19:30 30.09.2009 | Все новости раздела "Объединенная Гражданская Партия"
Закончен ли «Чернобыльский шлях»? Впервые он состоялся 30 лет назад
Геннадий Грушевой, депутат 12 и 13 Созывов ВС РБ, создатель и руководитель фонда «Детям Чернобыля»: «Думаю, что белорусское общество начало быть гражданским тогда, когда стало чернобыльским. Если бы этот процесс пошел дальше, то Беларусь никогда не скатилась вновь к авторитарному режиму».
— Геннадий Владимирович, сегодня «Чернобыльский шлях», как одна из самых известных народных протестных акций ассоциируется с днем катастрофы, то есть 26-м апреля. Всегда ли так было?
— Нет, не всегда. Первый «Чернобыльский шлях» состоялся 30 сентября 1989 года. Конечно, логично, на первый взгляд, связывать трагедию с датой, когда взорвался энергоблок на ЧАЭС, что в последствии и будет. Но тогда, в 1989 году завеса над тайной одной из самых опасных техногенных катастроф 20 века приоткрылась и для советских граждан, в первую очередь перед белорусами, которые более других в ней пострадали, ведь 70 процентов их территории была заражена радионуклидами. Когда независимые врачи стали говорить о росте заболеваний связанных с чернобыльской катастрофой, когда из зараженных радиацией регионов стали приезжать в Минск люди и рассказывать о том, что там на самом деле происходит – страна содрогнулась. Миллионы граждан Белоруссии стали понимать, что чернобыльская радиация, через продукты питания, через прямое облучение постоянно действует и самая беззащитная часть населения – это дети. Не было ни одной семьи, которая бы не задавала себе вопрос: «Что делать, чтобы защититься?». Именно в этом году стена умолчания стала рушиться. Поэтому каждый день 89 года был для большинства граждан тем самым днем 26-го апреля, днем катастрофы. И когда усилия организаторов и негодование масс соединились и произошел «Чернобыльский шлях». Потом, в последующие годы, когда «шлях» стал событием в большей степени мемориальным, его в большой степени, уже нельзя было сравнивать с тем самым первым проявлением всеобщего народного негодования. Люди впервые ощутили себя гражданами, которым перед лицом смертельной опасности не на кого уповать, кроме как на себя. Они убедились на собственном горьком опыте, что правительство, местная и центральная власти их обманывают, а осознав это – вышли с протестом на улицы.
— Было ли это чисто политическое, диссидентское, по-современному, оппозиционное мероприятие, или нечто иное?
— Сегодня «Чернобыльский шлях» ассоциируется с неким оппозиционно-протестным движением. В каком-то смысле можно говорить, что 30 сентября тоже было протестной акцией, но я, как один из организаторов этого мероприятия должен сказать, что из тех многих десятков тысяч вышедших на улицы Минска людей только небольшая часть принадлежала к активистам БНФ, которые осознавали, что это шествие есть суть политическая акция. Абсолютное большинство граждан вышло на этот «шлях» лишь демонстрируя свое несогласие с политикой государства по чернобыльскому вопросу. По сути, народ требовал у власти: «Скажите нам правду! Мы боимся за наших детей!». То есть сугубо оппозиционным, антиправительственным, 1-й чернобыльский шлях не был. Зато можно сказать, что именно 30 сентября 1989 года, впервые в новейшей истории Беларуси проявились народное сознание и воля, гражданская сознательность и активность масс. А это и есть начало строительства гражданского общества. Люди обратились к власти с прямым вопросом: «Зачем вы нас обманываете? Мы не позволим!».
— Геннадий Владимирович! Я знаю, что вы принимали непосредственное участие в организации «Чернобыльского шляха». Расскажите о том, как готовилась эта историческая акция?
— Основным организатором шляха стал Белорусский народный фронт, но идея проведения такого масштабного шествия зародилась во время летней экспедиции в зараженные районы, проведенной по инициативе БНФ и при участии Союза кинематографистов республики. Именно эта поездка открыла реальное положение дел в загрязненных радионуклидами районах страны. Мы узнали то, что скрывало государство: какова реальная статистика заболеваний, сколько, на самом деле заражено территорий, какая ситуация сложилась с продуктами питания… Вот тогда, в первую поездку и появилась у меня идея, навеянная воспоминаниями о событиях «Пражской весны» участником которой мне довелось быть лично. Мирное протестное шествие с конкретным вопросом четко сформулированным – таким мне виделась манифестация в Минске. Управа БНФ сделала в то время эту акцию самым важным своим делом, а название придумал не кто иной, как Зенон Позняк. Предложений было много, но он заявил свое – «Чернобыльский шлях» и все согласились, потому что оно лаконично и точно выражало суть движения.
— Помню этот день, сам шел в колоннах демонстрантов и до сих пор удивляюсь, почему советские власти не разогнали эту манифестацию? Может быть, организаторы шляха договорились с ЦК партии?
— Как бы не так! Мы не скрывали своей подготовки к маршу. Собрали несколько тысяч подписей в чернобыльских зонах. Обращение в Верховный Совет БССР о разрешении провести это мероприятие подписали Зенон Позняк, Юрий Ходыко и ваш покорный слуга. И тут же началось активное противодействие. №0 сентября объявили республиканским субботником с массовым выездом студентов и школьников из столицы в близлежащие колхозы и совхозы. Развернули буфеты и продажа дефицитных товаров. СМИ развернули активную пропаганду со всем набором ярлыков, публичных оскорблений и угроз. Понятное дело, что перед началом шляха мы опасались, что могут быть осложнения, вплоть до силовых действий и даже были уверены, что власть не даст просто так пройти по всему проспекту от парка «Челюскинцев» аж до площади Ленина, где находились здания Совмина и Верховного Совета БССР. В тот день я видел, как стягивались войска, подъезжали пожарные машины и автобусы с милицией и, естественно, волновался, но когда увидел как широким потоком люди собираются к месту начала шествия, вдруг понял, что ничего власть не сможет с нами сделать, что «Чернобыльский шлях» состоится. А когда к колонне демонстрантов по маршруту следования , вдруг совершенно спонтанно стали присоединяться люди и человеческий поток под бело-красно-белыми стягами, хоругвями и вымпелами с черными цифрами радиации тех или иных районов стал очень быстро увеличиваться, появилась уверенность и радость, что все получилось. Были по ходу движения всякие провокации и попытки направить колонну, то в сторону площади «Бангалор», то к стадиону «Динамо», но они успеха не имели и митинг на площади, тогда Ленина, а ныне Независимости прошел без эксцессов и провокаций.
Всего по подсчету экспертов в первом «Чернобыльском шляхе» участвовало более сорока тысяч человек. По сути, был нанесен первый удар по коммунистической власти в Белоруссии и, в монолите тоталитарного режима появилась глубокая трещина.
— Правильно ли я Вас понял, что именно с «Чернобыльского шляха» и началось становление гражданского общества в Беларуси?
— Там где человек не рискует отвечать за то, что происходит вокруг него и с ним самим, целиком полагаясь на партию, власть, государство, батьку – там гражданского общества нет. Ситуация возникшая после аварии на ЧАЭС заставила людей стать ответственными. И «Чернобыльский шлях» был только стартом, потому что в течении в ближайшие два года в Белоруссии совершенно стихийно, без всякого вмешательства и спонсорства из вне возникли более двухсот добровольных объединений жителей чернобыльских зон, переселенцев, ликвидаторов, инвалидов Чернобыля. Это было по настоящему массовое народное движение возникшее спонтанно. А если учесть, что в загрязненных районах оказалось не менее двух миллионов жителей и почти сто тысяч ликвидаторов, то понятно, откуда взялись эти цифры. Народ понимал, что радиация с продуктами питания, радиоактивными дождями, загрязненным лесом и автомобилями расползается по стране, а власть на это не реагирует – тогда и возникло это стихийное по своей форме движение. Думаю, что белорусское общество начало быть гражданским тогда, когда стало чернобыльским. Если бы этот процесс пошел дальше, то Беларусь никогда бы не скатилась вновь к авторитарному режиму.
Обсудить новость на Форуме