23:48 19.10.2006 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Стреляли в Политковскую, целили в Путина, попали в нас <br> Мнение и прогноз
22:19, 19 Октября | Александр Архангельский,
Прошу прощения, придется проявить сексизм. Многолетние наблюдения за женской языковой логикой привели меня к интересному наблюдению. На вопрос, "зачем" женщины чаще всего, отвечают "потому что". На вопрос "почему" - "для того, чтобы". Неразличение причинности и целеполагания в данном случае принципиально и связано с особой языковой картиной мира; нет ни целей, ни причин, есть только мотивация поступка, который все равно будет совершен. Неважно, по какой причине. Необязательно знать, с какой целью. Зато, если вы спросите водителя-мужчину, как долго осталось ехать, он скажет: столько-то километров. А женщина за рулем сообщит: столько-то минут. Мужчина измеряет время пространством, женщина — пространство временем. И в данном случае она безупречно права; чтобы рассчитать свои действия после приезда, мы должны прикинуть оставшееся время пути; километры к нам и нашим действиям неприложимы.
Все это имеет самое непосредственное отношение к вопросу, который сейчас бурно обсуждается в обществе: кто убил Политковскую? С точки зрения следствия вопрос поставлен правильно; ответить на него — значит, понять, почему она убита; до ответа семь верст лесом ("сколько осталось до цели"), но как только эти семь верст окончатся, следователь закроет дело и возьмет с полочки пирожок. С точки зрения общества вопрос почти бессмысленный. Ну, предъявят вам сумасшедшего скинхеда, который имел к покойной такую личную неприязнь, такую личную неприязнь... Или обнаружат порученца беглого олигарха, очередного Михаила Каданева (это человек, который сел за убийство Юшенкова); кто-нибудь из нас помнит, как господин Каданев выглядит? Я лично вообще ни разу в жизни его не видел и надеюсь не увидеть никогда. А может, будет пойман отмороженный антикадыровец, который таким сложным путем хотел повредить чеченскому премьеру, только что отметившему свое тридцатилетие и получившему аттестат президентской зрелости. И что это объяснит? Нам-то куда важнее разобраться в том, зачем убили известную, но давно уже не слишком влиятельную журналистку, и сколько времени осталось всем нам до серьезного и почти уже неизбежного поворота современной российской истории.
Когда вопрос поставлен таким образом, кое-какие наносные версии убийства отсеиваются сами собой.
Во-первых, очевидно, что жесткая публицистика Политковской была не причиной, а поводом для заказного преступления. Нравятся кому-то слова Путина, произнесенные в Дрездене, или нет, но по существу он прав: смерть Политковской нанесла куда больший ущерб действующей власти, чем наносили ее публикации последних лет. Они давно уже не вызывали той бурной общественной реакции, которая сопровождала их появление в девяностые и начале нулевых. Даже раздражения. Может быть, это плохо говорит об обществе, но это так, ничего тут не изменишь. Даже Михаил Леонтьев, и тот потерял интерес к облаиванию Политковской, а Леонтьев персонаж симптоматичный. Нервничали только кадыровцы; но эти законопослушные ребята вполне могли обойтись без дополнительных трат на поездку в Москву и на командировочные; проблему Политковской они могли давно решить присущими им методами на своей территории, не залезая на чужую.
Во-вторых, приходится отмести и другую версию. Насчет заговора беглых олигархов. Не потому, что Березовский законопослушнее Кадырова, а потому, что он умеет считать ходы. Давайте договаривать до конца. Дело Политковской внешне напоминает дело Гонгадзе. Но только внешне. Да, статьи Гонгадзе тоже были не причиной преступления, а только поводом столкнуть Кучму. Однако ж сюжет убийства Политковской никогда не приведет к такой развязке. Почему? Потому что Россия — не Украина, Путин — не Кучма и никаких внутренних оснований для управляемой оранжевой, тюльпановой, желтой, фиолетовой и серо-буро-малиновой революции в сегодняшней Москве нет. Что же до народных волнений, то гибель одной-единственной журналистки, даже столь принципиальной и смелой, никакого впечатления на массы не произведет. Политковская — не Листьев, а 2006 год — не 1995-й. Зачем Березовскому вкладываться в рискованный проект (а в нашем гнилом мире убийство, увы, тоже стало проектом, со своим бизнес-планом, затратами на входе и дивидендами на выходе), не сулящий никакого выгодного ему результата?
Ничего не объяснит и третий вариант: отмороженный патриот, мстящий за поругание русского народа. Даже если такого патриота поймают и заморозят обратно. Патриоты сами по себе действуют редко и до крайности непрофессионально; тут же работа (работа...) проделана вполне грамотно. Палач свое дело знал.
Попробуем зайти в проблему с другой стороны. Кто в данном случае проиграл больше всех — и почему? Если не брать в расчет близких и друзей (а кто же их, бедных, берет в расчет; тут ведь, дорогие мои, политика), то главный проигравший — гарант конституции. Не только и не столько потому, что на Западе ему будет объясняться еще сложнее. Не только и не столько потому, что будущая энциклопедическая статья о его правлении, внешне фантастически успешном, будет подпорчена еще одной мрачной строкой. Но прежде всего потому, что кто-то незримый напомнил главе государства, что все решения контролировать невозможно даже при рейтинге 70 процентов; что его мечта об уходе в 2008 году на вершине успеха и славы находится под постоянной угрозой, поскольку тонкий покров стабильности, накинутый им на Россию, все равно что тонкая корка льда над незамерзающим болотом. И поскольку есть внутренние силы, способные послать черный подарок ко дню рождения человеку, облеченному почти царской властью: не будем забывать, что Политковскую убили в день рождения Путина.
Мы не знаем и вряд ли узнаем, кто, как и в какой форме принимал это жуткое решение; более того: оно могло заключаться — и скорее всего заключалось — не в прямом заказе на убийство Политковской, а в осознанной готовности закрыть глаза на чужой заказ, пропустить удар, не помешать врагу нанести удар по друзьям. Но это решение несомненно принималось. И если искать аналогии, то сравнивать убийство Политковской надо не с убийством Листьева и Холодова, а с убийством отца Александра Меня — при всей принципиальной несомасштабности этих фигур. В данном случае речь не о людях, а о схемах. Смерть Меня в 1990-м предшествовала Риге и Вильнюсу, а самое главное — предваряла Форос. Не буду развивать эту опасную мысль, но лично у меня никаких сомнений, что 7 октября 2006 года мы стали свидетелями стрельбы по скрытой цели сквозь явную мишень.
Ссылки по теме:- 08.10.2006 -
- 09.10.2006 -
- 09.10.2006 -
- 19.10.2006 -
- 08.10.2006 -
Обсудить новость на Форуме