00:00 03.04.2007 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Оппозиция предложила Лукашенко диалог<br>А он открыл психушки и заказал автозаки
22:02, 2 Апреля | Ирина Халип,
До сих пор непонятно, имеет ли смысл вступать в переговоры с диктаторами. Наверное, смысл тот же, что и в переговорах с террористами, — спасение людей, оказавшихся в плену у преступной группы или преступной системы. В первом случае их называют заложниками, во втором — политзаключенными. И в том, и в другом случае переговоры иногда приносят пользу.
Павел Якшиянц, захвативший в 1989 году в Орджоникидзе автобус с детьми, отпустил всех заложников после переговоров — в обмен на самолет. Прежний президент Азербайджана Гейдар Алиев четыре года назад, после угрозы Совета Европы приостановить членство Азербайджана в этой организации, немедленно освободил из тюрем семьдесят политзаключенных.
Но переговоры всего цивилизованного мира с Александром Лукашенко оказались бесполезны. Недавние события поставили точку в последней попытке цивилизованного диалога и крест на политических перспективах белорусского вождя.
Политическая ситуация в Беларуси изменилась вместе с экономической — в начале года. Повышение цен на нефть и газ, новые пошлины, «сахарная война» — в общем, изменение цен вызвало естественное похолодание в отношениях с Россией. И Александр Лукашенко заговорил, используя ту самую риторику, которая долгие годы оставалась прерогативой оппозиции.
По крайней мере десять лет оппозиция говорила о европейском выборе. Лукашенко на это отвечал: «Белорус — тот же русский, только со знаком качества». То есть существование белорусского народа он не то чтобы демонстративно отрицал, но, во всяком случае, и признавать не спешил. Вся нежность, на которую способен Александр Григорьевич, изливалась на Россию. В Европе его переставали принимать, зато в российских губерниях он был дорогим гостем, ради которого пекутся блины и варится медовуха.
Но когда оказалось, что бесплатная медовуха бывает только в мышеловке и платить за нее нужно акциями «Бел-трансгаза» плюс к «живым» деньгам, Александр Лукашенко заговорил по-другому: о высочайшей ценности суверенитета, который никогда! никому! ни за какие целковые! не отдадим! О многовекторности белорусской внешней политики. О европейском пути, который очевиден для Беларуси. О необходимости переговоров с Европой и Америкой и привлечения западных инвестиций.
И в Минск в качестве парламентера от Европы полетел председатель ПАСЕ Рене Ван дер Линден. Он не встречался с Лукашенко, но message передал прямо в эфире белорусского телевидения: Европа готова идти навстречу, если белорусская власть сделает хотя бы несколько шагов в ее сторону — освободит политзаключенных, прекратит репрессии в отношении оппозиции и преследование журналистов, изменит Избирательный кодекс.
По сути, после выборов прошлого года, которые все международные организации признали жульническими, Европа дала Лукашенко уникальную возможность — легитимизироваться без повторных выборов. А лидер демократических сил Александр Милинкевич и вовсе написал Лукашенко письмо с предложением начать диалог — ради будущего Беларуси. И для начала вместе отпраздновать 25 марта, День воли, и объявить его Днем белорусского единства.
25 марта — дата для белорусов символическая. В 1918 году в этот день было провозглашено создание Белорусской Народной Республики — независимого государства белорусов. БНР просуществовала недолго — всего несколько месяцев — и была уничтожена большевиками. Но 25 марта стало символом белорусской борьбы за независимость.
Гонец из Европы Рене Ван дер Линден уже из Страсбурга сделал заявление: 25 марта станет тестом для белорусской власти и продемонстрирует, насколько она готова к демократизации и улучшению политического климата в стране. Александр Милинкевич и еще несколько политических деятелей дисциплинированно подали в Минский горисполком заявку на проведение акции 25 марта. Впервые за последние десять лет на листовках, призывающих на митинг, вместе с оппозиционным бело-красно-белым флагом печатали государственный красно-зеленый.
Власти запретили проведение акции 25 марта.
Государство, на которое впервые за много лет с надеждой воззрилась Европа, вспомнило, казалось бы, давно ушедшие вместе с Советским Союзом методы. Активистку «Молодого фронта» Кристину Шатикову 23 марта схватили на улице в центре Могилева. Только спустя сутки стало известно, что ее держат даже не в тюрьме, а в психиатрической больнице. Кристина провела в психушке три дня. Все три дня ее кололи транквилизаторами и привязывали к кровати. Всего накануне акции были арестованы около сорока человек.
Стоит ли говорить, что все подступы к Октябрьской площади наглухо перекрыли еще ранним воскресным утром? И что милиция и спецназ вытесняли собравшихся даже с прилегающих улиц? И что поезда метро в тот день вообще не останавливались на станции «Октябрьская»? И что были заблокированы все белорусские интернет-сайты, которые собирались давать информацию о ходе акции в он-лайн- режиме? И что количество арестованных достигло сотни — на глазах у многочисленных европейских политиков, съехавшихся в Минск специально на 25 марта? И что, несмотря на все вышеперечисленное, на улицу вышли десять тысяч человек, и прошли по главному проспекту, и провели свой митинг, и еще раз потребовали освободить политзаключенных?..
На следующий день после акции Евросоюз в жесткой форме потребовал освободить политзаключенных. Реверансы и менуэты, затянувшиеся почти на три месяца, закончились. Белорусская власть не выдержала простейшего испытания. В истории каждого тоталитарного государства бывают редкие минуты, когда интересы власти и оппозиции в определенной точке совпадают. Умные диктаторы этим пользуются и обеспечивают себе спокойную старость — не в тюрьме, а на собственной вилле и без страха за собственную жизнь. Лукашенко своим шансом не воспользовался.
Впрочем, вполне вероятно, он попросту не заметил ни европейских авансов, ни предложений оппозиции, ни самого 25 марта. Потому что повторилась история прошлой весны. Тогда Александр Лукашенко исчез сразу же после президентских выборов. Все мероприятия, включая его собственную инаугурацию, были отложены на неопределенный срок, и две недели подряд официальные СМИ рассказывали, что глава государства работает с документами. В этом году с наступлением весны все повторилось.
Александр Лукашенко отсутствовал в жизни страны с 10 по 28 марта. Он появился, когда все арестованные уже получили свои 10—15 суток и отбывали арест, а европейские структуры сделали свои жесткие заявления о невозможности диалога с диктатором.
Он появился почему-то на овощной фабрике, назвал оппозицию боевым отрядом, пообещал разобраться с послами, которые присутствуют на акциях протеста, и «надавать по морде тому, кто попытается свернуть тот процесс, который идет в стране». Вполне объяснимый речевой поток после многодневной «работы с документами»…
Правда, перед уходом в эту самую «работу» он успел поручить министру внутренних дел Владимиру Наумову создать в Минске три новые бригады спецназа на базе милицейских и конвойных частей внутренних войск. В МВД сейчас верстается штатная структура бригад. На Минском автомобильном заводе ускоренно собирают 30 единиц новых автомобилей-автозаков по спецзаказу МВД. Полоцкому заводу МВД заказало 5 тысяч противоударных шлемов, резиновых дубинок, кованых сапог, бронежилетов и других средств защиты и нападения. Казалось бы, зачем?.. Но, похоже, этот вопрос должны задавать Александру Григорьевичу те специалисты, «в гостях» у которых три дня провела Кристина Шатикова.
Обсудить новость на Форуме