12:48 22.06.2006 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
День прозрения <br> 65 лет назад, 18 июня, Сталин наконец принял тот факт, что Германия нападет на СССР
11:23, 22 Июня | Игорь Стадник, , Фото:
Вновь открывающиеся документы, изучение без агитпроповских очков давно известных сведений дает возможность назвать день, когда Сталин все-таки понял, что Германия летом 1941-го готовится к удару именно по Советскому Союзу, а не по кому-то еще: 18 июня. С анализом действий кремлевского руководства той поры имеется одна серьезная трудность: самые важные, принципиальные решения не только принимались Сталиным лично, но и никак не фиксировались. Нет записанного на бумаге решения Политбюро или Совмина о заключении пакта с Германией в августе 1939-го, нет принципиальных решений о вводе войск в Польшу в сентябре и о начале войны с Финляндией в ноябре того же года, об оккупации Прибалтики в 1940-м. Поэтому судить о том, когда именно происходили важнейшие политические повороты, можно только по указаниям и распоряжениям, идущим в их обеспечение. Так, о том, когда именно было решено ударить по Польше, можно судить по телеграмме, посланной командующим и комиссарам западных военных округов в 6 часов утра 6 сентября 1939 года: "Первое. Маневры отменяются. Второе. Вам обоим срочно прибыть Москву 7/IХ с.г. К. Ворошилов". Всего тремя днями раньше, 3 сентября, Ворошилов получил одобрение Политбюро на мероприятия по обеспечению в тех же округах ежегодных осенних учений.
Среда в середине июня
"Утром 18 июня я с начальником штаба армии выехал в район приграничной полосы в Шяуляйском районе, - пишет командующий 8 Армией Прибалтийского военного округа Петр Собенников в воспоминаниях, написанных по просьбе Генштаба в конце 50-х. - Около 10 часов утра, через 5-6 километров, обгоняет командир округа на машине. Он был взволнован..." Командующий округом генерал-полковник Филипп Кузнецов отвел Собенникова в поле, чтобы шоферы не слышали разговора, и приказал "немедленно вывести войска на границу, а штаб армии перевести к утру 19 июня на полевой командный пункт".
В этот день взволнованный Кузнецов издавал приказы почти боевые. Номер 00229, по управлению округа: начальнику ПВО к исходу 19 июня привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа; до 21 июня организовать затемнение Риги, Каунаса, Вильнюса, Двинска, Митавы, Либавы, Шяуляя; наметить команды связистов, которые должны быть готовы к утру 20-го взять под свой контроль гражданские узлы связи; до 25 июня проверить готовность каждого склада "к большой оперативной работе по приему и выдаче грузов". Номер 00331, 12-му мехкорпусу: "1. С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части. 2. Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять... С собой брать только необходимое для жизни и боя". Аналогичные 00331 приказу распоряжения получили все соединения округа.
Предвоенное предчувствие посетило в этот день не одного Кузнецова. Вся военно-государственная машина 18 июня испытала поворот "все вдруг". В этот день не состоялся Главный военный совет, собиравшийся по средам. Нашлись более важные дела: к исходу дня были подготовлены и в ночь на 19-е июня разосланы приказы западным округам образовать фронтовые управления и вывести их на полевые командные пункты в течение 22-23 июня. Другими словами, это было решение о преобразовании округов во фронты. Флотам разосланы приказы о переходе на боевую готовность N2, означавшую, что боевые расчеты кораблей должны ночевать прямо у машин и орудий.
Черноморскому флоту приказано прекратить учения и вернуться на базу, Одесскому военному округу - отменить штабные учения и вместо этого занять армейский полевой командный пункт. В этот день отозваны в Москву офицеры Генштаба, командированные в Закавказье и Среднюю Азию, с этого дня в округах отменены отпуска офицерам, и им предписано вернуться в части.
Объективное подтверждение
Все вместе взятое свидетельствует, что в этот день в кремлевской политике произошел резкий поворот к реальности, что московский диктатор наконец-то понял, что его стране грозит непосредственная и близкая опасность. Но что же именно заставило его это понять? Пришло донесение разведки о предстоящем нападении? Сталин их получал с сентября 1940-го и ни одному до того не верил. Может быть, Тимошенко и Жуков, с весны 41-го неоднократно просившие у Сталина ускорить развертывание войск, наконец убедили его в этом? Вряд ли, ведь всего лишь 11 июня по требованию Сталина вышел приказ убрать из приграничных укреплений войска, дабы "не провоцировать". "Через несколько дней после 12 июня", как рассказывал маршал Жуков помогавшему ему в работе над мемуарами историку Анфилову, Сталин подвел его к карте и, "показав на Ближний Восток, сказал: вот куда они (немцы) пойдут". А путь на Ближний Восток начинался с Турции.
Заставить Сталина изменить оценку ситуации могло только очень веское событие. И оно произошло. 18 июня 1941 года Германия подписала пакт о ненападении с Турцией. Как написали месяц спустя в обзоре ИноТАСС для высшего руководства, "после заключения турецко-германского пакта стало ясно, что Германия готовит какую-то новую авантюру и намерена пока оставить Турцию в покое".
Гитлеру, который 17 июня отдал приказ о выдвижении своих войск непосредственно к границе, уже не очень нужно было прятаться - такое массовое выдвижение не скроешь. А Сталину, заключившему пакт о ненападении с Германией за неделю до нападения Гитлера на Польшу, не надо было пояснять, что для его страны, имеющей границу с обеими сторонами нового пакта, это предвещает.
Обсудить новость на Форуме