21:45 20.03.2007 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Страха больше нет
20:24, 20 Марта | Екатерина Ткаченко,
В годовщину президентских выборов 2006 года сайт www.ucpb.org публикует материалы из книги “Площадь Калиновского”
Не верю, если кто-то говорит, что 19 марта ему не было страшно.
За две недели до выборов практически ежедневно изо всех уголков Беларуси стала приходить информация о том, как задерживают активистов избирательных штабов независимых кандидатов — Милинкевича и Козулина. Схема была до смешного проста: к тебе подходят два милиционера, объявляют, что ты нарушил правила дорожного движения (парковки) и просят проехать в милицию. Оттуда ты попадаешь в суд и получаешь 15 суток за «нецензурную брань».
Мы не сомневались, что 19 марта будут уличные акции протеста, с задержаниями и арестами. Мы готовились к 15 суткам с лёгкостью: шутили, что отоспимся и отъедимся на Окрестина. Работали перед выборами мы часов по 14 в сутки, обновляли сайт, рассказывая в режиме реального времени о задержаниях и судах над активистами демократических сил. О еде было некогда думать. Кофе и сигареты заменяли и сон, и пищу.
Потом было выступление председателя КГБ. Тех, кто выйдет на площадь, он называл террористами и угрожал им «вплоть до расстрела». Мы вдоволь смеялись над этими словами, обсуждали, как сделаем маникюр, модные прически и посмотрим, как 19 марта они будут «закатывать наши хорошенькие лица в асфальт». «Они сожгут нас в крематории, а нашим пеплом будут удобрять свои агрогородки», — по-черному шутили мы. Это тоже была попытка перебороть свой страх.
То, что страх гнездится где-то глубоко в подсознании, становилось понятно ночью. Снились «космонавты», избивающие дубинками мирных граждан. Страх буквально расползался по всему телу. Просыпалась я оттого, что сводило ноги в коленях.
Потом было 19 марта. Чувство солидарности, чувство единения, ощущение, что каждый готов прийти к тебе на помощь, — вся эта романтика присуща «бархатным революциям». Это — «весна человечества».
После 19 марта страха уже не было.
20 марта, вечером, на площади были поставлены первые палатки. Молодежь, ребята и девушки, взявшись за руки, стали полукругом и охраняли тех, кто организовывал палаточный лагерь. Как-то сразу стало понятно, что нужно делать дальше. Через дорогу от площади — квартира моей бабушки. С порога я сказала: «Ставьте чай». Пока вода грелась, выгребла из шкафов все теплые вещи, которые были. Нашелся даже старый ватник. Маме я сообщила, что на площади поставлены палатки, и я остаюсь там. Нам нужен горячий чай, который, вероятнее всего, придется готовить всю ночь. Мама испугалась:
— Вы же ничего не добьетесь, они сильнее вас! Вас так мало. Кругом — сплошное равнодушие.
— Это у меня не первая революция, — с нарочитой бравадой ответила ей я, имея в виду так вдохновившие меня события в Киеве в ноябре—декабре 2004 года.
Я объясняла, что в Украине сторонников и противников Ющенко было поровну. Но на площадь вышли люди неравнодушные, с горячим сердцем, и именно такие люди делают революцию. Да простят читатели мне мой романтизм. Но свою маму я в тот вечер убедила: всё, что мы делаем, будет не зря.
Мама заставила меня надеть толстенные носки из собачьей шерсти, отдала свои сапоги (на 2 размера больше) и принялась разливать чай по пластиковым бутылкам — термосов дома не оказалась. Потом все втроем — мама, брат и я — отнесли сумки на площадь. Было около десяти вечера. Брат и мама отправились назад готовить чай, я осталась в палаточном лагере. В начале 12-го ночи брат снова принес горячий чай, носки и рукавицы — это были самые нужные вещи в тот вечер. Я отдала ему телефон на подзарядку, и он ушел снова кипятить воду. В лагере уже начали говорить о том, что на подходе к площади забирают людей. Я стала волноваться за своих близких.
Последний раз мама и брат были на площади в половину первого ночи. В тот вечер многие из нас были убеждены, что палаточный лагерь снесут уже в первую ночь. «Зачистка», как предполагали мы, начнется сразу, когда перестанет ходить общественный транспорт. Я спешно отправила маму и брата домой, опасаясь, что они могут стать свидетелями разгона палаточного лагеря или же их заберут по дороге домой. Это было бы катастрофой — дома осталась неходячая бабушка-инвалид, которую ни в коем случае нельзя было оставлять одну. В случае задержания, объяснить это спецназовцам, которые контролировали подходы к площади, было бы невозможно. Я успокоилась, как только созвонилась со своими домашними — по дороге назад их никто не остановил.
По проспекту перестал ходить транспорт. Друзья позвонили и спросили, как можно подвезти теплые спальники на площадь. Потом перезвонили и сообщили, что возле цирка их машину развернули назад.
Обо всём, что происходило на площади, я тут же рассказывала по телефону, и новости ставились на сайт www.ucpb.org в режиме он-лайн.
Около часа ночи мне стало не по себе. Захотелось сильно спать — от усталости буквально валилась с ног. Даже холод не мог взбодрить. Вдруг появилась мысль — уйти. Через дорогу — мама, теплая постель… Я буквально уцепилась за эту мысль.
Коллега по партийной работе Кирилл Игнатик «по-отечески» посоветовал мне:
— Куда ты уже теперь пойдешь? Решили на 15 суток, — значит, на 15 суток.
И, странно, после этих слов стало как-то спокойно. Действительно, больше 15 суток не дадут. Это меня и спасло в ту ночь. Поддайся я желанию уйти, — провела бы ближайшие дни на Окрестина, и не стала бы свидетелем и участником тех событий, когда проявились лучшие качества белорусов, лучшие порывы человеческой души, которые греют до сих пор. Та первая ночь еще войдёт в учебники по новейшей истории Беларуси. В этом убеждены многие, кто в ночь с 20 на 21 марта был там.
Помню, что кто-то взял мегафон и прочитал молитвы. Стало совсем по-домашнему уютно.
Из молодежи, которая осталась в ту ночь на площади, я мало кого знала. В основном, были новые лица, которых раньше я никогда не видела на митингах и акциях. Взрослых на площади было немного. Я узнала Татьяну Ванину и ее подругу Лариса Бухаленко, полтора года назад мы вместе ездили наблюдателями на третий тур выборов в Украину (Сумская область), а оттуда рванули на киевский Майдан. Были еще знакомые женщины. Людмила Красносельская из Калинковичей и Нина Ермолинская из Солигорска. При встрече всегда хочется обнять тех, с кем провели ту первую ночь на площади. Обнять, как родных людей.
Музыку в палаточном лагере отключили где-то около 23.00. В центре лагеря играл маленький магнитофон. Там лежали спальники и горели свечки. От усталости я свалилась прямо в центре лагеря, залезла под спальник и уснула, несмотря на холод и людей, которые топотали вокруг меня…
Спала я под глубоким сном, — правда, недолго. Около 2-х ночи мне позвонила Валентина Полевикова и сообщила, что только что в районе «Макдональдса» забрали Анатолия Лебедько и Александра Добровольского. Срочно передала эту информацию журналистам. Уснуть после этого уже не смогла.
В одной из палаток была еда, в темноте на ощупь мы доставали оттуда булочки, колбасу, хлеб, жареную курицу, печенье. Делились. Еды было много. Кто и когда успел принести ее, — не знаю. Но в этом уже чувствовалось солидарность минчан с нами.
Не хватало главного — горячего питья. То, что удалось пронести на площадь, пили буквально по глотку. Те, кто отправился за кипятком, не смогли вернуться в лагерь. Людей продолжали задерживать на подходах к площади.
На крыльце Белсовпрофа находились Александр Милинкевич и Александр Козулин. Время от времени они приходили в палаточный лагерь, Милинкевич отвечал на вопросы журналистов. Стоявшие в оцеплении лагеря парни и девушки выкрикивали лозунги — грелись. Группа ребят из палаточного лагеря вышли за оцепление и, держа в руках бело-красно-белый флаг, «нарезали круги» вокруг лагеря. Я смотрела на них с легкой завистью. От холода и усталости я уже не могла шевелиться.
Помню, казалось, что в ту ночь время текло медленно-медленно. Помню и чувство легкой досады, которое не проходило в ту ночь. Сегодня об этом мы часто говорим с теми, кто стоял тогда на площади. Если бы палаточный лагерь стал не 20, а 19 марта? Если бы в день выборов каждый унес с Октябрьской площади синюю или джинсовую ленточку, и на следующий день повязал ее и пришел на работу или на учебу? Скажете, побоялись бы? Думаю, что в тот день нет. Цвет здорово объединяет людей. И помогает перебороть страх. Так было в Киеве. И для этого нужно было так мало: всего несколько рулонов джинсовой ткани, разрезанной на кусочки. Но этого не было, как не было многого другого — листовок или напечатанных материалов, в которых можно было бы выразить всё то, что никак не удается донести до людей из «политического гетто».
Почему, призвав людей прийти на площадь на следующий день, никто не подготовил ни заявления, ни плана дальнейших действий, которые можно было бы размножить на ксероксе или ризографе?
Увы, это вопросы так и останутся без ответов.
А в ту ночь мы просто ждали зачистку. Думали, что они снесут лагерь часа в три, до того момента, как пойдет первый транспорт.
А потом действительно наступило утро. Был фантастический рассвет. Включили усилитель, и зазвучал «Магутны Божа». Мы приветствовали первую «сотку» — автобус, который прошел по проспекту. Помню сонные лица пассажиров, прилипшие к стеклам. Кто-то показал знак «виктори» — победу. Мы скандировали «С добрым утром!», «Застаемся!». Мы чувствовали, что днем они не посмеют разогнать наш лагерь.
Пришла SMS от подруги-журналистки из Грузии: «Вот так начинается революция!»
«Ну что, конец Луке?» — используя более крепкое словцо, спросил меня Андрюша, которого не раз избивали омоновцы и который уже «отмотал» два административных срока на Окрестина. Даже спустя много месяцев его слова не выглядят наивными. Исчезновение Лукашенко на долгие 8 дней с телеэкранов, слухи о его инсульте, перенос инаугурации — всё это заставляет думать, что события 19 марта и палаточный лагерь дорогого стоили «президенту Беларуси».
Утром 21 марта я ушла домой отдохнуть. Мама обрадовалась, кинулась на кухню варить гречневую кашу. По дороге на работу она отнесла целую кастрюлю горячей гречки на площадь. Снова повезло — никто не стал проверять ее сумку. А я провалилась в сон. Но уже через 5 часов, в 12.00, снова была на площади.
Все оставшиеся дни всё дома было подчинено площади. Моя 93-летняя бабушка всё никак не могла понять, что же происходит. Она прошла войну. В ее угасающем сознании реальность и прошлое смешалось. Ей показалось, что мы, ее дети и внуки, ведем борьбу с фашистами. Он напутствовала нас каждый вечер: «Будьте осторожны, фашисты могут расправиться с вами». Через два месяца после этих событий моя бабушка ушла из жизни. Вот почему для меня дни с 20 по 24 марта 2006 года навсегда останутся окрашены окрашены нежной и трепетной заботой бабушки о нас.
В ночь с 23 на 24 марта мне просто повезло. Журналист Вадим Казначеев заменил меня и остался на площади, а позже был осужден на 10 суток. Всю ночь мы держали с ним связь по телефону. Новости о том, что происходит на площади, я ставила на наш сайт в режиме реального времени. Потом Вадим сообщил, что начался штурм. Он не отключал телефон, и я слышала всё, что происходит на площади. Как строились защитники палаточного лагеря, как молодежь обратилась через громкоговоритель к журналистам с просьбой остаться в лагере, а затем — сплошной мат и угрозы спецназовцев.
Вадим Казначеев последний раз позвонил с Окрестина, потом связь с ним оборвалась окончательно. Журналисты, которые после штурма находились на площади, сообщили, что рядом с одной палаткой крутились какие-то люди в штатском, и что-то записывали на камеру. И якобы потом возле этой палатки нашли гору пустых бутылок из-под водки. Стало понятно, какой сюжет покажет БТ. И через сайт мы обратились к читателям с просьбой рассказать всем своим знакомым о том, что действительно проходило на площади в эти дни.
Потом были суды, звонки от родителей, которые искали своих детей, уточнения списков задержанных, звонки на Окрестина и в Жодинское СИЗО.
А потом защитники палаточного лагеря стали выходить на свободу и рассказывать о том, как всё было. В общем-то, так и родилась идея этой книги.
От тех, кто выходил на свободу в эти дни, исходила такая уверенность, такая сила. Многие из них сразу после отсидки заявляли: «Следующая акция — 26 апреля».
Но это уже совсем другая история.
Обсудить новость на Форуме