14:00 08.05.2008 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Могила неизвестного зэка
12:31, 8 Мая | Григорий Памеранц,
Патриотизм — это единство гордости и стыда. Гордость нашей страны — неслыханное напряжение сил народа, выдержавшего на своих плечах тяжесть четырех лет войны. И стыд — то, что почти все население страны закрыло глаза на аресты и расстрелы ни в чем не повинных людей, на разрушения, вызванные террором в гражданском и военном управлении, и послушно повторяло сказки о врагах народа.
Стыд нашей страны, что она поверила в Сталина, чуть не впустившего немцев в Москву, как в архитектора победы, поверила со страху, боясь подумать, сопоставить факты, поверила в чудовище, питавшееся ароматом человеческих страданий, поверила как в Бога, обожествила одно из самых полных и подлых воплощений дьявольского в человеческом образе. И до сих пор половина народа считает, что победа все оправдала, победа все списала и нам нужен новый Сталин. Стыд, великий стыд и великий грех.
Стыд, что мы не учимся на опыте немцев, не хотим вдуматься в процесс нравственного возрождения Германии, начавшегося с методического разрушения авторитета Гитлера, с настойчивого, многолетнего, ежедневного и еженедельного рассказа о гитлеровских зверствах и переключения немецкой гордости с военных побед на радость от простого доброго дела. Стыд, что дьявольский соблазн не разрушается в школах, с первого до последнего класса.
Сталин и его соучастники мертвы, но, пока мы сами миримся с тенью Сталина, с величием его подлости, коварства и массовых убийств, наша страна остается нравственно больной и экономически неустойчивой, лишенной доверия к партнеру в хозяйственных соглашениях, страной, где вор у вора дубинку крадет.
Сталин умер, а дело его живет. Блатной мир, раскормленный в лагерях, вышел сегодня за зону, разлился по всей стране. Он достиг небывалой власти и влияния. Блатные нравы, вкусы, словечки усваиваются журналистами, банкирами, депутатами.
Один из путей к выздоровлению — память о жертвах сталинских застенков, разворачивание пружин страшного опыта в сердцах людей, обреченных Сталиным на многолетнее умирание, на подобие средневековой «тысячекратной казни».
И сейчас я вижу Шаламова именно таким, каким он сыгран в фильме «Завещание Ленина». И этот образ встает передо мной как ожившая память сотен тысяч, медленно угасавших на Колыме. Фильм сотворил им вечную память. И до нас дошла их воля — возжечь вечный огонь над могилой неизвестного зэка, одного из многих и многих, просто падавших на пути, как в стихах, которые я запомнил из самиздата, не зная имени автора, и цитирую по памяти:
Я поднял стакан за лесную дорогу,
За падающих в пути,
За тех, кто идти
по дороге не может,
Но их заставляют идти.
За их помертвелые, синие,
губы
За одинаковость лиц,
За рваные, инеем крытые
шубы,
За руки без рукавиц.
За чарку воды,
за консервную банку,
Цингу, что навязла
в зубах,
За зубы будящих их всех
спозаранку
Раскормленных рыжих
собак.
За пайку сырого, липучего,
хлеба
Проглоченную второпях,
За бледное,
слишком высокое небо,
За речку Али-Урях.
………………………………………………………………………………………………………………………….
Умер на Владивостокской пересылке Мандельштам. Расстрелян Клюев. Умер в тюрьме Вавилов. Едва не умер от пеллагры Тимофеев-Ресовский, только в последний миг нашел его в недрах собственного ведомства Завенягин, два года искавший всемирно известного ученого для продолжения его научных работ. Едва не погиб академик Конрад, тянувший срок дневальным в Каргопольлаге, пока не понадобился в институт военных переводчиков — после конференции в Ялте, обязавшей Советский Союз выступить против Японии. Это короткий список, с ходу пришедший мне в голову. Другие, менее крупные имена и имена молодых, не успевших развернуться, никто не помнит. Они просто падали по дороге, и их пристреливали, как выбившуюся из сил собаку.
…………………………………………………………………………………………………………..
Справка
Григорий Померанц (1918 г.р.) — один из крупнейших современных мыслителей. Философ, культуролог, религиовед. Выпускник знаменитого ИФЛИ. Воевал, дважды ранен, удостоен боевых наград. С 1949-го по 1953 год был узником ГУЛАГа. Померанца много печатали за границей, а с 1976-го по 1988-й в советской прессе упоминать его имя было запрещено. Его книги («Открытость бездне», «Выход из транса», «Собирание себя», «Сны земли» и др.) были изданы в России только в последние десятилетия.
Обсудить новость на Форуме