01:15 25.10.2008 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Попасть на хлебалово<BR><BR>Госконтролю поручено искоренить приписки в АПК
19:42, 24 Октября | Янка Грыль,
Александр Лукашенко поручил Комитету госконтроля изучить состояние дел с уборкой. Урожай у нас теперь почти каждый год рекордный. Погодные условия — ежегодно нелегкие. В силу двух перечисленных факторов без КГК в судьбе урожая (да и многого другого) не разобраться.
Лукашенко велел «тщательно проанализировать соответствие докладываемых статистических данных реальной ситуации на местах». И предупредил: «К виновным за провалы в работе, искажение статистической отчетности будут приняты самые жесткие меры». На учет и контроль отведена неделя.
Глава государства, известный своей любовью к селу и нетерпимостью к очковтирательству, почти ежегодно дает поручения подобного рода. Борьба президента с приписками вообще и в АПК в частности, похоже, составит одну из самых славных страниц новейшей белорусской истории. Увы, пока этот неравный поединок не увенчался успехом.
Как одолеть гидру приписок? Стоит ли Нацсобранию задуматься о принятии закона «Об арифметике»? Откуда вообще эта напасть — приписки?
Сага о пяти картофелинах
Административно-статистическую самодеятельность, которую президент и другие госслужащие тактично именуют искажением отчетности, в народе называют иначе. Раньше, наверное, это слово звучало как «хлебалово», потому что в стране со здоровым крестьянским менталитетом хлеб — всему голова. Но затем выяснилось, что буквы «Х» и «Л» в слове «хлебалово» — тоже приписки (так сказать, структурные искажения).
(Как показывает лингвистический опыт редакции ucpb.org, помимо удаления лишних букв, к этому слову следует добавить префикс «на-». Однако не искажаем авторское восприятие. – www.ucpb.org.)
Большое белорусское хлебалово имеет аграрную природу. В крестьянском хозяйстве, основанном на сезонном следовании ритмам самой природы, продукт не поддается учету. Он съедобен, а значит, подвержен утруске, усушке, окислению, гниению и прочим неприятным процессам. Более того, агропродукт имеет привычку уходить в землю во время сева и снова вырастать. Его числовые характеристики зыбки и трудноуловимы.
Простейший пример. У вас есть пять гигантских розовых картофелин сорта «Рая». Есть-то они есть, но… Одну картофелину сожрал проволочник, другую — вы сами, третья укатилась, четвертую тоже скоммуниздили, пятая изначально была плодом приписок, а не многострадальной белорусской земли. Вопрос: «Сколько картофелин осталось у вас после всего перечисленного?» Правильный ответ: «Шесть». Потому что пять числятся на балансе, а шестую вы обещали отдать родине сверх плана.
Но у вас остается надежда, что уж в будущем-то году вы точно вырастите и пять, и шесть, и десять розовых картофельных клубней сорта «Рая». Логически понять это невозможно — тут нужна диалектика, переход количества в качество и обратно.
Какова вероятность того, что вышестоящие инстанции полезут к вам, крепкому хозяйственнику-аграрнику, в темный погреб — считать картофелины? Она исчезающе мала. Вышестоящие инстанции будут ходить вокруг вас, покряхтывая, посмаркиваясь, покрикивая или иными способами изъявляя нежелание лезть в погреб. Когда вы поймете, чего именно хотят инстанции, то срочно нальете им сначала одну чарку, затем вторую, а потом наутро объясните, что вышестоящие инстанции сами сожрали вместе со шкваркой все пять отчетных картофелин. Таким образом, хлебалово обретет цепной характер и вертикальную динамику.
Прихлебавленная стоимость
На макроуровне экономический механизм хлебалова еще проще. Белорусская экономика покоится на неколебимом фундаменте извлечения ренты из всего, что горит (энергоносители, сырье) и движется (транзит), из всего, что существует, поскольку находится в рамках действующего законодательства, и из всего, что не существует, поскольку выползло за эти рамки. Валовой продукт сваливается в один котел, где нет места частнособственнической наживе и мелкобуржуазному индивидуализму. Как положено в патриархальной крестьянской семье, 9 млн. белорусов рассаживаются вокруг котла со столовыми приборами. И тут выясняется, что в котле только «тры лыжкi зацiркi», причем неизвестно, из чего их натерли. Родина-мать сурово хмурит брови, президент-батька раздает щелбаны должностным лицам, а 9 млн. едоков уныло тянутся домой, где у каждого в погребе припрятано по пять картофелин.
В белорусском хлебалове есть своя мистика, и в этом оно ничем не хуже российского или украинского. «Откуда у русского человека деньги? Или украл, или выпросил», — язвил сто лет назад русский философ Василий Розанов. Белорусы, убедившие сначала друг друга, а потом и россиян, что по уровню законопослушности они круче всех, украсть по определению не могут. Значит, выпросили? И, скорее всего, выпросили у россиян, поскольку только россияне пока еще дают. Круг общенационального хлебалова замыкается. Остаются только пять картофелин в погребе.
Общая и специальная теория хлебалова
Феномен хлебалова выходит далеко за рамки экономических парадоксов. Кроме приписок, существуют еще прикрутки и открутки. Термин «прикрутки» лучше всего иллюстрирует история начала 90-х из жизни одного высокохудожественного госучреждения. До августа 1991г. там ваяли дедушек Лениных для продажи в колхозы. После августа 1991г. из непроданных дедушек Лениных стали пытаться сделать дедушек Коласов и Купал за счет прикручивания новых голов или хотя бы творческого переосмысления лобной доли с отказом от бороденки. Получилось монументальное хлебалово.
С открутками еще проще. Это когда домовитый белорус с пассатижами в руках выходит на лестничную площадку и откручивает счетчик электроэнергии в обратном направлении. Открутки — это энергосберегающее хлебалово.
Среди видов хлебалова необходимо выделить также фуфел — продукт или услугу, не соответствующую заявленным характеристикам. Это и отечественные хлопчатобумажные майки, которые после первой стирки садятся сразу на три размера, и окна ПВХ, при установке которых было сэкономлено до 50% монтажной пены, и мужские туфли, напоминающие паровоз братьев Черепановых после аварии, и алые пластиковые тазики, не выдерживающие веса налитой в них воды.
Высший пилотаж хлебалова — хитрики. Простейший пример — расчет бюджета прожиточного минимума по ценам, о которых не мечтают даже пенсионеры и бюджетники. Или алгоритм посложнее: вы спрашиваете у должностного лица, когда начнется отопительный сезон, и должностное лицо рассказывает вам, сколько тонн мазута заготовлено, какова доля местных видов топлива в энергобалансе вашей хрущобы, как в котельной выполняется директива N3, и т.п.
Дурики — наоборот, самый демократичный вид хлебалова. Это когда милиционер ловит гражданина, с матерщиной справляющего нужду в общественном месте, и тот оказывается не оппозиционером. Гражданин рассказывает, что у него тяжело больна теща, что он сам на больничном, что жена бросила, что выпил только для храбрости, что у него брат служит в ОМОНе и что в детстве он мечтал стать космонавтом.
Лоханки — более сложная методика хлебалова. Познание лоханок осуществимо только опытным путем: приобретаем на все сбережения золотые слитки, складируем их в полиэтиленовый пакет, оставляем пакет на любом из минских рынков, просим кого-нибудь посторожить и отходим на 10-15 мин. Результат не заставит себя ждать.
Государственным мужам в Беларуси осталось решить только одну проблему: сделать так, чтобы хлебалово работало на народное хозяйство. Тогда его можно играючи ввести в правовое русло и даже сделать одним из прогнозных показателей.
Обсудить новость на Форуме