23:00 24.03.2007 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Прошёл только год…
21:22, 24 Марта | Алена Рэпа,
На фото: Владимир Шаденко, получивший серьёзные травмы во время мирной демонстрации, которого защищала героиня материа
В письме на наш сайт читательница вспоминает о событиях 25 марта ровно год назад.
Хотелось плакать от стыда за тот фарс, который всем преподносили как исключительное единение народа. Хотелось закричать во все горло: ХВАТИТ! Каждый день ходили по вечерам на площадь. В пятницу больше сотни палаток собирались поставить с тем, чтобы переночевать и в субботу сняться с площади прямо на митинг. Но ночью в четверг «зачистили» палаточный городок.
Воскресное утро у меня началось, как обычно, с литургии в Свято-Духовом соборе. Все эти дни почему-то в церквях призывали никуда не ходить, не протестовать. Но многие верующие молилась за Беларусь, за перемены. Я подошла за благословением. Святитель посмотрел мне в глаза, вздохнул и благословил.
Я вышла из храма и пошла мимо ратуши, мимо консерватории на Октябрьскую площадь. Вдоль всего моего пути были автобусы с бойцами. На площади уже стояли в оцеплении ребята в черном. Меня кто-то узнал, позвал, я подошла, но никак не могла вспомнить, какой мальчишка вырос в этого бойца. Поговорили о том о сём. Меня заинтересовала форма – перчатки напоминали бандитские кастеты. Я попросила людей не избивать. «Ну что вы, – говорит, – постоим и разойдемся».
Мы с подругой вдвоем ходили по Октябрьской. Забрели на крыльцо Белсовпрофа. Там была корреспондентка шведского радио, которая захотела с нами побеседовать. У нее самой четверо детей. Когда она ознакомилась с нашими зарплатами, ценами и качеством, у нее был один вопрос: «Как можно так жить?» Мы добавили подробностей. Сзади неслись к нам здоровенные дядьки в гражданском. Но мы продолжали говорить в микрофон. Они сказали: «Не бойтесь», – но стали так, чтобы всё слышать. Я ответила, что и так не боюсь. Они: «Такая раскрепощенная?» «Нет, – говорю, – просто столько запугивали, что надоело бояться». После такого ответа они почему-то ушли...
Вышли из сквера. Вдоль дороги стояли милиционеры. Многие, кто проезжали, сигналили нам не переставая, кричали «ЖЫВЕ БЕЛАРУСЬ!» Поддержку выказывали и автобусы, и легковушки, и грузовики! Мы кричали: «ДАЛУЧАЙСЯ! РАЗАМ!» и т.д. Каждый хотел высказать другому, почему он здесь. Оцепление стояло вдоль всей дороги. Очень живописно милиционеры смотрелись на ступенях возле Кафедрального собора.
Мы ступили на проспект Дзержинского. Почему-то перестал ходить транспорт. Проехал последний автобус, и проезжая часть опустела. Нас почему-то попросили остановиться, но почему никто не объяснял. Дорога была пустой, и я вышла на середину проезжей части.
Стало всё понятно. Нас ждали. Целая шеренга в камуфляже за щитами, в касках, с дубинками. Я не верила своим глазам. Мы прижались друг к другу. На нас уже неслись омоновцы. Люди, забежавшие на гору, бросали в омоновцев снежки и комья земли. На нас обрушились удары дубинок. Били по чем попадя, не разбираясь, кто перед ними. Громко закричала женщина: «Человека убили!» Она лупила их своей сумкой и защищала упавшего. Наша шеренга распалась. Но и бить нас прекратили, потому что мы бросились оттаскивать от упавшего Шаденко бойцов.
Омоновцы, сломив нашу шеренгу, пойдя метров 20-30, уперлись в следующую. За их спинами на месте побоища остались упавшие. Шаденко был без сознания, пульса не было.
Еще оставались люди на асфальте, и один человек лежал у люка на откосе с другой стороны. Все пытались связаться со «скорой». Носилась в полном шоке журналистка Лунева и вскрикивала: «Где Козулин?»
На нас пошла новая шеренга бойцов, одетых во все черное и в касках. Они начали хватать всех подряд и затаскивать в автозаки. Была пожилая женщина в светло-зеленом пальто, она закрывала собой упавшего возле люка человека. Её, несмотря на возраст, били дубинками по спине и пытались тащить за ноги лежащего мужчину. Но тут подъехала вызванная «скорая». Врачи были в шоке. Мы смогли отогнать от пострадавшего бойцов, и его загрузили в «скорую».
Всех сгоняли в автозаки. Почему-то меня и подошедшего ко мне мужчину не тронули. В результате мы остались вдвоем. Осмотрели пятна крови на проспекте. Стали на тротуар. На проезжую часть вышел здоровенный омоновец в черном и жестом римского патриция, опустив большой палец вниз, дал команду. Автозаки начали выезжать.
Дома вечером я вызвала «скорую». Сотрясение мозга, сильные ушибы плеч и предплечий.
Обсудить новость на Форуме