить старосте для проведения подписки на следующее полугодие подобрать другого человека.

Идея перевоспитать Саню силами первички Ленинского Коммунистического, кажется, больше не всплывала. Перевоспитывала его уже администрация школы, оставив на второй год. Примерно с тем же успехом.

К слову, в состав бюро входили двое из участников вышеописанного мероприятия, в т.ч. автор этих строк. А староста класса – это как раз тот, кто перед своим походом отцепил значок с позолоченным Ильичом на красном фоне.

Так выпьем же за то, чтобы финансовые злоупотребления и принудительные действия со стороны ответственных лиц не шли дальше подобных масштабов! И – отдельно – за здоровый образ жизни. Власти объявили Год здоровья, если не ошибаюсь? Ну, значит, чтобы школьники бегали в ледовый дворец или, на худой конец, в библиотеку, – а не в винно-водочный отдел. Тем паче, что «чернила», говорят, нонче, при «батьке», несравнимо ниже качеством, нежели в совдеповское время. А ведь даже тогда они, надо признать, особой пользы для здоровья не несли.

Со старым новым вас, дорогие товарищи!

Или с новым старым?

Ссылки по теме: