20:15 03.01.2007 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Особый путь: прошлое, настоящее, перспективы
18:54, 3 Января | Станислав Богданкевич,
Республика Беларусь расположена в географическом центре Европы. Исторически она относится к группе восточноевропейских стран. После распада коммунистического блока, а затем и Советского Союза почти все страны Восточной и Центральной Европы – в качестве само собой разумеющегося «возвращения в Европу» – инициировали процесс вступления в Европейский Союз, а также НАТО. Причем вступление в НАТО представлялось защитой от потенциальных неоимперских амбиций России. Помимо этого учитывалась трансформация НАТО из военного оборонного союза периода «холодной войны», когда он противостоял Организации Варшавского Договора, в большей мере политическую организацию миротворчества.
Даже Российская Федерация, не говоря уже об Украине или Молдове, провозгласила как долгосрочную цель вступление в Европейский Союз.
Что касается НАТО, то последняя предложила в 1992 году странам СНГ соглашение о партнерстве и сотрудничестве – программу «Партнерство ради мира». Такие соглашения с НАТО заключены почти всеми странами СНГ, включая Республику Беларусь. В рамках этой программы наша страна активно сотрудничает с НАТО.
Вместе с тем Беларусь, в отличие от других восточноевропейских стран, никогда официально не заявляла о своем желании стать членом ЕС или НАТО. Этому феномену отказа от перспективы вхождения в сообщество высокоразвитых, зажиточных и демократических стран есть объективное объяснение. Получив в подарок от истории национальную независимость, имея в начальный период высокую степень готовности общества к трансформации и относительно хорошие исходные позиции в экономике, страна не воспользовалась открывшимися возможностями. В Беларуси на момент обретения независимости у власти находилась элита, не способная вести в будущее. Белорусская элита оказалась не готовой сформулировать национальную идею, не предложила обществу реалистическую концепцию будущего Беларуси, не донесла до общественного сознания ни одной политической идеи, если не считать мертворожденной идеи объединения православных славян на принципах реставрации советской системы.
Запад казался подозрительным. В силу постсоветского понимания мира будущее виделось в прошлом, в сохранении устоявшихся форм хозяйствования и экономических связей, в объединении с Россией. То есть со страной, богатой энергетическими и сырьевыми ресурсами, раздираемой сложными противоречиями, однако близкой Беларуси по общему культурно-историческому наследию последних двух столетий. Не на высоте оказались и лидеры Белорусского народного фронта, которые, как говорил в свое время Василь Быков, втянулись в мелкие свары о целях, политических и личных имиджах, важности языка в национальном государстве и вреда государственного двуязычия.
При отсутствии четких перспектив готовность широкой общественности к переменам быстро иссякла. Тем более что в наследство от СССР Беларусь получила чрезвычайно зависимую от российского народнохозяйственного комплекса экономику. Белорусская промышленность в своей преобладающей части представляла собой так называемый сборочный цех бывшей великой страны. Лишь малая часть экономики работала на собственные потребности. Две трети общего объема выпускаемой продукции приходилось на долю производства средств производства. 40% промышленного потенциала использовалось под непосредственным управлением из Москвы. Это так называемая группа предприятий союзного подчинения, на которых работало около 20% всех занятых в экономике. Значительная доля предприятий относилась к военно-промышленному комплексу. Их функционирование почти полностью зависело от выделения бюджетных средств на оборону, прежде всего Россией. Всё это свидетельствует об огромной зависимости постсоветской Беларуси от внешних факторов, главным образом от состояния экономики и финансов в России, Украине, от проводимых в этих странах рыночных преобразований, структурной перестройки, приближения цен к мировым.
Для оценки последующего развития Беларуси не следует забывать, что коммунистическая и пророссийская идеология в белорусском обществе пустила глубокие корни. Национальная культура, духовность были во многом разрушены. Многие поколения белорусов воспитывались в сфере русской культуры, и лишь через нее, а не на фундаменте национальной культуры, приобщались к достижениям всемирной культуры, что способствовало маргинализации белорусского социума в культурно-национальном отношении. В период суверенизации страны белорусы в своем большинстве были озабочены не проблемой культурного возрождения, независимости и демократии, о чем била в колокола национальная интеллигенция, а проблемой выживания.
Белорусское общество и сегодня всё еще базируется не на национальной, а на советской и пророссийской идеологии и воспринимает свою страну как находящуюся в сфере влияния России. В результате главным направлением внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности де-юре и де-факто была провозглашена Россия.
С одной стороны, такое решение имело немало плюсов. Следствием этого для белорусской экономики стал доступ к дешевым российским энергоносителям, сырью и рынкам сбыта товаров, не конкурентоспособных на свободном рынке. Доля российских минеральных продуктов в общем объеме импорта из этой страны составляет сегодня более 59%. Уровень экспорта продукции в Россию был вначале более двух третей, хотя и постепенно снижался, и составляет в настоящее время примерно треть от его общего объема. Однако такое снижение доли России объясняется главным образом ростом продаж на западных рынках сырьевых товаров – нефтепродуктов, калийных солей, черных металлов, лесоматериалов. При этом российский рынок продолжает оставаться главным для нашей перерабатывающей промышленности. Туда поставляется от 50% до 90% всех производимых в стране металлообрабатывающих станков, велосипедов, холодильников, тракторов, телевизоров, грузовых автомобилей и автомобильных шин.
Власти России, рассчитывая в перспективе инкорпорировать Беларусь в состав Российской Федерации (в форме т.н. Союзного государства), постоянно субсидировали нашу экономику посредством поставок газа и нефти по льготным внутрироссийским ценам, предоставляя, кроме того, льготы по ряду групп товаров (продовольствие, сахар, тракторы, телевизоры и т.д.), оказывая финансовую и кредитную поддержку. Цена кубометра газа для Беларуси составляла в 2006 г. менее 47 USD, что было более чем в четыре раза ниже цен мирового рынка. Получая из расчета на год газ в объеме порядка 20 млрд. куб. м, Беларусь сокращала свои издержки на используемые энергоресурсы почти на 3 млрд. USD. Еще более чем на 3 млрд. USD Беларусь имела чистых доходов от продажи нефтепродуктов, полученных от переработки на наших заводах российской нефти, поставляемой без взимания экспортных пошлин.
С другой стороны, льготный режим функционирования белорусской экономики, ее развитие без должной ценовой конкуренции объективно вели к снижению внимания к вопросам рентабельности, технологического и технического обновления, энергоемкости и ресурсоемкости валового продукта. Российские субсидии и благоприятная внешняя конъюнктура рынка для наших энергосырьевых товаров казались белорусским властям не временным подарком судьбы, позволявшим без шоковой терапии осуществить структурную перестройку низкоэффективной промышленности и колхозно-совхозной системы, но константой.
Огромные российские субсидии, в последнее время до 4-6 млрд. USD в год, были необоснованно направлены главным образом на потребление. Благодаря этим льготам обеспечивался рост реальных денежных доходов населения, превышающих рост производительности труда, в среднем в два раза. К примеру, за январь-август 2006 года производительность труда увеличилась на 9,6%, в то время как реальные денежные доходы населения – на 17,8%, реальная заработная плата – на 19,1%. С позиции перспектив такое популистское, нерациональное использование ресурсов наносит серьезный вред экономике.
Российские субсидии до последнего времени позволяли белорусским властям обеспечивать рост ВВП в среднем почти на 8% на базе устаревших технологий и изношенном оборудовании, не проводя, за отдельными исключениями, сколько-нибудь серьезной структурной перестройки низкоэффективных отраслей и предприятий, глубинного технологического и технического обновления, рыночных преобразований, без кардинального снижения энерго- и ресурсоемкости. Создавалась иллюзия процветания. На этих субсидиях базируется белорусское «экономическое чудо». Разумеется, во всем этом повинно наше общество, наша власть, а не Россия.
В то же время Россия – и здесь она заслуживает критики, – будучи формально союзной державой, предоставляя льготные ресурсы и кредиты, никак не способствовала формированию у нас гражданского общества, ответственного перед народом государства, так как, видимо, опасается, что, будучи демократической, Беларусь устремится в сторону ЕС и НАТО.
В результате сегодняшняя Беларусь принадлежит к тем странам, которые ни в экономическом, ни в политическом отношениях не соответствуют – ни в малейшей степени – критериям приема в эти организации.
К сожалению, в правящей белорусской элите, куда входят как правительственные чиновники, так и ученые экономисты государственных исследовательских учреждений, сложилась система почти полного единомыслия. В ее основе лежит принцип непререкаемости принятой т.н. особой белорусской модели социально-экономического развития. Усилия не только правительства и государственных чиновников всех уровней, но и целых исследовательских институтов, финансируемых из государственного бюджета, направлены главным образом на защиту этой модели, приукрашивание ее достоинств, обоснование ее безусловной ценности и преимуществ – реальных и мнимых. Сравнение собственных достижений производится с олигархическими Россией и Украиной, а не соседними, бывшими социалистическими странами, избравшими другую модель – либеральный, рыночный путь развития. При этом, в зависимости от анализируемой ситуации, преувеличивается либо приуменьшается значение и роль конкуренции, рынка, денег, кредита, финансов, что влечет за собой искажение действительности.
В правительственных и близких к ним кругах принято подчеркивать белорусские несущественные, зачастую мнимые особенности и отличия от других стран. Защитникам действующей модели развития, преувеличивающим экономические достижения Беларуси, следовало бы больше сравнивать наши показатели с данными по странам, переведшим экономику на конкурентные, рыночные условия хозяйствования. Беларусь в 1990 г. имела по сравнению с западными соседями близкие по величине, нередко и более высокие базовые показатели. Сегодня, по данным Всемирного банка, по валовому доходу на душу населения Беларусь существенно отстает от России, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, а также Казахстана. Лишь в Украине эти показатели несколько ниже белорусских. Причем сравнение оказывается не в пользу белорусской социально-экономической модели не только по валовым доходам на душу населения, но и по стабильности потребительских цен, размерам заработной платы и пенсий и другим показателям.
По предварительной оценке Международного валютного фонда за 2006 г., по паритету покупательной способности, то есть с учетом уровня цен, размер валового национального дохода на душу населения составит: в Беларуси 8,5 тыс. USD, в Латвии соответственно 14 тыс., Литве – 15 тыс., Эстонии –19 тыс. USD. И это притом что Беларусь пользовалась российскими льготами и привилегиями, чего были лишены страны Балтии. В свете этих цифр вопрос о том, какая из моделей экономического развития – особая белорусская или западная рыночная – обладает большими преимуществами, представляется излишним.
Газета The Wall Street Journal и исследовательская организация Heritage Foundation опубликовали очередной Index of Economic Freedom-2006. При составлении Индекса принимались во внимание следующие критерии: торговая, монетарная и налоговая политика, влияние власти на экономику, объемы инвестиций, состояние рынка финансовых услуг, ценовое регулирование, защита прав собственности, состояние «черного рынка» и т.д. (всего 10 критериев). В первую десятку государств с наиболее свободными экономиками вошли: Гонконг, Сингапур, Ирландия, Люксембург, Великобритания, Исландия, Эстония, Дания, США, Австралия и Новая Зеландия. Эти государства и еще шесть (всего 20) отнесены к категории «свободных экономик». В категорию «в основном свободных» (всего 52 страны) вошли Литва (23-е место в общем зачете), Армения (разделила 27-е место с Японией), Латвия (39), Грузия (68) и Кыргызстан (71). К «в основном несвободным» (73 государства) отнесены экономики Молдовы (83), Украины (99), Казахстана (113), России (122), Азербайджана (123), Таджикистана (137), Узбекистана (143). В категорию «репрессивных» занесены 12 государств, в том числе Туркменистан (148) и Беларусь (151). Наименее свободны экономики Северной Кореи (последнее, 157-е место), Ирана и Мьянмы (Бирмы).
Что поражает? Чем свободней экономика – то есть, чем меньше барьеров для ведения бизнеса и проявления предпринимательской инициативы, тем выше уровень благосостояния населения. Для стран со свободной экономикой среднестатистический доход на душу населения составляет 30997 USD. Для «в основном свободных» – 13531 USD, для «в основном несвободных» – 4058 USD, для «репрессивных» – 4239 USD. Наша страна в своем политическом и экономическом развитии, несмотря на вышеприведенные реалии, в отличие от восточноевропейских соседей, всё еще отказывается от либеральных рыночных реформ, является последовательным сторонником сохранения любой ценой неэффективных крупного производства и государственной формы собственности.
Правительственные чиновники к заслугам особой белорусской модели социально-экономического развития относят недопущение деиндустриализации белорусской экономики. Действительно, жесткое администрирование в сочетании с огромными российскими дотациями позволило сохранить в Беларуси, в отличие от ряда других стран Восточно-Центральной Европы, крупное промышленное производство. Если оценивать нашу модель по-советски, то есть по объему выплавленных чугуна и стали, количеству произведенных тракторов, станков, телевизоров и т.д., сохранению в государственной собственности крупного производства, то особая белорусская модель социально-экономического развития показала свою жизнеспособность. Однако целью производства всегда и везде является более высокий уровень рентабельности, более высокий уровень жизни населения, более низкий уровень цен и их стабильность, более высокий уровень оплаты труда и пенсий и другие показатели, характеризующие качество жизни.
Апологетам сохранения крупной индустрии любой ценой следовало бы знать, что в эффективно развивающемся Европейском Союзе происходит активный переход от экономики промышленности к экономике знаний, то есть своеобразная деиндустриализация. В 2004 г. ЕС-25 произвела почти 10 трлн. Eur добавленной стоимости. Основные шесть секторов экономики ЕС (согласно статистической классификации), которые производят основную долю добавленной стоимости, – это: финансовое посредничество и бизнес-услуги (27,5%), государственное администрирование и другие услуги (22,5%), торговля, рестораны, гостиницы и транспорт (21,3%), промышленность (20,7%), строительство (5,9%), сельское, рыбное хозяйства и охота – 2%. В 2004 г. в ЕС-25 было занято 200,5 млн. человек. Из шести секторов, которые используются статорганами ЕС, общественное администрирование (public administration) и другие услуги были самым крупным сектором с точки зрения занятости. В нем работало 59,3 млн. человек, или 29,6% от общего числа занятых. Вторым по значимости для занятости сектором является торговля, гостиницы и рестораны, транспорт и связь – 25,5%. Промышленность дает 18,3% рабочих мест, а финансовое посредничество и бизнес-услуги – 14,7%. Сельское, рыбное, лесное хозяйства и строительство дают 12% рабочих мест.
Промышленность, финансовое посредничество и бизнес-услуги были единственными секторами, в которых доля добавленной стоимости была выше, чем занятость. По мнению экспертов ЕС, эти сектора и являются наиболее производительными и капиталоинтенсивными. Особо следует выделить сектор финансового посредничества. Он дает 27,5% валовой добавленной стоимости, но в нем занято только 12,9% рабочей силы. Все остальные сектора можно считать трудоемкими, особенно государственная (публичная) администрация: она дает 29,6% занятости, что на 7,1 процентного пункта выше, чем ее доля в добавленной стоимости.
В 2004 году Еврокомиссия приняла документ под названием «Стимулирование структурных изменений: промышленная политика для расширенной Европы». В нем сказано, что «происходящие процессы аллокации ресурсов от промышленности к сектору услуг нельзя путать с процессом деиндустриализации». В странах происходят естественные структурные изменения, предполагающие перемещение производства в сектора с высокой интенсивностью знаний и технологий.
Что представляет собой особая белорусская модель социально-экономического развития
В Беларуси в основном восстановлена действовавшая в СССР система централизованного административно-командного управления как общественно-политической жизнью, так и экономикой. В системе государственной власти произошла резкая централизация, перераспределение властных полномочий от местной «вертикали», различных министерств и ведомств к вершине административной пирамиды. Все мало-мальски важные решения принимаются центром. Созданная модель может функционировать только при условии жесткого административного контроля над всеми социально-экономическими процессами, и любые изменения возможны лишь с санкции вершины властной пирамиды. Последовательно уменьшены механизмы саморегуляции. В экономике весьма слабое влияние имеют элементы рыночной самонастройки в виде свободных цен, валютного рынка, процентных ставок, бирж, конкуренции и пр. Необходимым элементом такой системы является гипертрофированная роль контролирующих органов. Они – дамоклов меч, висящий над всеми государственными, общественными, хозяйственными и другими структурами, отдельными политиками и хозяйственниками.
Главная суть принятой экономической модели состоит в «ручном», административном управлении экономикой, то есть в возврате к авторитарно-административной системе хозяйствования. Белорусская модель предусматривает административное определение параметров развития экономики, включая частный сектор, и систему жесткого административного принуждения «вертикалью» к выполнению утвержденных на высшем уровне валовых и иных показателей.
Сохраняется ведущая монопольная роль государственного сектора и крупного производства, главенство государственной формы собственности в промышленности и несколько обновленной колхозно-совхозной – на селе, искусственное поддержание (консервация), вне зависимости от финансовых результатов, сложившейся структуры производства и экономических связей, трудовой занятости. Отрицается необходимость проведения давно назревших глубоких структурных преобразований, о чем свидетельствует низкий уровень рентабельности и рост реальной убыточности, утрата оборотного капитала, снижение конкурентоспособности экономики. В этой экономике прибыль, рентабельность, собственность, воспроизводство затраченного основного и оборотного капитала, его утрата, не играют определяющей роли. Ее главный приоритет – социальная стабильность.
Конкурентоспособность белорусской продукции по ценовому фактору подрывает рост заработной платы на фоне лишней рабочей силы. По данным Института экономики НАН Беларуси, количество работников без потерь для промышленного производства можно было бы сократить более чем на 20%. Не спасает белорусские предприятия и дешевый российский газ. В структуре себестоимости продукции доля энергозатрат недопустимо высока, энергоемкость производства в 3 раза выше, чем в среднем по Европе. В сфере реального производства ресурсоемкость превышает показатели высокоразвитых стран в 6-7 раз. При условии ее снижения соответственно возрос бы уровень жизни белоруса.
Вряд ли можно отнести к категории конкурентоспособных закредитованные предприятия, доля которых неуклонно возрастает. К примеру, кредиторская задолженность ОАО «Алеся», витебского ОАО «КИМ», ОАО «Камволь» и ряда других предприятий легкой промышленности исчисляется миллиардами рублей. Сегодня легкая промышленность не в состоянии функционировать без государственных преференций. В то же время структурная перестройка, процесс организации новых производств, позволяющих перейти на выпуск конкурентоспособных товаров, в целом по экономике протекают вяло. В течение последних 5 лет доля новой продукции колебалась в пределах 2%. Льготирование производства неконкурентоспособных товаров приводит к затовариванию складов и сохранению большого числа убыточных предприятий.
В нашей стране показатели по валовому производству зачастую обеспечиваются за счет выпуска продукции, не находящей сбыта на платежеспособном рынке. Осуществляется производство ради производства, а не роста реальных доходов общества. В стране только 4% технологических процессов в промышленности соответствуют мировому уровню, а 16% – технологии реликтового уровня, большинству из них более 15 лет. За последние 5 лет доля научно-технической продукции сократилась в 1,5 раза. Среди 18 ближайших европейских соседей Беларусь по сводному индексу уровня конкурентоспособности занимает 17-е место (Россия – 10-е). В объеме белорусского экспорта доля высокотехнологичной продукции занимает лишь 4% против 18,2% в ЕС-25 и 27% в США. Одним из самых негативных явлений экономического развития из-под «кнута» является обеспечение роста производства себе в убыток, за счет привлечения кредитов, покрывающих утраченные оборотные средства либо отвлеченные в готовую продукцию, не нашедшую сбыта или отгруженную неплатежеспособным покупателям.
В Беларуси все ведущие предприятия остались в собственности государства, хотя и (в значительной степени) в акционерной форме. Наша статистика лукавит, показывая, что в стране более 60% ВВП создается в частном секторе. При этом к частному сектору отнесены акционерные общества, контролируемые государством. На самом деле удельный вес реальной частной собственности, по расчетам специалистов Всемирного банка, составляет менее 25%.
Конкурентная среда для повышения уровня эффективности экономики – главное. Ее создает частный сектор. Однако эти показатели в Беларуси, характеризующие производственную структуру по собственности, не полностью соответствуют пониманию идеи частной собственности. С учетом права «золотой акции» и других факторов, в Беларуси государством контролируется более 80% всего производства. В 2004 году был принят президентский указ, предусматривающий распространение «золотой акции» на все без исключения частные предприятия, созданные некогда на базе госсобственности. Причем, в отличие от законодательства других стран, белорусская «золотая акция» не предусматривает материальной ответственности государства за решения чиновников, повлекшие ущерб для основных собственников.
О сохранении глубинного монополизма белорусской экономики говорит и такой факт. В стране функционируют десятки тысяч предприятий. В то же время более половины всей производимой промышленной продукции производится 115-120 т.н. валообразующими предприятиями, составляющими лишь менее 6% от общего их числа. Примерно 40% налоговых поступлений в консолидированный бюджет приходит от 170-180 предприятий, в том числе по Гомельской области до 60% налоговых поступлений падает лишь на 25-30 бюджетообразующих предприятий, соответственно по Витебской области 45-50% и 15-18 предприятий. Есть основания опасаться за финансовую стабильность страны и особенно ее отдельных областей в случае изменения рыночной конъюнктуры. Зависимость бюджета страны от нефтяного рынка очень значительна. Бюджет страны по-прежнему пополняется за счет налогов с природных ресурсов, ТЭКа, спиртных напитков и, в меньшей степени, машиностроительного комплекса.
Конечное потребление населения – это главный двигатель роста любой экономической системы. На мой взгляд, в погоне за сохранением крупного производства, работающего на внешний рынок, у нас снижено внимание к развитию внутреннего рынка, удовлетворению за счет внутренних ресурсов растущего платежеспособного спроса. Внутренний рынок – это прежде всего производство потребительских товаров и продуктов питания, жилье и недвижимость, образование, медицина, развлечения. Представляется ненормальным, когда импорт постоянно превышает две третьих объема ВВП, а товарный дефицит ежегодно колеблется от 1 до 1,5 млрд. USD (дефицит по группе сельхозпродукции и продовольствия превышает 500 млн. USD).
Административная белорусская экономика функционирует во многом вопреки своему фактическому банкротству благодаря не только российским преференциям, но и денежно-кредитной экспансии, осуществляемой банковской системой под давлением власти. Причем эта экспансия осуществляется для государственного сектора и нужд правительства на льготных условиях. Ежегодный прирост ВВП на 7-8% обеспечивается приростом задолженности экономики банкам в реальном исчислении на 20-40%. Чрезвычайно высокими темпами растет рублевая денежная масса. Высокие темпы несут в себе угрозу очередного всплеска инфляции и девальвации рубля. Это может произойти при изменении рыночной конъюнктуры на нефтяном рынке и падении размеров белорусского экспорта. Не следует забывать о чрезмерной зависимости нашей экономики от экспортных и импортных рынков. С помощью внешней торговли у нас создается около 70% ВВП.
Таким образом, главной проблемой белорусской экономики является ее низкая эффективность, вызванная в том числе высоким уровнем износа оборудования и технологическим отставанием. Нужны инвестиции. Однако они крайне недостаточны, они не соответствуют потребностям обновления оборудования. Возможности использования в качестве инвестиций российских субсидий не реализовывались. Доля инвестиций должна составить не менее 30% от ВВП, чего нельзя достичь без притока прямых внешних инвестиций. Этому мешает отказ от серьезных рыночных преобразований, от сотрудничества с Европой. В рамках нынешней «белорусской экономической модели» эта цель недостижима.
Экономика – вещь упрямая. Вопреки официальной политике интеграции на Востоке, в последние годы более быстрыми темпами растет товарооборот с Евросоюзом. Особенно экспорт. Например, в I полугодии 2006 г. крупнейшим партнером по экспорту был Евросоюз с долей 50,1% от общего объема экспорта. Причем эта доля возросла в сравнении с прошлым годом на 6 процентных пунктов (44,1%). В Евросоюзе главными нашими покупателями стали Нидерланды – (второе место после России), Великобритания (третье место). Доля России соответственно сократилась до 32,9%. В то же время в импорте доля ЕС составляет лишь 20,6% всех товаров против 61,2% – России. Против импорта российских товаров белорусские власти ввели 78 мер защиты, в то время как против ЕС – 18, Украины – 9. В торговле с Россией Беларусь имеет стабильно растущее отрицательное сальдо, приведшее к образованию за январь-август 2006 г. общего отрицательного сальдо по товарам в размере более 1 млрд. USD.
Необходимо иметь в виду, что в условиях нереформированной экономики, каким бы ни был торговый дефицит с Россией и каким бы большим ни был белорусский экспорт в ЕС, экономический рост в нашей стране продолжает зависеть от состояния экспортно-импортных отношений с Россией. Такова реальность. Обратной, негативной стороной таких льготных взаимоотношений с Россией является нарастание технологического и технического отставания Беларуси, что крайне отрицательно скажется на нашей экономике при приближении цен на российские энергоносители к мировым, стабилизации мировых цен на экспортируемые нами нефтепродукты и другие сырьевые товары, повышении конкурентоспособности российских и украинских товаропроизводителей, осуществляющих ускоренное технологическое и техническое перевооружение и накапливающих, в отличие от наших предприятий, опыт работы в условиях рыночной экономики.
Прогноз на ближайшую перспективу
Ожидания России, связанные с политическим и экономическим поглощением Беларуси на продиктованных ей условиях, не сбываются. Не обеспечена унификация экономического законодательства и однотипная рыночная система хозяйствования. Не выполнены ранее подписанные соглашения по объединению денежных систем, созданию единого эмиссионного центра и переходу на общую валюту (российский рубль), а также по созданию белорусско-российского совместного предприятия на базе Белтрансгаза. Не достигнуто согласие по Конституционному акту Союзного государства. Имеют место факты выставления взаимных барьеров на пути торговли отдельными группами товаров.
После десяти лет союзной риторики Россия созрела для предъявления Беларуси политико-экономического требования платить по счетам, продекларировала готовность «простимулировать» газовыми и нефтяными аргументами политическую и экономическую интеграцию, то есть по существу инкорпорацию в состав России в форме «Союзного государства».
У Кремля есть чем «давить» на Беларусь! Если им будут задействованы единовременно все рычаги экономического воздействия, белорусской экономике грозят серьезные потрясения. У белорусских властей для согласования приемлемого компромисса также имеется ряд козырей, хотя их осталось немного: безусловная заинтересованность России в военном сотрудничестве, сохранение стратегически важных военных баз на белорусской территории, участие в совместной группировке сухопутных войск и единой системе ПВО и, наконец, – это может стать главным для Кремля – сохранение в Беларуси безусловно пророссийского, антинатовского и антизападного режима.
Полагаю, белорусская сторона под сильным давлением может пойти на передачу половины акций Белтрансгаза (в зачет по снижению цены за газ), может предложить пакеты акций других предприятий, в которых заинтересован Газпром. Очевидно, белорусские власти могут поднять вопрос о повышении ставок за транзит газа по территории Беларуси, установление платы за нахождение на ее территории российских военных баз. Всё это – не обязательно в виде платежей «живыми деньгами», но в качестве зачета и снижения цены на газ.
Пока Россия окончательно не определилась в части цены на газ для Беларуси. В то время как руководство Газпрома в своих публичных заявлениях утверждает о переходе на мировые цены, повышении цены до 200 USD за тыс. куб. м, на сайте Минэкономики РФ в документе «Прогноз социально-экономического развития РФ на 2007 год, параметры прогноза на период до 2009 года и предельные уровни цен (тарифов) на продукцию (услуги) субъектов естественных монополий» прогнозируется рост цены на газ для Беларуси примерно в 1,5-2 раза. С учетом нынешней цены на газ в 46,68 USD цена должна находиться в коридоре 70-94 USD. Однако цены на газ по российскому пятому поясу, граничащему с Беларусью, в 2007 г. будут увеличены лишь на 15% (прогнозируемая цена – 48,2 USD), в 2008 г. – на 14% (55 USD) и в 2009 г. еще на 13%, с выходом в 2009 г. на уровень 62 USD за тыс. куб. м. Это значит, что и министерство прогнозирует, в самом лучшем случае, поставлять газ Беларуси по более высокой цене, чем российским потребителям.
С учетом нынешних политических и экономических реалий, полагаю, кризис во взаимоотношениях между Беларусью и Россией завершится очередным компромиссом. Причем, очевидно, белорусская сторона вынуждена будет пойти на весьма существенные, однако не смертельные для белорусской экономики уступки. Россия, скорее всего, увеличит с 2007 г. цену на поставляемый в Беларусь газ не более чем в два раза. В этом случае наши затраты на оплату газа из расчета на год увеличатся с 1 до 2 млрд. USD. Одновременно российским правительством будет предоставлен Беларуси льготный кредит на сумму порядка 1 млрд. USD, что покроет дополнительные издержки. В таком случае каких-либо крупных единовременных проблем для белорусской экономики в 2007 году не наступит. Дополнительные затраты, понесенные экономикой, на предприятия и население будут перекладываться постепенно. На срок кредита страна получит необходимую передышку.
Вместе с тем в последующие годы представляется неизбежным переход на мировые цены – то есть цена на газ вырастет не менее чем в 4 раза. Размер дополнительных расходов составит порядка 3 млрд. USD. При повышении Россией цены на газ в 4 раза, то есть до 200 USD за 1 тыс. куб. м, затраты на оплату газа составят 4 млрд. USD. Беларуси необходимо будет изыскать дополнительно порядка 3 млрд. USD. Величина прибыли и заработной платы из расчета за год составляет порядка 18 млрд. USD. При прочих равных условиях при отнесении этих дополнительных затрат на предприятия их доходы сократятся почти на 15%. В этих условиях, видимо, предприятия будут вынуждены пойти на замораживание номинального уровня заработной платы (ее сокращение в реальном исчислении) и кардинальное сокращение численности персонала, для начала примерно на 10% (более 400 тыс. человек), что приведет к экономии затрат примерно на 1 млрд. USD. Дополнительные затраты примерно в 500 млн. USD могут быть покрыты повышением цен, прежде всего внутренних. Остальная часть дополнительных затрат (1-1,5 млрд. USD) приведет к снижению прибыли и росту убыточности. При замораживании уровня заработной платы совокупная прибыль уменьшится примерно на 10-12%. В реальности почти половина функционирующих предприятий могут стать убыточными. В этой ситуации следует ожидать снижения объемов ВВП, роста бюджетного дефицита до 8-10%, роста цен до 20%, девальвации рубля и увеличения уровня безработицы.
Очевидно, такого развития событий допустить нельзя. Власти Беларуси обязаны достичь с Москвой приемлемого компромисса.
Очевидно, Беларусь вынуждена будет пойти также на существенные уступки в вопросе отчислений в российский бюджет экспортных пошлин по нефтепродуктам, получаемым от переработки российской нефти. В декабре 2006 г. правительство России объявило об отмене льготного налогообложения экспорта нефти в Беларусь, о закрытии так называемого «нефтяного оффшора в Минске» «для защиты интересов бюджета России». С 1 января 2007 г. экспорт российской нефти в Беларусь будет облагаться вывозной пошлиной так же, как и для стран, не входящих в состав Таможенного союза. Решение России повышает цену на нефть, поставляемую на белорусские нефтеперерабатывающие предприятия, примерно в два раза. Российские поставщики нефти будут обязаны платить в бюджет России стандартную экспортную пошлину в размере 180,7 USD за тонну нефти (за 20 млн. т нефти, экспортируемой в Беларусь, в бюджет России дополнительно поступит порядка 3,6 млрд. USD). По этой причине, как показывают расчеты, белорусский бюджет лишится доходов на сумму не менее 2 млрд. USD в год. Это означает необходимость сокращения госрасходов, рост госдолга и (или) рост инфляции.
Российской стороной данное решение обосновывается тем, что наша страна в нарушение соглашения от 12 мая 1995 г. в течение 11 прошедших лет не делилась с российским бюджетом пошлинами на экспорт нефтепродуктов из Беларуси, хотя в этом соглашении конкретные пропорции такого раздела не были установлены. Российские нефтяные компании экономили на экспорте нефти в Беларусь до 2 млрд. USD в год. Причем экспортная пошлина на нефтепродукты в Беларуси была ниже, чем в России. В декабре 2006 г. она составляла 75,8 USD за тонну легких дистиллятов и газойлей против 134 USD при экспорте из России.
Полагаю, по этой проблеме необходимо также искать компромисс. Следует вернуться к вопросу унификации размера пошлин на нефтепродукты из Беларуси и их раздела. Например, на уровне 40% от собранных пошлин передавать России и, соответственно, оставлять в белорусском бюджете 60%. Тем более что одной из причин отмены Россией «нефтяного оффшора» было отсутствие соглашения по этой проблеме.
Разумеется, это не может не сказаться негативно на нашей экономике. Следует ожидать уже в 2008 г. понижения темпов роста ВВП на 2-4% и, соответственно, уровня жизни, снижения уровня рентабельности до 9-10% и увеличения доли убыточных предприятий до 40-50% от всех функционирующих, ухудшения финансового рынка, роста бюджетного дефицита, инфляции, дестабилизации рубля и банковской сферы.
Однако не всё так безнадежно. Ситуация может быть нивелирована привлечением прямых иностранных инвестиций и кредитов. Они должны быть значительными – порядка 3-4 млрд. USD и более в год. Это станет возможным при условии перехода на рыночную модель экономического развития, государственной поддержки развития малого и среднего бизнеса, проведения масштабной приватизации.
Национальные интересы и интеграционные ожидания
Где наши внешнеэкономические интересы, если придерживаться фактов? За последние годы доля стран СНГ (кроме России) во внешнеторговых операциях упала примерно до 8%, а доля западноевропейских государств возросла до 50%. По объему товарооборота в первую шестерку входят Россия, Нидерланды, Германия, Украина, Великобритания и Польша. Наши реальные интересы, разумеется, в России и Украине, а также в других соседних странах и в целом в ЕС. Они, эти интересы, близки к нулю в среднеазиатских и северокавказских странах, которым правительством уделяется непропорционально большое внимание.
Эпоха дешевого газа и преференций по нефти предсказуемо подошла к концу. Беларусь имела 10 лет для того, чтобы подготовиться к реальному рынку энергоносителей. Если Россия выполнит свои угрозы, а правительство Беларуси будет упорствовать в отказе переходить на рыночные условия хозяйствования, экономический кризис в стране может принять угрожающие формы. Белорусская экзотическая экономика находится накануне затяжного кризиса. Таковы итоги функционирования особой модели экономического развития, суть которой я бы выразил словами: «лишь бы день простоять, да ночь продержаться».
Нужны серьезные инвесторы и планы по глубокой реструктуризации. Чем больше правительство будет тянуть с модернизацией и технологическим перевооружением крупного производства, тем меньше шансов для них выжить в условиях рыночной цены на газ.
Основной показатель экономики – рост ВВП – зависит от уровня инвестиций. У нас этот уровень невелик, что является следствием в том числе низкой рентабельности (порой убыточности) предприятий, высокого налогообложения, слабости кредитной системы (кредитные ресурсы – менее 40% от ВВП), недостаточности внешних инвестиций. Размер рентабельности экономики в среднем не должен быть ниже 25%. Средства кредитной системы, в том числе за счет развития ее небанковского сектора, необходимо нарастить до 100% от ВВП, прямые иностранные инвестиции из расчета за год – порядка 3-4 млрд. USD. Подавляющую часть средств от приватизации следует направлять на инвестиции в новейшие ресурсосберегающие технологии.
Белорусов может утешать лишь то, что мы не одиноки в своих иллюзиях и заблуждениях. По сходной модели уже десятки лет функционирует, например, экономика Северной Кореи, ведомая любимцем корейского народа Ким Чен Иром. Тем не менее очевидно, в случае потери российских субсидий экономика Беларуси может стагнировать. И достаточно долго.
Чтобы закончить: дискуссии об интеграции
В белорусском обществе не ослабевают дискуссии по вопросам интеграции и союза с Россией. Дискуссии о белорусско-российских отношениях происходят как в среде оппозиции, так и во властных структурах. К сожалению, изолированно друг от друга.
Дискуссии вызваны тем фактом, что подписанные договоры между нашими странами о создании единого государства, о таможенном союзе, об общей валюте не работают, так как изначально не учитывали политических и экономических реалий – разновекторных экономических моделей и внешнеполитических курсов, объективной невозможности для Беларуси сохранить при объединении суверенитет и независимость. Мировой опыт учит, что интеграция всегда начинается со сближения национальных политических и экономических систем, с унификации законодательства и практики хозяйствования, с полноценного информационного и технологического обмена, а не с образования бюрократических наднациональных надстроек, принятия так называемого Конституционного акта, создания единого государства, перехода на единую валюту.
Значительная часть белорусской общественности всё громче заявляет о том, что при объединении с Россией в единое государство, вне зависимости от того, на каких условиях де-юре («на бумаге») это будет произведено, возрастают риски утраты суверенитета и независимости, превращения Беларуси в северо-западную окраину РФ. По мнению ряда политологов, единственной альтернативой для Беларуси, позволяющей сохранить независимость, является вхождение в Европейский Союз и НАТО.
Однако не всё так однозначно и ясно. Прежде всего, следовало бы, как образно сказал когда-то Владимир Путин, отделить мух от котлет.
К «мухам», несомненно, относится сама идея создания единого белорусско-российского государства. Причем такого, которое управлялось бы белорусами и россиянами совместно на равноправной основе. Эта идея изначально была мертворожденной. Равноправие сторон невозможно из-за разности весовых категорий. Экономический, политический, военный потенциал России многократно превышает потенциал Беларуси. В силу этих реалий речь может идти лишь о вхождении Беларуси в состав РФ, утрате белорусами независимости. Это неприемлемо! Следует, пока не поздно, прихлопнуть «мух», отказаться от идеи объединения, денонсировать скоропалительные договоры и соглашения, упразднить уже созданные наднациональные структуры.
Проблемы Беларуси не в отсутствии единого государства и не в валюте, а в неэффективной модели хозяйствования, в отказе от реформ, в низкой рентабельности и убыточности, в критическом износе оборудования, в технологическом отставании, в инвестиционном голоде, в производстве неконкурентной продукции.
Из этого отнюдь не следует, что нам необходимо отказаться от «котлет», то есть от тесного экономического и иного сотрудничества с РФ, от идеи свободного перемещения на рыночной основе товаров, капитала, рабочей силы, от согласования правил рыночной игры, сближения параметров монетарной, налоговой, ценовой и торговой политики. Всё это не требует государственного аншлюса.
Экономика Беларуси в силу того факта, что в советский период она представляла собой так называемый сборочный цех, а также в силу постсоветской однобокой ориентации белорусских властей на Россию, находится в чрезвычайной зависимости от российской экономики. В национальных интересах необходимо эту зависимость шаг за шагом уменьшать. На российский рынок поставляется большая часть продукции обрабатывающей промышленности (металлообрабатывающих станков, велосипедов, холодильников, тракторов, телевизоров, грузовых автомобилей и автомобильных шин). В ее изготовлении задействованы десятки российских предприятий. В национальных ли интересах белорусов будет революционное разрушение такого экономического переплетения наших экономик, что означало бы ликвидацию значительного количества рабочих мест и обвальную безработицу? Очевидно, что сохранение и развитие (в плане повышения эффективности внешнеторгового оборота) достигнутой экономической интеграции с Россией – в наших интересах. При этом, разумеется, нельзя закрывать глаза на тот факт, что своей однобокой внешнеторговой ориентацией на Россию руководство страны хотя и обеспечило рост общего объема внешней торговли, но снизило его качество, так как произошло падение доли технологичных изделий в экспорте. Необходимость постепенной переориентации нашей экономики с российского на европейский рынок, особенно в свете предстоящего вхождения России в ВТО, представляется аксиомой.
Однако, отказавшись от создания союзного государства с Россией, вряд ли нам необходимо сегодня начинать бесплодную кампанию по вхождению в ЕС. Тем более что в экономической политике ЕС не всё для нас приемлемо. Например, в вопросах налогообложения нам следовало бы ориентироваться на Сингапур, Малайзию, Тайвань, то есть налогообложение должно быть более низким, чем в Европе. Чтобы занять в интегрирующейся Европе достойное место, Беларусь должна стать демократической, соответствовать принятым в европейском сообществе политическим, экономическим и гуманитарным стандартам. На это потребуется как минимум 15-20 лет. На этот период Беларусь должна стремиться к заключению с ЕС, как и с Россией, взаимовыгодных соглашений об особо тесных отношениях как в экономике, так и в гуманитарной сфере. Полное слияние при нынешнем социально-экономическом состоянии может превратить Беларусь на длительное время в отсталый восточный край ЕС. В национальных ли интересах такой аншлюс?
***
Политически не сливаясь ни с Россией, ни с ЕС, Беларусь, находясь в центре континента, при правильной политике способна успешно развиваться. Только сама Беларусь может и должна ответить на стоящие перед ней вызовы и решить непростые задачи. Для этого ей необходим полный суверенитет и независимость. Выполняя конституционное положение о стремлении к нейтралитету, республика не должна входить ни в какие военные союзы, не инициировать вступление в НАТО. В наших национальных интересах стало бы заключение как с Россией, так и с НАТО соглашений о признании и уважении нашего конституционного нейтрального выбора.
Обсудить новость на Форуме