14:00 04.08.2006 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Энира Броницкая: «Семья — все-таки самое ценное, что у нас есть»
12:15, 4 Августа | Екатерина Ткаченко,
В день ареста активистов «Партнерства» Виолетта вместе с дочерью Энирой собирались на благотворительный показ фильма «Мария, полная милости», который проходил в рамках акции против торговли людьми. Виолетта взяла пригласительные билеты и позвонила дочери в 12.00 дня. Телефон был отключен. Она поначалу не придала этому особого значения, однако начала названивать дочери с интервалом в 20 минут. Вечером, во время киносеанса, муж сообщил ей об аресте Николая Астрейко. Виолетта сразу же поехала на квартиру дочери. Зашла, не зажигая свет. Следов обыска в квартире не было. Мама стала ждать дочь. В половине 12 ночи раздался телефонный звонок. Звонили из СИЗО КГБ: «Ваша дочь задержана. Подробности узнаете у адвоката».
Потом стало известно, что Эниру задержали около 11 часов утра в районе ресторана «Лидо». Двое в штатском первым делом предъявили служебные удостоверения со словами: «Мы знаем, что вы занимались дзюдо, поэтому показываем вам документы сразу».
Этим людям было чего опасаться — в годы учебы в БГУ Энира стала чемпионом университета по дзюдо в своей весовой категории. С 4-х лет ходила с родителями в турпоходы. Сильная, волевая, красивая. Гордость родителей.
Спортивные занятия Энира не оставила даже в камере. Во время прогулок выполняла свой обычный комплекс упражнений, научилась садиться на шпагат, качала пресс до 1000 раз в день. В письме домой как-то пошутила: «После отсидки от меня останется комок нервов и пресс». В другом письме попросила передать вместо апельсинов мандарины – училась искусству жонглировать.
Давно подмечено: если человек талантлив в чем-то одном, он талантлив во многом. Энира владеет английским и французским языками, за год до ареста начала изучать испанский. В ее зачетке за 5 лет учебы на политологическом факультете БГУ не было ни одной четверки. Для мамы до сих пор остается загадкой, как у дочери получалась сдавать все экзамены только на отлично.
Но самый главный талант Эниры – умение находить общий язык с людьми. В прямом и переносном смысле. В тюрьме ей приходилось выступать в качестве переводчика с французского – помогала африканке, не знавшей русского языка. В СИЗО КГБ она учила писать и читать по-русски молодую цыганку.
В одном из писем домой сообщила, что научилась играть в шахматы и добавила: «Свободного времени нет совершенно…»
Жизненный опыт – вот что помогло Энире выдержать первые недели заключения. В студенческие годы она занималась волонтерской деятельностью, работала с инвалидами, и детьми-сиблингами, потерявшими братьев или сестричек.
Мама показывает фотографии – уличная стена одного из зданий детского хосписа в Боровлянах, разрисованная яркими красками. Над ней трудились волонтеры из разных стран мира. Эта стена — маленький праздник среди будней больничного мира. Есть в этом рисунке доля труда Эниры и ее мамы Виолетты.
В тюрьму Энире предали краски и карандаши. В день годовщины свадьбы родителей 30 июня дочь нарисовала для них открытку: крепость с развевающимся над ней флагом. И подписала на обратной стороне: «Семья — все-таки самое ценное, что у нас есть. Это та крепость, которая может нас защитить от большинства опасностей внешнего мира. Это я вам авторитетно заявляю. Вы у меня замечательная семейная пара, я бы сказала даже показательная. Так и дальше держать! Я вас очень люблю! Пусть у вас все будет хорошо. Ваша дочка».
Письмами Энира стремится поддержать родителей. Она ласково обращается к ним — «мои родителенки».
Отрывки из писем:
18 апреля
«Я всегда считала, что иллюзии — не то, что присуще типично мне. Я всегда твердо стояла на земле. Во всяком случае, мне так кажется. Так вот, у меня нет иллюзий, но есть надежды. А права на них, думаю, лишить меня никто не может».
«В субботу у нас на прогулке так пахло выпечкой, что мне захотелось к тебе помогать печь куличи».
29 апреля
«У нас слышны колокола ратуши, которые бьют каждый час и церкви на Немиге, последние — только несколько раз в день. Живем по колокольному звону, но красиво. На Пасху так вообще били, не переставая».
«Если что-то со мной происходит, значит, так надо. Знаешь, я уже вижу плюсы ситуации. И я не воспринимаю мое здесь пребывание трагично. Та ситуация, которая привела к тому, что я здесь, — вот что трагично. Если ты поймешь, о чем я. И плохо то, что изменилась ваша жизнь из-за моего здесь пребывания».
«В последнее время у меня вообще очередная волна оптимизма. Меня здесь уже иногда спрашивают — и почему я все время улыбаюсь? Потому, что, общаясь с людьми нормальными по жизни, я привыкла улыбаться. Да и что, плакать постоянно, страдать? Так что в ответ получаю улыбки. А от этого становится еще лучше»
10 мая, после майских праздников
«У вас пьяные праздники под окнами. Я не очень люблю все эти торжественные мероприятия. В город бы точно не пошла. Но салют из окна камеры — в этом что-то есть. И видно его было только с моей кровати. У меня второй этаж, так что все залезли ко мне, и мы смотрели!»
26 июля
«Вообще я только сейчас в полном объеме осознала, что через день начинается суд. То, чего уже жду 5 месяцев. Впору прокричать «ура»! А ведь, в конце концов, это действительно повод для радости. Во всяком случае, однозначно могу сказать, что депрессии у меня нет. Все-таки есть оптимизм. Значит, все получится».
В первые дни после ареста дочери Виолетте казалось, будто ей сделали укол заморозки. Она не могла растянуть губы в улыбке, не было ни чувств, ни желаний, ни слез… На 2-ое марта у нее был намечен концерт. Подвести своих коллег по инструментальному трио «Con anima» она не могла. В тот вечер ей казалось, что пальцы механически касались клавиш фортепиано. Звучали 23 произведения, последним был «Ноктюрн» Бабаджаняна – яркая, проникновенная, пронзительная музыка. И у Виолетты потекли слезы. Ей тогда показалось, что она не просто играет на фортепиано, а выплескивает вместе с музыкой всю накопившуюся боль. Это были самые тяжелые дни – первые 10 суток после ареста дочери.
Позже Виолетте скажут, что она никогда не играла так потрясающе, как в тот вечер.
... Они очень сильные духом – мама и дочь. Они выстоят.
Стены СИЗО, в котором сейчас содержится Энира Броницкая, «украшают» только окна с решетками. Между тем, рисунок нас стене одного из зданий хосписа в Боровлянах, над которым трудилась Энира, продолжает радовать больных ребятишек.
Обсудить новость на Форуме