22:15 11.08.2008 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Руссо туристо, облико нормале
20:45, 11 Августа | Дмитрий Губин,
Возрадуемся, граждане! Но и возгрустим. Русские туристы в мире заняли примерно ту нишу, какую раньше занимали японцы с фотоаппаратами, роями и стаями облеплявшие любую достопримечательность.
Это не значит, что русские стали путешествовать больше других наций. Да, в первом квартале этого года за рубеж выезжало 3,5 миллиона россиян, что на 45,4 процента больше показателя 9-летней давности, но с Европой все равно сравнивать трудно. Хотя бы потому, что Европа и вправду объединенная, пограничников нет и считать выезжающих за пределы своих стран некому.
Наш качественный прорыв в другом: русские за границей стали особой, специфической группой, определяемой визуально — прямо как советские туристы за границей 25 лет назад или еще раньше китайцы в одинаковых курточках с Мао на лацканах. А оттого, что русские определяются визуально, и кажется, что нас много: в Лондоне, Нью-Йорке, Стамбуле, Бангкоке, Милане. Везде. А значит, пришла пора набрасывать эскизный портрет русского туриста, дабы каждый мог сравнить коллективное лицо со своим личным.
1. АЛКОГОЛЬ
Июль-2008, Пулково-2, рейс на Бангкок, томительное ожидание. Наконец, объявление: пассажира сняли с рейса, ждем выгрузки багажа. Стюарт с поджатыми губами: «Пить надо меньше…» Во время 11-часового рейса в обед вина не приносят. Тот же стюарт: «У нас безалкогольный рейс». Потом выясняется, что рейс безалкогольный только в одну сторону — из России в Таиланд, потому как из-за пьяных пассажиров уже бывали проблемы с тайскими пограничниками (наши-то привыкли).
Удивительное дело—в России сокращается потребление водки (почти на 10 процентов за прошлый год), растет—шампанского и сухих вин, то есть налицо общемировой тренд. Но стоит нашему туристу двинуть в сторону заграницы — он точно с цепи срывается. Однажды в Домодедово на моих глазах из бизнес-зала (там алкоголь бесплатный) чуть не ползком добирались на посадку в Сингапур двое сограждан вполне респектабельного вида. Им что, так халява была сладка?
Объяснения этому удивительному явлению я найти не могу, но факт остается фактом: двигаясь в сторону заграницы, русские квасят. Да что далеко за примером ходить. Как-то на рейсе в Шанхай, куда я летел в компании Виктора Геращенко, Татьяны Парамоновой и прочих достойных людей, сосед по креслу всучил мне бутылку «Джонни Уокера». Он поверить не мог, что экс-глава Центробанка и первый зампред ЦБ летят рядом в эконом-классе. Напутствие было такое: коль уж я с ними знаком, то должен их угостить «от имени простого российского бизнеса». И что вы думаете? Пусть Геращенко отказался, но с Парамоновой мы уговорили эту бутылку, и железная леди российских финансов, натурально, смеялась и шутила. А вот представьте такое в другом месте и при других обстоятельствах — да ни за что!
Потому что Парамонова не пьет — да и я крепче 14 градусов не употребляю.
2. ЯЗЫКОНЕЗНАНИЕ
«Мистер! Гив ми солт!» — кричит в лондонском пабе мой (судя по акценту) соотечественник. Русское «дайте соль» по-английски звучит грубо, почти оскорбительно: там принято «можно мне соль?» с добавлением «плииииз…» (и «мистер» не говорят: только «сэр»). «Глянь, Колька, говно это, а не паб, не туда зашли,—не унимается компатриот, обращаясь к приятелю, — у этих м…ков и меню на русском нет, и официантка не подходит! А помнишь, в Турции!»
Официанты в пабах к клиентам и правда не подходят, заказ делается у стойки: такова традиция. И меню на русском не будет даже на углу Москоу-роуд и Сэнкт-Питерсбург-плейс: в Лондоне разговаривают на 300 языках, и английский — всех объединяющий. Судя по котлете из стофунтовых бумажек в руках у Кольки, деньги на учителя английского у ребят есть. Но на фиг им напрягаться: Колька с Васькой убеждены, что у кого бабла больше — перед тем все и должны гнуться.
Или вот: Испания, Коста-Брава, местечко Санта-Сусанна, обилием бетона, строительных работ и загаженностью пляжа напоминающее Сочи. Услышав, что мы с женой говорим по-русски, к нам подходят парни из Тюмени: вот, блин, с дуру купили тур на три недели, а здесь таскаааа… Мы чуть не подпрыгиваем — это на Коста-Браве тоска? Да рядом Фигейрос с музеем Дали, в часе езды Барселона с Гауди, и рукой подать до Франции, до Каркасона — самой большой крепости в мире… Парни в ответ: «Ну, так туда ехать надо». — «Ну, так возьмите машину». — «Ну, так мы пробовали, но этот козел в прокате по-русски ни бэ ни мэ»…
Нет, я не хочу врать, что только русские в мире не знают английский — то же числится и за французами, да и за испанцами. Но у русских ситуация специфична: дикое изумление, что их не понимают, — и «ну, козлы!» как реакция.
3. КОЛЛЕКТИВИЗМ И УДАЛЬ
С Пашей, менеджером турфирмы «Натали-турс», мы стоим на берегу Андаманского моря в Патайе. Русских вокруг тьма, и по-русски с русскими разговаривают все — от погонщика слонов до укротителя змей, заклинающего на своем шоу зрителя: «Очень апасна! Астарожна!» (зритель вертит головой вслед за кобрами). Патайя, с моей точки зрения, для отдыха умерла, будучи убита гигантизмом построенных отелей. Да и в море не покупаешься — оно грязно и забито катерами и скутерами.
— Ничего, — с жаром разубеждает Паша, — наши такое любят. Многие спрашивают: а большой отель? А сколько там ресторанов? Баров? И откажутся селиться в отдельной вилле. Огромное число людей хочет отдыхать коллективно, шумно, брататься, на «бананах» по морю гонять, в барах песни петь…
— А массовиков-затейников не хотят? — спрашиваю я, поеживаясь.
— …караоке или же с аниматорами, — завершает фразу Паша.
То есть Паша, конечно, сам лично предпочитает без аниматоров. Но доходы компании обеспечивает как раз не тихий, а коллективный и буйный народ.
4. ВНЕШНИЙ ВИД
Завтрак. Германия. Охотничий замок Шлосс-Бергсен, переделанный под отель. Цок-цок цок — звук женских шпилек по каменному полу: не оборачиваясь, могу определить, что девушка — русская. У нее мини-юбка, топ с золотой вышивкой Dolce & Gabanna, сумочка на золотой цепочке-ремешке (от Gucci), и она блондинка (а я ее еще даже не видел). Но по-другому быть не может: Шлосс-Бергсен — загородный отель, бизнес-леди в туфельках здесь на завтрак не спускаются. А живут тут крайне богатые дамы, которые туфли на каблуке оденут лишь вечером — в ресторан. Днем же — удобные для прогулок мягкие «лодочки», а на завтрак и вовсе в кроссовках, спортивно. Русские же будут одеты по любому поводу нарядно. Так одевается в большом городе провинциальный мальчик, которому мама перед экскурсией сказала: «Костюм надень, в Эрмитаж пойдем».
Я, кстати, эту манеру не осуждаю, а просто фиксирую: мне милы и юноши в костюмах, и тем более девушки в мини. Хотя надоело выслушивать от иностранцев: «Русские девушки такие красивые! Но почему они одеваются как проститутки?» Мне есть что ответить: итальянки с бюстом немыслимого размера, обтянутого водолазкой, тоже не очень похожи на Дев Марий. Однако — да. У тех лишь водолазка. А у наших непременно какая-нибудь Prada и золотые блестки.
5. ПЕРФЕКЦИОНИЗМ
А еще русские за рубежом всегда и всем недовольны. Собственно, их и узнаешь в толпе даже не по одежде, а по недовольно-надменному виду. «Вы в Париже где остановились?» — «В «Крийоне»…» — «Ужас! Там в туалете пол без подогрева! Вообще старый отель…» Хотя Crillon, между прочим, исторический дворец-отель, в котором останавливались все короли и звезды, от принца Майкла до Майкла Джексона. «Где ужинали?» — «У Дюкасса в «Плазе»…» — «А по-моему, в Москве в «Турандот» интерьер покруче будет…»
Порою кажется, что это не русскому желудку важно получить удовольствие от соуса бордолез, а русскому глазу важно заметить: м-да! — и здесь нет совершенства.
Объяснений этой отечественной сверхтребовательности нет, но есть одно наблюдение. Лет 20 назад я поехал в Голландию — первую свою заграницу. Меня потрясло все — от районов красных фонарей до районов буколических мельниц. Но особенно потрясло, что пепельница с окурком мгновенно заменялась на чистую. И вот после шатаний по ночному Амстердаму мы с другом зашли в бар. Я закурил. Пепельница заполнялась. Девушка за стойкой тихо разговаривала с подругой. Я недовольно попросил пепельницу заменить. Она не расслышала. Я повторил просьбу жестче, а мой голландский друг мягко сказал:
— Ну что ты к ней привязался? Конец ночной смены, девчонка устала. Тебе что, эта пепельница жизнь портит? Курить вредно.
И я прикусил язык, потому что понял: моя цель была продемонстрировать свое доминирование, или, как говорят в России, покачать права. С тех пор недочеты в сервисе проходят мимо меня: люди есть люди, жизнь есть жизнь…
6. МОТОВСТВО
Лондон, Ковент-Гарден, ресторан. За столиком русские: двое давно живущих, двое на два дня приехавших — и я. Давно не виделись! Приехавшие затягивают обычную песню: ребята, да у вас по сравнению с Москвой все просто даром! — и все решают выпить за встречу. Только давно живущие предлагают по бокалу «домашнего» вина, а приехавшие — сразу тычут в нижнюю, самую дорогую строчку карты. Те, что давно живут, переглядываются, и я их понимаю: для английского среднего класса дорогое вино — особый случай, такая трата может запросто пробить бюджет. Москвичи хохочут: «Ребят, да вы что! Угощаем!» — и ведь вправду угощают, и официантке оставляют сверх меры на чай. Не задумываясь, разумеется, что походя унизили своих старых друзей, и даже не задумываясь, что об этом можно задуматься. Ну и официантка, понятно, теперь будет обслуживать в первую очередь русских, а других игнорировать. И на нее за это однажды нажалуются. И хозяин ее выгонит. «После ваших, Dmitry, в сервисе — как выжженная земля» — такое, как и про похожих на проституток русских красавиц, я тоже не раз выслушивал…
… Резюмирую. Хотя, конечно, мог бы продолжить — и про непременную показушность коллективного заграничного русского (он все время отслеживает, обращают ли на него внимание); и про мнительность («ах, нас не уважают!»); и про пренебрежение местными правилами, основанное на представлении, что законы пишутся для лохов (я видел, как русские спорили в буддийских монастырях с монахами, как им следует для посещения одеваться). Но дело не в количестве признаков. Сначала хотел написать: «дело в том, что русский турист — это советский турист, только как бы вывернутый наизнанку», но потом понял, что это тоже упрощение. Дело в том, что я иностранцев вообще по их странам не идентифицирую. Я их оцениваю как умных, глупых, сердечных, себе на уме… Потому что отождествление со страной ничего не дает. Страна — это всего-навсего особенности кухни, костюма, распорядка дня и языка. А вот русские за границей идентифицируются именно как русские, а не как личности. И это, конечно, мне не очень приятно, потому что это невозможно — общаться, дружить или ненавидеть целую страну.
А потом вдруг я с облегчением понимаю, что тех соотечественников, которые личности, я попросту не выделяю глазом из европейской толпы, составленной такими же личностями. И поэтому не могу определить, сколько их, по сравнению с этой вот самодовольно-недовольной русской массой.
Проболтал же я как-то в американской кафешке полчаса с одной местной девчонкой, спросил, где живет, — и вот тут только и дошло, что мы с ней соседи в Питере по Петроградской стороне.
Обсудить новость на Форуме