19:00 12.06.2007 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Тайны Шекотовского леса
17:16, 12 Июня | А. Штеменко,
Это статья гомельского исследователя периода сталинских репрессий в сборнике «Политические репрессии на Беларуси в ХХ веке» по материалам одноименной научной конференции в 1997-м году. Он описывает те места, рядом с которыми сейчас ведутся раскопки под Гомелем.
«Практика прошлых лет - секретности, обмана общественности в отношении результатов раскопов мест массовых расстрелов и захоронений жертв сталинских репрессий, естественно, вызывает подозрение и в отношении целей раскопок, ведущихся под Гомелем в урочище Борки специальным подразделением МО РБ - батальоном № 52», — отметил секретарь оргкомитета по увековечению памяти жертв сталинских репрессий Владимир Романовский.
Он отметил, что батальон имеет правовые основания на поиск только воинских захоронений от 1-ой мировой войны до Отечественной. «В этих условиях нельзя исключать, что в Гомеле задействована "схема" сокрытия захоронения репрессированных под видом захоронения жертв войны - фашизма, как это было с Куропатами во времена Позняка и с тем же Шекотовским лесом в 1994-96 годах»,— считает Владимир Романовский.
*********
Тема политических репрессий не в первый раз появляется на страницах периодической печати, тем не менее она по-прежнему волнует общественность нашей республики. Так сложилось, что несмотря на появление огромного количества публикаций и материалов по этой теме с течением времени вскрываются всё новые и новые факты чудовищных злодеяний режима против собственного народа. Как прежде, так и сейчас мало кто из жителей г. Гомеля сможет вспомнить о тех трагических событиях, которые происходили в нашем городе в 20—30-е годы. Всё это вершилось в глубокой тайне, с целью сокрытия массовости расстрелов. Нарушение прав человека, террор, беспредел, имевшие место в те годы, нанесли непоправимый удар по сознанию людей, затронули все сферы жизни общества. Введение чрезвычайки после убийства С. М. Кирова позволило намного упростить судебный порядок рассмотрения дел. Обычным явлением стало нарушение уголовно-процессуального кодекса и применение «тройками» максимального срока заключения вплоть до расстрела. Именно в 1937—1938 гг. механизм организации массовых репрессий достиг апогея, в эти годы в БССР расстреляно максимальное количество граждан. Маховик уничтожения работал бесперебойно.
Годы массового террора не обошли стороной и Гомелыцину, где только по официальным данным пересмотрено 20 тысяч дел. Осуждённые по этим делам полностью реабилитированы (прим.1). Однако эта цифра относительна, ведь известно, что по каждому из этих дел, хранящихся в архиве оперативного фонда УКГБ по Гомельской области, проходило от одного до нескольких десятков лиц. Многие из них были расстреляны. Провозглашая лозунг открытости и неповторения событий прошлого, государственные органы власти по-прежнему продолжают скрывать от общественности реальные факты прошлого, ссылаясь на их отсутствие. Это в значительной степени затрудняет поиск мест, где приводились приговоры в исполнение. Родственники репрессированных до настоящего времени не могут воздать дань памяти своим безвинно погибшим близким.
За последние годы близ Гомеля удалось выявить несколько таких мест. Одно из них расположено в черте пос. Хальч, где по словам местных жителей ещё живут бывшие палачи, которые непосредственно приводили приговоры в исполнение, уже в послевоенное время. Подобное место открыто рядом с пос. Новая Жизнь, где в современном районе застройки, в глубоком яру органами НКВД проводились расстрелы. Все эти места досконально не изучены и скрывают ещё довольно много неразгаданных тайн и неизвестных людских судеб.
Более двух лет прошло с того момента, когда многие газеты республики известили о таинственных захоронениях, обнаруженных в Шекотовском лесном массиве. Уже тогда многие связывали их со сталинскими репрессиями 30-х годов, что в то время больше декларировалось, чем аргументировалось конкретными фактами. По словам очевидцев, многие из репрессированных гомельчан расстреляны именно в Шекотовском лесу вдоль Черниговского шоссе.
На девятом километре установлен памятный знак с надписью «Одно из мест массовых расстрелов жертв большевистской диктатуры в период 1919 —1940 гг.». Шекотовский лесной массив (прим. 2) ещё в XIX веке частично вошёл в состав городской черты и занят в настоящее время районом Новая Белица. Значительная его часть простирается от старицы р. Сож до Кореневского леса. Начало современного участка урочища привязано к придорожному ресторану «Чабарок», его прорезает Черниговское шоссе, по обе стороны которого вплоть до населённых пунктов Севруки и Куты и производились расстрелы. В 1995 году установлено месторасположение двух таких пунктов.
Пункт-1
Расположен в 1—2 км юго-западнее ресторана «Чабарок», по дороге, идущей в направлении к «Партизанской Криничке». Захоронения фиксируются вдоль нефтепровода «Дружба». По словам лесников, в 60—70-е годы при прокладке нефтепровода строители сталкивались с многочисленными неизвестными массовыми захоронениями, которые разбросаны вдоль просек и дорог в сосновом лесу небольшими группами (место проведения раскопок).
Пункт-2
Расположен в 2 км юго-восточнее ресторана. Условным ориентиром служит хоздвор, за которым в глубине старого лесного массива располагается участок молодого смешанного леса.
После публикации в «Народной газете» статьи «В Гомеле были свои Куропаты» гомельская районная прокуратура по факту обнаружения неопознанных массовых захоронений возбудила уголовное дело. С целью выяснения обстоятельств и времени их появления к работе были привлечены сотрудники отдела археологии Гомельского областного краеведческого музея и студенты историко-юридического факультета ГГУ им. Ф. Скорины. Раскопки производились на основании официального запроса прокуратуры от 31.03.1995 г. за № 15 д—95.
Предварительный визуальный осмотр всего исследуемого участка лесного массива позволил отметить сравнительно равнинный, местами пониженный характер местности, изобилующей большим количеством квадратных, полукруглых, овалообразных и других западин различных размеров. Были выявлены следы трёх подчетырёхугольных западин (погребений) глубиной 0,1—0,3 м, каждая из которых в разном объёме уже до прибытия группы подверглась частичному вскрытию. Погребения концентрировались в пределах трёхугольного участка леса, ограниченного со всех сторон старыми просёлочными дорогами, функционировавшими ещё в довоенное время. Погребения располагались в 18 – 24 м от южной дороги и в 18 – 25 м друг от друга по линии северо-восток – юго-запад.
Могила № 1
Следы погребения зафиксированы по четырёхугольной западине глубиной 0,3 м. Размеры верхнего уровня были вытянуты в плане по линии северо-запад – юго-восток и составляли 4х2,5 м. Котлован врезан в материк на глубину 2,3 м. По мере выборки заполнения размеры сужались, на дне составляли 3,5х2м. Изначально поверхность была покрыта плотным слоем листвы и сухих веток от рядом стоящих кустарников и сосен. У двух противоположных углов (северного и южного) западин располагались шурфы глубиной до 1,5 м, из которых, вероятно, происходили 12 черепов и различные фрагменты костяков. Вокруг погребения в беспорядке были разбросаны железные эмалированные кружки Луганского производства, а также множество истлевших фрагментов яловых сапог, прорезиненных бахил и калош, на подошве которых стояли клейма производства 1937 года, вскрытие производилось вручную.
Верхний слой заполнения могилы состоял из светло-жёлтой мешаной пятнистой супеси, после выборки которой на уровне 1 – 1,1 м проявились контуры тёмной и рыхлой органической массы, смешанной с остатками растительности. Стратиграфически наблюдалось чередование плотных пластов костяков с рыхлым органическим заполнением, это позволяет предположить, что могила заполнялась постепенно через определённые промежутки времени.
Количество каждой партии не превышало 15 – 18 человек. При зачистке каждого плотного слоя (всего их 3) отмечалось неправильное расположение костяков, некоторые из них лежали на боку, имели прямо противоположную ориентацию, за исключением нижнего. Черепа размещались преимущественно по краям ямы. Эта особенность характерна для всех исследованных погребений. Вследствие большой концентрации человеческих тел и особенностей настилаемого грунта процесс гниения не был завершён, что создало определённые трудности в процессе эксгумации.
Из заполнения могилы извлечены останки 44 человек. За некоторым исключением, практически все черепа содержали 1-2 пулевые отверстия в затылочной кости и крупные проломы в лобной и теменной. При разработке погребения на различных отметках найдено 23 гильзы и 2 пули (из них 21 гильза от револьвера системы «Наган» и 2 гильзы и 2 пули от пистолета «Кольт»).
Примечательно, что количество черепов с крупными отверстиями в лобной кости (до 80 мм) примерно сопоставимо с процентом найденных гильз и пуль от пистолета «Кольт». При осмотре черепов выявлено 2 коронки, нижний мост и 9 зубов с содержанием белого металла.
Предметы индивидуального назначения немногочисленны. Перечень личных вещей состоял из двух советских монет (2 коп. 30-х гг., 20 коп. 1932 г.): двух кошельков, изготовленных из чёрной кожи с бронзовыми дужками, в одном из которых находился документ и железная пуговица; двух портмоне, изготовленных из чёрной и красной кожи; медицинской бутылочки; десяти разнообразных пуговиц, среди которых интерес представляет бронзовая позолоченная пуговица с монограммой (серп и молот в центре) и пр. У северной стены котлована в одном из костяков бы найден нательный (наперсный) крест из белого металла, выполненный в старообрядческой традиции. Наиболее массовой категорией находок была обувь, среди которой доминировали остатки яловых сапог. Калоши и бахилы представлены значительно меньше. Вся обувь фабричного производства содержала клейма 1937 года. В южном секторе встречены отдельные фрагменты полуистлевшей кожи с отпечатками меха. На одном из фрагментов ткани сохранился отпечаток бронзовой печати в виде оперения орла.
Могила № 2
Контуры второго погребения определены по западине, углубленной на 0,2—0,3 м, с верхними размерами стен 3х4 м. Дно котлована врезано в материк на 2,4 м, его размеры сужались до 2,5 – 3,5 м. Погребение ориентировано по линии юго-запад – северо-восток и располагалось в 18 м от могилы № 1 и от южного участка просёлочной дороги. В центре западины располагался свежий шурф глубиной 1,2 м.
Стратиграфия заполнения погребения имела много общего с предыдущими могилами. При выборке его верхнего слоя, состоящего из светло-жёлтой материковой супеси, найдены сгнившие остатки раздавленных чемоданных конструкций, смешанных с мисками и ложками. На кружках отчётливо прослеживались клейма Ворошиловградского и Луганского заводов (город Луганск переименован в г. Ворошиловград в 1935 г.). Все они концентрировались по краям могилы. Нам представляется, что после расстрела последней партии жертв, которые хаотически лежали друг на друге, создавая гору по центру, вслед за ними были выброшены чемоданы и вещевые мешки, которые скатывались по краям. При разборке нижнего заполнения извлечены останки 48 человек, черепа которых имели 1–2 пулевых отверстия в области затылочной кости и широкие проломы в лобной.
В заполнении могилы найдено 24 гильзы, выпущенные из револьвера системы «Наган» и автоматического пистолета «Кольт». В отличие от других погребений здесь найдено большое количество предметов индивидуального назначения. Перечень личных вещей состоял из: четырёх кошельков, изготовленных из тёмной кожи, в одном из которых лежала копейка 1936 года; двадцати разнообразных (железных, пластмассовых, костяных) пуговиц; девяти пенсне, три из которых находились в футляре; четырёх зубных щёток; двух мыльниц (один футляр без половины); трёх мундштуков; семи расчёсок и пр. Отдельные предметы содержали клейма и монограммы исключительно предвоенного образца: «Резино-Трест», «Моспластмасс», фабрика 2 с. 2, з-д им. «Комсом. Правды» Л-град и пр. Обращает на себя внимание светло-коричневый футляр от расчёски со следами процарапанной надписи, найденный на глубине 2,3 м в юго-западном секторе погребения. Второй пласт костяков содержал слипшиеся наборы (калоши с кружками, завёрнутые в истлевшую материю, бахилы, вложенные один в другой).
Могила № 3
Следы погребения фиксировались по небольшой четырёхугольной полусферической в разрезе западине, углубленной на 0,1–0,3 м. Погребение ориентировано углами по сторонам света, размеры стен на уровне дневной поверхности 3х3,7 м. Котлован врезан в материк на глубину 2,5 м. По мере разработки его размеры сужались и на материке составляли 3,5х2 м. Почти 1/3 часть западины была перекрыта котлованом, более поздней полуземлянки времён Великой Отечественной войны.
При выборке светло-жёлтой мешаной супеси, на отметке 0,9–1,3 м по краям котлована фиксировались сгнившие конструкции чемоданов и рваных фрагментов плетёного лукошка. Из нижнего заполнения могилы извлечены останки 44 человек. Все черепа содержали пулевые отверстия в затылочной и лобной части. Среди костяков найдено 14 гильз и 4 пули (из них 13 гильз и 4 пули от револьвера системы «Наган», 1 гильза от пистолета «Кольт»). При зачистке южного угла котлована удалось зафиксировать три револьверные пули, вошедшие в грунт на 5–7 см, которые располагались под углом 20–25 градусов от горизонта. Основываясь на результатах проведённого эксперимента, можно предположить, что жертв ставили на колени перед ямой и расстреливали попарно. Это подтверждалось траекторией полёта пули.
Перечень личных вещей состоял из четырех разнообразных пуговиц, чёрного кожаного портмоне и пр. В центре могилы на глубине 1,5 м обнаружены остатки истлевшего кожаного демисезонного пальто. Наиболее массовой категорией находок являлась обувь. Преобладали яловые сапоги. Найдено несколько пар чёрных калош, все с клеймами ГОСТа 1937 года. Обращает на себя внимание коллекция советских монет различных номиналов (1930 —1936 гг.).
По информированности каждое погребение в значительной степени дополняло друг друга. Общая стратиграфия группы погребений, примерно одинаковая удалённость, идентичность всех типов обуви, общая датировка предметов позволили говорить, что все три погребения произведены примерно в одно время. С первых дней работы крайне важно было обнаружить такие предметы, по которым можно было судить о времени и авторстве расстрелов. Ответ на все эти вопросы найден совершенно неожиданно. При расчистке футляра от расчёски, происходящего из нижнего заполнения могилы № 2, проявилась процарапанная на нём надпись. Текст был нанесён при помощи острого предмета на обе стороны футляра. В результате расшифровки выяснилось, что обладатель данного футляра был арестован во вторник 19 августа 1937 года и находился под следствием до четверга 7 октября 1937 года. Судя по надписи, 29 августа человеку были предъявлены обвинения по второй наиболее «популярной» со второй половины 30-х годов главе Уголовного кодекса, характеризующейся как контрреволюционные преступления. Гражданин был осуждён по статьям:
— 63 – измена Родине,
— 64 – подготовка вооружённого восстания,
—70 – проведение террористических актов, направленных против представителей советской власти,
—72 – пропаганда и агитация против советской власти. Большую помощь в определении авторства расстрелов оказали результаты статистического анализа отдельных категорий находок (гильз, пуль, монет).
После расчистки были определены три разных типа пуль и гильз от патронов стрелкового оружия, стоявшего на вооружении в СССР. Среди них наибольшее количество (82%) гильз и пуль отнесены к 3-линейному револьверу системы «Наган» образца 1895/30 гг., с маркировкой Тульского патронного завода (ТПЗ). Это индивидуальное многозарядное стрелковое оружие с вращающимся барабаном стояло на вооружении личного состава ВЧК, ПТУ, НКВД и внутренней охраны вплоть до 60-х годов включительно. Первоначальное недоумение вызвала находка гильз и пуль от автоматического пистолета системы «Кольт» образца 1911 года. «Правительственная модель», калибр 11,43. Как оказалось, этот тип оружия появился в России с 1914 года в качестве помощи странам Антанты от США и стоял на вооружении в органах ВЧК, ГПУ, НКВД вплоть до 1940-х годов. Более 16 % подобных гильз и пуль отнесены к данному типу оружия. Спор вызывает лишь одна гильза, которую можно отнести как к пистолету «Маузер» (Германия) образца 1908 года, калибр 7,63 мм, так и некоторым модификациям пистолета «Кольт» того же калибра.
Реставрация позволила выделить номиналы 12 монет 1930—1936 гг. Наличие монет 1936 года является косвенным доказательством в пользу 1937 года.
Следует отметить полное отсутствие всякой связи могильника с периодом ВОВ, в частности, с полуземлянками, расположенными вокруг погребений. Как отмечалось выше, могила № 3 была частично перекрыта котлованом неизвестной полуземлянки, наличие которой в первое время смущало многих. При детальном её изучении выяснилось, что она не имеет ничего общего с исследуемым погребением. По словам очевидцев, появление полуземлянок следует отнести к ноябрю 1943 года, когда перед началом Гомельско-Речицкой операции войск Белорусского фронта гомельчане прятались в лесах от отступающих фашистов. Боясь усиления партизанской группировки у себя в тылу, немцы, направлявшие сюда карательную экспедицию, в результате которой основная часть беглецов была расстреляна (из автоматического оружия) и рассеяна по лесу. Те, кто остался в живых, утверждают, что захоронений фашисты не производили. Все тела были вывезены в город родственниками погибших.
Таким образом, ясно, как для осуждённых закончилось следствие. Теперь понятны некоторые странности, выявленные в ходе раскопок. Произошедшее без сомнения имеет прямую связь с известным приказом наркома внутренних дел Н. Ежова от 30 июня 1937 года, под № 00447, согласно которому с 5 июля во всех республиках, краях и областях началась операция по «плановому» репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов в преддверии торжественной встречи 20-й годовщины Великой Октябрьской революции. На операцию отводилось 4 месяца (прим. 3). Из документа от 12 декабря 1938 года «Об итогах операции по польской, немецкой, латвийской агентуре в БССР, проводившейся в период август 1937 г. — сентябрь 1938 г. на основе приказов НКВД СССР» (прим. 4) известны результаты этой «предусмотрительной» операции. Всего арестовано 23 429 человек, из них до 1 июня 1938 г. осуждено по 1-й категории (расстреляно) —18 687. Лучшего «подарка» к 20-летию Октября народ от своего вождя не ожидал. По этому случаю следует вспомнить одно из выступлений А. И. Микояна на одном из торжественных собраний, посвященных 20-летию органов ВЧК-ОГПУ-НКВ. Д. Микоян сказал: «Учитесь у товарища Ежова сталинскому стилю работы... Мы можем пожелать работникам НКВД и впредь также славно работать, как они работали». Он имел в виду 1937 год (прим. 5). Через несколько месяцев знатного ученика Сталина постигла та же участь.
Проведённые полевые археологические исследования на месте массовых расстрелов в урочище Шекотовский лес и анализ выявленных предметов позволяют бесспорно идентифицировать время и авторство расстрелов:
— Расстрелы осуществлены в сжатые сроки октябрь – ноябрь 1937 года.
— Все погребённые погибли насильственной смертью в результате выстрела в затылок из стрелкового оружия, стоявшего на вооружении в СССР.
Примечания:
1 - Кузьменко Н. И. Это не должно повториться // Гомельская праўда,1997, 18 снежня.
2 - Историческая справка. Появление современного микротопонима Шекотовский лес следует связывать с названием высохшего болота — гидронима Шёкоть. Первые сведения о нём появляются в кн. Л. Виноградова — Гомель. Его прошлое и настоящее. 1142—1900. М., 1900. Прим. № 46 ... "сенокос, названный урочищем Шёкот под Севруками", прин. в 1750 г. Константину Устиновичу и им был подарен Кульчицким, от которых достался Хальчевским: никаких строений в то время не было.
3 Адамушка У. Л. Палітычныя рэпрэсіі 20 – 50-х гадоў на Беларусі. Мн., 1994, с. 51-57.
4- Адамушка У. I. Там же.
5 - Медведев Р. А. Они окружали Сталина. М., 1990. с. 185.
Обсудить новость на Форуме