01:24 14.11.2006 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Часы остановились в полночь,<br>или Гнев беззубого тигра
23:38, 13 Ноября | Андрей Климов,
Я хорошо помню тот день, но только часов до десяти утра. Потом все расплывается в тумане. Мне иногда кажется, что вся последующая моя жизнь — всего лишь сон. Сон мертвеца, ибо в тот день я не должен был выжить. Но обо всем по порядку, иначе я совсем собью вас с толку, а в наше время и так все привычные представления о мире летят вверх тормашками. Но прежде, чем вы прочитаете мою историю, хочу, чтобы вы знали, что я больше не глупый оппозиционер, и вы — не вечно проигрывающие аутсайдеры. Мы победители, поэтому должны вести себя соответственно нашему статусу. Вас, наверное, волнует вопрос: как? Не открою Америку, если скажу, что воспользоваться победой надо тоже уметь. А вы как думали, сражение только ради одного адреналина? Забавно? Не скрою, мне хочется вас немного подразнить. Слишком дорогой подарок лежит под рождественской елкой, чтобы его вручить без предисловий.
В №2 «Arche» за 2006 год редактор «Нашай Нiвы» Андрей Дынько заметил: «Рэпрэсii супраць апазыцыi i прэсы падточваюць iмiдж рэжыму ў вачах беларусаў». Сказав это в начале года, Андрей даже не подозревал, насколько он окажется близок к разгадке тайны падения режима Лукашенко.
Мы удивляемся, почему с нами ничего не происходит? Как поет Андрей Макаревич: «И вряд ли что-нибудь произойдет». А что, если и в следующем году ничего не произойдет? Ведь сказано же в Екклесиасте: «Все реки текут в море, но море не переполняется». На самом деле, все должно было произойти еще в этом году. Своим участием в президентских выборах с нелегитимным президентом мы подарили 2006-й Лукашенко в расчете на его добрую волю. Видимо, он не оценил наш жест. Сегодня хронометраж его последнего срока уже не зависит от настроения в Кремле. Но нам по-прежнему страшно вернуться туда, где все непонятно. Тем не менее, оппозиционный андеграунд уже стал легендой. Впору делать ставки на местные, парламентские и президентские выборы, которые обязательно пройдут в следующем году. Что нам все это дает? Сами определите. Вы ведь интеллектуалы. А для начала в январе 2007 на свободу выйдет Александр Козулин.
Какие бы сомнения сейчас не лезли в вашу голову, это ровным счетом ничего не меняет. Лукашенко уже не тот, и мы уже не те. Дело осталось только за формальным изменением статуса одного из нас. Как бы ему не хотелось остаться у власти, он придет к решению подать в отставку самостоятельно, без принуждения. Так бывает, когда желание ничего не менять в своей жизни отступает под напором обстоятельств, вынуждающих ради сохранения душевного равновесия, или просто чтобы не сойти с ума, сбросить с плеч невыносимой тяжести груз. Лукашенко готов пойти на все, чтобы выжить. В этом и состоит его принцип жизни.
Следуя этому же принципу, в отместку за мою подпись под импичментом он упрятал меня в 1998-м на 2,5 года в тюрьму. Но еще до того, как я получил шесть лет лишения свободы и отправился в колонию, мне пришлось испытать свою волю и принципы в противостоянии с администрацией минской тюрьмы на улице Володарского.
Это произошло 13 декабря 1999 года, через три месяца после убийства Гончара и Захаренко. В тот день я отказался ехать на суд. Начальник тюрьмы Олег Алкаев отдал приказ доставить меня в суд живым или мертвым. Возможно, я собственными руками преподнес Лукашенко шанс избавиться от меня под вполне благовидным предлогом. Что выглядело бы куда естественнее, чем похищение Гончара и Красовского спецназом бригады МВД. Когда работники тюрьмы попытались выволочь меня силой из камеры № 165, я оказал сопротивление. Чтобы как-то выйти из положения — и выполнить приказ, и не попасть в новейшую историю убийцей Климова, — начальник резерва взял мое новое белоснежное вафельное полотенце, которое я недавно купил у заключенного банщика за две пачки «Астры», и пережал мне сонную артерию. Сознание ненадолго покинуло меня. Но только к вечеру, когда меня доставили окровавленного из Ленинского суда Минска и уложили на мой «гостеприимный» шканарь, до меня дошло, как сильно я рисковал. Не испытывай работники тюрьмы симпатии к моей позиции по вопросу отстранения Лукашенко от власти во время импичмента в 1996 году, они бы имели вполне «законное» основание убить меня.
Сейчас я задаю себе вопрос: какой смысл был в том неравном бою с администрацией тюрьмы? Возможно, все дело в том, что для меня она олицетворяла диктатуру Лукашенко. А какую цель преследовал Ярослав Шимов, когда разродился на «Белорусском партизане» антиинтеллектуальным опусом «Парадоксы белорусских интеллектуалов», который я бы озаглавил как «Технология каннибализма». Такую статью мог написать только член БРСМ. По меткому выражению Янки Грыль, он нам нарисовал «розовое сало».
Я знаком с вашим отцом и ничего плохого о нем сказать не могу. В конце концов, в гонениях на студентов отличился профессорско-преподавательский состав всех вузов страны без исключения. Отчисленные с нархоза студенты должны еще сказать ему спасибо, потому что благодаря этому они теперь имеют возможность обучаться в европейских сорбонах. Вот и маленький конформист Ярослав Шимов, пресытившись европейскими ценностями в Праге, решил порассуждать о свободе в условиях несвободы. Северная Корея против Беларуси. Понятие «диктатура» против «колхоза». Я вижу в нашей стране — колхоз. Диктатура — это там, где людей скидывают в мешках с вертолета в открытое море. Колхоз — там, где живых людей скармливают свиньям-людоедам.
А как насчет политических убийств? Почему ни слова о Гончаре и Захаренко? Конечно, «химию» в Борщевке можно лишь с натяжкой сравнить с фашистским Освенцимом. Но надо исходить из того, за что в нашей стране в начале XXI века лишают людей свободы? У нас — за желание восстановить закон. Даже если он и принимался для удовлетворения низменных инстинктов диктатора. Времена Салазара и Гитлера прошли. Ведь можно было последнего сравнить с Тамерланом, а древние римляне при уничтожении Карфагена совсем не уступали в жестокости немецким фашистам, спалившим Хатынь. Авторитаризм Пилсудского не очень-то сильно отличался от премьерства Черчилля. И Польша, и Великобритания в те времена жили по законам военного времени. И третий срок Рузвельта из этой же серии.
Если убивать лидеров оппозиции, можно очень долго сохранять status quo. Да, Лукашенко не Сталин, но и вы, дорогой мой, не Солженицын. Что вы знает о Позняке? Знаете ли вы, что именно благодаря ему Кебич позволил Лукашенко прийти к власти? Можно оправдать ваше незнание молодостью, но этот недостаток проходит с годами. Наши проблемы с режимом были вызваны тем, что мы очень долго относились к нему снисходительно. А откуда у вас такой пессимизм? Много смотрите БТ и российские телеканалы, а потом идете в ночной клуб “Babylon”? При таком режиме работы трудно разглядеть, что наше реальное положение дел не так уж безнадежно. Наверное, вы удивитесь, если я вам скажу, что Лукашенко уже взят в осаду. ЕС, США, Россия и весь белорусский электорат загнали его на четвертый этаж Карла Маркса,38. Под ним земля горит. Сегодня нет такого места на планете, кроме Гаагского трибунала, где бы он чувствовал себя в полной безопасности.
Когда-то римские легионы осадили хорошо укрепленную германскую крепость. Командующему римлян сообщили, что у осажденных запасов на десять лет. «Хорошо, — ответил тот, — мы ее возьмем на одиннадцатый год». Ресурс властных полномочий Лукашенко истекает 31 декабря 2006 года. 1 января 2007-го мы возьмем его тепленьким.
Я слишком долго сижу в деревне, поэтому меня распирает любопытство, где Ярослав видел легальную оппозицию в Беларуси? Здесь даже нет легальных политзаключенных. Как только в парламенте появляется оппозиция, его тут же распускают, Конституцию переписывают, неугодных тайно убивают, остальных — распихивают по тюрьмам. Народ ликует? Мне кажется, вы по-прежнему «в дреме каменной» XX столетия. Со времен падения режима Милошевича мир ушел очень далеко. От подавления венгерского восстания 1956-го до Нобелевской премии мира бывшему генсеку ЦК КПСС (попробуйте самостоятельно без Интернета расшифровать эту аббревиатуру).
В свое время Владимир Жириновский предложил наиболее радикальный способ решения нашей проблемы: «Беларусь спасет снайпер». Андрей Суздальцев также предложил свой план давления на Лукашенко, изложенный в статье от 22.10.06 для российского аналитического портала «Аквилон». Условно действия российской власти разбиты на несколько блоков. Первый: ревизия союзных договоренностей, обследование комплекса вопросов, связанных с экономической интеграцией, выполнением союзных программ, проблемами с союзной собственностью. Второй: финансовые и имущественные гарантии Лукашенко поставок газа в следующем году по новым ценам. Третий: отказ от посредничества Лукашенко в международной торговле российским оружием. Четвертый: переход на автономный режим работы западного сектора ПВО. Пятый: таможенные ограничения экспорта товаров и услуг из Беларуси.
Очевидно, что решение этого щекотливого для Кремля вопроса не по силам одному Герману Грефу, а вот для спецназа ГРУ эта задача по плечу. Как заметил его начальник Валентин Корабельников, для этого ведомства наиболее приоритетным направлением на сегодня является создание «пояса стабильности вокруг российских границ» («Известия» от 3.11.2006).
Для нас также предпочтительнее, чтобы Москва выясняла отношение со своим «союзничком» с помощью спецназа ГРУ. Потому что, если будет задействован весь механизм, предложенный Суздальцевым, белорусская экономика будет уничтожена так же, как и грузинская. О массовых протестах голодных рабочих МАЗа и Тракторного лучше не думать. Такой сценарий Лукашенко нечем парировать, но он пока успешно отбивает атаки Кремля, удачно эксплуатируя лозунг «лидера белорусской оппозиции» Александра Милинкевича о партизанской войне белорусской оппозиции против российской экспансии в Беларуси. Милинкевич, наверное, даже не подозревает, что благодаря этому глупому заявлению стал участником известного анекдота. Лукашенко попал на прием к Богу и узнал от Него, что через два месяца наступит конец Света. Возвращается в Минск и выступает по БТ: «Белорусы, у меня для вас есть две новости. Одна плохая, другая — хорошая. Плохая: 1 января 2007 года наступит конец Света. Хорошая: я буду править вами до конца Света».
Станислав Лем в своем знаменитом труде «Сумма технологий» писал: «Единственным средством воздействия на технологию является другая технология». Еще до того, как Путин покончит с Лукашенко в 2007-м, мы имеем все шансы прийти к власти в своей стране. Это стало возможным благодаря тому, что нами была избрана самая лучшая стратегия, которая возможна была в данной ситуации: послать цивилизованному миру сигнал SOS — интеллектуалы в беде.
Современная цивилизация подвергается угрозам уничтожения с разных сторон. От ислама до тоталитарного строя, подобного белорусской диктатуре. Вот почему в развитых странах правят интеллектуалы, а их не обмануть массовым досрочным голосованием в колонии строгого режима. По большому счету, им все равно, как голосует запуганный электорат. У них есть свое видение мира, отличное от того, которое видится в прицел знаменитого алкаевского расстрельного пистолета, с помощью которого Лукашенко привык разрешать все наболевшие проблемы своей власти.
После заявления свидетелей белорусского политического террора в ПАСЕ, ОБСЕ, Госдуме, Госдепе, Европарламенте, в интервью “EuroNews” мир бросился спасать белорусских интеллектуалов. В ответ — Лукашенко принялся их выживать из страны. Видимо, патроны для любимого пистолета закончились. Нет интеллектуалов — нет проблемы. И в такой тактике ему удалось достичь некоторых успехов. Александр Силич — мойщик посуды в деревне под Брюсселем. Ольга Класковская — работает уборщицей в госучреждении Варшавы. Позняк — живет на пособие по безработице в Нью-Йорке. Сюжет знаменитого романа Эдуарда Лимонова «Это я — Эдичка» на белорусский лад. Вот они плоды идеологической обработки. Биологические существа без имени, прошлого, будущего, настоящего. Их мозг мертв, как у солдат минского ОМОНа. Им уже никогда не ощутить эйфорию победы и не осмыслить те перемены, которые произойдут в нашей стране в следующем году.
Но настоящие, а не рафинированные интеллектуалы не эмигрировали. Для нас было очевидным с первых дней государственного переворота 1996 года, что этот режим обречен. Мы ему оказались не по зубам. Нынешняя власть не смогла справиться с тяжестью собственных проблем. Возница переоценил возможности колхозных лошадей. Наоборот, мы окопались презрением к власти и превратили свою оборону собственной ментальности в неприступную крепость. Напрасно старались идеологические коновалы с БТ, мы перестали смотреть их телевидение. И переполнившись собственным ядом, они сами отравились. Жалко смотреть, во что превратились Лариса Грибалева и Егор Хрусталев. Разрушающее действие яда сказалось и на их творчестве, и на их внешнем колхозном виде, и даже на умственных способностях. Неслучайно Александр Зимовский сбежал с Макаенка в укромный и аполитичный «СТВ».
Легко начать, трудно остановиться. Вот и Ярослав договорился до того, что «Лукашенко пользуется активной или пассивной поддержкой большинства белорусского общества». Вероятно, всю информацию о реальном положении дел в нашей стране Ярослав черпает из источника, заслуживающего доверие эмигранта, — мифической фигуры одной его старой знакомой. Эта таинственная незнакомка устами Степана Сухоренко провозглашает на весь цивилизованный мир: «Белорусы свободны по-своему». Сейчас я нахожусь на «химии» и «по-своему» свободен. Раньше я сидел в тюрьме и также «по-своему» был свободен. А до этого я сидел в колонии усиленного режима и был «по-своему» более свободен, чем до этого в тюрьме. Но еще более независим я был в Верховном Совете 13-го созыва, что не идет ни в какое сравнение со свободой белорусского бизнесмена, не обремененного обязательствами своих избирателей. Но еще будучи в детском саду, моя детская непосредственность и была квинтэссенцией полной человеческой свободы от всего, в том числе и от своей мамы, до прихода домой, разумеется. Признайтесь, кто ваша белорусская знакомая, не Лидия Ермошина случайно?
Ярослав невнимательно читал письма Павла Северинца, публикуемые «Нашай Нiвай». Иначе те вопросы, которые дискредитируют оппозицию, выглядели бы как пьяный бред окончательно деградировавших «химиков», которых и в моем учреждении хватает. Вчера, например, они обворовали местную церковь. Как вы можете доверять свидетельству этих людей? Вы бы еще нацепили милицейскую фуражку и пошли на Комаровку спрашивать у продавцов: они за или против Лукашенко?
Можно прихвастнуть, что мы не лаптем щи хлебаем. Восьмое место в мире по долларизации на душу населения. С другой стороны, вот оно доверие отечественной экономике. Главное наше достижение за период правления колхозников, что белорусы по-прежнему ненавидят диктатуру и не потеряли вкус к материальным благам цивилизации, а соответственно, и интереса к жизни. Стоило нам его утратить, и мы бы смирились с колхозной властью так же, как советские граждане со сталинскими гулагами.
Апеллировать к истории СССР так же некорректно, как и к ВКЛ. Поскольку современная белорусская нация еще не сформирована. Если бы это было не так, не было бы перетягивания каната, когда Путин называет нас советскими, а потому русскими, а Европарламент — европейцами, а потому белорусами. А сами белорусы называли бы себя крепостными Лукашенко.
Сегодня белорусский национализм определяется не родовым деревом шляхетских элит, а урбанизационными процессами. А городской житель живет проблемой цены на газ, который приходит не из Европы, а из Сибири. Догадайтесь, Ярослав, в какую сторону направлен спин географических предпочтений белорусского электората? У нас формирование нации началось не с культурно-просветительской работы, а в борьбе за выживание после развала СССР. Мы северная страна, где отапливать квартиры и дома необходимо с сентября по май. Сегодня сформирует нацию та политическая сила, которая разрулит вопрос предстоящего повышения цен на газ и экономической блокады с востока. Лукашенко уже не является камнем преткновения. Ему бы самому ноги унести в этих разборках с российской властной элитой.
Разрыв между Минском и Москвой произошел еще тогда, когда Лукашенко для своей инаугурации в Георгиевском зале пустил на колбасу священную корову — лидерство в будущем союзном государстве. Не для того финансировался отвратительный белорусский режим, чтобы колхозное начальство с Карла Маркса, 38 переехало всем семейством в Кремль. Вот вам и источник противоречий между Шкловом и Барвихой. Было бы все по-другому, мы бы вообще газ бесплатно получали. Что такое несколько миллиардов долларов для самой богатой природными ископаемыми страны в мире? А если еще учесть общемировую тенденцию к повышению цены на энергоносители, то участь белорусского президента предрешена.
На сказку Андерсена о буре, которая поменяла вывески, подобно тому, как Лукашенко таблички с наименованием улиц в Минске, приведу одну легенду о Будде. Некий безумец, услышав о проповеди Будды, что мы должны платить добром за зло, пришел к нему и стал его оскорблять. Будда молчал. Когда этот человек умолк, Будда спросил его:
— Сын мой, если кто-нибудь отказывается от подарка, кому будет принадлежать этот подарок?
Пришедший ответил:
— Тому, кто хотел его преподнести.
— Сын мой, — сказал Будда, — ты меня оскорбил, но я твое оскорбление отвергаю, и оно остается при тебе. Не станет ли оно для тебя источником несчастий?
Лукашенко, большой любитель навешивать ярлыки, незаметно один нацепил на себя. Клеймо убийцы и преступника теперь будет на нем до конца его дней. Шопенгауэр как-то заметил: «Мучитель и мучимый — одно существо. Мучитель ошибается, полагая, что не участвует в страдании; мучимый ошибается, полагая, что не причастен к вине». Мы слишком тесно связаны друг с другом, чтобы Лукашенко думал, что он полностью независим от нас в своих решениях. Грешника не наказывают за грехи, его наказывают сами грехи.
Чувствуется, что у Ярослава явные пробелы в воспитании. Только необразованный и недалекий человек может назвать Лукашенко авторитетным политиком на постсоветском пространстве после того, как он публично унижал отечественную интеллигенцию, именуя ее «дерьмократами». Интересно, чтобы сказал о Лукашенко младший Шимов, если бы он приказал Шейману поступить с ним так, как он поступил с Гончаром и Захаренко? Наверное, захлопал бы в ладоши и по-детски радовался, что он войдет в историю, ведь его убьет последний диктатор Европы.
Называя Лукашенко президентом, ему и невдомек, что тот незаконно исполняет полномочия президента Беларуси с 1999 года. В 1996 году Ярослав еще не обладал избирательным правом, иначе бы он помнил, что в бюллетене ноябрьского референдума была надпись, что этот референдум носит рекомендательный характер. Это означает, что увеличение срока правления президента на семь лет, изменение Конституции, ликвидация ВС 13-го созыва и, наконец, президентские выборы 2001-го и 2006-го годов незаконны, а, следовательно, не имеют под собой никакой юридической силы. Поэтому, добиваясь отставки действующего президента, мы на самом деле призываем обычного зарвавшегося шкловского хулигана перестать дурить голову людям и покинуть здание администрации президента на Карла Маркса, 38. А заодно прекратить прикрывать убийство своих политических оппонентов «государственной целесообразностью».
Ссылки на то, что Лукашенко занимался все эти десять лет политическо-хозяйственной деятельностью, не принимаются. Любимый военный стратег Гитлера фельдмаршал Альберт Кессельринг начал свою карьеру еще в Первую мировую. Дослужился до начальника генерального штаба кайзеровской Германии. Командовал воздушными силами Третьего рейха. Под конец войны держал оборону фашистской Германии на Апеннинском полуострове. Но расстрел трехсот заложников в Риме за смерть 30 эсесовцев, которых взорвали партизаны, поставил крест на его карьере военного. После капитуляции Германии был приговорен трибуналом к смертной казни, несмотря на безупречный послужной список армейского генерала.
Мы не находимся на фронте, поэтому в нашем случае для вынесения смертного приговора хватит гибели и пяти заложников: Карпенко, Гончара, Захаренко, Завадского, Красовского. Это для военного трибунала, поскольку исполнением убийств занимались белорусские военнослужащие: Шейман, Павличенко, Наумов. А для Верховного Суда хватит одного государственного переворота 1996 года, чтобы вынести смертный приговор Коноплеву и Ермошиной.
Ни один президентский срок в мире не длится столько, сколько заблагорассудится диктатору. Всему есть свои пределы. Да хоть бы и чисто биологические. А кто считает? Ведь это же не Лидия Ермошина отбывает пожизненную каторгу оппозиционно мыслящего электората. Даже хронометраж российского президента определен в два срока. Никто не хочет дразнить гусей и смешить цивилизованные страны. Не солидно для кадрового офицера разведки ядерной державы. Но приемлемо для директора совхоза, который так и не осознал через двенадцать лет правления, какие перемены произошли в его статусе.
Никто у нас в стране не боится «белоруссизации», потому что она возможна только после смены режима. Что, в свою очередь, приведет к сближению с ЕС, а затем к необходимости учить: французский, английский, немецкий, чешский, испанский, польский, шведский, итальянский, в конце концов, турецкий. Молодые люди с большим удовольствием поедут поступать в европейские вузы, где не только более высокий уровень подготовки кадров, но и перспектива найти престижную работу. А после нашего нархоза или БГУ можно только устроиться официантом в Париже, или, как альтернатива, сделать карьеру в модельном бизнесе, но это уже будет зависеть от качества работы в постели папы с мамой, а не министерства адукации.
При том, что мы энергозависимы от России, белорусы не стремятся войти в ее состав еще одним дотационным субъектом Федерации. Бедных там и без нас хватает, а «Норильский никель» нам не по карману. Пока мы только думаем вылазить из болот, их Абрамовичи уже давно переехали в Лондон. Это такой большой агрогородок, где люди живут, а не мечтают. Но вот когда 31 декабря 2006 года в 23 часа 50 минут Лукашенко подаст в отставку — это также будет выглядеть парадоксально, как и наше терпение на протяжении последних десяти лет?
Впрочем, никаких «восточно-европейских парадоксов» здесь нет. Над нами имеет большую власть психологическая память. Мы живем не по законам, а по обычаям, сформировавшимся за время правления Лукашенко, при котором слова: депутат, закон и президент — превратились в ругательства. Вот какое определение обычаю дает член-корреспондент РАН РФ профессор Александр Черданцев в своем учебнике «Теория государства и права»: «Обычаи — это правила поведения общего характера, сложившиеся исторически в силу их длительного, многократного соблюдения, вошедшие в привычку, ставшие традицией. Соблюдение их и обеспечивается привычкой людей, традицией. Однако определенное значение имеет и общественное мнение, осуждение нарушителей обычаев со стороны общества, соответствующей социальной группы». Так что нет ничего удивительного в том, что мы застряли в совке на лишних пятнадцать лет. Этот год — последний.
Александр Проханов в программе Владимира Соловьева «К барьеру», обращаясь к Путину, завывал, как белуга: «Не покидай, батюшка, тонущий корабль, не дай разрушить хрупкий кристалл российской государственности в трагический для России момент!» Особенно театрально это звучит во время роста цен на нефть. Мне очень хочется, чтобы россияне нашли свое счастье в продлении полномочий Путина так же, как обретут свое счастье белорусы с отставкой Лукашенко. Но мы еще не готовы решать проблемы российской властной элиты. Нам бы со своей колхозной «элитой» разобраться. Мы готовы провести референдум, но не по избранию президента Союзного государства, а о присоединении к ЕС и ВТО. Демократия в Беларуси куда больше может принести пользы своему восточному соседу, чем прибыль от контрабанды российского газа и нефтепродуктов в Европу.
В № 3 «Новости НИСЭПИ» за 2006 «Проблема 2008» так охарактеризована: «Российский режим держится на личном рейтинге Путина, а под ним пусто». Это не трагедия России, а «трудности перевода» с языка авторитарного стиля правления государства на естественное волеизъявление своих граждан подчиняться закону и служить высшим идеалам гуманизма. Пока Путину удавался переход на новые рельсы государственной политики. Ему не стоит бояться президентских выборов 2008 года. Россияне, как и мы, уже созрели к тому, чтобы не отдать новый имидж власти, сформированный за годы правления Путина, на съедение невменяемым личностям типа Лукашенко. А что до Алекперова с Мордашовым — свято место пусто не бывает.
Какое-то время меня не было среди живущих. Вот почему я так уверенно заявляю вам о том, кто вы есть сейчас. Просто я знаю о жизни немного больше, чем вы. Может быть, потому что видел вас со стороны. Вы все неплохие ребята, поэтому я не допущу, чтобы ваш подарок достался кому-то другому. Тому, кому он и не предназначался. Я вас всех люблю, и очень ценю, что вы сделали для меня, для страны, для тех людей в деревне Борщевка Речицкого района, которые уже давно ждут своего счастья. Не отдавайте свой подарок никому, потому что это уже не ваш счастливый момент, это награда за терпение всем белорусам.
Согласитесь, глупо друг другу доказывать очевидное. Я не собираюсь жалеть вас, как, впрочем, и подтрунивать над вами. Мне кажется, пора взглянуть правде в глаза. Конечная остановка. Нам незачем и некуда дальше ехать. Иногда так случается, что люди боятся того, что сделали, сами того не понимая, что именно к этому они и стремились. Наша слабость — всего лишь иллюзия и недоразумение. А наше положение победителей — это то, с чем мы войдем в следующий год. И не говорите мне, что 2007 год — не ваш. Над вами будет смеяться вся цивилизованная Европа. Ведь это была бы очередная сказка Лукашенко о том, как восточные немцы заявили, что они по-прежнему граждане ГДР, которым нормально жить мешает берлинская стена. В нашем случае, совхоз «Городец». Вы и вправду до сих пор считаете себя его работниками?
Помните ли вы сюжет фильма «Остров» с участием Эвана МакГрегора и Скарлетт Йоханссон? Не будьте идиотами, живите своей жизнью. Ведь именно ради этого и погибли Гончар и Захаренко, ради этого Лукашенко уходит в отставку в следующем году.
Обсудить новость на Форуме