16:36 21.08.2006 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Александр Шалайко: <br>Сидеть за правду достаточно легко
15:27, 21 Августа |
В первые минуты освобождения Александр Шалайко дал интервью пресс-службе ОГП у стен СИЗО на Володарке:
— Александр, что было для вас самым тяжелым за эти шесть месяцев?
— Когда нас обвиняли в том, чего мы никогда не совершали и не собирались делать. И суд подтвердил это. Никаких попыток объявить за месяц-полтора до выборов, что они сфальсифицированы или обнародовать альтернативные результаты голосования, заготовленные заранее, не было. И то, что суд поменял статью со 193 ч. 2 на 193-1, подтверждает это.
Но в то же время сроки, которые получили наши товарищи (Коля максимум по статье — 2 года, Тимофей год), производит очень мрачное впечатление. В нормальной стране такой статьи вообще не должно существовать.
Полгода прошли быстро. Потому что чувствовалась поддержка. Мы знали, что мы не одни. Хотя нас пытались убедить в СИЗО КГБ, что мы никому не нужны и о нас все забыли. Это было в самом начале. После того, как стали приходить письма и о нас начала писать пресса, эти попытки прекратились. Конечно, без такой поддержки нам было бы намного сложнее.
— Какие условия содержания в СИЗО?
— Бытовые условия в СИЗО КГБ и в подследственных камерах на Володарке сносные. Конечно, они далеки от европейских стандартов. Но, по крайней мере, там о своем здоровье самому можно заботиться.
Но в последние две недели в той камере, в которой я находился (для тех, кто получил наказание в виде ареста), были ужасные условия. Очень большая влажность и практически нет вентиляции. И там получить хроническое заболевание достаточно легко.
Условия для нас были такие же, как и для остальных заключенных. И вопрос не в том, в каких конкретно условиях находились мы, а в том, в каких условиях находятся все заключенные в Беларуси.
— Журналисты постоянно общались с вашими близкими. По их словам, состояние духа у вас было бодрое и боевое. В чем вы находили поддержку?
— Честно сказать, у меня такое впечатление, что моим родным, которые находились на воле, было тяжелее, чем мне. Когда ты знаешь, что сидишь за правду, то сидеть достаточно легко.
— После полугода разлуки вы увидите своего сына. Когда вас арестовали, он еще не умел ходить.
— И на момент, когда задерживали, я еще не знал, что у меня будет второй сын. На четвертый день после ареста мой адвокат принес документы из поликлиники о том, что моя жена беременна. Конечно, очень двойственные чувства были. С одной стороны, большая радость. С другой стороны — тревога за то, как жена и дети будут без меня. Получилось так, что у всех ребят — и у Тимофея Дранчука, и у Николая Астрейко, и у меня, жены были беременны. За это время у Тимофея родился ребенок. А у моей жены и у жены Николая дети еще родятся.
— Какие у вас планы?
— Естественно, я не собираюсь отказываться от участия в общественной деятельности. Но о конкретных планах говорить рано, надо узнать, что сейчас происходит вокруг. В СИЗО КГБ и в СИЗО на Володарского информация поступала достаточно скудная. Конечно, многое можно было почерпнуть из прессы. Но полной информации не было. Письма подвергаются цензуре. Поэтому, что происходит на самом деле, сложно представить. Думаю, на протяжении нескольких недель я определюсь, что делать дальше.
Обсудить новость на Форуме