19:15 02.04.2007 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
25 марта не стал днем братания власти и ее оппонентов
15:29, 2 Апреля | Анатолий Лебедько, , Фото:
25 марта 2007 года. В 11 часов 30 минут возле “Макдональдса” должна была состояться встреча руководителя столичной милиции и одного из заявителей акции, заместителя председателя Объединенной гражданской партии Игоря Шинкарика. Генерал Кулешов опаздывал. Как оказалось впоследствии, генеральское слово за сутки подверглось такой инфляции, что к моменту начала акции не стоило уже ничего. Оно было пустым, как кобура сельского участкового. Вместо обещанного прохода людей по улицам Интернациональной и Купалы власти подготовили свой киндер-сюрприз.
В 12 часов дня на пересечении проспекта и улицы Ленина начали скапливаться люди. Через считанные минуты вокруг меня и депутата российской Госдумы Владимира Рыжкова — уже несколько сотен человек. Среди многоцветия улыбок то тут, то там мелькают напряженные лица-маски. Кто-то по рации говорит “Фас!”, и в праздничную толпу, друг за другом, трусцой вбегают люди в сером. Цепь сотрудников милиции обвила собравшихся с трех сторон. Послышались призывы покинуть проспект. На справедливый вопрос “Чем руководствуются сотрудники правоохранительных органов?” самые смелые откровенно пожимали плечами. Первая попытка вытеснить людей с помощью силы захлебнулась. Милиционеры были явно растеряны. Чувствовалось отсутствие соответствующих навыков. И тогда появились они, люди в черном. Столичный спецназ, набивший руку на разгоне демонстрантов, натренировавший кулаки на лице хрупкой Светланы Завадской. Однако и у него дела вначале не заладились. Толпа под бело-красно-белыми флагами развернулась, напряглась, и черно-серая полоска курток и комбезов разорвалась на части. Подоспело подкрепление во главе с победоносным Подобедом. На остановку общественного транспорта под объективы теле- и фотокамер демонстративно подогнали несколько автобусов. А в это время в близлежащих дворах в ожидании замерли МАЗы, сделанные по спецзаказу, — автомобили, на которых год назад по тюрьмам развозили сотни задержанных с Площади. Кто-то через мегафон активно зазывал пройти в автобусы. Однако желающих воспользоваться услугами подобревшего спецназа и услышать магнитофонный голос Наумова: “Осторожно, двери закрываются, следующая остановка — Окрестина” — не оказалось.
В это время Александр Милинкевич, взобравшись на фундамент дома, обратился через мегафон к собравшимся. Импровизированный митинг втиснулся в несколько минут. Спецназовцы заработали своими самыми сильными частями — ногами и руками. Нескольких молодых людей вырвали из людского потока и волоком потащили в подворотню. Хватили по голове Валентину Полевикову, проверили крепость печенки у Виктора Корнеенко. Спецназ оскалился. На асфальте осталось несколько разорванных бело-красно-белых флагов. Здесь же — чей-то осиротевший коричневый туфель. На недавнем поле брани лишь не сдерживающий слез седовласый Нил Гилевич. Но уже через минуту громогласное “Жыве Беларусь!” эхом прокатилось по проспекту. Возле здания КГБ стороны отряхнулись. На какое-то время вход в здание спецслужбы оказался во временном управлении демонстрантов. Было ощущение, что за происходящим через шторку наблюдает вспотевший Степан Сухоренко.
То тут, то там вспыхивали очаги сопротивления. Расходившиеся от них людские волны выплескивались на проезжую часть. Машины в знак солидарности гудели, гаишники свистели. Праздник никак не хотел укладываться в сценарий власти. Люди не желали быть стадом, покорно бредущим под кнутом погонщика.
В глазах интеллигентного Владимира Рыжкова искры восхищения и зависти. Праздничная атмосфера, энергетика, исходившая от нескольких тысяч демонстрантов, не оставляли никого равнодушным. “У нас такое невозможно!” — выдыхает российский парламентарий. Мирное сосуществование оказалось длиной в несколько километров. Это расстояние между двумя проспектами, незаконно лишенными права на свои названия. В это время основная пятитысячная колонна формировалась возле цирка. Но объединение двух частей одного целого явно не входило в планы силовых структур. Горлышко прохода по Немиге было плотно закупорено спецназом, и колонна вынуждена была свернуть к Дворцу спорта.
Пытаемся вместе с Александром Милинкевичем договориться с руководством спецназа о том, чтобы нашей колонне разрешили пройти к месту сбора на площадку возле Академии наук. Треск раций, ожидание и сухое “Нет!”. А через мгновенье оскалившийся спецназ снова пошел по человеческим телам. Жестоко и бессмысленно. Однако хапун захлебнулся. Сверху натянули узду, и люди в черном остановились. Несколько сотен человек двинулись в сторону Академии наук. По ходу движения колонна расправляла плечи. Обессилевший спецназ скукожился до нескольких десятков человек. Над живым людским потоком взвился уцелевший флаг. Братания с властью, как и предсказывали реалисты, не случилось, зато под многотысячное “Жыве Беларусь!” произошло воссоединение единомышленников, единоверцев на площадке возле Академии наук.
Что в сухом остатке? Возбужденное уголовное дело и порядка сорока задержанных в преддверии 25 марта. Десятки активистов, не сумевших доехать до столицы. Отказ во въезде в Беларусь депутату эстонского парламента. Несколько десятков арестованных и избитых в ходе мирной акции. Беспрецедентное даже для белорусской действительности помещение в психушку Кристины Шатиковой.
Главные выводы. Во-первых, диалог невозможен при посредничестве спецназа и тюремных надзирателей. Во-вторых, у Объединенных демократических сил есть потенциал и поддержка активных людей. Надо заручаться симпатией разочарованных во власти, но пока еще пассивных в действии.
Обсудить новость на Форуме